25 мая исполнилось 70 лет великому российскому артисту – Александру Калягину. В театре Et Cetera, которым он руководит, по этому поводу был дан цирковой бал.
Всем зрителям прямо перед входом в театр раздавали разноцветные парики, красные поролоновые носы, язычки-свистульки. Но играли в эти игрушки только молодые актеры и театральные критики. Отчего-то ни один режиссер, художник, композитор или известный актер (а в театре была почти вся творческая знать Москвы, да еще из Петербурга специально приехали Лев Додин и Эдуард Кочергин), а также глава столичного Департамента культуры Сергей Капков и новый министр культуры Владимир Мединский не напялили на себя ни парика, ни носа, и ни разу не дунули в дуделку.
"Лето или не лето? А то сидят все как-то панихидно", – словно в отместку за это произнесла голосом Калягина тетка Чарлея с большого экрана, который служил до начала представления театральным занавесом. Когда же он открылся, сцена оказалась преобразованной в арену, а задник напомнил о старинных афишах, но изображен на нем был Александр Калягин в клоунском котелке и гриме.
Все знают, что Калягин очень любит цирк ("там весело и пахнет жизнью"), что он "завидует судьбе клоуна", что всегда на первые места в списке впечатлений детства ставил Чарли Чаплина и Аркадия Райкина, что сбегал с уроков в цирк. И вот продюсер Давид Смелянский с режиссером Робертом Стуруа сделали Калягину роскошный подарок, "экстраординарное представление "Праздник Шута". Они привезли в Москву знаменитых цирковых артистов, лауреатов всех возможных международных фестивалей, включая самый из них важный – в Монте-Карло. Характерно, что Гран-при Международного фестиваля циркового искусства в Монте-Карло называется, вне зависимости от жанра "Золотой Клоун".
На сцену – то есть арену – театра Et Cetera вышли выдающиеся представители искусства цирка. Французские акробаты на роликах, дуэт Солен и Джонатан Пилары, с номером "Skating Pilar" – честно говоря, за тем, что они делали, наблюдать было довольно страшно. "Танец на руках", а потом "Торнадо" показала Эрика Лемэй из Канады: первый номер – это гуттаперчевый эквилибр, второй – воздушная гимнастика в кольце. Общее впечатление такое, что исполнительнице труднее ходить ногами по земле, чем на руках или по воздуху. Причем, тут был момент, когда она бежала, не касаясь ногами пола, как марионетка из спектакля великого Филипа Жанти "Неподвижные пассажиры". Соперничать с куклой живому артисту сложновато, но Эрике Лемэй удалось.
Воздушные гимнасты на ремнях Олеся Шульга и Дмитрий Григоров представили номер "Полет страсти". Вообразите себе женщину, растянутую в воздухе, в вертикальном шпагате, которая удерживает партнера на крепящемся к ее лодыжке ремне, – и все это происходит в непрерывном вращении.
Эквилибристом Анатолием Залевским с номером "Мечта" недавно восхищались зрители, попавшие в Кремлевский Дворец на спектакль "Цирка дю Солей". Иллюзионист Виктор Вайтко, материализующий из воздуха металлические (как кажется) кольца и в воздухе их растворяющий. Степисты Вячеслав и Роман Жовницкие, работающие в кабаре "Crazy Horse". Интересно, что все перечисленные артисты – родом с Украины. Как и ведущий всего вечера, превосходный клоун Хоуш-Ма-Хоуш из парижского "Лидо", он же – Семен Шустер. Ближе к финалу он вывел на сцену Пьера Этекса – исполнителя одной из ролей в феллиниевских "Клоунах", лауреата премии "Оскар" 1963 года ("Счастливый день рождения"). А Пьер Этекс перевел вечер в иную, более сентиментальную тональность, и за ним на сцене-арене появился Александр Калягин в партикулярном платье, с бумажками в руках. Местами говорил от себя, местами читал – авторство нигде не указано, но по общему впечатлению, над монологом Калягин работал вместе с Михаилом Жванецким. А это значит, что над текстом можно было и поплакать. и посмеяться. Процитируем самое афористичное:
"Главная задача юбиляра – пережить свой юбилей.
