Вот когда я жалею, что не могу делать эту передачу чаще. Читаю письмо с Болотной, написано участником шествия и митинга в тот же день, четвёртого февраля. Для тех слушателей, кто до сих пор толком не знает, что означает слово «Болотная», а таких даже среди слушателей «Свободы» немало – страна огромная и сведения из Москвы до самых до окраин доходят не совсем легко. Болотная – это площадь в Москве, где собираются противники путинизма.
«3дравствуй, Анатолий Иванович! Страсти в Москве накаляются. В двадцатиградусный мороз был на очередном митинге, что там было - снял на свою бытовую камеру. Так вот, идёшь по старинным московским улицам и вспоминаешь Пушкина. Кремль, старинные названия - болотные и поклонные, храм Блаженного. Как-то все забыли о Медведеве Димитрие, а ведь признают: пойди он на второй срок, пусть человек формальный, чудаковатый, ничего бы протестного не случилось. "Ты пошто обидел божьего Айфончика?" - восклицает оппозиционный журналист, упрекая узурпатора… Оппозиция слаба, это так, вот сейчас ребром стал вопрос: требования митингов игнорируют - что делать? И вроде полная беспомощность налицо, но открыто протестующие - это только часть Смуты. Как ты верно заметил, она в головах не только противников, но и сторонников узурпатора. Они ведь тоже думают: "А ведь царь-то не настоящий!" Поэтому уже происходят и будут происходить самые неожиданные и внешне нелепые события. Да взять хотя бы весь скандал с нечестными выборами в декоративный парламент. Это же абсурд! Если уж это не парламент, а кормушка-говорильня, то в любой здравомыслящей стране ставили бы вопрос, почему она не имеет полномочий, а потом уже о честности выборов. Так что все события ещё впереди, Смута в головах не только на Болотной, но и на Поклонной, и в самом Кремле.
Нет, Басманов, поздно спорить
И раздувать холодный пепел брани:
Со всем твоим умом и твердой волей
Не устоишь; не лучше ли тебе
Дать первому пример благоразумный...
Такой совет можно дать современным басмановым (их правосудие и сегодня называют басманным!), а также всем их недальновидным сторонникам и клевретам», - говорится в письме.
В следующем письме тоже употребляется слово «абсурд». Два слова сегодня на устах тех слушателей «Свободы», чьи высказывания о событиях в Москве мне известны. Читаю: «Иррациональность жителей Московии всегда отмечалась иностранцами. Если есть какая-то логика в происходящих там событиях, то это логика абсурда. Даже среди либералов находятся сторонники нынешней монархической конституции. Это страшно. Они призывают не замахиваться на неё. То есть, на несмещаемость всевластного «гаранта», на бесправие парламента и других органов власти. Интересную роль играет так называемый Конституционный суд. Ну, например, фальсификации на выборах - компетенция прокуратуры и полиции, судов общей юрисдикции, они и спускают такие дела на тормозах. А Конституционный суд тут ни при чём, это нарушение уголовного кодекса, а не конституции. Введение цензуры? Но разве на ОРТ сидит официальный цензор, где, в каком кабинете? Конституционному суду сейчас, в общем, нечего делать. Даже якобы случайно вписанное словечко "подряд" в ограничении по двум президентским срокам нарушает дух, но не букву, а суды духами не занимаются».
В связи с этим письмом у меня к слушателям «Свободы» два вопроса. Первый. Поднимите руки те, кто читал нынешнюю конституцию. Вопрос второй. Поднимите руки те, кто прочитает следующую конституцию, если и когда она явится на свет.
Ещё слушательский репортаж с Болотной, и опять в нём услышите о делах четырёхсотлетней давности, о Смутном времени, опять будут ссылки на пушкинского «Бориса Годунова». Читаю: «Очень сильный мороз, а люди всё выходят из метро и подходят, собирается огромная толпа с язвительными и злыми плакатами, транспарантами, скандируют и клеймят. И это в сытой и благополучной столице! Выглядит, как чудо. Что ими движет? Два месяца назад такое никто себе не гадал. Что с ними случилось, ещё недавно равнодушными и довольными? Почему приходят аналогии со Смутой семнадцатого века? Некая мистика происходящего, но есть и просто очевидные параллели. Нынче роль площадей, где "мятежный бродит ропот", в значительной мере выполняет Интернет, откуда воплотился столь желанный Отрепьев. Помните? Что бы ни делал древний Годунов, зло или добро, его уже не слушают. Точно так и речи нынешнего. Его так же обвиняют и будут обвинять во всех экономических бедах и преступлениях. Самое интересное, что он и вправду хотел любви народной, мечтал понравиться (с амфорами), считал себя благодетелем. В этом была одна из его ошибок. Кто хочет сильно нравиться, тот сильно же и разонравится. Если нарыв созрел, рано или поздно его прорвёт. Уж больно много гноя скопилось в ядовитом болоте неозастоя. В любом случае, я думаю, не проявление всё это нарождающегося гражданского общества, а извечные страдания московитов о настоящих, природных царях. Но раз уж так, примкну к смутьянам. Нет, не заметил я стремления к республике и свободе, это повод, увы, но хоть что-то в это беспросветное время».
