Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии – сопредседатель Партии народной свободы Борис Немцов, и, что важно, член оргкомитета по проведению шествия и митинга 4 февраля в Москве.
Борис, прошло заседание оргкомитета. Как вы ответите людям, с чем и зачем вы пойдете с Якиманки снов на Болотную площадь?
Борис Немцов: Действительно, сегодня прошло очень содержательное заседание, мы утвердили проект резолюции марша и митинга. Есть одна новость. Мы предлагаем некий общественный договор подписать между гражданами и кандидатами в президенты, честный договор, который называется – кандидатский минимум. Подготовил его Борис Акунин, и сегодня мы его одобрили.
По сути, в нем речь идет о том, что кандидат в президенты, который хочет заручиться поддержкой участников протестов, не только у нас в Москве, но и по всей стране, должен сделать следующее, когда победит: немедленно освободить политзаключенных, включая не только Ходорковского и Лебедева, но и Таисию Осипову, Мохнаткина и многих других.
Кстати говоря, список из 40 политзаключенных мы сейчас подготовили, и наши представители, в том числе Александр Рыклин и Геннадий Гудков должны этот самый список отнести в Кремль, руководителю администрации президента Сергею Иванову сразу после того, как пройдет митинг.
Пункт номер два: кандидат в президенты обязуется провести демократическую политическую реформу, включающую в себя отмену цензуры на телевидении, включающую в себя проведение губернаторских выборов, регистрацию оппозиционных партий, проведение открытых и честных парламентских выборов, а также местного самоуправления. Кроме того, кандидат в президенты, который хочет получить нашу поддержку, должен провести в течение года парламентские выборы и в течение двух лет честные президентские выборы.
Михаил Соколов: А есть уже такой кандидат?
Борис Немцов: В той или иной степени все кандидаты в президенты, кроме Путина, кое-какие пункты этого кандидатского минимума выполнили.
Михаил Соколов: Полностью – пока нет?
Борис Немцов: Полностью выполнил Сергей Миронов. В высокой степени выполнил Зюганов (у него, правда, нет пункта о том, чтобы провести президентские выборы в течение двух лет).
Прохоров тоже готов провести политреформу, но не хочет проводить президентские выборы в течение двух лет, а хочет уйти через четыре года, так что не до конца этот кандидатский минимум Прохоров прошел.
Что касается кандидата Явлинского, то хоть его и сняли, на мой взгляд, совершенно незаслуженно, он, я уверен, подписался бы под этим договором прямо сейчас. Собственно, я так скажу, 2,5 кандидата, в общем, могли бы под этим договором подписаться.
Михаил Соколов: Борис, а кто из кандидатов собирается идти на ваш митинг и шествие?
Некоторым я смог, кстати, задать это вопрос. Зюганову, например.
Геннадий Андреевич, а вы на шествие идете в субботу?
Геннадий Зюганов: Наша команда будет, но мы попозже определимся. У нас очень жесткий график.
Михаил Соколов: Сергей Миронов…
Сергей Миронов: 4-го я планирую принять участие. Вроде бы договорились, что слово мне будет дано. Сейчас мы тоже как раз в процессе переговоров находимся. Коллеги некоторые наши участвуют в тех или иных оргкомитетах. Самое главное, принципиально мне было важно, что митинг разрешен, что это санкционированный митинг, потому что в несанкционированном митинге, как лидер парламентской партии, я не считаю возможным принимать участие. В таком митинге я планирую принять участие. Но более конкретно, что и как, я определюсь буквально уже к концу это недели, что называется, по конкретным оргвопросам.
Михаил Соколов: Они какие-то условия вам ставят, Борис?
Борис Немцов: Нет. Действительно, сегодня Гудков сказал, что Миронов придет, и мы сегодня решили, что мы дадим кандидатам в президенты возможность выступить.
Мы дадим, кстати, возможность выступить представителям Лиги избирателей, Сергей Пархоменко взял на себя труд определить, кто будет выступать. Кроме того, мы сегодня еще сформировали наряду с общегражданской колонной, которая пойдет впереди, еще три колонны. За общегражданской колонной пойдет колонна из либералов, куда, естественно, войдут представители «Солидарности», Партии народной свободы…
Михаил Соколов: Кто начальник?
Борис Немцов: У нас там нет начальников. У нас вообще нет начальников, к счастью. У нас в оргкомитете нет начальников. Так вот, туда войдут представители «Яблока», «Солидарности», Партии народной свободы, я думаю, там могут быть представители и других политических сил. Потом пойдут, собственно, правые, или они себя называют национал-патриотическими силами. И замыкать шествие будут левые, то есть представители Коммунистической партии, «Левого фронта» Сергея Удальцова. Сегодня была жеребьевка просто, чтобы вы понимали, что это произошло методом жеребьевки, а не в результате каких-то интриг. Кроме того, каждая колонна может делегировать одного выступающего. Таким образом, у нас будут выступать кандидаты в президенты, будут выступать представители Лиги избирателей и о каждой колонны по одному выступающему.