"По ночам все чаще думаешь о том, как уйти? По-английски (то есть не прощаясь), по-русски (наломать такого, чтобы запомнили) или по-еврейски (то есть попрощаться и не уйти)".
"В детстве день длинный от того, что все в первый раз... А с годами начинается повтор кадра... и жизнь на автопилоте".
"Возраст чувствуешь потому, что нравишься себе все меньше и меньше, а все, что вокруг, раздражает все больше и больше".
"Вечные муки творческой интеллигенции: как заработать на жизнь высоким искусством, то есть как на ежа сесть и чувства собственного достоинства не потерять?"
"Родились в одной стране, живем во второй, умрем, Бог даст, в третьей, – и все это, не покидая России".
Про себя Калягин сказал, что жаден до жизни и удачлив в творчестве, перечислил некоторые свои роли (тетку Чарлея и Ленина, Тригорина и Эзопа, Дон Кихота и Просперо), некоторых режиссеров и актеров, с которыми повезло работать (Анатолия Эфоса, Олега Ефремова, Евгения Евстигнеева, Анастасию Вертинскую, Иннокентия Смоктуновского, Михаила Швейцера, Каму Гинкаса). Поблагодарил супругу, замечательную актрису Евгению Глушенко – так искренне, что у самого горло перехватило, и зал растрогался.
Интересно, что Калягин говорил о родителях, о детстве, о семье ( детях, внуках, которыми "гордится"), о ролях, о театре Et Cetera, но , кажется, даже не упомянул СТД, председателем которого вот уже который год является. А мог бы похвастать: тем, как заступался перед Лужковым за Анатолия Васильева, тем, как за несколько дней до юбилея, подписывал одно за другим письма в защиту художественных руководителей театров Волгограда и Южно-Сахалинска, с которыми несправедливо обошлись власть имущие. Мог бы "Сан Саныч" во многом и покаяться, но делать этого не стал, пояснив: "Тайна исповеди стала телевизионным жанром".
Всем зрителям прямо перед входом в театр раздавали разноцветные парики, красные поролоновые носы, язычки-свистульки. Но играли в эти игрушки только молодые актеры и театральные критики. Отчего-то ни один режиссер, художник, композитор или известный актер (а в театре была почти вся творческая знать Москвы, да еще из Петербурга специально приехали Лев Додин и Эдуард Кочергин), а также глава столичного Департамента культуры Сергей Капков и новый министр культуры Владимир Мединский не напялили на себя ни парика, ни носа, и ни разу не дунули в дуделку.
"Лето или не лето? А то сидят все как-то панихидно", – словно в отместку за это произнесла голосом Калягина тетка Чарлея с большого экрана, который служил до начала представления театральным занавесом. Когда же он открылся, сцена оказалась преобразованной в арену, а задник напомнил о старинных афишах, но изображен на нем был Александр Калягин в клоунском котелке и гриме.
Все знают, что Калягин очень любит цирк ("там весело и пахнет жизнью"), что он "завидует судьбе клоуна", что всегда на первые места в списке впечатлений детства ставил Чарли Чаплина и Аркадия Райкина, что сбегал с уроков в цирк. И вот продюсер Давид Смелянский с режиссером Робертом Стуруа сделали Калягину роскошный подарок, "экстраординарное представление "Праздник Шута". Они привезли в Москву знаменитых цирковых артистов, лауреатов всех возможных международных фестивалей, включая самый из них важный – в Монте-Карло. Характерно, что Гран-при Международного фестиваля циркового искусства в Монте-Карло называется, вне зависимости от жанра "Золотой Клоун".
