Ваши письма. 12.05.12.
Радио «Свобода». У микрофона Анатолий Стреляный с передачей «Ваши письма».
Письмо из Лондона: «Недавно я прочитала на интернет-странице радио «Свобода» о последней встрече Медведева в качестве президента с журналистами ведущих телеканалов. Главным достижением этого мероприятия там были названы атмосфера и энергетика разговора. И случилось это, сказано, благодаря журналистам и их вопросам, а самым слабым местом был, дескать, президент. Мысль, что журналисты смогли создать непринуждённую атмосферу, меня изумила. Попробовали бы они ее создать с Путиным. В ответ на свои самые смелые вопросы они все равно получили бы раздражение, бубнежку и поучения. На них посыпались бы словесные какашки, как было, когда белые ленточки этот остряк превратил в презервативы. Я интервью с Медведевым видела, и еще раз убедилась, что всё, что он сделал за свои четыре года, - как раз интонация его публичных разговоров. Ее вполне можно назвать западной. Это интонация участника европейской передачи, где обмениваются мнениями интеллектуальные публичные люди. Я знаю, что говорю, потому что давно живу в Западной Европе. Публичные люди здесь не только стараются улыбаться, но выслушивают, уточняют, мило подхватывают чужую интонацию. Вот спросил журналист телеканала «Дождь»: «А что о ваших действиях подумают в Вашингтонском обкоме?». И президент подхватывает: «А в Вашингтонском обкоме сейчас секретаря выбирают». Если добавить, что все-таки он, улыбаясь, напоминает прописные истины о свободе, которая лучше несвободы, то это и есть его достижение за четыре года. Большинству этого мало, но политизированным людям свойственно хотеть всего и сразу. Видела я также интервью с пустейшим социалистом Мироновым. Он упрекал Медведева за «окорот» государства. Оно, мол, должно поддерживать не промышленников, а благосостояние народа. Таким упрёком можно гордиться. Пустейший, повторю, социалист не хочет понять, что, игнорируя интересы промышленников, не получишь ни промышленности, ни благосостояния. Медведев же это хотя бы понимает. Александра Петракова, преподаватель».
Рад был вашему письму, Александра. Европейские манеры Медведева, как и его отвращение к социализму, имели бы смысл, если бы он был у власти. Тогда можно было бы сказать, что это – воспитатель народа, воспитывает его в европейском духе. Это имело бы смысл и в том случае, если бы он был в оппозиции. Европейские манеры и взгляды оппозиционера, имеющего возможность обращаться к народу, - это тоже воспитательная роль. Некуда ведь правды деть: крикливость нынешних оппозиционеров бросается в глаза. Это можно понять, но одобрять не хочется. Большинство из них мало напоминают солидных европейцев. О том, что творит путинизм, они не говорят с позиции силы. Усвоили не все уроки академика Сахарова. Вот кто говорил с позиции силы. Ну, вот, европеец Медведев в оппозиции имел бы смысл. Но он и не во власти, и не в оппозиции. Он нигде и, по существу, никто. Европеец-то европеец, но – без смысла. Европеец есть, а смысла в нём нет. Бессмысленный европеец. Да и слишком много в его речах лукавства, неправды, всякой дешёвки для солидного человека. У партии «Единая Россия», говорит, блестящее будущее. Это – под его-то руководством, это – у партии жуликов и воров! У Салтыкова-Щедрина есть герой по фамилии Ахбедный. Это редактор некоей газеты или журнала. Он всё понимает, ему страшно хочется печатать хорошие, правдивые, честные статьи, и он до последней минуты уверен, что таки решится, но очень боится, жалко смотреть на его мучения, и в последний момент – да, обливаясь слезами, празднует труса. Ахбедный – это, по-моему, самое доброжелательное, что можно сказать про бывшего президента России. Бессмысленный европеец по фамилии Ахбедный.
Господин Буряк, подобно Эразму Роттердамскому, рассматривает судьбы человечества через призму глупости. Чуть-чуть прочитаю из его соображений: «Дурак - это и есть нормальный человек. А умный - это отклонение… Не следует жалеть дураков, страдающих от избытка проблем: большую часть своих проблем эти дураки создают сами, а также подбрасывают проблемы друг другу или придумывают общие -- на всю дурацкую братию… Если умный временно прорывается к власти, он все равно вынужден применять ее на дурацкий манер, потому что - для дураков… Мир принадлежит дуракам. Умный не живет - он терпит дураков.
