Марина Тимашева: В Москве вскоре будет представлена монография московского театроведа, ведущего научного сотрудника Института искусствоведения Натальи Вагаповой ''Международные театральные сезоны в Белграде''. Эта книга - фактически энциклопедия Белградского интернационального фестиваля (БИТЕФ). Впервые организованный театроведом Мирой Траилович в 1967 году, за 45 лет своего существования этот фестиваль представил сотни спектаклей десятков театров из многих стран мира. В Белград из года в год приезжали и приезжают крупнейшие европейские режиссеры со своими лучшими постановками. В разные годы лауреатами БИТЕФа становились и спектакли театральных трупп из Советского Союза и России - ''Мещане'' Большого драматического театра в постановке Георгия Товстоногова, ''Школа для дураков'' петербургского режиссера Андрея Могучего, ''Война и мир. Начало романа. Сцены'' мастерской Петра Фоменко. Девизы фестиваля отражали разные задачи театрального искусства и разные особенности вызовов времени: ''Эротика и этика'', ''Театр и зло'', ''Новая жестокость и новая нежность'', ''Театр сути'', ''Театр синтеза''. Театральные критики сравнивают БИТЕФ с крупнейшими европейскими театральными фестивалями - в Авиньоне и Эдинбурге. Мой коллега Андрей Шарый расспросил автора книги об обоснованности таких сравнений, о динамике идеологии БИТЕФа, а также о том, почему в Белград перестали приглашать русские театры.
Наталья Вагапова: Есть смысл говорить не о том, где происходит фестиваль, а о том, как он происходит и что он дает европейской театральной жизни. Югославия времен Тито была страной между двумя мирами, которая возглавляла ''Движение неприсоединения'' и была очень заинтересована в том, чтобы себя в любых позитивных смыслах прорекламировать. Так что БИТЕФ отчасти начинался не от чисто фестивальных, но и от культурно-политических амбиций. Постепенно в Белград стали приезжать очень интересные люди, стали давать прекрасные спектакли - Питера Брук с постановкой ''Сон в летнюю ночь'', ''левые'' режиссеров из стран социализма вроде Отомара Крейчи и Ежи Гротовского, потом появился Лука Ронкони, потом Ариана Мнушкина со своим знаменитым спектаклем ''1789'' о Французской революции; спектакль ''Фрёкен Юлия'' по пьесе Стриндбергу, который поставил Ингмар Бергман, и, наконец, Пина Бауш со своим ''Замком герцога Синяя Борода''. Такого списка имен величайших мастеров европейской режиссуры мы не встретим (я прошу прощения у коллег, которые занимаются Францией и Англией) ни в Авиньоне, ни в Эдинбурге.
Андрей Шарый: Понятна идеологическая концепция этого фестиваля в Социалистической Федеративной Республике Югославия конца 60-х - начала 70-х годов: уникальная площадка для диалога двух миров, капиталистического и социалистического. Приезжают люди из Москвы или Ленинграда, которых не очень-то пускают со своими спектаклями во Францию или в Италию. То же самое касается и западных театральных деятелей, которые приезжают в Белград для того, чтобы убедиться: в Венгрии, Польше, Югославии, Советском Союзе тоже существует театральная жизнь. 90-е годы - тяжелый период для Югославии, страна распалась. Серьезных творческих задач, кроме как призыва к миру и задач самовыживания, БИТЕФ, видимо, решать тогда не мог. И вот пришли 2000-е годы - новая страна, новая Европа, новое всё. Есть у фестиваля какая-то новая идеологическая концепция?
Наталья Вагапова: Я хотела бы возразить по поводу 90-х годов. В конце 80-х - начале 90-х годов БИТЕФ не только выживал, но как раз утверждал себя в роле фестиваля фестиваль, который провозглашает гуманистические идеалы в условиях тяжелейшего военного конфликта и очень сложной для народа идеологической атмосферы, созданной режимом Слободана Милошевича, с установкой на изоляцию от Европы, на национализм. И вот здесь БИТЕФ выступил с несколькими очень интересными спектаклями - общественно острыми и художественно интересными.
В начале 2000-х годов наступило менее идеологизированное время, потому что все устали от войны, политики и борьбы. Наряду с привлечением величайших имен европейской режиссуры - Хайнера Геббельса, Ромео Кастелуччи, Петра Фоменко, очень интересного питерского режиссера Андрея Могучего - одной из задач руководства БИТЕФа стало восстановление культурного пространства распавшейся Югославии. Было ведь и взаимное ожесточение, и взаимные претензии, и некорректные высказывания политических деятелей. БИТЕФ сейчас выполняет миссию, я бы сказала, гуманитарного свойства - по восстановлению культурного пространства даже не столько распавшейся Югославии, сколько вообще Балканского полуострова. В свое время у Югославии были очень сложные отношения с Болгарией, болгарских спектаклей в Белграде было не так много. Сейчас и болгар, и румын, и венгров - тех, кто раньше редко приезжал на БИТЕФ - приглашают куда чаще. И это отразилось, в частности, в программе минувшего сезона - были спектакли с яркой политической окраской из Хорватии, Боснии, Словении.