На сцену – то есть арену – театра Et Cetera вышли выдающиеся представители искусства цирка. Французские акробаты на роликах, дуэт Солен и Джонатан Пилары, с номером "Skating Pilar" – честно говоря, за тем, что они делали, наблюдать было довольно страшно. "Танец на руках", а потом "Торнадо" показала Эрика Лемэй из Канады: первый номер – это гуттаперчевый эквилибр, второй – воздушная гимнастика в кольце. Общее впечатление такое, что исполнительнице труднее ходить ногами по земле, чем на руках или по воздуху. Причем, тут был момент, когда она бежала, не касаясь ногами пола, как марионетка из спектакля великого Филипа Жанти "Неподвижные пассажиры". Соперничать с куклой живому артисту сложновато, но Эрике Лемэй удалось.
Воздушные гимнасты на ремнях Олеся Шульга и Дмитрий Григоров представили номер "Полет страсти". Вообразите себе женщину, растянутую в воздухе, в вертикальном шпагате, которая удерживает партнера на крепящемся к ее лодыжке ремне, – и все это происходит в непрерывном вращении.
Эквилибристом Анатолием Залевским с номером "Мечта" недавно восхищались зрители, попавшие в Кремлевский Дворец на спектакль "Цирка дю Солей". Иллюзионист Виктор Вайтко, материализующий из воздуха металлические (как кажется) кольца и в воздухе их растворяющий. Степисты Вячеслав и Роман Жовницкие, работающие в кабаре "Crazy Horse". Интересно, что все перечисленные артисты – родом с Украины. Как и ведущий всего вечера, превосходный клоун Хоуш-Ма-Хоуш из парижского "Лидо", он же – Семен Шустер. Ближе к финалу он вывел на сцену Пьера Этекса – исполнителя одной из ролей в феллиниевских "Клоунах", лауреата премии "Оскар" 1963 года ("Счастливый день рождения"). А Пьер Этекс перевел вечер в иную, более сентиментальную тональность, и за ним на сцене-арене появился Александр Калягин в партикулярном платье, с бумажками в руках. Местами говорил от себя, местами читал – авторство нигде не указано, но по общему впечатлению, над монологом Калягин работал вместе с Михаилом Жванецким. А это значит, что над текстом можно было и поплакать. и посмеяться. Процитируем самое афористичное:
"Главная задача юбиляра – пережить свой юбилей.
"По ночам все чаще думаешь о том, как уйти? По-английски (то есть не прощаясь), по-русски (наломать такого, чтобы запомнили) или по-еврейски (то есть попрощаться и не уйти)".
"В детстве день длинный от того, что все в первый раз... А с годами начинается повтор кадра... и жизнь на автопилоте".
"Возраст чувствуешь потому, что нравишься себе все меньше и меньше, а все, что вокруг, раздражает все больше и больше".
"Вечные муки творческой интеллигенции: как заработать на жизнь высоким искусством, то есть как на ежа сесть и чувства собственного достоинства не потерять?"
"Родились в одной стране, живем во второй, умрем, Бог даст, в третьей, – и все это, не покидая России".
Про себя Калягин сказал, что жаден до жизни и удачлив в творчестве, перечислил некоторые свои роли (тетку Чарлея и Ленина, Тригорина и Эзопа, Дон Кихота и Просперо), некоторых режиссеров и актеров, с которыми повезло работать (Анатолия Эфоса, Олега Ефремова, Евгения Евстигнеева, Анастасию Вертинскую, Иннокентия Смоктуновского, Михаила Швейцера, Каму Гинкаса). Поблагодарил супругу, замечательную актрису Евгению Глушенко – так искренне, что у самого горло перехватило, и зал растрогался.
Интересно, что Калягин говорил о родителях, о детстве, о семье ( детях, внуках, которыми "гордится"), о ролях, о театре Et Cetera, но , кажется, даже не упомянул СТД, председателем которого вот уже который год является. А мог бы похвастать: тем, как заступался перед Лужковым за Анатолия Васильева, тем, как за несколько дней до юбилея, подписывал одно за другим письма в защиту художественных руководителей театров Волгограда и Южно-Сахалинска, с которыми несправедливо обошлись власть имущие. Мог бы "Сан Саныч" во многом и покаяться, но делать этого не стал, пояснив: "Тайна исповеди стала телевизионным жанром".