Синонимы слову "умный": башковитый, головастый, смекалистый,
бедовый, сообразительный, толковый… Некоторые возможные признаки ума: душевная чувствительность; неброская нестандартность поведения; не выставляемая напоказ готовность пренебречь оценкой окружающих… Умный знает, что мир радикально не переделать, и критические мысли предпочитает держать при себе… Если ум проявляется в способности решать проблемы, то мудрость - в способности от них уклоняться… Обычно дурак не любит читать. Он и так все знает. А чего он не знает, того и не надо знать… Дурак всегда прав. Чтобы переубедить дурака, ему надо понемногу внушать. Кстати, телевидение, газеты и радио как раз этой цели и служат… Среди любимейших тем разговоров у дурака - спорт. Собственно, спорт существует как раз для дураков… У дурака почти наверняка есть какое-нибудь хобби: охота, рыбалка, в крайнем случае игра в домино с соседями… Энергичный дурак - домашний мастер на все поганые руки: он то сверлит дырки, то стучит молотком. То крушит стену, то воняет краской, - я читаю из трактата господина Буряка о дураках и частично об умных. - Презрительные синонимы слову "дурак": недоумок, простак, средний человек, кретин, тупица, пришибленный, тугодум, тормоз, тормознутый, болван, пень, валенок, осел, козел, недоразвитый, ущербный, безмозглый, слабый (обиженный, обделенный) умом, бестолковый, бестолочь, недоделанный, остолоп, серость, посредственность… Умному трудно быть вождем у дураков. Дураки с этой ролью справляются лучше», - пишет господин Буряк. Разумеется, лучше. Правда, некоторые из них в конце концов умнеют, но обычно это происходит с ними слишком поздно – например, на тюремных нарах.
Из Берлина пишет Марина Бурд: «Первый раз услышала «Свободу» еще в конце семидесятых, работала сельской учительницей музыки. Мы с мужем приветствовали «перестройку» и верили в те перемены, которые, казалось, начинались в нашей стране. Я закончила университет с отличием, сразу начала вести семинары на экономическом и юридическом факультетах. Всё показали уже первые съезды, стрельба в Вильнюсе, Риге, Баку, последняя капля – марширующие отряды только что созданного ОМОНА по ночному Ростову. Мы поняли, что у страны нет шансов на другую жизнь, а жить так, как собирались все «они», мы уже не хотели. В ту ночь мы решили уехать. Куда угодно. Все было непонятно, страшно. И вот тут, Анатолий Иванович, я услышала вашу передачу. Вы рассказывали об австрийских фермерах. Вы заметили, что меньше всего хотели бы создать впечатление, что работа австрийских фермеров легче, чем у советских колхозников. Но вы сказали, что проблемы, с которыми приходится сталкиваться австрийским крестьянам, достойны человека, в то время как у нас жизнь таких же крестьян – просто мучение. И тогда я поняла, что не боюсь трудностей, лишь бы не жить там, где ложь и бесправие. Уехали весной девяностого, в Германию. Нелегально. Без языка, с трехлетним сыном и без малейшего представления, как и на что будем жить. Одиннадцать месяцев провели в общежитии, потом получили нашу первую квартиру в Берлине. После четырех лет в крохотной малосемейке в рабочем поселке Ростова, после трех лет мрачной коммуналки около Ростовского базара – шикарная трехкомнатная квартира в берлинских «Черемушках»! Металась по квартире, не знала, что делать дальше. Дала себе зарок: пока не овладею немецким, не читать ни строчки по-русски. Но радио слушала. «Свободу»... Однажды вы назвали своего любимого литературного героя – Иосифа из книги Томаса Манна. Его Величество Случай: роман «Иосиф и его братья» мы привезли из России, но не читали, пока вы не рассказали нам, своим слушателям, об этом герое: какой он красивый и любимый всеми, и удачливый, хранимый… Я
бросилась к книжной полке. Что сказать, Анатолий Иванович? Я читала и плакала, читала и плакала. Потом мы читали вслух с мужем. Так я поняла, что и почему произошло со мной и постепенно нашла свою дорогу, и рада, что, наконец, собралась и написала вам об этом. С уважением Марина Бурд. Берлин».
Спасибо за письмо, Марина! «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся». Надо будет перечитать славного «Иосифа».
Следующее письмо: «Уважаемый Анатолий Иванович! Я позволяю себе интересоваться, как у вас выражаются, теорией заговора и современным рабовладельческим строем в виде использования тем же Западом дешевой рабочей силы в азиатских странах и других странах третьего мира, тем более, что об этом "шутя" пишут и создают документальные фильмы сами западные авторы. Но вы мне немного напоминаете агитаторов- главарей, вещавших нам о преимуществах социализма. Теперь вы с упорством говорите о преимуществах капитализма. Я ни в коем случае не претендую на великое прозрение, но думаю, как доктор Хаус: врут все. Единственное, чего можно не опасаться в наше время, - так это повального голода как в двадцатом веке в тридцатых годах и в сорок седьмом. Корпорация Монсанка позаботилась об изобретении ГМО и провела зеленую революцию с применением пестицидов и гербицидов, на чем, я думаю, хорошо заработала. Хотя опять же палка о двух концах: это может привести к монополии на семена и новой колонизации - вот чего я набралась в этом вашем Интернете. Еще советую посмотреть недавно