Андрей Шарый: Есть еще одна особенность у БИТЕФа: это фестиваль, который фактически идентичен именам людей, которые его придумали и которые его организуют. Почти полевуковая история БИТЕФa связана с двумя главными именами: его основатель театровед Мира Траилович (она скончалась более 20 лет назад) и нынешний художественный директор, ''селектор'', как говорят в бывшей Югославии (то есть автор программ фестиваля) Йован Чирилов. В какой степени программа конкурса носит отпечаток личных пристрастий, скажем, Чирилова, крупнейшего театрального деятеля бывшей Югославии? Есть ли у него наследник, он уже вовсе не молодой человек?
Наталья Вагапова: Чирилов отличается как раз редкой объективностью. Я общаюсь с Йованом уже более 40 лет, столько времени, сколько существует фестиваль, и (по крайней мере, в последнее время) он абсолютно не держится за свои личные пристрастия или личные отношения. Заметную роль играет другой фактор: Сербяи материально, экономически находится в очень тяжелом состоянии. К сожалению, замечательный спектакль Театра Вахтангова ''Дядя Ваня'', поставленный Римасом Туминасом, БИТЕФ не смог принять из-за того, что этот спектакль слишком дорого стоит на международной арене. Конечно, Туминас имеет авторитет, у них есть основания, чтобы такую цену запрашивать…
Если речь идет о помощниках Йована Чирилова, то последние несколько лет ему помогает в отборе спектаклей театровед и социолог, выпускница Философского факультета Белградского университета Аня Суша. Интересный человек, намного моложе Йована Чирилова. Мне кажется, что пока еще какой-то консенсус между ними не достигнут именно в художественном плане. Аня подходит к программам не театроведчески, а социологически, культурологически, иногда даже с каким-то политическим оттенком. В этом есть и определенная позитивная нота - именно ей принадлежал отбор спектаклей из бывших республик Югославии. Что касается подхода к спектаклям из России и из западных стран, то тут доминирует мнение Чирилова.
- Поделились, пожалуйста, личными воспоминаниями 70-х годов. Вот Юрий Любимов привозит ''Гамлета'' в Белград - спектакль, на который рвалась вся театральная Москва: миф о "Таганке", иносказания, Владимир Высоцкий в главной роли… И вот Любимов приезжает на БИТЕФ и, хотя получает Гран-при, его критикуют, потому что, дескать кое в чем произведения этого великого режиссера повторяют зады западноевропейского театрального искусства, которое не может быть слишком хорошо знакомым тогдашним советской Москве и советскому Ленинграду. Вы об этом, в общем, намеками пишете в книге. Какое впечатление это производило на советских гостей в Белграде?
- По-моему, это был юбилейный, 10-й фестиваль. Мне ваши формулировки не кажутся очень точными. Этот спектакль получил главный приз. Однако, ''благодаря'' культурной политике нашей страны, он, к сожалению, приехал на фестиваль с большим опозданием. Не менее пяти лет Чирилов и Мира Траилович боролись за то, чтобы этот спектакль, наконец, стал достоянием сезона БИТЕФа. За это время и в Европе, и в самой Югославии появились спектакли именно такого - разоблачительного, иносказательного - плана, и именно на материале знаменитой трагедии Шекспира. Мне кажется, что тут роль сыграл некоторый снобизм, присущий тогда части белградской критики. Несмотря на наши прекрасные отношения, несмотря на то, что в Сербии и любят русских, и знали, что нашей интеллигенции тогда было намного труднее жить, чем белградской, тем не менее, время от времени, при всей этой любви возникает волна: русских слишком много, они как-то слишком активно себя ведут… Любимов, кстати, не получил призов в 1991 году со спектаклем "Борис Годунов".
Андрей Шарый: Бывшая Югославия до сих пор больна фантомными болями войны, которая началась два назад. В бывших советских республиках эта травма с такой силой не чувствуется, но все равно процесс общественно-политического осмысления того, что произошло со страной четверть века назад, продолжается. Сейчас новая ситуация в России, связанная с активизацией общественной жизни, на которую откликаются деятели искусства, есть и актуальный политический театр, и спектакли в интернете. Это как-то меняет БИТЕФ? Можно сказать, что на повестке дня - остроактуальные политические постановки?
