Владимир Путин не сумел преодолеть 50-процентный барьер в Москве. По итогам обработки практически всех бюллетеней, он набирает в городе лишь 47% – значительно меньше, чем в 2004 году. Корреспондент Радио Свобода, работавший на одном из московских избирательных участков, убедился, как честное голосование отразилось на результатах выборов.

Я шел на свой избирательный участок со стиснутыми зубами и кипой бланков для жалоб. Я слишком хорошо помнил, как 4 декабря на соседнем участке, где наша команда наблюдателей насчитала 500 фальшивых голосов, мы до ночи сидели и эти жалобы писали от руки: на то, что было три вброса; что нам не позволяли делать фото и видео; что не показали сотни неиспользованных бюллетеней, которых члены комиссии, по-видимому, заполняли потом от руки… В результате официальная явка там составила на 20% больше, чем насчитали наблюдатели. На участке 1704 по улице Лобанова, куда я в день выборов президента отправился работать членом комиссии с правом совещательного голоса, я готовился увидеть это вновь. Но ошибся.

4 марта мы с моими коллегами – Натальей Конюковой, Даниилом Ивановым, Ильей Вадовским – не написали ни единой жалобы. После думских выборов невероятно было сидеть за одним столом с другими членами комиссии и несколько часов, до ночи, корпеть над книгами избирателей, дотошно высчитывая количество избирателей, которые проголосовали по открепительным удостоверениям или на дому. 4 декабря наблюдателям на моем участке вообще не позволяли приблизиться к столам. Еще менее правдоподобно выглядел председатель нашей комиссии, молодой учитель-психолог Алексей Миняев, почти не выпускавший из рук пошаговую инструкцию о подсчете голосов. Время от времени ему даже приходилось успокаивать членов избиркома, у которых начинали сдавать нервы, и приговаривать что-то вроде: "Не важно, как долго будем сидеть, главное – правильно посчитать!" или "Мы же не для наблюдателей работаем, нам самим нужен честный результат". Когда же в конце подсчета выяснилось, что избирателям было выдано на несколько бюллетеней больше, чем оказалось в урне, уже самим наблюдателям пришлось утешать бедного Алексея Сергеевича. Решили записать эти бюллетени в число утраченных, вспомнив, что часть избирателей унесли их с собой.

Отсутствие фальсификаций сказалось на итогах: Владимир Путин набрал на нашем участке 46,5% голосов, Михаил Прохоров – 23%, а третье место досталось Геннадию Зюганову с 17%. Это соответствует предварительным результатам по Москве, где у Путина – 47%, у Прохорова – 20,4%, а у Зюганова – чуть больше 19%. Российский премьер существенно ухудшил результат: на выборах 2004 года он набрал в столице 68,6%, а его преемник Дмитрий Медведев в 2008 году получил поддержку 71,2% московских избирателей.

Более того, на двух десятках московских участков Владимир Путин и вовсе уступил первое место Михаилу Прохорову.

Мосгоризбирком 5 марта был недоступен для более развернутых комментариев о том, сколько голосов и на каких участках удалось набрать Прохорову. Однако известно также, что он занял первое место и за рубежом, в частности на участках в Париже, Лондоне и Вашингтоне.

В интервью корреспонденту Радио Свобода Валентину Барышникову политолог Владимир Гельман объяснил, почему к Путину охладели большие города:

– Эти причины отчасти экономические. Конечно, в крупных городах сосредоточена большая доля экономически независимого населения, которое предъявляет гораздо больший спрос и на качество управления страной, и на гражданские свободы. Это причины так же и культурные. Потому что у тех, кто живет чуть более автономно от государства, и у тех, чей уровень жизни достигает определенного уровня, появляется большее стремление к самовыражению, к самореализации. Эти люди понимают, что сохранение нынешней политической системы попросту им мешает. Отсюда – спрос на перемены. Думаю, что голосование за Прохорова стало не столько результатом поддержки лично Прохорова или его избирательной кампании, сколько стремление найти для себя что-то новое в российской политической системе по сравнению с теми, кто уже давно на политической арене. Во всяком случае, это знак высокого спроса на перемены. А как он будет удовлетворен, узнаем через какое-то время.

– По результатам голосования политолог Глеб Павловский начал говорить о неком расколе в стране между жителями городов, которые голосуют за перемены, против Путина, и – остальной страной. Вы разделяете это мнение?

– Я думаю, что это начало политических изменений в стране. Эти изменения всегда начинаются с крупных городов и только потом захватывают периферию. То, что мы наблюдали в Москве и, в меньшей степени, в Петербурге, в других крупных мегаполисах, через какое-то время может стать частью жизни менее крупных городов, потом дойти до периферии. Так устроена жизнь. Так что я вижу это не в категориях раскола, а в категориях того, что в Москве просто все идет немножко с опережением, но эти протестные настроения через какое-то время докатятся и до российской периферии.

– Вы считаете, что база Путина будет постепенно сокращаться? Будет ли Владимир Путин что-то предпринимать в попытке изменить развитие ситуации?

– Думаю, что обязательно. Но какими инструментами он будет при этом пользоваться, будет ли это кнут или пряник, или какое-то их сочетание, или изменение правил игры в российской политике (например, сейчас объявлено, что должен готовиться закон о Конституционном собрании, возможно, будет приниматься новая российская Конституция), станет ясно через какое-то время. В любом случае, добровольно от своей власти, которая ему досталась 4 марта, Владимир Путин отказываться не станет.