вышедший фильм "Китай-мировая фабрика". Там есть эпизод - собираются китайские капиталисты в ресторане после тяжелого трудового дня и обсуждают, как все плохо - западные потребители кричат поднимать социалку и улучшать условия труда рабочих, то есть, соблюдать права человека, но капиталисты возмущаются: если мы это сделаем, тогда всему нашему бизнесу конец. Ведь весь промышленный рост Китая, как известно, построен на дешевой рабочей силе. Увеличатся накладные расходы. Все будет нерентабельно. Хотя западные потребители об этом и заявляют, но особо не настаивают и охотно покупают китайские носки по двадцать пять евроцентов, а сбывают по три-пять евро. Опять экономика как-то перестает вязаться с этими самыми правами человека», - здесь я заканчиваю чтение этого письма. Вот чего набралась в интернете наша слушательница. Там не только этого сумбура можно набраться. Например, можно, не выходя из дома, получить неплохое среднее и даже высшее образование, но как раз этим никто из завсегдатаев Всемирной сети не занимается. По крайней мере, если судить по нашей почте… Удовлетворяются компотом из случайных сведений, выдумок, предрассудков, слухов и натяжек. А над всем – бессмертный лозунг: «Всё отнять и поделить». Никто не может причинить наёмному работнику столько ущерба, как он сам посредством крепкого профсоюза и партий, ставящих своей целью «защиту трудящихся», как они выражаются. Чего-то полезного тоже, конечно, добиваются, но вреда, убытка для простого человека в конечном счёте – больше, с чем он никогда не согласится. В штатной ситуации, в условиях внутреннего мира, общество расплачивается за этот сумбур определённым замедлением развития: бездумно проедаются значительные средства. А вот когда внутренний мир нарушается, тогда происходит нечто худшее. Как только наёмные работники получают возможность самим себе назначать зарплату, всё летит вверх тормашками. Железнодорожники России сразу после социалистической революции одним махом подняли себе зарплату в восемь, если не ошибаюсь, да, в восемь раз. К чему это привело, известно. Перестали ходить поезда, вслед за этим разрушилось всё хозяйство огромной страны, ведь рабочие и других отраслей себя не забыли. Они права человека понимали точно так, как наша сегодняшняя слушательница: получать за свою работу столько, сколько хочется, а не столько, сколько выделит свободный рынок через работодателя. Профсоюз - превосходная вещь. Есть только одно «но». Любой профсоюз по своей природе кровно НЕ заинтересован в свободной конкуренции вообще, и на рынке труда – в особенности.
А вот письма, которые показывают, почему профсоюзы возникли и почему они в иных случаях очень нужны. «Профессорско-преподавательский состав Восточно-украинского национального университета (город Луганск) 06.03.12 вынудили написать заявления о предоставлении отпусков на 11 неоплачиваемых дней за свой счет с 30.04.12». Ещё на ту же тему: «При приеме на работу желающий работать пишет два заявления, первое - о приеме, второе - об увольнении по собственному желанию, без даты. Чуть ниже на заявлении он пишет следующий текст: трудовую книжку получил, финансовых и моральных претензий к предприятию не имею. Подпись, без даты. И нет проблем... Такая философия канает только в рабском обществе. А в человеческом работодатель не имеет права видеть в наёмном работнике бессловесного раба. Поэтому и существуют профсоюзы и прочие механизмы урезонивания капиталистов», - говорится в этом письме.
Не первый день живу на свете, а всё как-то не по-взрослому удивляюсь: как они, эти хозяева, управляющие, все эти маленькие начальники, имеющие дело с рабочими и служащими без посредников, – как они не боятся обращаться с ними грубо, жестоко, пренебрежительно? Ведь можно нарваться на такую сдачу, что головы не сносишь. В конце концов, ты хоть и важный, но один, а их много. А ну как лопнет у них терпение? Почему ты не боишься? Это какие-то особые люди. У них есть чутьё. Они знают, сколько человек может вытерпеть. Они лучше всех знают степень терпеливости работника, который боится потерять место. Когда читаешь про это свинство в письмах, ещё как-то ничего… А когда приходится своими глазами это всё видеть, а приходится, всю жизнь приходится… Тогда я раздваиваюсь. Да, я против чрезмерной активности профсоюзов, не люблю профсоюзы, честно говорю. Гадко и вредно для общества, когда они берут за горло работодателей, да бывает, что и всю страну. Невозможно одобрять их, когда они занимаются откровенным рвачеством. Сожаления достойно, что они утвердили в западном бытии такое дело, как обязательный минимум оплаты – это только плодит безработицу. Тут я, можно сказать, оголтелый либерал, и не боюсь ни упрёков, ни насмешек, потому что либеральные предложения никогда и нигде, к сожалению, на сто процентов не могут быть выполнены, будет не так, как хотят либералы, а как хочет толпа, поэтому если мечтаешь, чтобы где-то здравый смысл победил на десять процентов, борись за тысячу… А с другой стороны – как обуздать без крепкого профсоюза вот этих негодяев, что вынуждают человека вместе с заявлением о приёме на работу писать и заявление об увольнении по собственному желанию? В общем, и с профсоюзом плохо, и без профсоюза не мёд.
