Уходящий со своего поста президент Дмитрий Медведев ответил на вопросы журналистов пяти российских телеканалов. Он подвел итоги своего президентства и сообщил, что не намерен отказываться от предложения возглавить партию «Единая Россия». Медведев заявил, что рокировка в тандеме была правильным решением и принесла нужный политический результат.
Вопросы Дмитрию Медведеву на сей раз задавали не руководители федеральных каналов, а известные телеведущие. Среди них – сотрудники каналов РЕН-ТВ и "Дождь", которые часто позволяют себе критиковать Кремль и предоставляют трибуну оппозиции, в том числе несистемной.
Для интервью был найден действительно удачный формат, но проблема скорее не в форме, а в содержании, считает президент фонда "Петербургская политика " Михаил Виноградов.
- Телеэфиры первых лиц смотрят все меньше людей. Надо находить какое-то разнообразие. Те, кто способны задать более острые вопросы, да и вообще узнаваемые медийные лица, более интересны телезрителям, чем руководители телеканалов. С другой стороны, каждый раз ожидания от выступления президента оказываются неоправданными. Может быть, за исключением декабрьского прошлогоднего послания президента Федеральному собранию. То есть видно, что Медведеву хочется высказаться, определить свою позицию, дать задачи собственному будущему правительству, но часто форма оказывается, может быть, важнее содержания, и по содержанию получаются относительно компромиссные формулировки. Да, Медведеву сегодня важно показать, что он стремится быть сильным премьером, что он не хромая утка, что он способен формулировать яркие инициативы, а проблема в том, что, конечно, президента сейчас слушают меньше, чем до сентября прошлого года, и чаще его слова пропускают мимо ушей, - сказал политолог Михаил Виноградов.
Вопросы уходящему президенту действительно задавались острые – о злоупотреблениях в полиции, о коррупции, и даже об Алексее Навальном. Дмитрий Медведев, в частности, сказал о том, что, по его мнению, в России за последние 4 года достигнут значительный прогресс в развитии гражданских свобод. А еще – что решение о рокировке в тандеме было правильным и эффективным.
Наблюдаемая в последнее время публичная активность Дмитрия Медведева рассчитана уже не на усиление влияния в обществе – она преследует скорее "функциональные " цели и рассчитана на то, чтобы показать элитам свою значимость, считает независимый политолог Дмитрий Орешкин.
- Мне кажется, что с точки зрения электорального потенциала сейчас ситуацию вряд ли стоит вообще оценивать, потому что у Медведева он стремится к нулю. Соединившись с "Единой Россией", негативная тенденция партии жуликов и воров в союзе с негативной тенденцией не очень удачливого президента, скорее, даст негативный эффект, чем позитивный. Но выборов не ожидается. На федеральном уровне электоральные проблемы сейчас неактуальны. То есть понятно, что в эмоциональном смысле это вещь полезная, а в электоральном, избирательном, я думаю, они просто так далеко не загадывают. Пять лет еще впереди - или ишак помрет, или эмир, или сам Ходжа Насреддин откажется от идеи избираться на следующий срок.
Дмитрий Медведев в своем телеинтервью высказался на самые разнообразные темы. "Появление цензуры в средствах массовой информации – повод для государственного вмешательства ", - отметил уходящий со своего поста президент, а "участницы группы Pussy Riot получили то, на что рассчитывали – популярность".
Вместе с тем, сам формат общения с журналистами высоко оценила обозреватель "Коммерсанта" Арина Бородина:
- По своему звучанию, по атмосфере и по передаче энергетики прямого эфира это было уникальное для российского телевидения событие. Я объясняю это, прежде всего, тем, что вопросы президенту сегодня задавали не руководители каналов, которые являются государственными чиновниками, а журналисты. И даже журналисты государственных телекомпаний, на мой взгляд, в этой пятерке выглядели достойно.
И, мне кажется, самым слабым местом прямого эфира был президент. Вопросы, какие-то живые реакции внутри беседы, как раз создавали ту беспрецедентность, о которых мы говорим. Назвать ответы президента уникальными и беспрецедентными нельзя. В начале беседы он отвечал какими-то общими вопросами, обтекаемыми фразами. Более того, в беседах с руководителями центральных телеканалов он в своих ответах чаще был гораздо живее, чем с журналистами. То ли это была сознательная установка, то ли президент абсолютно расслабился, не ставил себе никаких задач, то ли ему все равно было, но от него у меня не осталось никаких впечатлений. Он оживлялся на теме большого правительства, гаджетов, и когда говорили о переходе на зимнее или летнее время. И совершенно изменилось его лицо, появился металл в голосе, я бы даже сказала, он стал суровым, когда Анна Шнайдер, телеведущая с ВГТРК, задала вопрос о Pussy Riot.
Я думаю, что большая заслуга в том, что был изменен привычный формат, принадлежит пресс-секретарю президента Наталье Тимаковой. И потому что она лично знает почти всех пятерых сидевших за этим столом. Но, в любом случае, чья бы это заслуга ни была, формат удачен. Потому что, даже работая на государственном канале, журналист отличается мировоззрением, опытом работы от своих начальников. Я на протяжении двух часов наблюдала за лицами. От телекамеры ничего не скрывается. На перебивках, когда показывали лицо Алексея Пивоварова, Марианны Максимовской, были скепсис, какая-то ирония, иногда, наоборот, согласие, негодование. Вот восторга, кстати, не было ни у кого, даже у Антона Верницкого с Первого канала. Все это радикально отличалась от того, что наблюдалось, когда за столом сидели Константин Эрнст, Олег Добродеев и Владимир Кулистиков.
Конечно, если покопаться, наверное, к чему-нибудь можно придраться. Какие-то темы были недожаты, но, я думаю, не по соображениям цензуры, а потому что было уже по первому ответу было понятно, что президент уходит от вопроса. Я ждала, когда, говоря о Ходорковском, о помиловании Мохнаткина, спросят об Алексее Козлове. Потому что, на мой взгляд, это абсолютно беспрецедентная история. Суд уже вынес приговор, и президент мог бы высказаться, не давя на суд. Но вопрос не был задан. Но сама тема все равно прозвучала. Мне очень понравилось, журналисты государственных каналов спросили, почему не несут ответственности министры в правительстве Владимира Путина, Нургалиев, в частности, за все эти пытки и другие там катастрофы. Президент ушел от вопроса, но вопрос был задан, и это очень хорошо.
Сегодня часто спрашивают, возможен ли такой формат с Владимиром Путиным . Я себе это не очень представляю. Не будет такой атмосферы. При всем критичном отношении к Дмитрию Медведеву, надо признать: он человек другой культуры и другой ментальности. Путин привык общаться с телевидением в комфортных для себя условиях.
