Историка-единоросса Владимира Мединского, назначенного министром культуры в правительстве Дмитрия Медведева, публицисты сравнивают с графом Уваровым и Геббельсом. Почему министерский пост занял автор многочисленных сочинений, разоблачающих наветы русофобов?
Историк Марк Солонин, автор книг о Второй мировой войне, написал о Владимире Мединском статью "Дурман-трава". Он считает появление Мединского в составе правительства Медведева явлением закономерным.
– Конечно, это не случайное назначение – эту тривиальную мысль я дополню еще одной тривиальнейшей мыслью, которая выражена в русской поговорке "было бы корыто, а уж свиньи найдутся". Желающих поработать на Путина среди советской и постсоветской образованщины полно. Недавно во время предвыборной кампании тучные стада деятелей культуры побежали записываться в доверенные лица Путина и всякие комитеты его поддержки. То есть там было из кого выбирать. Но ведь в этих позорных списках были люди, чья фамилия рядом со словом "культура" смотрится вполне нормально. Тот же Станислав Говорухин. Как бы ни относиться к его нынешнему политическому поведению, но это, безусловно, выдающийся деятель российской культуры. То же самое – Никита Михалков. Тем не менее, при таком огромном выборе был выбран достаточно заурядный пропагандист, причем пропагандист разнузданного геббельсовского сорта, который вполне подходит под нынешнее слово "пропагандон". И то, что такого пропагандона назначают на пост министра культуры страны, которая дала миру Пушкина, Гоголя, Тургенева и Толстого – это, конечно, определенный вызов, это определенная демонстрация.
Что нам хотели этим месседжем сказать? Во-первых, нам – так называемой демократической общественности – хотели сказать: имейте в виду, что нынешняя власть совершенно не собирается соблюдать приличия, это в добавку к тому, что происходит на площадях Москвы. А второй момент – это то, что господин Мединский в своей пропаганде и демагогии действительно предлагает новый, существенно отличающийся от старого КПССшного тип пропаганды, тип мышления. Старая советская школа пропаганды базировалась на постулате: мы очень хорошие, мы несем миру самое лучшее учение, мы осуществляем мечту человечества на земле. И вот поэтому, потому что мы такие бесконечно хорошие, нам многое простительно. А господин Мединский выкатывает совершенно другую вещь. Я процитирую то, что он пишет в своей скандально известной книге "Война": "Своих человек защищает всегда – это заложено у него на генетическом уровне. Так происходит всегда и везде. В объединениях по любому признаку, семейному, семейно-сицилийскому, религиозному, партийному, национальному всегда работает принцип оправдания и защиты себе подобных". Здесь уже предлагается принципиально иная схема: нам все можно, потому что это мы. Неважно, хорошие мы или плохие, он даже не утверждает, что мы хорошие, нам просто можно, потому что это мы.
А дальше через несколько страниц он приводит пример: вот была война с Финляндией, когда огромный Советский Союз напал на Финляндию с населением три с половиной миллиона человек. 430 тысяч жителей были зимой изгнаны из своих родных мест, и потащились беженцы вглубь Финляндии. По этому поводу Мединский роняет следующую фразу: "Если вы руководитель российского государства, то думать вы будете думать в первую очередь о своих подданных (заметьте, не гражданах – подданных). И если нужно пустить голых на снег финнов, чтобы ваш народ был в безопасности, вы будете разорять и изгонять финнов". До такого советская пропаганда никогда не доходила. Она никогда не вспоминала про 430 тысяч финнов, выгнанных со своих мест, и уж в любом случае никогда бы не набралась наглости утверждать, что любое преступление, которое совершили "наши", перестает быть преступлением, потому что это наши, связанные с нами кровно-сицилийскими родственными узами. Вот это новая модель гораздо более похожа по духу на модель германского фашизма, нежели на старую советскую мессианскую идею.
– Мединский написал множество книг, разоблачающих русофобию со времен Соловья-Разбойника и царя Гороха. Но ваша тема – это история Второй мировой войны, так что у вас пространство спора с ним ограничено этой темой, хотя не знаю – можно ли вообще говорить о профессиональном споре?