Пару минут назад вы слушали выдержки из трактата господина Буряка о дураках и умных. Так вот, друзья, письмо Марины Бурд я специально прочитал сразу после этого, потому что она и её муж, они и есть, по-моему, умные люди, просто поразительно умные. В девяностом году это были совсем молодые люди, восторженные «перестройщики» – и как они смогли так быстро понять, что свобода России не светит, что с таким человеческим материалом и наверху, и внизу, и посерёдке ничего не получится ещё очень долго! Кто-то их, конечно, осудит за то, что они покинули страну, хотя таких судей становится всё меньше, совсем мало таких осталось, но в данном случае я говорю о ясности ума, трезвости взгляда, точности выводов. Я был глупее их – понимал, что советский человек, советское «руководство и актив» постараются при любом раскладе строить новую жизнь по-старому, под себя, но не думал, что в такой степени… Дурак верит своим ушам, умный - глазам. Удивительно зоркие оказались глаза у этой сельской учительницы и её мужа-сварщика, и что примечательно: университет не помешал им! Образование не притупило ум… Это было самое счастливое время в двадцатом веке, поэтому оно и оказалось таким коротким, – когда высшая школа не оглупляла, а просветляла людей, когда за годы учёбы молодёжь умнела, а не глупела. Не знаю, будет ли ещё когда-нибудь такое время в России. Но вы послушайте, как на сегодняшний день обстоят дела у Марины Бурд в Германии. «Я довольна, что уехала (боюсь слова "счастье", на родине у меня погиб шестилетний сын - просто считаю, что состоялась как человек). Работаю с удовольствием, могу себе позволить то, что для меня представляет ценность - путешествовать, ходить в театры, покупать книги, заниматься наукой и работать столько, сколько считаю необходимым (работаю много, вот и сейчас: у немцев праздник, а я сижу в своем кабинете, остались "хвосты", которые надо доделать). Занимаюсь я замечательным делом. Это - Общество русскоязычных родителей и педагогов Берлина. Открываем в Берлине (и уже в других городах: Лейпциге, Потсдаме, Кельне билингвальные детские сады и школы. В девяносто девятом году я открыла, что главное, что было для семейных русских, оказавшихся в Германии, - сберечь родной язык, семью, традиции. Я увидела, что мы имеем дело с особыми детьми - детьми, которые живут в двух-трех культурах. Почти два года я читала все, что могла найти по билингвизму, детскому двуязычию, ездила в Израиль, Америку и Финляндию. Через три года мы открыли первый в Германии двуязычный детский сад. Мы начали создавать рабочие места для наших педагогов (и не только: повара, завхозы, администрация и бухгалтерия – тоже наши). Постепенно дело дошло и до открытия начальных школ, где с первого класса дети по всем предметам учатся на двух языках. В седьмом году продемонстрировали свой опыт Брюсселю, получили европейское финансирование, обучали коллег в Финляндии, Франции, Австрии, на Кипре. В прошлом году на материале наших детских садов я защитила диссертацию в Москве».
Пишет Тинатин Рцхиладзе, она научный работник, микробиолог. «В Москве я училась в аспирантуре. У меня там много друзей и родственников, среди них и русские. Они приглашают меня: «Ты ведь так любила Москву». Но лучше пусть они приезжают ко мне. Меня не тянет туда, где убивают людей по национальному признаку. Нападение России на Грузию в восьмом году непостижимо. Руководители страны выплескивают в окружающий мир злобу, ненависть. Натравливают людей друг на друга. Делят общество на «наших» и «не наших». Страдают самомнением, считают своим долгом поучать нас. Пытаются тянуть человечество назад, считая это своим священным долгом, миссией. Логика подсказала нам, грузинам, развиваться демократическим путем. Но что происходит с Россией? Почему так мало людей требуют перемен? Почему большую часть устраивает авторитарное правление? Великодержавность находит одобрение в обществе. Тяга к прошлому свидетельствует о непросвещенности. Покорные слуги ждут, что подбросит барин. Я часто думаю о том, что отменой крепостного права были недовольны не только помещики, но и многие крестьяне. Не хотел русский народ свободы. Вот и топчется Россия на месте. Нападает на своих соседей, проливает кровь. Как нам сотрудничать с таким соседом? Что нам делать? Единственная возможность выжить – это отгородится от него. С уважением Тинатин Рцхиладзе». Спасибо за письмо, госпожа Рцихиладзе. Вы часто думаете о том, что не все русские крестьяне радовались освобождению, а я часто вспоминаю слова Шеварднадзе, что Грузия так зависит от России, что если Ельцин вдруг скажет ему: «Уходи», он сразу же уйдёт. Но вот президентом Грузии стал человек другого поколения, другого воспитания и образования, другого взгляда на мир, на Россию, на свою страну… Мы лишний раз убедились, что путинскую Россию боится тот, кто хочет её бояться, - тот, у кого есть потребность кого-нибудь бояться: Россию – так Россию. В современном мире вполне можно никого не бояться. Просто не все страны, народы, правительства это знают. Кремля не боятся две стороны света - Запад и Восток. Не боится Китай. Не боятся Штаты. Штаты не боятся, потому что они никогда никого не боятся, Китай – потому же. Наличие этих двух сил отравляет жизнь Путину. Тяжело знать, что есть кто-то, кто тебя не боится и никогда не будет бояться… Но путинскую Россию не боятся не только сильные и богатые. Её не боится Грузия. На вопрос, кто не боится, ответ простой: тот, кто не боится. Чтобы не бояться путинизма, достаточно одного-единственного условия: не бояться.