«Здравствуйте, Анатолий Иванович! – пишет господин Заган. - Я согласен, что российская демократия кончается там, где начинается украинский вопрос, но это ни в коем случае не угрожает Украине, а наоборот. Правда, должен сразу оговориться, что России приход демократии, похоже, не светит. Но даже если допустить такую возможность, то однозначно можно утверждать, что с этого момента для России начнутся настолько большие неприятности, что она забудет про Украину, и не только про неё. А тяготеющая к России часть Украины сама даст задний ход, как это было во время чеченской войны. Двадцатый век дважды показал (в семнадцатом и в девяносто первом), что, как только в России появляются малейшие признаки демократии, она, Россия, тут же начинает с треском разваливаться. В первом случае большевики жесточайшими методами, пользуясь послевоенным развалом Европы, собрали почти всё в СССР. Во втором случае сил хватило только на мифический СНГ. Третий приход демократии в Россию приведёт к третьему её развалу, и, скорее всего, к окончательному. И в этой ситуации русским демократам с имперским уклоном будет уже не до Украины. Задача будет состоять только в том, как этот развал сделать, по возможности, мирным. Процесс упорядочения развала приведёт к развитию толерантности по отношению к бывшим колониям, так же, как это произошло с другими империями. Допускаю, что будущие российские реформаторы могут даже сознательно пойти на распад России, ибо в нынешнем виде страна не может успешно развиваться - слишком она неоднородна, и много сил и средств приходится тратить на удержание этой системы. Это уже привело к резкому отставанию России. С уважением Валерий Заган".
«Я на этот счет тоже, не побоюсь такого слова, размышляла, - говорится в следующем письме из Киева. - Мне кажется, что известный тезис о русской демократии и украинском вопросе несколько устарел. Русские демократы теперь просто не думают об Украине - она их добросовестно не волнует, перестала волновать как "свое". Правда, империалистам ещё нужны дополнительные территории, рынки и т.д. А демократы спрашивают: "Ну, как там у вас?" с естествоиспытательским интересом, как спрашивали бы о Польше или Чехии. Или вообще из вежливости. Да, сострадают Юле, находящейся за решеткой - как Нельсону Манделе в свое время. Возможно, фишка в том, что они уже внутренне, в уме отделились невозвратно. Им вполне хватает мыслей о том, что делать с собственной страной. Демократический правитель Российской федерации Украине на руку - он начнет разваливать империю. Только такого человека никогда ведь не изберут! Потому что Россия способна существовать только как империя. Но, по большому счету, мы тоже должны учиться реагировать на происходящее в России лишь в общеевропейском, а лучше - в общемировом контексте: не заинтересованно, не болезненно».
Видите, какие серьёзные письма… Одно серьёзнее другого. Рука чешется отправить их в корзину, чтобы не разжигать пораженческие настроения в российской демократической среде.
Ещё одно письмо: «По мнению половины Украины, в России порядок, там Путин у сортира бродит, там дают достойный ответ Америке и Европе, и всей НАТО в целом. Их не отпугивает враждебное отношение России и Путина к Украине а скорее обнадёживает и ободряет. У меня очень много друзей и знакомых, которые именно так смотрят. Вторая половина по этим же соображениям считает Россию непривлекательной. И вот представим себе, что Россия стала демократической страной. Что произойдёт с украинцами? Первые отвернутся от России тут же, как отвернулись и до сих пор проклинают Горбачёва и Ельцина с Гайдаром, а теперь - тех, кто на Болотную выходит. А вторые будут приветствовать, дружить и сотрудничать. Но это вовсе не значит, что они тут же забросят украинский язык, культуру и побегут сливаться в единую нацию. Не надо сбрасывать со счетов тот факт, что украинское общество потихоньку начитает узнавать свою историю и историю России, что очень важно. Мы ведь ужасно невежественны были до сих пор. По себе сужу. Но это всё настолько нереально, что можно говорить только в сослагательном наклонении»., - так заканчивается и это письмо. То, что я читаю в этих письмах, говорят в Украине все. И те, кто хотел бы, чтобы в России была свобода, и те, кто не хотел бы этого, - и те, и другие считают, что России век свободы не видать. А если, мол, и станет она когда-нибудь свободной, то не в нынешних государственных границах. Могу со своей стороны повторить одно. Чем раньше в России начнут открыто и всем миром это всё обсуждать, тем лучше, хотя как всё будет, не может знать никто – разве что случайно угадать. Если бы Ельцин представлял себе, за что он берётся и что ждёт страну… А перед ним – Горбачёв… А после него – Путин… А после Путина… Кто после Путина, ещё не видно, но кто-то же на подходе, и знает он о том, что будет делать, и что из этого выйдет, никак не больше, чем его предшественники. Правда, есть одна вещь, которую не мешало бы знать всем, вернее, осознавать, потому что эту вещь неосознанно знают все. А надо бы – осознанно и спокойно. Вот Грузия. Да, её нет в составе России, но она же никуда не делась. Тбилиси остаётся на своём прежнем месте и Гори, и Зугдиди, и Кутаиси… И Казахстан, насколько мне известно, на Луну не улетел вместе с Алма-Атой и теми землями, что назывались когда-то целинными и на которых я провёл пять лет, объездил их вдоль и поперёк, и даже пахал немного. И Кустанай на месте, и Кокчетав, и Атбасар, о котором расстрелянный Сталиным поэт Павел Васильев писал: «В городе Атбасаре бабы ладные на базаре». И Армения никуда не отправилась ни по земле, ни по воздуху, и страны Прибалтики где были, там и есть, ну, и Украина. А что, собственно, изменилось? В первую очередь, права властей. Когда-то это были права советских республик, теперь это права независимых государств. Ну, и главное, с российской точки зрения: вынуждена была поступиться своими правами Москва, Кремль, правами и, конечно, самолюбием. Тяжело, конечно, но, как показало время, пережить можно.
