Елена Рыковцева: Сотрудники Центра противодействия экстремизму изъяли в телекомпании РЕН ТВ видеоматериалы, связанные с сюжетом о деятельности "Антифа" - молодежной организации, ставящей своей целью борьбу с проявлениями фашизма. Как поясняют - в рамках уголовного дела о деятельности этой организации. В чем "Антифа" провинилась перед законом, и почему следствию понадобились журналистские материалы? У нас в гостях корреспондент программы РЕН ТВ, автор сюжета об "Антифа" программы "Неделя с Марианной Максимовской" Александр Надсадный и журналист Александр Литинский.
Александр, что произошло вчера в офисе РЕН ТВ? Не самая типичная история, когда без запроса, без санкции, без каких-то предупреждений приходят люди в форме и начинают изымать материалы.
Александр Надсадный: Конечно. Они и так приходят не часто, а по такому поводу тем более. Мы с коллегами, когда пришли на работу, стали обсуждать - чей же мог бы быть сюжет изъят? Потому как многие из нас делали про "Антифа" и не одну историю. И вот, когда стало ясно, что это я, посмотрели мы этот сюжет еще раз, вспомнили, что там было. По всей видимости, привлек внимание один из героев нашего сюжета некий Денис, он тогда назывался Алексеем даже, который взял на себя ответственность за нападение на офис Максима Мищенко "России молодой".
Елена Рыковцева: Не все помнят. Это 2009 год, который сейчас вдруг так неожиданно всплывает. Это было не просто нападение на офис "Молодой гвардии". Это была месть, как я понимаю.
Александр Надсадный: Да, это все случилось после убийства неформального лидера "Антифа" Ивана Хуторского, по кличке Костолом. Ребята собрались. Там было человек 500, наверное. Они все пришли, скорбели и собирали деньги, пожертвования, для Ивана, для его семьи. Вот на этой волне они решили пойти и как-то отомстить, может быть, или проявить себя, и выбрали офис Максима Мищенко "Росмола". Они туда отправились и стали его громить немножко – бутылки кидать, что-то бить, стекла, машины. Все это продолжалось не очень долго. Они быстро убежали, как обычно это бывает. Потому что "Антифа" появляются из ниоткуда и уходят в никуда.
Елена Рыковцева: Летучие отряды.
Александр Надсадный: Да, абсолютно верно. Кого-то даже задержали, сотрудники этого офиса, отдали в отделение милиции. Там их продержали некоторое время и вскоре отпустили. Вот, собственно, так развивались события.
Мы вчера встречались с Максимом Мищенко по горячим следам того, что произошло, и пытались у него спросить – как проходило следствие.
Елена Рыковцева: Чем закончилось тогда уголовное дело? Почему оно всплывает сейчас?
Александр Надсадный: Да. И он пожал плечами и сказал – не знаю, в чем интерес такой сегодняшний, потому что два года назад как мы ни пытались достучаться, сколько мы ни писали заявлений, ничего не происходило. Дело было закрыто.
Елена Рыковцева: И вдруг мы неожиданно выясняем, что то дело, скорее всего, не закрыто. Ваш сюжет большой. Он включает несколько историй. И парень, главный герой этого нападения, напрямую так и говорит – это я.
Александр Надсадный: Да, он так и сказал. Мы были сильно удивлены. Вообще, достаточно юный молодой человек. Ему тогда было, наверное, лет 18. Держался он резко, дерзко даже. Когда мы ему сказали, ты понимаешь, что ты сейчас сделал? Он сказал – я ничего не боюсь, мне не страшно, это война, которая ведется на улицах. Это действительно так. Потому что для обывателя это не видно, а когда вникаешь в эту историю, начинаешь встречаться с ними (и с националистами тоже), особенно когда это идет в противовес, видишь перед собой этих молодых людей, студентов, кто-то даже преподает где-то что-то. Молодые люди. А под куртками у них бронежилеты одеты, в карманах ножи, какие-то травматические пистолеты.
Елена Рыковцева: На лицах маски.
Александр Надсадный: На лицах маски. Это такая какая-то игра, с одной стороны, кажется, когда на них смотришь. А с другой стороны, ты понимаешь, что это не игра, это все очень серьезно. Они говорят – да, действительно, мы все это носим, надеваем, потому что нас убивают, потому что мы можем не дойти до дома, нам угрожают. Идет такая война.