– О споре с Мединским говорить совершенно невозможно по той простой причине, что это совершенно новый подход: господин Мединский честно, откровенно сообщает, что на факты ему наплевать. Никогда ничего подобного не было в советской пропаганде, и вся советская идеология была построена на том, что наша версия истории, политики, общественных наук самая верная, а те, кто с нами не согласен, фальсификаторы и обманщики. Вы помните, как звучала статья 190 пункт 3 уголовного кодекса: распространение заведомо ложных, клеветнических измышлений, порочащих советский строй. Так строилась советская пропаганда. Боже упаси, мы никого не наказываем, тем более в уголовном порядке, за критику советского строя, мы наказываем тех, кто заведомо клевещет, заведомо извращает факты, заведомо врет. А господин Мединский пишет: "Факты сами по себе значат не очень много. Скажу еще грубее: в деле исторической мифологии они вообще ничего не значат. Все начинается не с фактов, а с интерпретаций. Если вы любите свою родину, свой народ, то история, которую вы будете писать, будет всегда позитивна". "Я не являюсь ученым-историком (пишет человек, который через несколько месяцев защитит докторскую по истории – М.С.), моя специализация иная, она закреплена в ученой степени доктора политических наук и практического специалиста по пиару и пропаганде. Если вы наивно считаете, что факты в истории главное, то откройте глаза: на них уже давно никто не обращает внимания. Главное – их трактовка, угол зрения и массовая пропаганда". Еще одна цитата из министра культуры Мединского: "Имея под рукой такую колотушку как телевидение, можно не самые убедительные выводы вколотить в головы, опустошенные сериалами, танцами на льду и прочей дребеденью". На мой взгляд, после таких заявлений становится совершенно бессмысленно о каком-либо споре. Какой спор, о чем спорить? Спорить с наперсточником о том, что мухлюет? Он знает, что он мухлюет, он честно в этом признается.
– Удивительно, что такие вещи произносятся открыто.
– Я еще раз хочу повторить, на мой взгляд, принципиальную вещь – это совершенно новый стиль и совершенно новое содержание. Он гораздо ближе к логике и внутреннему самоощущению гитлеровского нацизма: "когда я слышу слово "культура", я хватаюсь за пистолет", "выбросите химеру, которая называется совестью", "потомки не спросят у нас, какими методами мы добились результатов" – это гитлеровско-геббелевская стилистика.
– Стало быть, это личность, опасная на министерском посту. Или все же следует относиться к тому, что он говорит, с постмодернистской иронией, как к ничего не значащей болтовне?
– Вы меня взяли сейчас с поличным. Дело в том, что в феврале вышел сборник статей "Анти-Мединский" в издательстве "Яуза", там моя статья под названием "Дурман-трава". Эту "Дурман-траву" я писал в декабре прошлого года и тогда имел неосторожность написать, что все это не заслуживает обсуждения. Я написал, что, если бы не просьба главного редактора этого издательства, я бы не стал с этим связываться, и большого общественного вреда от Мединского не вижу, поскольку свои книжки он ухитряется продавать по 450 рублей за экземпляр. За такие деньги ее никто, по крайней мере, в провинции не купит. А сегодня, в мае 2012 года, я вынужден признать, что я его недооценил. Мединский минус министерское кресло – это ноль, а вот если к нулю приставить палочку, как вы понимаете, это очень большое число 10. И когда человек с такими разнузданными взглядами, хотя это не взгляды, а разнузданная готовность обслуживать интересы заказчика, когда человек с такими разнузданными наклонностями оказывается на посту министра культуры, это не столь безобидная вещь. Здесь опять же хочу подчеркнуть, что я не склонен по характеру что-либо драматизировать. В эфире Радио Свобода мы с вами несколько раз говорили по поводу комиссии по борьбе с фальсификациями. Я говорил, что это полная ерунда, из нее будет один только пшик. Из нее действительно вышел пшик. А назначение Мединского на должность, которая связана и с финансовыми потоками, и с определением содержания телерадиопрограмм, школьных учебников и школьных программ – это серьезный сигнал и событие, которое может иметь достаточно вредные последствия.
– Вы упомянули сборник статей "Анти-Мединский", в котором не вполне охотно приняли участие. Стоит ли рекомендовать его нашим слушателям?
– Нашим слушателям надо рекомендовать только мою статью "Дурман-трава" или на моем сайте, или в этом сборнике. Такую наглость я решил произнести потому, что сборник этот в значительной степени заполнен статьей одного господина, о котором доподлинно известно, что он и был реальным автором книжки Мединского. То есть сначала за одни деньги он написал для Мединского книжку, а потом за другие деньги поучаствовал в сборнике "Анти-Мединский". Я не уверен, что такое нужно рекомендовать. Что же касается самого сборника, то, насколько я понимаю политику моего издательства, она заключается в том, что они публикуют все, что можно продать за деньги. Это был коммерческий проект, ребята совершенно верно поняли, что если Мединский и компания потратили огромные деньги на раскрутку его книги "Война", вся Москва была заставлена огромными шестиметровыми билбордами, значит будет выгодно выкинуть на рынок книжку под названием "Анти-Мединский". Не думаю, что это серьезное событие в научной и культурной жизни нашей страны.