Слушатели «Свободы» продолжают обсуждать животрепещущую тему: «Путин и презервативы». Напомню. 10 декабря прошлого года в Москве на Болотной площади состоялся первый массовый митинг под лозунгом «За честные выборы», но по существу - против Путина. У многих были белые ленточки. Когда он увидел эти ленточки на экране, то в первый момент решил, что это распущенные презервативы, и что митинг, стало быть, не против него, а против СПИДА. Пропагандируется, мол, одно из средств. Так, во всяком случае, он высказался. Пошутил. Шутка людям не понравилась. Они сообщили об этом ему и друг другу, а также всем, кто вхож во Всемирную сеть, в тысячах, если не миллионах, заметок. Дело стало принимать нешуточный оборот, тем более, что Путин обнародовал свои крайне странные по нынешним временам отношения с Интернетом: он, Путин, его, Интернет, игнорирует. Это равносильно тому, что жить при лучине из каких-то религиозных побуждений, в чём и признаваться. Многие пришли в ужас: что за человек правит их страной и собирается править бесконечно? Из какого он века? Не заглядывает в Интернет, везде ему мерещатся презервативы… Несмотря на двадцатиградусный мороз, они устроили второй митинг, не менее массовый. В прошлой передаче я сказал, что может быть, он не шутил, а ему действительно показалось, что были не ленточки, а распущенные презервативы. Он, может быть, вспомнил своё дворовое детство – как мальчишки надували, бывало, интересное изделие Баковской фабрики резино-технических изделий. Оно было очень прочное, но в конце концов лопалось и становилось похоже не белый лоскуток. Слушайте письмо: «Анатолий Иванович! Кратко и невнятно высказался Путин, вот и путаница. Ленточки и презервативы - вещи разные. Ленточки - белые с черной надписью, что на презервативе немыслимо. А презерватив надувают водородом, получается беленький шарик немного меньшего размера, чем обычные. А французский певец Ив Монтан покупал в Москве не презервативы. Он устроил в Париже красочную выставку советского женского исподнего. Баковские презервативы были не так уж плохи, но там в ОТК сидела работница на секретной операции - выборочно прокалывала их. Власть заботилась о демографии. Вот и приходилось надевать пару». Несмотря на очевидную компетентность автора этого письма, не спешу с ним полностью согласиться. Ив Монтан был знаменитый певец и коварный человек. Он прикинулся другом Советского Союза и был впущен для дачи сольных концертов. Оказался же, с точки зрения советского руководства, не другом, а сукою, как говорится в известной песне Галича. Он действительно закупился в Москве женскими трусами и лифчиками, один вид которых у истинного друга советских женщин должен был бы вызвать слёзы безмерного сострадания, а у этого прохиндея вызвал смех антисоветской направленности, - закупился и, по недосмотру московской таможни, увёз в Париж, где и выставил их напоказ. Я, однако, не представляю себе, что такой человек мог не прихватить и сколько-то вещиц производства Баковской фабрики резино-технических изделий. Наверняка, подлец, прихватил! Дело было году в пятьдесят седьмом, если не ошибаюсь. То есть, ещё не совсем истлел труп Берии. Берия был правой рукой Сталина по уничтожению людей. Чекист номер один. После смерти вождя он стал бороться за всю власть, но потерпел поражение, и его расстреляли как английского шпиона. Состоялся пленум ЦК. Был собран высший комсостав страны, несколько сот человек. Доклад о враждебной деятельности Берии делал маршал Булганин. Он рассказал, что Берия был не только враг, но аморальный человек в личной жизни. В его сейфе были обнаружены, как выразился маршал, «предметы мужского разврата». Доклад был секретный. Когда он был рассекречен (много лет спустя), один мой приятель решил проверить, понятно ли советским людям это выражение: «предметы мужского разврата». Он зашёл в аптеку на Солянке, это в Москве. «Девушка, мне, пожалуйста, десяток предметов мужского разврата». Я ждал его на улице. Он вышел с пакетиком из серой бумаги, в которую было завёрнуто то, что он просил. «Поняла с первого слова и даже не улыбнулась», - сказал он. Советские продавщицы, как известно, улыбаться не умели, но понимали, что надо, действительно с первого слова…