Елена Рыковцева: А этот парень, главный герой того сюжета, где сейчас?
Александр Надсадный: Мы попытались с ним связаться. И у нас получилось. Мы очень сильно удивились тому, что с ним произошло за эти два года. После нападения на химкинскую администрацию, было проведено большое количество арестов и т. д. Он должен был тоже попасть, за решетку, но вовремя убегает из России. Бежит на Украину, в Киев, просит там политического убежища. Его сажают, как он объяснил, в Киевский централ, где он просил полгода, дожидался какого-то решения по себе. Случилось так, что его переправили в Голландию. Сейчас он находится на границе Бельгии и Голландии, в небольшом городке.
Елена Рыковцева: Его кто переправил, коллеги?
Александр Надсадный: Скорее всего, уже официальным образом все было. Там он получил статус политического беженца. Живет в социальном жилье – небольшая квартирка. Говорит, что учит язык, хочет стать художником, учится. От политики совершенно далек, ничего ему неинтересно уже, не нужно. Ему хватило Киевского централа.
Елена Рыковцева: Если снова возбуждают дело, если снова идет расследование, могут в розыск его…
Александр Надсадный: Да. Он и был в международном розыске, но я спросил: "Как вы, собираетесь ли домой?" Он так улыбнулся и сказал: "Куда ж я соберусь-то?! Естественно – нет". Хотя я так понял, что психологически ему там тяжело. Он один. Лет ему сейчас, наверное, всего лишь 20. И оказавшись вдали от всех, он пытается жить. Но это тот путь, который он выбрал для себя.
Елена Рыковцева: Не хотелось бы его с этого пути обратно разворачивать.
Я еще раз перечислю все уголовные дела, которые за эти годы существовали против активистов движения "Антифа". Это их месть "Молодой гвардии" (они почему-то увязали "Молодую гвардию" с убийством своего лидера Ивана Хуторского).Говорил "Интерфаксу" в свое время на условиях анонимности активист "Антифа": "Нападение объясняется тем, что были факты, указывающие на поддержку прокремлевскими движениями нацистских и неонацистских структур". Акция была посвящена убитому активисту Ивану Хуторскому. Позже было химкинское дело, но слушатели могли забыть, что речь идет о нападении на администрацию города Химки. Это как раз в разгар лесного скандала. Еженедельник "Коммерсант-Власть" причислил это дело к самым громким делам 2011 года и сообщил, что 24 июня химкинский горсуд вынес приговор двум активистам движения "Антифа", обвинявшимся в организации нападения на администрацию города. Алексей Гаскаров был оправдан, а Максим Солопов получил два года условно. Писали, что это мягкое наказание.
Мне кажется, что больше никаких других дел уголовных (мы не говорим о том, что сейчас в Нижнем Новгороде происходит), не было в Москве по "Антифа". Как вы, Александр, увязываете это изъятие материалов с этими уголовными делами, по которым вроде бы не было никаких движений больше?
Александр Литинский: Сейчас вся эта тематика уже на спад идет. Это в основном события 2003- 2010 годов. Потому что наиболее оголтелых неонацистов по тюрьмам посажали. Даже по их данным, порядка 2000 человек находится в России в тюрьмах за преступления, связанные с расистским насилием. Поэтому такой контингент, который был готов побегать с ножами, с травматами, в том числе за "Антифа", который провоцировал какую-то ответную агрессию со стороны "Антифа",очень сильно сократился. Я бы мог сказать, что в 75% сегодняшние истории - это эхо событий 2003, 2010 годов. Но уголовных дел было достаточно много. Был целый ряд судов. Там были приговоры какие-то.
Елена Рыковцева: Александр, мы говорим об упомянутых в программе. Если понадобились материалы этой конкретной программы, значит, как-то увязываем с этими делами.
Александр Литинский: Это я объясню. Во-первых, Денис, который находится сейчас в Голландии, он брат Максима Солопова, который получил два года условно за Химки. Я не могу сказать, что приговор по Химкам такой супермягкий. Там проблема была в том, что абсолютно дебильно было проведено следствие. Лешу Гаскарова вообще оправдали, а что там делал Максим Солопов - тоже толком не было доказано. Это было в русле русского правосудия на данный момент так поступать.