Фрагмент программы "Итоги недели"
Историк Марк Солонин, автор книг о Второй мировой войне, написал о Владимире Мединском статью "Дурман-трава". Он считает появление Мединского в составе правительства Медведева явлением закономерным.
– Конечно, это не случайное назначение – эту тривиальную мысль я дополню еще одной тривиальнейшей мыслью, которая выражена в русской поговорке "было бы корыто, а уж свиньи найдутся". Желающих поработать на Путина среди советской и постсоветской образованщины полно. Недавно во время предвыборной кампании тучные стада деятелей культуры побежали записываться в доверенные лица Путина и всякие комитеты его поддержки. То есть там было из кого выбирать. Но ведь в этих позорных списках были люди, чья фамилия рядом со словом "культура" смотрится вполне нормально. Тот же Станислав Говорухин. Как бы ни относиться к его нынешнему политическому поведению, но это, безусловно, выдающийся деятель российской культуры. То же самое – Никита Михалков. Тем не менее, при таком огромном выборе был выбран достаточно заурядный пропагандист, причем пропагандист разнузданного геббельсовского сорта, который вполне подходит под нынешнее слово "пропагандон". И то, что такого пропагандона назначают на пост министра культуры страны, которая дала миру Пушкина, Гоголя, Тургенева и Толстого – это, конечно, определенный вызов, это определенная демонстрация.
Что нам хотели этим месседжем сказать? Во-первых, нам – так называемой демократической общественности – хотели сказать: имейте в виду, что нынешняя власть совершенно не собирается соблюдать приличия, это в добавку к тому, что происходит на площадях Москвы. А второй момент – это то, что господин Мединский в своей пропаганде и демагогии действительно предлагает новый, существенно отличающийся от старого КПССшного тип пропаганды, тип мышления. Старая советская школа пропаганды базировалась на постулате: мы очень хорошие, мы несем миру самое лучшее учение, мы осуществляем мечту человечества на земле. И вот поэтому, потому что мы такие бесконечно хорошие, нам многое простительно. А господин Мединский выкатывает совершенно другую вещь. Я процитирую то, что он пишет в своей скандально известной книге "Война": "Своих человек защищает всегда – это заложено у него на генетическом уровне. Так происходит всегда и везде. В объединениях по любому признаку, семейному, семейно-сицилийскому, религиозному, партийному, национальному всегда работает принцип оправдания и защиты себе подобных". Здесь уже предлагается принципиально иная схема: нам все можно, потому что это мы. Неважно, хорошие мы или плохие, он даже не утверждает, что мы хорошие, нам просто можно, потому что это мы.
А дальше через несколько страниц он приводит пример: вот была война с Финляндией, когда огромный Советский Союз напал на Финляндию с населением три с половиной миллиона человек. 430 тысяч жителей были зимой изгнаны из своих родных мест, и потащились беженцы вглубь Финляндии. По этому поводу Мединский роняет следующую фразу: "Если вы руководитель российского государства, то думать вы будете думать в первую очередь о своих подданных (заметьте, не гражданах – подданных). И если нужно пустить голых на снег финнов, чтобы ваш народ был в безопасности, вы будете разорять и изгонять финнов". До такого советская пропаганда никогда не доходила. Она никогда не вспоминала про 430 тысяч финнов, выгнанных со своих мест, и уж в любом случае никогда бы не набралась наглости утверждать, что любое преступление, которое совершили "наши", перестает быть преступлением, потому что это наши, связанные с нами кровно-сицилийскими родственными узами. Вот это новая модель гораздо более похожа по духу на модель германского фашизма, нежели на старую советскую мессианскую идею.
– Мединский написал множество книг, разоблачающих русофобию со времен Соловья-Разбойника и царя Гороха. Но ваша тема – это история Второй мировой войны, так что у вас пространство спора с ним ограничено этой темой, хотя не знаю – можно ли вообще говорить о профессиональном споре?