Радио «Свобода». У микрофона Анатолий Стреляный с передачей «Ваши письма».
Письмо из Лондона: «Недавно я прочитала на интернет-странице радио «Свобода» о последней встрече Медведева в качестве президента с журналистами ведущих телеканалов. Главным достижением этого мероприятия там были названы атмосфера и энергетика разговора. И случилось это, сказано, благодаря журналистам и их вопросам, а самым слабым местом был, дескать, президент. Мысль, что журналисты смогли создать непринуждённую атмосферу, меня изумила. Попробовали бы они ее создать с Путиным. В ответ на свои самые смелые вопросы они все равно получили бы раздражение, бубнежку и поучения. На них посыпались бы словесные какашки, как было, когда белые ленточки этот остряк превратил в презервативы. Я интервью с Медведевым видела, и еще раз убедилась, что всё, что он сделал за свои четыре года, - как раз интонация его публичных разговоров. Ее вполне можно назвать западной. Это интонация участника европейской передачи, где обмениваются мнениями интеллектуальные публичные люди. Я знаю, что говорю, потому что давно живу в Западной Европе. Публичные люди здесь не только стараются улыбаться, но выслушивают, уточняют, мило подхватывают чужую интонацию. Вот спросил журналист телеканала «Дождь»: «А что о ваших действиях подумают в Вашингтонском обкоме?». И президент подхватывает: «А в Вашингтонском обкоме сейчас секретаря выбирают». Если добавить, что все-таки он, улыбаясь, напоминает прописные истины о свободе, которая лучше несвободы, то это и есть его достижение за четыре года. Большинству этого мало, но политизированным людям свойственно хотеть всего и сразу. Видела я также интервью с пустейшим социалистом Мироновым. Он упрекал Медведева за «окорот» государства. Оно, мол, должно поддерживать не промышленников, а благосостояние народа. Таким упрёком можно гордиться. Пустейший, повторю, социалист не хочет понять, что, игнорируя интересы промышленников, не получишь ни промышленности, ни благосостояния. Медведев же это хотя бы понимает. Александра Петракова, преподаватель».
Рад был вашему письму, Александра. Европейские манеры Медведева, как и его отвращение к социализму, имели бы смысл, если бы он был у власти. Тогда можно было бы сказать, что это – воспитатель народа, воспитывает его в европейском духе. Это имело бы смысл и в том случае, если бы он был в оппозиции. Европейские манеры и взгляды оппозиционера, имеющего возможность обращаться к народу, - это тоже воспитательная роль. Некуда ведь правды деть: крикливость нынешних оппозиционеров бросается в глаза. Это можно понять, но одобрять не хочется. Большинство из них мало напоминают солидных европейцев. О том, что творит путинизм, они не говорят с позиции силы. Усвоили не все уроки академика Сахарова. Вот кто говорил с позиции силы. Ну, вот, европеец Медведев в оппозиции имел бы смысл. Но он и не во власти, и не в оппозиции. Он нигде и, по существу, никто. Европеец-то европеец, но – без смысла. Европеец есть, а смысла в нём нет. Бессмысленный европеец. Да и слишком много в его речах лукавства, неправды, всякой дешёвки для солидного человека. У партии «Единая Россия», говорит, блестящее будущее. Это – под его-то руководством, это – у партии жуликов и воров! У Салтыкова-Щедрина есть герой по фамилии Ахбедный. Это редактор некоей газеты или журнала. Он всё понимает, ему страшно хочется печатать хорошие, правдивые, честные статьи, и он до последней минуты уверен, что таки решится, но очень боится, жалко смотреть на его мучения, и в последний момент – да, обливаясь слезами, празднует труса. Ахбедный – это, по-моему, самое доброжелательное, что можно сказать про бывшего президента России. Бессмысленный европеец по фамилии Ахбедный.
Господин Буряк, подобно Эразму Роттердамскому, рассматривает судьбы человечества через призму глупости. Чуть-чуть прочитаю из его соображений: «Дурак - это и есть нормальный человек. А умный - это отклонение… Не следует жалеть дураков, страдающих от избытка проблем: большую часть своих проблем эти дураки создают сами, а также подбрасывают проблемы друг другу или придумывают общие -- на всю дурацкую братию… Если умный временно прорывается к власти, он все равно вынужден применять ее на дурацкий манер, потому что - для дураков… Мир принадлежит дуракам. Умный не живет - он терпит дураков.