По Денису хочу добавить. Во-первых, журналист РЕН ТВ не совсем прав. Ему все-таки сейчас года 24-25, но он молодо выглядит. Плюс удачно, что он получил этот статус беженца. Соответственно, российской полиции это очень не нравится. Как «висяк» у них такой идет. Видимо, они сейчас пытаются этот статус поднять. Я неоднократно интервьюировал Максима Мишенко. Ему вся эта история уже очень осточертела. Он хочет о ней забыть. Ему действительно погромили тогда этот офис. Наверное, вполне можно предположить, что в этом и Денис участвовал, но я очень не уверен. Там были побиты стекла, бросали какие-то файеры. Насколько я знаю, после этого «Росмол» в другой офис переехали от греха подальше. Но я не думаю, что сейчас Мищенко это сильно надо. У него у самого такие взгляды – близкие к умеренному национализму. Он в какой-то момент начал сотрудничать с организацией "Русский образ". Он с этим движением пересекался по поездкам. Он был уверен, что это какая-то цивилизованная структура, а потом эта структура оказалась косвенно замешана как раз в историю с убийством Маркелова и Бабуровой. Потом, собственно, основные руководители организации "Русский образ" пошли на определенную сделку со следствием. Вместо того, чтобы присесть на одну скамейку с Никитой Тихоновым, которого признали убийцей, и уехать за Полярный круг, они дали на него показания. Фактически их показания одни из самых основных в этом деле. Это одна история.
А ситуация с Денисом - его русская полиция очень хочет достать. Потому что еще осенью на Дениса Солопова дал некие фантастические показания один представитель ультраправых. Был антифашистский концерт. Ультраправые пытались напасть на этот концерт. Их постигла неудача – несколько человек получили серьезные повреждения, в частности, человек, который дал потом показания. Его довольно сильно изрезали ножами. И он дал показания, что это сделал Денис Солопов. Но Денис Солопов в этот момент находился в Турции, есть иностранный паспорт, который подтверждает, что он там был. Можно предположить, почему появились такие показания. Это вполне может быть какой-то очередной тур с попыткой привлечь Дениса, надавить на ООН, Евросоюз, что это очень опасный экстремист, который бьет стекла в офисе Максима Мищенко.
Елена Рыковцева: Вот сейчас я точно думаю, что у наших слушателей создается впечатление, что "Антифа" существует только для того, чтобы избивать, участвовать в драках на концертах. Все, что вы рассказываете, это история сплошного насилия или участия в каких-то потасовках. Но давайте четко расставим все точки над i. Да, было нападение на офис "Молодой гвардии". "Антифа" не скрывала, что это они побили там стекла. Но они не приводили в участок пять человек, которые говорили – да, это я. Не доказали, не нашли – дело закрыли. Правильно? Никто не был осужден по этому делу.
Александр Литинский: Непонятно – закрыто или не закрыто. Максим Мищенко мне рассказывал, что просто полиция по горячим следам ничего не делала. Можно понять, почему она не делала. Там погиб Иван Хуторской, который обладал очень большим авторитетом. Соответственно, я думаю, что полиция просто боялась какой-то эскалации насилия. А насчет – мирно, не мирно… На самом деле, "Антифа" не является какой-то организацией. Есть организация Центр "Сова", есть либералы, есть анархисты, есть социалисты…
Елена Рыковцева: А этих как вы определите?
Александр Литинский: Они занимаются кучей деятельности, в том числе они периодически проводят, когда в этом возникает потребность, какие-то антифашистские акции. Есть человек, который участвует в какой-то политической деятельности с интернациональной позицией. Он, видимо, может считаться "Антифа". Вот я не могу сказать, что я "Антифа". Я с трудом понимаю, что такое "Антифа". Антифа – это мифическое явление. В "Антифа" могут быть вовлечены какие-нибудь левые, еще какие-то политические активисты, с одной стороны. Могут быть вовлечены, допустим, какие-то люди, которые ходят на футбол, им не нравятся ультраправые проявления.
Елена Рыковцева: Это понятно. Но мы говорим о внешних проявлениях их деятельности. Вернемся к сюжету Александра Надсадного. Это большой, серьезный сюжет. Он касается не только "Молодой гвардии". Он касается такого же хулиганства в отношении офиса "Комсомольской правды". Они что-то в один из орденов "Комсомольской правды" бросили, искорежили его.