То я читал на тему «Путин и презерватив», теперь слушайте на тему: «Путин и Интернет». «Он со своими чекистами проморгал интернет, то есть, другую жизнь, постепенно и бесконтрольно вбирающую в себя всё. Там нет власти. Она там не нужна. Если на рынке идет обмен материальными товарами, то на втором рынке, в Интернете, обмениваются информацией. Вот туда и двинулись люди в обход путинизма. Стыковка двух рынков переходит в их слияние. В России с интернета началось реально становление гражданского общества. А Путин гордо ляпнул, что он не пользуется Интернетом. Это как если бы он похвастался, что читает по складам. Теперь срочно выкручивается. И это ускорило сползание рейтинга. Класс паразитов начинает паниковать», - закрыть кавычки. Если бы не эти презервативы, друзья, я мог бы ещё сомневаться в том, что нынешней зимой происходят нечто поворотное, историческое. Но они меня убедили. Провидение не просто отправляет этот режим на свалку или в тартарары – оно над ним насмехается. Это не Путин похабненько поиздевался над своими противниками, а провидение поиздевалось над ним. Без похабщины не падал царизм (вспомним Гришку Распутина), без похабщины не падал социализм. Предпоследний властитель Советского Союза Андропов любил сочинять скабрёзные стишки, читывал их своему помощнику Крючкову – тому самому, что потом попытался в составе ГКЧП свергнуть Горбачёва. Без похабщины не падает и путинизм.
Авторы нескольких писем требуют высказаться о тех знаменитостях, которые теперь навечно в списке доверенных лиц Путина: как, мол, доселе уважаемые, почитаемые, кем-то даже боготворимые люди искусства, спорта посмели превратиться в особей лёгкого поведения. Прислали несколько списков из прошлого. Вот письмо виднейших советских писателей в газету «Правда». 1973-й год. Присоединяются к травле Сахарова и Солженицына. Читаю: «Советские писатели всегда вместе со своим народом и Коммунистической партией боролись за высокие идеалы коммунизма, за мир и дружбу между народами. Эта борьба — веление сердца всей художественной интеллигенции нашей страны. В нынешний исторический момент, когда происходят благотворные перемены в политическом климате планеты, поведение таких людей, как Сахаров и Солженицын, клевещущих на наш государственный и общественный строй, пытающихся породить недоверие к миролюбивой политике Советского государства и по существу призывающих Запад продолжать политику «холодной войны». Под этим письмом – тридцать одна фамилия. Айтматов, Бондарев, Гончар, Залыгин, Катаев, Михалков, Симонов, - да, и Симонов, и Шолохов, и Федин, конечно… О доверенных лицах Путина из числа знаменитостей пишут, что порядочные люди будут отворачиваться от них, а кто-то и плюнет. По крайней мере, вслед. Я хорошо знал одного из тех писателей, который имел моральное право на это. Говорю об Алесе Адамовиче. В 1966 году двух писателей – Даниэля и Синявского судили как врагов народа за то, что передали рукописи своих книг на Запад. Виднейшие советские писатели особым письмом одобрили отправку своих собратьев за колючую проволоку, как раньше, при Сталине, одобряли расстрелы. Алесь Адамович отказался подписать это письмо. Его сразу выгнали из Московского университета, где он преподавал, из Москвы, перестали печатать. Так вот, он всем из них подавал руку. И тем, кто отметился в шестьдесят шестом году, и тем, кто - в семьдесят третьем, и тем, кто – перед самой горбачёвской перестройкой. Всем подавал руку и со всеми учтиво, доброжелательно, без натуги разговаривал. Я – свидетель. И с Айтматовым, и с Залыгиным, и с Катаевым. Я спрашивал Алеся Михайловича, как он это объясняет. Он отвечал в том духе, что нельзя требовать от человека геройства. В их трусости, мол, виноваты не они, а власть, которая развращает и ломает людей. Это известно, это почти закон жизни: мягче всех к таким относятся именно те, кто выстоял, кто не сломался. Думаю, Айтматову ни с кем не было так мучительно общаться, как с Адамовичем.
Пишет господин Верёвкин: «Читал когда-то одну повесть... Так вот там было государство, которым правил один правитель… Случайно досталась власть, с неба, что называется, на него упала… Год правил, два, пять. А потом его очередь пришла уходить… А власть сладкая, не пускает. Ну, он и решил: стану-ка я править дальше, а что там кто-то кричит, мол, пора уже уходить, - так это наговоры всё, это само пройдёт, а не пройдёт, поможем пройти. Главное - он и страна едины.. И правда, остался дальше править. Тех, кто особо кричал, сослал или в темницу запер, тем, кто не кричал, а так, подкрикивал или глазами косил, пригрозил или очередную сказку-страшилку рассказал. И стал править дальше.. И не было бы никакого спасения от этого горе-правителя, кабы его не стала подводить головка или проще говоря - дуреть от власти стал. Стало заметно это. По глазам, по внешности вообще, ну и по делам его. А дела-то пошли чёрные, душные, неприятные... Вот дальше запамятовал. Как же там было дальше-то?».