– О споре с Мединским говорить совершенно невозможно по той простой причине, что это совершенно новый подход: господин Мединский честно, откровенно сообщает, что на факты ему наплевать. Никогда ничего подобного не было в советской пропаганде, и вся советская идеология была построена на том, что наша версия истории, политики, общественных наук самая верная, а те, кто с нами не согласен, фальсификаторы и обманщики. Вы помните, как звучала статья 190 пункт 3 уголовного кодекса: распространение заведомо ложных, клеветнических измышлений, порочащих советский строй. Так строилась советская пропаганда. Боже упаси, мы никого не наказываем, тем более в уголовном порядке, за критику советского строя, мы наказываем тех, кто заведомо клевещет, заведомо извращает факты, заведомо врет. А господин Мединский пишет: "Факты сами по себе значат не очень много. Скажу еще грубее: в деле исторической мифологии они вообще ничего не значат. Все начинается не с фактов, а с интерпретаций. Если вы любите свою родину, свой народ, то история, которую вы будете писать, будет всегда позитивна". "Я не являюсь ученым-историком (пишет человек, который через несколько месяцев защитит докторскую по истории – М.С.), моя специализация иная, она закреплена в ученой степени доктора политических наук и практического специалиста по пиару и пропаганде. Если вы наивно считаете, что факты в истории главное, то откройте глаза: на них уже давно никто не обращает внимания. Главное – их трактовка, угол зрения и массовая пропаганда". Еще одна цитата из министра культуры Мединского: "Имея под рукой такую колотушку как телевидение, можно не самые убедительные выводы вколотить в головы, опустошенные сериалами, танцами на льду и прочей дребеденью". На мой взгляд, после таких заявлений становится совершенно бессмысленно о каком-либо споре. Какой спор, о чем спорить? Спорить с наперсточником о том, что мухлюет? Он знает, что он мухлюет, он честно в этом признается.
– Удивительно, что такие вещи произносятся открыто.
– Я еще раз хочу повторить, на мой взгляд, принципиальную вещь – это совершенно новый стиль и совершенно новое содержание. Он гораздо ближе к логике и внутреннему самоощущению гитлеровского нацизма: "когда я слышу слово "культура", я хватаюсь за пистолет", "выбросите химеру, которая называется совестью", "потомки не спросят у нас, какими методами мы добились результатов" – это гитлеровско-геббелевская стилистика.
– Стало быть, это личность, опасная на министерском посту. Или все же следует относиться к тому, что он говорит, с постмодернистской иронией, как к ничего не значащей болтовне?
– Вы меня взяли сейчас с поличным. Дело в том, что в феврале вышел сборник статей "Анти-Мединский" в издательстве "Яуза", там моя статья под названием "Дурман-трава". Эту "Дурман-траву" я писал в декабре прошлого года и тогда имел неосторожность написать, что все это не заслуживает обсуждения. Я написал, что, если бы не просьба главного редактора этого издательства, я бы не стал с этим связываться, и большого общественного вреда от Мединского не вижу, поскольку свои книжки он ухитряется продавать по 450 рублей за экземпляр. За такие деньги ее никто, по крайней мере, в провинции не купит. А сегодня, в мае 2012 года, я вынужден признать, что я его недооценил. Мединский минус министерское кресло – это ноль, а вот если к нулю приставить палочку, как вы понимаете, это очень большое число 10. И когда человек с такими разнузданными взглядами, хотя это не взгляды, а разнузданная готовность обслуживать интересы заказчика, когда человек с такими разнузданными наклонностями оказывается на посту министра культуры, это не столь безобидная вещь. Здесь опять же хочу подчеркнуть, что я не склонен по характеру что-либо драматизировать. В эфире Радио Свобода мы с вами несколько раз говорили по поводу комиссии по борьбе с фальсификациями. Я говорил, что это полная ерунда, из нее будет один только пшик. Из нее действительно вышел пшик. А назначение Мединского на должность, которая связана и с финансовыми потоками, и с определением содержания телерадиопрограмм, школьных учебников и школьных программ – это серьезный сигнал и событие, которое может иметь достаточно вредные последствия.
– Вы упомянули сборник статей "Анти-Мединский", в котором не вполне охотно приняли участие. Стоит ли рекомендовать его нашим слушателям?
– Нашим слушателям надо рекомендовать только мою статью "Дурман-трава" или на моем сайте, или в этом сборнике. Такую наглость я решил произнести потому, что сборник этот в значительной степени заполнен статьей одного господина, о котором доподлинно известно, что он и был реальным автором книжки Мединского. То есть сначала за одни деньги он написал для Мединского книжку, а потом за другие деньги поучаствовал в сборнике "Анти-Мединский". Я не уверен, что такое нужно рекомендовать. Что же касается самого сборника, то, насколько я понимаю политику моего издательства, она заключается в том, что они публикуют все, что можно продать за деньги. Это был коммерческий проект, ребята совершенно верно поняли, что если Мединский и компания потратили огромные деньги на раскрутку его книги "Война", вся Москва была заставлена огромными шестиметровыми билбордами, значит будет выгодно выкинуть на рынок книжку под названием "Анти-Мединский". Не думаю, что это серьезное событие в научной и культурной жизни нашей страны.
Фрагмент программы "Итоги недели"