Александр Надсадный: Брошено что-то, стекла разбиты, в том числе и орден Отечественной войны. Ситуация такая, что эти группы "Антифа" не имеют общего руководства. Они все разрознены. Поэтому то, что произошло с "Комсомольской правдой", самые такие активные антифашисты, публичные, если так можно сказать, сказали, что это не мы и осудили этот поступок. Это некие группы, которые никому неподконтрольны. Они появляются сами по себе.
Елена Рыковцева: Александр, у вас был большой сюжет. Делать его было сложно. Люди в масках. Вы их как-то собирали, брали у них интервью. Я поразилась работе, которую увидела на экране. Александр Литинский говорит, что это некие группы, которые никого не представляют. У них нет центра. Хотя у них есть сайт. Как вы с ними договаривались? Кого они признают своими представителями?
Александр Надсадный: Да, очень непросто с ними встретиться и найти выход на них. Если незнаком лично, то это совершенно тяжело. Разные способы – через Интернет тот же писали, они откликались. Потому что эти ребята не против публичности некой. Тем более, тогда был повод. И мы с ними все-таки встретились. Несколько дней мы это все дело планировали. Они пришли по парочкам. Конечно, они друг друга знали, но не так, чтобы построились и пошли. Естественно, у них нет единого главаря, который бы ими руководил. Нет офиса, куда можно позвонить и договориться о съемках. Этого ничего нет. Они живут обычной жизнью – кто-то преподает в институтах, кто-то в этих институтах учится. Абсолютно вменяемые ребята, очень даже толковые и образованные.
Когда мы с ними встретились, они сказали, что мы для съемки наденем эти маски, потому что с нами может что-то случиться как со стороны националистов, так и со стороны правоохранительных органов. Потому что в правоохранительных органах все эти ребята, практически все, наверное, есть на заметке.
Елена Рыковцева: Вот где списки организаций нужно брать.
Александр Надсадный: Правоохранительные органы, естественно, про них хорошо осведомлены, знают их и поименно и т. д. Также они могут воздействовать на них, когда собирается большая акция, они могут туда и не пустить каких-то определенных лидеров. Это все есть, присутствует.
Елена Рыковцева: А то, насколько мало информаии существует об «Антифа», и насколько эта информация бывает абсурдной, видно на примере прошлогодней публикации в Аргументах недели», которая изучала историю самоубийства Вячеслава Сизова, начальника управления по борьбе с экстремизмом, который занимался делом «Антифа». Эксперт газеты на полном серьезе говорит, что «его могли довести до самоубийства зомбированием, потому что среди «леваков» немало психологов, молодых ученых, не нашедших применения своим талантам в мирной жизни»!
(Программу целиком можно прослушать здесь же)
Александр, что произошло вчера в офисе РЕН ТВ? Не самая типичная история, когда без запроса, без санкции, без каких-то предупреждений приходят люди в форме и начинают изымать материалы.
Александр Надсадный: Конечно. Они и так приходят не часто, а по такому поводу тем более. Мы с коллегами, когда пришли на работу, стали обсуждать - чей же мог бы быть сюжет изъят? Потому как многие из нас делали про "Антифа" и не одну историю. И вот, когда стало ясно, что это я, посмотрели мы этот сюжет еще раз, вспомнили, что там было. По всей видимости, привлек внимание один из героев нашего сюжета некий Денис, он тогда назывался Алексеем даже, который взял на себя ответственность за нападение на офис Максима Мищенко "России молодой".
Елена Рыковцева: Не все помнят. Это 2009 год, который сейчас вдруг так неожиданно всплывает. Это было не просто нападение на офис "Молодой гвардии". Это была месть, как я понимаю.
Александр Надсадный: Да, это все случилось после убийства неформального лидера "Антифа" Ивана Хуторского, по кличке Костолом. Ребята собрались. Там было человек 500, наверное. Они все пришли, скорбели и собирали деньги, пожертвования, для Ивана, для его семьи. Вот на этой волне они решили пойти и как-то отомстить, может быть, или проявить себя, и выбрали офис Максима Мищенко "Росмола". Они туда отправились и стали его громить немножко – бутылки кидать, что-то бить, стекла, машины. Все это продолжалось не очень долго. Они быстро убежали, как обычно это бывает. Потому что "Антифа" появляются из ниоткуда и уходят в никуда.
Елена Рыковцева: Летучие отряды.
Александр Надсадный: Да, абсолютно верно. Кого-то даже задержали, сотрудники этого офиса, отдали в отделение милиции. Там их продержали некоторое время и вскоре отпустили. Вот, собственно, так развивались события.