Как обычно, господин Верёвкин, как обычно.
«3дравствуй, Анатолий Иванович! Страсти в Москве накаляются. В двадцатиградусный мороз был на очередном митинге, что там было - снял на свою бытовую камеру. Так вот, идёшь по старинным московским улицам и вспоминаешь Пушкина. Кремль, старинные названия - болотные и поклонные, храм Блаженного. Как-то все забыли о Медведеве Димитрие, а ведь признают: пойди он на второй срок, пусть человек формальный, чудаковатый, ничего бы протестного не случилось. "Ты пошто обидел божьего Айфончика?" - восклицает оппозиционный журналист, упрекая узурпатора… Оппозиция слаба, это так, вот сейчас ребром стал вопрос: требования митингов игнорируют - что делать? И вроде полная беспомощность налицо, но открыто протестующие - это только часть Смуты. Как ты верно заметил, она в головах не только противников, но и сторонников узурпатора. Они ведь тоже думают: "А ведь царь-то не настоящий!" Поэтому уже происходят и будут происходить самые неожиданные и внешне нелепые события. Да взять хотя бы весь скандал с нечестными выборами в декоративный парламент. Это же абсурд! Если уж это не парламент, а кормушка-говорильня, то в любой здравомыслящей стране ставили бы вопрос, почему она не имеет полномочий, а потом уже о честности выборов. Так что все события ещё впереди, Смута в головах не только на Болотной, но и на Поклонной, и в самом Кремле.
Нет, Басманов, поздно спорить
И раздувать холодный пепел брани:
Со всем твоим умом и твердой волей
Не устоишь; не лучше ли тебе
Дать первому пример благоразумный...
Такой совет можно дать современным басмановым (их правосудие и сегодня называют басманным!), а также всем их недальновидным сторонникам и клевретам», - говорится в письме.
В следующем письме тоже употребляется слово «абсурд». Два слова сегодня на устах тех слушателей «Свободы», чьи высказывания о событиях в Москве мне известны. Читаю: «Иррациональность жителей Московии всегда отмечалась иностранцами. Если есть какая-то логика в происходящих там событиях, то это логика абсурда. Даже среди либералов находятся сторонники нынешней монархической конституции. Это страшно. Они призывают не замахиваться на неё. То есть, на несмещаемость всевластного «гаранта», на бесправие парламента и других органов власти. Интересную роль играет так называемый Конституционный суд. Ну, например, фальсификации на выборах - компетенция прокуратуры и полиции, судов общей юрисдикции, они и спускают такие дела на тормозах. А Конституционный суд тут ни при чём, это нарушение уголовного кодекса, а не конституции. Введение цензуры? Но разве на ОРТ сидит официальный цензор, где, в каком кабинете? Конституционному суду сейчас, в общем, нечего делать. Даже якобы случайно вписанное словечко "подряд" в ограничении по двум президентским срокам нарушает дух, но не букву, а суды духами не занимаются».
В связи с этим письмом у меня к слушателям «Свободы» два вопроса. Первый. Поднимите руки те, кто читал нынешнюю конституцию. Вопрос второй. Поднимите руки те, кто прочитает следующую конституцию, если и когда она явится на свет.
Ещё слушательский репортаж с Болотной, и опять в нём услышите о делах четырёхсотлетней давности, о Смутном времени, опять будут ссылки на пушкинского «Бориса Годунова». Читаю: «Очень сильный мороз, а люди всё выходят из метро и подходят, собирается огромная толпа с язвительными и злыми плакатами, транспарантами, скандируют и клеймят. И это в сытой и благополучной столице! Выглядит, как чудо. Что ими движет? Два месяца назад такое никто себе не гадал. Что с ними случилось, ещё недавно равнодушными и довольными? Почему приходят аналогии со Смутой семнадцатого века? Некая мистика происходящего, но есть и просто очевидные параллели. Нынче роль площадей, где "мятежный бродит ропот", в значительной мере выполняет Интернет, откуда воплотился столь желанный Отрепьев. Помните? Что бы ни делал древний Годунов, зло или добро, его уже не слушают. Точно так и речи нынешнего. Его так же обвиняют и будут обвинять во всех экономических бедах и преступлениях. Самое интересное, что он и вправду хотел любви народной, мечтал понравиться (с амфорами), считал себя благодетелем. В этом была одна из его ошибок. Кто хочет сильно нравиться, тот сильно же и разонравится. Если нарыв созрел, рано или поздно его прорвёт. Уж больно много гноя скопилось в ядовитом болоте неозастоя. В любом случае, я думаю, не проявление всё это нарождающегося гражданского общества, а извечные страдания московитов о настоящих, природных царях. Но раз уж так, примкну к смутьянам. Нет, не заметил я стремления к республике и свободе, это повод, увы, но хоть что-то в это беспросветное время».
