Марина Тимашева: В Петербурге, в издательстве ''Лимбус Пресс'' вышли две книги известного петербургского писателя Александра Мелихова ''Броня из облака'' и ''Республика Корея в поисках сказки'', на первый взгляд, совершенно разные, но оба произведения объединяет одна мысль - о роли эстетического чувства в жизни человека. С автором книги беседует Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская:
''Найти общую формулу смешного, на первый взгляд, представляется делом почти немыслимым. Достоевский считал, что в основе смеха лежит сострадание, Чернышевский - чувство превосходства, Фрейд — подавленная агрессия, Кант полагал, что смех возникает тогда, когда напряженное ожидание разрешается в ничто. В человека стреляют из пистолета, он вскрикивает от ужаса, а пистолет оказывается игрушечным. Шопенгауэр был убежден, что остроумие заключается в том, чтобы в совершенно ясных, на первый взгляд, словах найти совершенно неожиданный новый смысл. Например, фраза: ''Здесь он покоится как герой, окруженный телами поверженных им'', вызывает у нас представление о каком-то поле битвы, и когда нам разъясняют, что это - надпись на могиле врача, мы смеемся, торжествуя над рассудком, нашим вечным и неотступным надсмотрщиком''.
Это был отрывок из книги Александра Мелихова ''Броня из
облака''.
Александр Мелихов: По-видимому, моя, надеюсь, не одна, но, все-таки, пламенная страсть это то, что человека защищает от ужаса и безобразия жизни красота, то есть искусство. Когда я вглядываюсь в самые масштабные процессы - межнациональные отношения, войны, терроризм, наркомания - я везде вижу недостаток красоты. Мне кажется, что наркоман пытается излечить свой эстетический авитаминоз искусственными средствами стимулирования, а террорист, который взрывает ни в чем не повинных людей, спасает себя от картины мира, в которой он - ничтожен. Воображаемая картина мира, то облако, внутри которого мы живем, оно составляет и нашу броню, но и наше оружие. Мне кажется, что люди никогда не испытывают такой ненависти друг к другу как в тех случаях, когда кто-то покушается на их красивый образ самого себя. Но человек, даже самый красивый, самый успешный, талантливый, все равно очень мал, и защититься от чувства мизерности он может, лишь соединяясь с чем-то большим, что будет жить после его смерти.
Александр Мелихов: Конечно. Есть счастливчики, у которых существует собственная система экзистенциальной защиты - это искусство. Там есть свои святые, свои гении, свои праведники. В науке тоже есть своя великая родословная, своя великая миссия. И каждый ученый или каждый художник, как бы он ни был сам не слишком успешен, все равно знает, что он занимается великим делом. Это очень трудно, но, прежде всего, мне кажется, что нужно каждому народу обеспечить экзистенциальную защиту.
Татьяна Вольтская: Я так понимаю, Александр, что здесь мы с вами плавно переходим ко второй вашей книжке - о Корее в поисках сказки. Я смотрю, такая красивая обложка - старинная живопись...
Александр Мелихов: На обложке изображена старая Корея. Сегодняшняя Корея настолько индустриализирована, настолько вся состоит из блистательных небоскребов... Генерал Пак Чон Хи был чужд музам. Он экономику поставил на ноги, и все у них великолепно. Но уровень самоубийств у них - один из самых высоких в мире. По моей, по крайней мере, концепции причина самоубийств это упадок красивых образов мира и себя в этом мире.
Татьяна Вольтская: Из книги Александра Мелихова ''Республика Корея: в поисках сказки''.
''В университетском общежитии ко мне проникся симпатией очень милый застенчивый кореец. Он был для меня, увы, уже не посланник Страны утренней свежести (красивое имя — высокая честь!), а просто парень из КНДР, о которой у нас было такое же представление, какое на Западе, вероятно, гуляло о нас самих: что все там ходят строем, в униформе, и так далее. И глянцевые пропагандистские журналы на русском языке, которые он мне носил, как будто это подтверждали. А потом трое шутников, живших с моим корейцем в одной комнате, набрехали ему, что в Советском Союзе во время вечернего гимна, перед отключением радиоточки, полагается стоять по стойке ''смирно''. Бедняга старательно тянулся, как часовой, перед ленинским Мавзолеем, покуда остальные делали адские усилия, чтобы не расхохотаться''.
Понятно, что тут у вас игра на контрасте, но ведь Южная Корея, как известно, всего этого избежала. И все же вас что-то не устраивает?
Александр Мелихов: Южная Корея пошла путем исключительно догоняющего развития - делать все то же, что уже есть на Западе, но делать не хуже. Но этим очаровать никого невозможно. Недаром мне заказали эту книгу, и недаром они издают журнал ''Кореана'' на всех языках, где пытаются создать положительный образ Кореи.
Татьяна Вольтская: Знакомо звучит.
Александр Мелихов: То есть нам нравятся красивые сказки, вызывающие гордость за человека. И, вообще, искусство. Нам ли не знать, и жизнь иногда сталкивает очень непримиримо. Но ведь в 19 веке, во времена Лермонтова, скажем, наши офицеры ездили туда и убивали этих кавказцев. А сколько поэм создано, посвященных Кавказу. Лермонтов и Бестужев-Марлинский - самые знаменитые.
Татьяна Вольтская: Толстой тоже.
Александр Мелихов: Чтобы очаровать других, народ должен сотворить нечто небывалое, вызывающее гордость за человека, а сколько бы ты ни штамповал мобильных телефонов и автомобилей, все это для поэтической стороны нашей души абсолютно безразлично.
Татьяна Вольтская: Из книги Александра Мелихова ''Республика Корея: в поисках сказки'':
''….я изливаю на своих новых друзей еще недобродившее вино моей любви к Корее. Я призываю их не обменивать золото своих великих страданий и побед на стекляшки заурядного процветания, не участвовать во всемирной борьбе за титул наиболее выдающейся ординарности, не искать любви властителей, задающих миру стандарты пошлости, — мы, изгои и пасынки, должны прежде всего поддерживать друг в друге достоинство неповторимости, не смотреть на хозяев мира глазами свинопаса, влюбленного в царскую дочь, — тем более, что чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей, а забегая вперед, искательно заглядывая в глаза, мы теряем не только достоинство, но и последние шансы на успех, остаться в гордом одиночестве просто даже более выгодно, это вызывает больше интереса…''