Мы вчера встречались с Максимом Мищенко по горячим следам того, что произошло, и пытались у него спросить – как проходило следствие.
Елена Рыковцева: Чем закончилось тогда уголовное дело? Почему оно всплывает сейчас?
Александр Надсадный: Да. И он пожал плечами и сказал – не знаю, в чем интерес такой сегодняшний, потому что два года назад как мы ни пытались достучаться, сколько мы ни писали заявлений, ничего не происходило. Дело было закрыто.
Елена Рыковцева: И вдруг мы неожиданно выясняем, что то дело, скорее всего, не закрыто. Ваш сюжет большой. Он включает несколько историй. И парень, главный герой этого нападения, напрямую так и говорит – это я.
Александр Надсадный: Да, он так и сказал. Мы были сильно удивлены. Вообще, достаточно юный молодой человек. Ему тогда было, наверное, лет 18. Держался он резко, дерзко даже. Когда мы ему сказали, ты понимаешь, что ты сейчас сделал? Он сказал – я ничего не боюсь, мне не страшно, это война, которая ведется на улицах. Это действительно так. Потому что для обывателя это не видно, а когда вникаешь в эту историю, начинаешь встречаться с ними (и с националистами тоже), особенно когда это идет в противовес, видишь перед собой этих молодых людей, студентов, кто-то даже преподает где-то что-то. Молодые люди. А под куртками у них бронежилеты одеты, в карманах ножи, какие-то травматические пистолеты.
Елена Рыковцева: На лицах маски.
Александр Надсадный: На лицах маски. Это такая какая-то игра, с одной стороны, кажется, когда на них смотришь. А с другой стороны, ты понимаешь, что это не игра, это все очень серьезно. Они говорят – да, действительно, мы все это носим, надеваем, потому что нас убивают, потому что мы можем не дойти до дома, нам угрожают. Идет такая война.
Елена Рыковцева: А этот парень, главный герой того сюжета, где сейчас?
Александр Надсадный: Мы попытались с ним связаться. И у нас получилось. Мы очень сильно удивились тому, что с ним произошло за эти два года. После нападения на химкинскую администрацию, было проведено большое количество арестов и т. д. Он должен был тоже попасть, за решетку, но вовремя убегает из России. Бежит на Украину, в Киев, просит там политического убежища. Его сажают, как он объяснил, в Киевский централ, где он просил полгода, дожидался какого-то решения по себе. Случилось так, что его переправили в Голландию. Сейчас он находится на границе Бельгии и Голландии, в небольшом городке.
Елена Рыковцева: Его кто переправил, коллеги?
Александр Надсадный: Скорее всего, уже официальным образом все было. Там он получил статус политического беженца. Живет в социальном жилье – небольшая квартирка. Говорит, что учит язык, хочет стать художником, учится. От политики совершенно далек, ничего ему неинтересно уже, не нужно. Ему хватило Киевского централа.
Елена Рыковцева: Если снова возбуждают дело, если снова идет расследование, могут в розыск его…
Александр Надсадный: Да. Он и был в международном розыске, но я спросил: "Как вы, собираетесь ли домой?" Он так улыбнулся и сказал: "Куда ж я соберусь-то?! Естественно – нет". Хотя я так понял, что психологически ему там тяжело. Он один. Лет ему сейчас, наверное, всего лишь 20. И оказавшись вдали от всех, он пытается жить. Но это тот путь, который он выбрал для себя.
Елена Рыковцева: Не хотелось бы его с этого пути обратно разворачивать.
Я еще раз перечислю все уголовные дела, которые за эти годы существовали против активистов движения "Антифа". Это их месть "Молодой гвардии" (они почему-то увязали "Молодую гвардию" с убийством своего лидера Ивана Хуторского).Говорил "Интерфаксу" в свое время на условиях анонимности активист "Антифа": "Нападение объясняется тем, что были факты, указывающие на поддержку прокремлевскими движениями нацистских и неонацистских структур". Акция была посвящена убитому активисту Ивану Хуторскому. Позже было химкинское дело, но слушатели могли забыть, что речь идет о нападении на администрацию города Химки. Это как раз в разгар лесного скандала. Еженедельник "Коммерсант-Власть" причислил это дело к самым громким делам 2011 года и сообщил, что 24 июня химкинский горсуд вынес приговор двум активистам движения "Антифа", обвинявшимся в организации нападения на администрацию города. Алексей Гаскаров был оправдан, а Максим Солопов получил два года условно. Писали, что это мягкое наказание.