«Здравствуйте, Анатолий Иванович! – пишет господин Заган. - Я согласен, что российская демократия кончается там, где начинается украинский вопрос, но это ни в коем случае не угрожает Украине, а наоборот. Правда, должен сразу оговориться, что России приход демократии, похоже, не светит. Но даже если допустить такую возможность, то однозначно можно утверждать, что с этого момента для России начнутся настолько большие неприятности, что она забудет про Украину, и не только про неё. А тяготеющая к России часть Украины сама даст задний ход, как это было во время чеченской войны. Двадцатый век дважды показал (в семнадцатом и в девяносто первом), что, как только в России появляются малейшие признаки демократии, она, Россия, тут же начинает с треском разваливаться. В первом случае большевики жесточайшими методами, пользуясь послевоенным развалом Европы, собрали почти всё в СССР. Во втором случае сил хватило только на мифический СНГ. Третий приход демократии в Россию приведёт к третьему её развалу, и, скорее всего, к окончательному. И в этой ситуации русским демократам с имперским уклоном будет уже не до Украины. Задача будет состоять только в том, как этот развал сделать, по возможности, мирным. Процесс упорядочения развала приведёт к развитию толерантности по отношению к бывшим колониям, так же, как это произошло с другими империями. Допускаю, что будущие российские реформаторы могут даже сознательно пойти на распад России, ибо в нынешнем виде страна не может успешно развиваться - слишком она неоднородна, и много сил и средств приходится тратить на удержание этой системы. Это уже привело к резкому отставанию России. С уважением Валерий Заган".
«Я на этот счет тоже, не побоюсь такого слова, размышляла, - говорится в следующем письме из Киева. - Мне кажется, что известный тезис о русской демократии и украинском вопросе несколько устарел. Русские демократы теперь просто не думают об Украине - она их добросовестно не волнует, перестала волновать как "свое". Правда, империалистам ещё нужны дополнительные территории, рынки и т.д. А демократы спрашивают: "Ну, как там у вас?" с естествоиспытательским интересом, как спрашивали бы о Польше или Чехии. Или вообще из вежливости. Да, сострадают Юле, находящейся за решеткой - как Нельсону Манделе в свое время. Возможно, фишка в том, что они уже внутренне, в уме отделились невозвратно. Им вполне хватает мыслей о том, что делать с собственной страной. Демократический правитель Российской федерации Украине на руку - он начнет разваливать империю. Только такого человека никогда ведь не изберут! Потому что Россия способна существовать только как империя. Но, по большому счету, мы тоже должны учиться реагировать на происходящее в России лишь в общеевропейском, а лучше - в общемировом контексте: не заинтересованно, не болезненно».
Видите, какие серьёзные письма… Одно серьёзнее другого. Рука чешется отправить их в корзину, чтобы не разжигать пораженческие настроения в российской демократической среде.
Ещё одно письмо: «По мнению половины Украины, в России порядок, там Путин у сортира бродит, там дают достойный ответ Америке и Европе, и всей НАТО в целом. Их не отпугивает враждебное отношение России и Путина к Украине а скорее обнадёживает и ободряет. У меня очень много друзей и знакомых, которые именно так смотрят. Вторая половина по этим же соображениям считает Россию непривлекательной. И вот представим себе, что Россия стала демократической страной. Что произойдёт с украинцами? Первые отвернутся от России тут же, как отвернулись и до сих пор проклинают Горбачёва и Ельцина с Гайдаром, а теперь - тех, кто на Болотную выходит. А вторые будут приветствовать, дружить и сотрудничать. Но это вовсе не значит, что они тут же забросят украинский язык, культуру и побегут сливаться в единую нацию. Не надо сбрасывать со счетов тот факт, что украинское общество потихоньку начитает узнавать свою историю и историю России, что очень важно. Мы ведь ужасно невежественны были до сих пор. По себе сужу. Но это всё настолько нереально, что можно говорить только в сослагательном наклонении»., - так заканчивается и это письмо. То, что я читаю в этих письмах, говорят в Украине все. И те, кто хотел бы, чтобы в России была свобода, и те, кто не хотел бы этого, - и те, и другие считают, что России век свободы не видать. А если, мол, и станет она когда-нибудь свободной, то не в нынешних государственных границах. Могу со своей стороны повторить одно. Чем раньше в России начнут открыто и всем миром это всё обсуждать, тем лучше, хотя как всё будет, не может знать никто – разве что случайно угадать. Если бы Ельцин представлял себе, за что он берётся и что ждёт страну… А перед ним – Горбачёв… А после него – Путин… А после Путина… Кто после Путина, ещё не видно, но кто-то же на подходе, и знает он о том, что будет делать, и что из этого выйдет, никак не больше, чем его предшественники. Правда, есть одна вещь, которую не мешало бы знать всем, вернее, осознавать, потому что эту вещь неосознанно знают все. А надо бы – осознанно и спокойно. Вот Грузия. Да, её нет в составе России, но она же никуда не делась. Тбилиси остаётся на своём прежнем месте и Гори, и Зугдиди, и Кутаиси… И Казахстан, насколько мне известно, на Луну не улетел вместе с Алма-Атой и теми землями, что назывались когда-то целинными и на которых я провёл пять лет, объездил их вдоль и поперёк, и даже пахал немного. И Кустанай на месте, и Кокчетав, и Атбасар, о котором расстрелянный Сталиным поэт Павел Васильев писал: «В городе Атбасаре бабы ладные на базаре». И Армения никуда не отправилась ни по земле, ни по воздуху, и страны Прибалтики где были, там и есть, ну, и Украина. А что, собственно, изменилось? В первую очередь, права властей. Когда-то это были права советских республик, теперь это права независимых государств. Ну, и главное, с российской точки зрения: вынуждена была поступиться своими правами Москва, Кремль, правами и, конечно, самолюбием. Тяжело, конечно, но, как показало время, пережить можно.