Синонимы слову "умный": башковитый, головастый, смекалистый,
бедовый, сообразительный, толковый… Некоторые возможные признаки ума: душевная чувствительность; неброская нестандартность поведения; не выставляемая напоказ готовность пренебречь оценкой окружающих… Умный знает, что мир радикально не переделать, и критические мысли предпочитает держать при себе… Если ум проявляется в способности решать проблемы, то мудрость - в способности от них уклоняться… Обычно дурак не любит читать. Он и так все знает. А чего он не знает, того и не надо знать… Дурак всегда прав. Чтобы переубедить дурака, ему надо понемногу внушать. Кстати, телевидение, газеты и радио как раз этой цели и служат… Среди любимейших тем разговоров у дурака - спорт. Собственно, спорт существует как раз для дураков… У дурака почти наверняка есть какое-нибудь хобби: охота, рыбалка, в крайнем случае игра в домино с соседями… Энергичный дурак - домашний мастер на все поганые руки: он то сверлит дырки, то стучит молотком. То крушит стену, то воняет краской, - я читаю из трактата господина Буряка о дураках и частично об умных. - Презрительные синонимы слову "дурак": недоумок, простак, средний человек, кретин, тупица, пришибленный, тугодум, тормоз, тормознутый, болван, пень, валенок, осел, козел, недоразвитый, ущербный, безмозглый, слабый (обиженный, обделенный) умом, бестолковый, бестолочь, недоделанный, остолоп, серость, посредственность… Умному трудно быть вождем у дураков. Дураки с этой ролью справляются лучше», - пишет господин Буряк. Разумеется, лучше. Правда, некоторые из них в конце концов умнеют, но обычно это происходит с ними слишком поздно – например, на тюремных нарах.
Из Берлина пишет Марина Бурд: «Первый раз услышала «Свободу» еще в конце семидесятых, работала сельской учительницей музыки. Мы с мужем приветствовали «перестройку» и верили в те перемены, которые, казалось, начинались в нашей стране. Я закончила университет с отличием, сразу начала вести семинары на экономическом и юридическом факультетах. Всё показали уже первые съезды, стрельба в Вильнюсе, Риге, Баку, последняя капля – марширующие отряды только что созданного ОМОНА по ночному Ростову. Мы поняли, что у страны нет шансов на другую жизнь, а жить так, как собирались все «они», мы уже не хотели. В ту ночь мы решили уехать. Куда угодно. Все было непонятно, страшно. И вот тут, Анатолий Иванович, я услышала вашу передачу. Вы рассказывали об австрийских фермерах. Вы заметили, что меньше всего хотели бы создать впечатление, что работа австрийских фермеров легче, чем у советских колхозников. Но вы сказали, что проблемы, с которыми приходится сталкиваться австрийским крестьянам, достойны человека, в то время как у нас жизнь таких же крестьян – просто мучение. И тогда я поняла, что не боюсь трудностей, лишь бы не жить там, где ложь и бесправие. Уехали весной девяностого, в Германию. Нелегально. Без языка, с трехлетним сыном и без малейшего представления, как и на что будем жить. Одиннадцать месяцев провели в общежитии, потом получили нашу первую квартиру в Берлине. После четырех лет в крохотной малосемейке в рабочем поселке Ростова, после трех лет мрачной коммуналки около Ростовского базара – шикарная трехкомнатная квартира в берлинских «Черемушках»! Металась по квартире, не знала, что делать дальше. Дала себе зарок: пока не овладею немецким, не читать ни строчки по-русски. Но радио слушала. «Свободу»... Однажды вы назвали своего любимого литературного героя – Иосифа из книги Томаса Манна. Его Величество Случай: роман «Иосиф и его братья» мы привезли из России, но не читали, пока вы не рассказали нам, своим слушателям, об этом герое: какой он красивый и любимый всеми, и удачливый, хранимый… Я
бросилась к книжной полке. Что сказать, Анатолий Иванович? Я читала и плакала, читала и плакала. Потом мы читали вслух с мужем. Так я поняла, что и почему произошло со мной и постепенно нашла свою дорогу, и рада, что, наконец, собралась и написала вам об этом. С уважением Марина Бурд. Берлин».
Спасибо за письмо, Марина! «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся». Надо будет перечитать славного «Иосифа».
Следующее письмо: «Уважаемый Анатолий Иванович! Я позволяю себе интересоваться, как у вас выражаются, теорией заговора и современным рабовладельческим строем в виде использования тем же Западом дешевой рабочей силы в азиатских странах и других странах третьего мира, тем более, что об этом "шутя" пишут и создают документальные фильмы сами западные авторы. Но вы мне немного напоминаете агитаторов- главарей, вещавших нам о преимуществах социализма. Теперь вы с упорством говорите о преимуществах капитализма. Я ни в коем случае не претендую на великое прозрение, но думаю, как доктор Хаус: врут все. Единственное, чего можно не опасаться в наше время, - так это повального голода как в двадцатом веке в тридцатых годах и в сорок седьмом. Корпорация Монсанка позаботилась об изобретении ГМО и провела зеленую революцию с применением пестицидов и гербицидов, на чем, я думаю, хорошо заработала. Хотя опять же палка о двух концах: это может привести к монополии на семена и новой колонизации - вот чего я набралась в этом вашем Интернете. Еще советую посмотреть недавно