Мне кажется, что больше никаких других дел уголовных (мы не говорим о том, что сейчас в Нижнем Новгороде происходит), не было в Москве по "Антифа". Как вы, Александр, увязываете это изъятие материалов с этими уголовными делами, по которым вроде бы не было никаких движений больше?
Александр Литинский: Сейчас вся эта тематика уже на спад идет. Это в основном события 2003- 2010 годов. Потому что наиболее оголтелых неонацистов по тюрьмам посажали. Даже по их данным, порядка 2000 человек находится в России в тюрьмах за преступления, связанные с расистским насилием. Поэтому такой контингент, который был готов побегать с ножами, с травматами, в том числе за "Антифа", который провоцировал какую-то ответную агрессию со стороны "Антифа",очень сильно сократился. Я бы мог сказать, что в 75% сегодняшние истории - это эхо событий 2003, 2010 годов. Но уголовных дел было достаточно много. Был целый ряд судов. Там были приговоры какие-то.
Елена Рыковцева: Александр, мы говорим об упомянутых в программе. Если понадобились материалы этой конкретной программы, значит, как-то увязываем с этими делами.
Александр Литинский: Это я объясню. Во-первых, Денис, который находится сейчас в Голландии, он брат Максима Солопова, который получил два года условно за Химки. Я не могу сказать, что приговор по Химкам такой супермягкий. Там проблема была в том, что абсолютно дебильно было проведено следствие. Лешу Гаскарова вообще оправдали, а что там делал Максим Солопов - тоже толком не было доказано. Это было в русле русского правосудия на данный момент так поступать.
По Денису хочу добавить. Во-первых, журналист РЕН ТВ не совсем прав. Ему все-таки сейчас года 24-25, но он молодо выглядит. Плюс удачно, что он получил этот статус беженца. Соответственно, российской полиции это очень не нравится. Как «висяк» у них такой идет. Видимо, они сейчас пытаются этот статус поднять. Я неоднократно интервьюировал Максима Мишенко. Ему вся эта история уже очень осточертела. Он хочет о ней забыть. Ему действительно погромили тогда этот офис. Наверное, вполне можно предположить, что в этом и Денис участвовал, но я очень не уверен. Там были побиты стекла, бросали какие-то файеры. Насколько я знаю, после этого «Росмол» в другой офис переехали от греха подальше. Но я не думаю, что сейчас Мищенко это сильно надо. У него у самого такие взгляды – близкие к умеренному национализму. Он в какой-то момент начал сотрудничать с организацией "Русский образ". Он с этим движением пересекался по поездкам. Он был уверен, что это какая-то цивилизованная структура, а потом эта структура оказалась косвенно замешана как раз в историю с убийством Маркелова и Бабуровой. Потом, собственно, основные руководители организации "Русский образ" пошли на определенную сделку со следствием. Вместо того, чтобы присесть на одну скамейку с Никитой Тихоновым, которого признали убийцей, и уехать за Полярный круг, они дали на него показания. Фактически их показания одни из самых основных в этом деле. Это одна история.
А ситуация с Денисом - его русская полиция очень хочет достать. Потому что еще осенью на Дениса Солопова дал некие фантастические показания один представитель ультраправых. Был антифашистский концерт. Ультраправые пытались напасть на этот концерт. Их постигла неудача – несколько человек получили серьезные повреждения, в частности, человек, который дал потом показания. Его довольно сильно изрезали ножами. И он дал показания, что это сделал Денис Солопов. Но Денис Солопов в этот момент находился в Турции, есть иностранный паспорт, который подтверждает, что он там был. Можно предположить, почему появились такие показания. Это вполне может быть какой-то очередной тур с попыткой привлечь Дениса, надавить на ООН, Евросоюз, что это очень опасный экстремист, который бьет стекла в офисе Максима Мищенко.
Елена Рыковцева: Вот сейчас я точно думаю, что у наших слушателей создается впечатление, что "Антифа" существует только для того, чтобы избивать, участвовать в драках на концертах. Все, что вы рассказываете, это история сплошного насилия или участия в каких-то потасовках. Но давайте четко расставим все точки над i. Да, было нападение на офис "Молодой гвардии". "Антифа" не скрывала, что это они побили там стекла. Но они не приводили в участок пять человек, которые говорили – да, это я. Не доказали, не нашли – дело закрыли. Правильно? Никто не был осужден по этому делу.