Слушатели «Свободы» продолжают обсуждать животрепещущую тему: «Путин и презервативы». Напомню. 10 декабря прошлого года в Москве на Болотной площади состоялся первый массовый митинг под лозунгом «За честные выборы», но по существу - против Путина. У многих были белые ленточки. Когда он увидел эти ленточки на экране, то в первый момент решил, что это распущенные презервативы, и что митинг, стало быть, не против него, а против СПИДА. Пропагандируется, мол, одно из средств. Так, во всяком случае, он высказался. Пошутил. Шутка людям не понравилась. Они сообщили об этом ему и друг другу, а также всем, кто вхож во Всемирную сеть, в тысячах, если не миллионах, заметок. Дело стало принимать нешуточный оборот, тем более, что Путин обнародовал свои крайне странные по нынешним временам отношения с Интернетом: он, Путин, его, Интернет, игнорирует. Это равносильно тому, что жить при лучине из каких-то религиозных побуждений, в чём и признаваться. Многие пришли в ужас: что за человек правит их страной и собирается править бесконечно? Из какого он века? Не заглядывает в Интернет, везде ему мерещатся презервативы… Несмотря на двадцатиградусный мороз, они устроили второй митинг, не менее массовый. В прошлой передаче я сказал, что может быть, он не шутил, а ему действительно показалось, что были не ленточки, а распущенные презервативы. Он, может быть, вспомнил своё дворовое детство – как мальчишки надували, бывало, интересное изделие Баковской фабрики резино-технических изделий. Оно было очень прочное, но в конце концов лопалось и становилось похоже не белый лоскуток. Слушайте письмо: «Анатолий Иванович! Кратко и невнятно высказался Путин, вот и путаница. Ленточки и презервативы - вещи разные. Ленточки - белые с черной надписью, что на презервативе немыслимо. А презерватив надувают водородом, получается беленький шарик немного меньшего размера, чем обычные. А французский певец Ив Монтан покупал в Москве не презервативы. Он устроил в Париже красочную выставку советского женского исподнего. Баковские презервативы были не так уж плохи, но там в ОТК сидела работница на секретной операции - выборочно прокалывала их. Власть заботилась о демографии. Вот и приходилось надевать пару». Несмотря на очевидную компетентность автора этого письма, не спешу с ним полностью согласиться. Ив Монтан был знаменитый певец и коварный человек. Он прикинулся другом Советского Союза и был впущен для дачи сольных концертов. Оказался же, с точки зрения советского руководства, не другом, а сукою, как говорится в известной песне Галича. Он действительно закупился в Москве женскими трусами и лифчиками, один вид которых у истинного друга советских женщин должен был бы вызвать слёзы безмерного сострадания, а у этого прохиндея вызвал смех антисоветской направленности, - закупился и, по недосмотру московской таможни, увёз в Париж, где и выставил их напоказ. Я, однако, не представляю себе, что такой человек мог не прихватить и сколько-то вещиц производства Баковской фабрики резино-технических изделий. Наверняка, подлец, прихватил! Дело было году в пятьдесят седьмом, если не ошибаюсь. То есть, ещё не совсем истлел труп Берии. Берия был правой рукой Сталина по уничтожению людей. Чекист номер один. После смерти вождя он стал бороться за всю власть, но потерпел поражение, и его расстреляли как английского шпиона. Состоялся пленум ЦК. Был собран высший комсостав страны, несколько сот человек. Доклад о враждебной деятельности Берии делал маршал Булганин. Он рассказал, что Берия был не только враг, но аморальный человек в личной жизни. В его сейфе были обнаружены, как выразился маршал, «предметы мужского разврата». Доклад был секретный. Когда он был рассекречен (много лет спустя), один мой приятель решил проверить, понятно ли советским людям это выражение: «предметы мужского разврата». Он зашёл в аптеку на Солянке, это в Москве. «Девушка, мне, пожалуйста, десяток предметов мужского разврата». Я ждал его на улице. Он вышел с пакетиком из серой бумаги, в которую было завёрнуто то, что он просил. «Поняла с первого слова и даже не улыбнулась», - сказал он. Советские продавщицы, как известно, улыбаться не умели, но понимали, что надо, действительно с первого слова…
То я читал на тему «Путин и презерватив», теперь слушайте на тему: «Путин и Интернет». «Он со своими чекистами проморгал интернет, то есть, другую жизнь, постепенно и бесконтрольно вбирающую в себя всё. Там нет власти. Она там не нужна. Если на рынке идет обмен материальными товарами, то на втором рынке, в Интернете, обмениваются информацией. Вот туда и двинулись люди в обход путинизма. Стыковка двух рынков переходит в их слияние. В России с интернета началось реально становление гражданского общества. А Путин гордо ляпнул, что он не пользуется Интернетом. Это как если бы он похвастался, что читает по складам. Теперь срочно выкручивается. И это ускорило сползание рейтинга. Класс паразитов начинает паниковать», - закрыть кавычки. Если бы не эти презервативы, друзья, я мог бы ещё сомневаться в том, что нынешней зимой происходят нечто поворотное, историческое. Но они меня убедили. Провидение не просто отправляет этот режим на свалку или в тартарары – оно над ним насмехается. Это не Путин похабненько поиздевался над своими противниками, а провидение поиздевалось над ним. Без похабщины не падал царизм (вспомним Гришку Распутина), без похабщины не падал социализм. Предпоследний властитель Советского Союза Андропов любил сочинять скабрёзные стишки, читывал их своему помощнику Крючкову – тому самому, что потом попытался в составе ГКЧП свергнуть Горбачёва. Без похабщины не падает и путинизм.