вышедший фильм "Китай-мировая фабрика". Там есть эпизод - собираются китайские капиталисты в ресторане после тяжелого трудового дня и обсуждают, как все плохо - западные потребители кричат поднимать социалку и улучшать условия труда рабочих, то есть, соблюдать права человека, но капиталисты возмущаются: если мы это сделаем, тогда всему нашему бизнесу конец. Ведь весь промышленный рост Китая, как известно, построен на дешевой рабочей силе. Увеличатся накладные расходы. Все будет нерентабельно. Хотя западные потребители об этом и заявляют, но особо не настаивают и охотно покупают китайские носки по двадцать пять евроцентов, а сбывают по три-пять евро. Опять экономика как-то перестает вязаться с этими самыми правами человека», - здесь я заканчиваю чтение этого письма. Вот чего набралась в интернете наша слушательница. Там не только этого сумбура можно набраться. Например, можно, не выходя из дома, получить неплохое среднее и даже высшее образование, но как раз этим никто из завсегдатаев Всемирной сети не занимается. По крайней мере, если судить по нашей почте… Удовлетворяются компотом из случайных сведений, выдумок, предрассудков, слухов и натяжек. А над всем – бессмертный лозунг: «Всё отнять и поделить». Никто не может причинить наёмному работнику столько ущерба, как он сам посредством крепкого профсоюза и партий, ставящих своей целью «защиту трудящихся», как они выражаются. Чего-то полезного тоже, конечно, добиваются, но вреда, убытка для простого человека в конечном счёте – больше, с чем он никогда не согласится. В штатной ситуации, в условиях внутреннего мира, общество расплачивается за этот сумбур определённым замедлением развития: бездумно проедаются значительные средства. А вот когда внутренний мир нарушается, тогда происходит нечто худшее. Как только наёмные работники получают возможность самим себе назначать зарплату, всё летит вверх тормашками. Железнодорожники России сразу после социалистической революции одним махом подняли себе зарплату в восемь, если не ошибаюсь, да, в восемь раз. К чему это привело, известно. Перестали ходить поезда, вслед за этим разрушилось всё хозяйство огромной страны, ведь рабочие и других отраслей себя не забыли. Они права человека понимали точно так, как наша сегодняшняя слушательница: получать за свою работу столько, сколько хочется, а не столько, сколько выделит свободный рынок через работодателя. Профсоюз - превосходная вещь. Есть только одно «но». Любой профсоюз по своей природе кровно НЕ заинтересован в свободной конкуренции вообще, и на рынке труда – в особенности.
А вот письма, которые показывают, почему профсоюзы возникли и почему они в иных случаях очень нужны. «Профессорско-преподавательский состав Восточно-украинского национального университета (город Луганск) 06.03.12 вынудили написать заявления о предоставлении отпусков на 11 неоплачиваемых дней за свой счет с 30.04.12». Ещё на ту же тему: «При приеме на работу желающий работать пишет два заявления, первое - о приеме, второе - об увольнении по собственному желанию, без даты. Чуть ниже на заявлении он пишет следующий текст: трудовую книжку получил, финансовых и моральных претензий к предприятию не имею. Подпись, без даты. И нет проблем... Такая философия канает только в рабском обществе. А в человеческом работодатель не имеет права видеть в наёмном работнике бессловесного раба. Поэтому и существуют профсоюзы и прочие механизмы урезонивания капиталистов», - говорится в этом письме.
Не первый день живу на свете, а всё как-то не по-взрослому удивляюсь: как они, эти хозяева, управляющие, все эти маленькие начальники, имеющие дело с рабочими и служащими без посредников, – как они не боятся обращаться с ними грубо, жестоко, пренебрежительно? Ведь можно нарваться на такую сдачу, что головы не сносишь. В конце концов, ты хоть и важный, но один, а их много. А ну как лопнет у них терпение? Почему ты не боишься? Это какие-то особые люди. У них есть чутьё. Они знают, сколько человек может вытерпеть. Они лучше всех знают степень терпеливости работника, который боится потерять место. Когда читаешь про это свинство в письмах, ещё как-то ничего… А когда приходится своими глазами это всё видеть, а приходится, всю жизнь приходится… Тогда я раздваиваюсь. Да, я против чрезмерной активности профсоюзов, не люблю профсоюзы, честно говорю. Гадко и вредно для общества, когда они берут за горло работодателей, да бывает, что и всю страну. Невозможно одобрять их, когда они занимаются откровенным рвачеством. Сожаления достойно, что они утвердили в западном бытии такое дело, как обязательный минимум оплаты – это только плодит безработицу. Тут я, можно сказать, оголтелый либерал, и не боюсь ни упрёков, ни насмешек, потому что либеральные предложения никогда и нигде, к сожалению, на сто процентов не могут быть выполнены, будет не так, как хотят либералы, а как хочет толпа, поэтому если мечтаешь, чтобы где-то здравый смысл победил на десять процентов, борись за тысячу… А с другой стороны – как обуздать без крепкого профсоюза вот этих негодяев, что вынуждают человека вместе с заявлением о приёме на работу писать и заявление об увольнении по собственному желанию? В общем, и с профсоюзом плохо, и без профсоюза не мёд.