Александр Литинский: Непонятно – закрыто или не закрыто. Максим Мищенко мне рассказывал, что просто полиция по горячим следам ничего не делала. Можно понять, почему она не делала. Там погиб Иван Хуторской, который обладал очень большим авторитетом. Соответственно, я думаю, что полиция просто боялась какой-то эскалации насилия. А насчет – мирно, не мирно… На самом деле, "Антифа" не является какой-то организацией. Есть организация Центр "Сова", есть либералы, есть анархисты, есть социалисты…
Елена Рыковцева: А этих как вы определите?
Александр Литинский: Они занимаются кучей деятельности, в том числе они периодически проводят, когда в этом возникает потребность, какие-то антифашистские акции. Есть человек, который участвует в какой-то политической деятельности с интернациональной позицией. Он, видимо, может считаться "Антифа". Вот я не могу сказать, что я "Антифа". Я с трудом понимаю, что такое "Антифа". Антифа – это мифическое явление. В "Антифа" могут быть вовлечены какие-нибудь левые, еще какие-то политические активисты, с одной стороны. Могут быть вовлечены, допустим, какие-то люди, которые ходят на футбол, им не нравятся ультраправые проявления.
Елена Рыковцева: Это понятно. Но мы говорим о внешних проявлениях их деятельности. Вернемся к сюжету Александра Надсадного. Это большой, серьезный сюжет. Он касается не только "Молодой гвардии". Он касается такого же хулиганства в отношении офиса "Комсомольской правды". Они что-то в один из орденов "Комсомольской правды" бросили, искорежили его.
Александр Надсадный: Брошено что-то, стекла разбиты, в том числе и орден Отечественной войны. Ситуация такая, что эти группы "Антифа" не имеют общего руководства. Они все разрознены. Поэтому то, что произошло с "Комсомольской правдой", самые такие активные антифашисты, публичные, если так можно сказать, сказали, что это не мы и осудили этот поступок. Это некие группы, которые никому неподконтрольны. Они появляются сами по себе.
Елена Рыковцева: Александр, у вас был большой сюжет. Делать его было сложно. Люди в масках. Вы их как-то собирали, брали у них интервью. Я поразилась работе, которую увидела на экране. Александр Литинский говорит, что это некие группы, которые никого не представляют. У них нет центра. Хотя у них есть сайт. Как вы с ними договаривались? Кого они признают своими представителями?
Александр Надсадный: Да, очень непросто с ними встретиться и найти выход на них. Если незнаком лично, то это совершенно тяжело. Разные способы – через Интернет тот же писали, они откликались. Потому что эти ребята не против публичности некой. Тем более, тогда был повод. И мы с ними все-таки встретились. Несколько дней мы это все дело планировали. Они пришли по парочкам. Конечно, они друг друга знали, но не так, чтобы построились и пошли. Естественно, у них нет единого главаря, который бы ими руководил. Нет офиса, куда можно позвонить и договориться о съемках. Этого ничего нет. Они живут обычной жизнью – кто-то преподает в институтах, кто-то в этих институтах учится. Абсолютно вменяемые ребята, очень даже толковые и образованные.
Когда мы с ними встретились, они сказали, что мы для съемки наденем эти маски, потому что с нами может что-то случиться как со стороны националистов, так и со стороны правоохранительных органов. Потому что в правоохранительных органах все эти ребята, практически все, наверное, есть на заметке.
Елена Рыковцева: Вот где списки организаций нужно брать.
Александр Надсадный: Правоохранительные органы, естественно, про них хорошо осведомлены, знают их и поименно и т. д. Также они могут воздействовать на них, когда собирается большая акция, они могут туда и не пустить каких-то определенных лидеров. Это все есть, присутствует.
Елена Рыковцева: А то, насколько мало информаии существует об «Антифа», и насколько эта информация бывает абсурдной, видно на примере прошлогодней публикации в Аргументах недели», которая изучала историю самоубийства Вячеслава Сизова, начальника управления по борьбе с экстремизмом, который занимался делом «Антифа». Эксперт газеты на полном серьезе говорит, что «его могли довести до самоубийства зомбированием, потому что среди «леваков» немало психологов, молодых ученых, не нашедших применения своим талантам в мирной жизни»!
(Программу целиком можно прослушать здесь же)