Авторы нескольких писем требуют высказаться о тех знаменитостях, которые теперь навечно в списке доверенных лиц Путина: как, мол, доселе уважаемые, почитаемые, кем-то даже боготворимые люди искусства, спорта посмели превратиться в особей лёгкого поведения. Прислали несколько списков из прошлого. Вот письмо виднейших советских писателей в газету «Правда». 1973-й год. Присоединяются к травле Сахарова и Солженицына. Читаю: «Советские писатели всегда вместе со своим народом и Коммунистической партией боролись за высокие идеалы коммунизма, за мир и дружбу между народами. Эта борьба — веление сердца всей художественной интеллигенции нашей страны. В нынешний исторический момент, когда происходят благотворные перемены в политическом климате планеты, поведение таких людей, как Сахаров и Солженицын, клевещущих на наш государственный и общественный строй, пытающихся породить недоверие к миролюбивой политике Советского государства и по существу призывающих Запад продолжать политику «холодной войны». Под этим письмом – тридцать одна фамилия. Айтматов, Бондарев, Гончар, Залыгин, Катаев, Михалков, Симонов, - да, и Симонов, и Шолохов, и Федин, конечно… О доверенных лицах Путина из числа знаменитостей пишут, что порядочные люди будут отворачиваться от них, а кто-то и плюнет. По крайней мере, вслед. Я хорошо знал одного из тех писателей, который имел моральное право на это. Говорю об Алесе Адамовиче. В 1966 году двух писателей – Даниэля и Синявского судили как врагов народа за то, что передали рукописи своих книг на Запад. Виднейшие советские писатели особым письмом одобрили отправку своих собратьев за колючую проволоку, как раньше, при Сталине, одобряли расстрелы. Алесь Адамович отказался подписать это письмо. Его сразу выгнали из Московского университета, где он преподавал, из Москвы, перестали печатать. Так вот, он всем из них подавал руку. И тем, кто отметился в шестьдесят шестом году, и тем, кто - в семьдесят третьем, и тем, кто – перед самой горбачёвской перестройкой. Всем подавал руку и со всеми учтиво, доброжелательно, без натуги разговаривал. Я – свидетель. И с Айтматовым, и с Залыгиным, и с Катаевым. Я спрашивал Алеся Михайловича, как он это объясняет. Он отвечал в том духе, что нельзя требовать от человека геройства. В их трусости, мол, виноваты не они, а власть, которая развращает и ломает людей. Это известно, это почти закон жизни: мягче всех к таким относятся именно те, кто выстоял, кто не сломался. Думаю, Айтматову ни с кем не было так мучительно общаться, как с Адамовичем.
Пишет господин Верёвкин: «Читал когда-то одну повесть... Так вот там было государство, которым правил один правитель… Случайно досталась власть, с неба, что называется, на него упала… Год правил, два, пять. А потом его очередь пришла уходить… А власть сладкая, не пускает. Ну, он и решил: стану-ка я править дальше, а что там кто-то кричит, мол, пора уже уходить, - так это наговоры всё, это само пройдёт, а не пройдёт, поможем пройти. Главное - он и страна едины.. И правда, остался дальше править. Тех, кто особо кричал, сослал или в темницу запер, тем, кто не кричал, а так, подкрикивал или глазами косил, пригрозил или очередную сказку-страшилку рассказал. И стал править дальше.. И не было бы никакого спасения от этого горе-правителя, кабы его не стала подводить головка или проще говоря - дуреть от власти стал. Стало заметно это. По глазам, по внешности вообще, ну и по делам его. А дела-то пошли чёрные, душные, неприятные... Вот дальше запамятовал. Как же там было дальше-то?».
Как обычно, господин Верёвкин, как обычно.