Наталья Вагапова: Еще до того, как в 2011 году был показан блок спектаклей с откровенно политическим оттенком, руководство БИТЕФа повело очень правильную, очень тонкую, четко направленную политику на привлечение, независимо от содержания, спектаклей из Македонии (где оказался очень интересный и своеобразный театр), Словении, Боснии, Хорватии. Причем приезжают не только национальные театры или театры ведущие, приезжают театры со спектаклями экспериментального плана - дешевые постановки, которые легко возить из города в город, всегда если не с политическим, то с глубоким философским подтекстом. Одним из таких спектаклей (это был со стороны дирекции БИТЕФа несколько резкий и вызывающий жест) был два года назад спектакль по дневникам Мирослава Крлежи. Назывался он ''Пьяная ноябрьская ночь 1918 года'', то есть речь шла о той обстановке, в которой создавалась еще королевская, Югославия. Это постановка хорватского театра ''Улисс'' с острова Брач известнейшего сербского актера и режиссера из Хорватии Раде Шербеджии. Очень резко в спектакле был поставлен вопрос о том, на каких же основах создавалась Югославия? Воспринималось все как попытка немножко прочистить мозги людям, потому что сейчас во многих республиках присутствует такое настроение, которое можно охарактеризовать как ''югоностальгия''. Спектакль руководство БИТЕФа представило в Югославском драматическом театре, на центральной, если не считать Национального театра, сцене Белграда. Зал был битком набит, все сидели, затаив дыхание. Причем зритель БИТЕФа приучен к спектаклям быстрым, динамичным, с массой физического действия, но на основании записей Крлежи такой спектакль построить просто невозможно. Чуть ли не 35 минут продолжался на сцене диалог Крлежи с полковником сербской армии: кто прав в этом историческом споре, сербы или хорваты, стоит ли все это затевать, и так далее. Никто в зале даже дыхания не перевел, все слушали с величайшим напряжением. Что же касается последнего сезона 2011 года, то из всех республик были выбраны спектакли маленьких театров, у которых нет денег на грандиозные постановки, на пышную сценографию. Спектакли необычайно острые, показанные в традициях, я бы даже сказала, ''театров протеста'' 60-х годов (тогда в этом стиле работали скорее американские театры) — молодежь, много крика, много оглушительной музыки, иногда джаза, много цвета, очень много резких физических действий, иногда шокирующих.
Андрей Шарый: Ваша энциклопедия БИТЕФа заканчивается 2007 годом, это 41-й сезон. Тогда Россию представлял Формальный театр из Санкт-Петербурга упомянутого вами режиссера Андрея Могучего. Чтобы было понятнее, куда движется БИТЕФ и каков уровень сотрудничества этого фестиваля с российской театральной сценой, назовите, пожалуйста спектакли, которые представляли Россию в минувшем сезоне. Известно уже, кто поедет осенью 2012 года в Белград?
Наталья Вагапова: За последнее время в связи с тем, что Йован Чирилов не один руководит этой политикой, как-то так получилось, что не он отбирает русские спектакли. Не совсем точно и не совсем правильно все делается. Как человек, который 40 лет посвятил этому фестивалю, думаю, я имею право высказать свое мнение. В самые последние годы побывал на БИТЕФе только один, хотя, по-моему, очень достойный театр - Театр около дома Станиславского со спектаклем ''Три сестры'', который очень хорошо прошел. Но в последнее время возникла ориентация на резкие, острые по форме, дерзкие спектакли, конечно, а о ''Трех сестрах'' Юрия Погребничко этого никак не скажешь. Это спектакль с очень серьезной философской основой, выполнен в очень деликатной, мягкой, я бы сказала, изящной, изысканной форме. Мне кажется, именно поэтому премии спектакль не получил. Это было в позапрошлом году. Прошлый сезон прошел вообще без русского спектакля. Что будет в этом году - сказать трудно.
Некоторая рокировка в руководстве БИТЕФа ведет к ослаблению связей с русским театром и русскими театроведами. Последние 20 лет все мы были заняты своими проблемами, все были заняты выживанием, многие уезжали на Запад. Интерес к России, интерес к русской литературе, к русскому языку, конечно, в Сербии очень глубок и существует в определенных слоях интеллигенции, но, в общем, театральная молодежь, новое поколение критиков - они не знают русского языка, у них нет глубокого интереса к русскому театру, нет понимания его роли в современном театральном мире. И я очень боюсь, что постепенно наши связи с БИТЕФом как-то будут ослабевать. К великому сожалению для нашей страны. Конечно, мы сейчас ездим, куда хотим, мы можем говорить, что Балканы - это провинция и отправляться в Авиньон и Эдинбург, но, поверьте: такое, как в Белграде, вдумчивое отношение к театру теперь редко где можно встретить.