Пару минут назад вы слушали выдержки из трактата господина Буряка о дураках и умных. Так вот, друзья, письмо Марины Бурд я специально прочитал сразу после этого, потому что она и её муж, они и есть, по-моему, умные люди, просто поразительно умные. В девяностом году это были совсем молодые люди, восторженные «перестройщики» – и как они смогли так быстро понять, что свобода России не светит, что с таким человеческим материалом и наверху, и внизу, и посерёдке ничего не получится ещё очень долго! Кто-то их, конечно, осудит за то, что они покинули страну, хотя таких судей становится всё меньше, совсем мало таких осталось, но в данном случае я говорю о ясности ума, трезвости взгляда, точности выводов. Я был глупее их – понимал, что советский человек, советское «руководство и актив» постараются при любом раскладе строить новую жизнь по-старому, под себя, но не думал, что в такой степени… Дурак верит своим ушам, умный - глазам. Удивительно зоркие оказались глаза у этой сельской учительницы и её мужа-сварщика, и что примечательно: университет не помешал им! Образование не притупило ум… Это было самое счастливое время в двадцатом веке, поэтому оно и оказалось таким коротким, – когда высшая школа не оглупляла, а просветляла людей, когда за годы учёбы молодёжь умнела, а не глупела. Не знаю, будет ли ещё когда-нибудь такое время в России. Но вы послушайте, как на сегодняшний день обстоят дела у Марины Бурд в Германии. «Я довольна, что уехала (боюсь слова "счастье", на родине у меня погиб шестилетний сын - просто считаю, что состоялась как человек). Работаю с удовольствием, могу себе позволить то, что для меня представляет ценность - путешествовать, ходить в театры, покупать книги, заниматься наукой и работать столько, сколько считаю необходимым (работаю много, вот и сейчас: у немцев праздник, а я сижу в своем кабинете, остались "хвосты", которые надо доделать). Занимаюсь я замечательным делом. Это - Общество русскоязычных родителей и педагогов Берлина. Открываем в Берлине (и уже в других городах: Лейпциге, Потсдаме, Кельне билингвальные детские сады и школы. В девяносто девятом году я открыла, что главное, что было для семейных русских, оказавшихся в Германии, - сберечь родной язык, семью, традиции. Я увидела, что мы имеем дело с особыми детьми - детьми, которые живут в двух-трех культурах. Почти два года я читала все, что могла найти по билингвизму, детскому двуязычию, ездила в Израиль, Америку и Финляндию. Через три года мы открыли первый в Германии двуязычный детский сад. Мы начали создавать рабочие места для наших педагогов (и не только: повара, завхозы, администрация и бухгалтерия – тоже наши). Постепенно дело дошло и до открытия начальных школ, где с первого класса дети по всем предметам учатся на двух языках. В седьмом году продемонстрировали свой опыт Брюсселю, получили европейское финансирование, обучали коллег в Финляндии, Франции, Австрии, на Кипре. В прошлом году на материале наших детских садов я защитила диссертацию в Москве».
Пишет Тинатин Рцхиладзе, она научный работник, микробиолог. «В Москве я училась в аспирантуре. У меня там много друзей и родственников, среди них и русские. Они приглашают меня: «Ты ведь так любила Москву». Но лучше пусть они приезжают ко мне. Меня не тянет туда, где убивают людей по национальному признаку. Нападение России на Грузию в восьмом году непостижимо. Руководители страны выплескивают в окружающий мир злобу, ненависть. Натравливают людей друг на друга. Делят общество на «наших» и «не наших». Страдают самомнением, считают своим долгом поучать нас. Пытаются тянуть человечество назад, считая это своим священным долгом, миссией. Логика подсказала нам, грузинам, развиваться демократическим путем. Но что происходит с Россией? Почему так мало людей требуют перемен? Почему большую часть устраивает авторитарное правление? Великодержавность находит одобрение в обществе. Тяга к прошлому свидетельствует о непросвещенности. Покорные слуги ждут, что подбросит барин. Я часто думаю о том, что отменой крепостного права были недовольны не только помещики, но и многие крестьяне. Не хотел русский народ свободы. Вот и топчется Россия на месте. Нападает на своих соседей, проливает кровь. Как нам сотрудничать с таким соседом? Что нам делать? Единственная возможность выжить – это отгородится от него. С уважением Тинатин Рцхиладзе». Спасибо за письмо, госпожа Рцихиладзе. Вы часто думаете о том, что не все русские крестьяне радовались освобождению, а я часто вспоминаю слова Шеварднадзе, что Грузия так зависит от России, что если Ельцин вдруг скажет ему: «Уходи», он сразу же уйдёт. Но вот президентом Грузии стал человек другого поколения, другого воспитания и образования, другого взгляда на мир, на Россию, на свою страну… Мы лишний раз убедились, что путинскую Россию боится тот, кто хочет её бояться, - тот, у кого есть потребность кого-нибудь бояться: Россию – так Россию. В современном мире вполне можно никого не бояться. Просто не все страны, народы, правительства это знают. Кремля не боятся две стороны света - Запад и Восток. Не боится Китай. Не боятся Штаты. Штаты не боятся, потому что они никогда никого не боятся, Китай – потому же. Наличие этих двух сил отравляет жизнь Путину. Тяжело знать, что есть кто-то, кто тебя не боится и никогда не будет бояться… Но путинскую Россию не боятся не только сильные и богатые. Её не боится Грузия. На вопрос, кто не боится, ответ простой: тот, кто не боится. Чтобы не бояться путинизма, достаточно одного-единственного условия: не бояться.