Михаил Соколов: То есть вы хотите уложиться за час, я так понимаю.
Борис Немцов: Мы хотим уложиться даже меньше, потому что, к великому сожалению, если вы посмотрите прогноз погоды на субботу, в Москве будет минус 18, и нам главное, чтобы люди были живы-здоровы, чтобы никто не замерз, чтобы не было обморожений, чтобы никто не заболел пневмонией и какими-то другими болезнями.
Я, кстати, очень прошу всех обязательно тепло одеться. Я вообще считаю, что главным спонсором мероприятия должны быть производители термобелья и валенок, потому что боюсь, что если люди придут налегке, то долго они там не выдержат.
Сбор у нас на метро «Октябрьская» в 12, колонны двинутся к часу. На Болотной площади мы должны начать митинг где-то около двух, и я надеюсь, что где-то без двадцати три все закончится, ровно потому, что очень холодно.
Михаил Соколов: А Михаил Прохоров идет на митинг?
Борис Немцов: Насколько я знаю, он хочет принять участие, и добро пожаловать. У нас вообще вход открытый, все, и москвичи, и не москвичи, все, кто хочет, могут принять участие.
Михаил Соколов: Люди жалуются, между прочим, почему в этот раз не было в Интернете голосования, кому выступать, кому не выступать. Что за произвол?
Борис Немцов: Никакого произвола, у нас форс-мажор – у нас очень холодно. Поэтому у нас никакого длинного митинга не будет. У нас еще, может быть, Юра Шевчук выступит.
Михаил Соколов: Петь будет на морозе?
Борис Немцов: Это отдельная история – по поводу на морозе. Там есть такие термовентиляторы, которые мы сейчас тоже ищем, для того чтобы все-таки пальцы не замерзали, но это отдельная история. Но мы хотим все-таки провести все кратко, чтобы действительно все остались здоровыми. У нас не будет голосования, потому что я уже сказал про принцип, как все будет происходить.
Михаил Соколов: Борис, вот будет резолюция в защиту кандидата Григория Явлинского. Некоторые недоумевают: зачем принимать такую резолюцию, если кандидат сам не решил, отстаивать ли свои права в суде?
Борис Немцов: Насколько мне известно, Явлинский сказал, что он собирается подавать иск в суд. Может, еще не подал, готовится, но то, что он такое заявление сделал, я сам слышал.
Михаил Соколов: Вот Катя Пархоменко в Фейсбуке тоже недоумевает: «Вы правда считаете, что мы должны оплатить трибуну Зюганову, Явлинскому и Миронову? С какой стати? Я совершенно ничего за это платить не хочу». А вот за митинг она платить хочет.
Борис Немцов: Вот Кате я хочу ответить следующее. Катя, это не наше решение. Дело в том, что у нас по этому поводу были споры на оргкомитете, и хотя победила точка зрения, что кандидаты в президенты, которые поддерживают требования Болотной и Сахарова, должны выступить, тем не менее, поскольку споры были довольно горячие, мы обратились к голосованию в сетевизоре. И во время голосования в сетевизоре, а проголосовало 2,5 тысячи человек, 82 процента проголосовавших высказались за то, чтобы дать им слово. Ну, как мы можем игнорировать мнение огромного количества людей, которые наблюдают в прямом эфире за тем, как проходит оргкомитета?
Михаил Соколов: Вот из Смоленска вопрос: «Расскажите, как вы попали в число организаторов митингов?» Ну, вопрос типа: не самозванец ли вы?
Борис Немцов: Знаете, это исторически как-то произошло. Дело в том, что «Солидарность» участвовала в организации митинга на Чистых прудах, потом «Солидарность» вместе с «Левым фронтом» участвовала в организации митинга на Болотной, и потом вот как-то так получилось, что те, кто принимали…
Михаил Соколов: То есть объяснить не можете.
Борис Немцов: Нет, могу. Те, кто провел два митинга на Чистых прудах и на Болотной, оказались в числе учредителей и остальных митингов. А что, собственно, вас смущает? Если нам так успешно удавалось провести митинги, то почему, собственно, нас надо куда-то задвинуть, я не очень понимаю.
Михаил Соколов: А что значит – успешно? В этот раз всего 2 миллиона рублей собрали. Что-то плохо идет сбор. Что случилось?
Борис Немцов: Это проблема. Я думаю, что это связано с некоторой, может быть, такой, знаете, историей, что люди один раз дали денег и считают, что больше не надо. На самом деле, это не так. На самом деле, это довольно дорогое мероприятие. Я могу сказать, на что идут деньги. Деньги собираются в Фейсбуке, у нас казначей – Оля Романова, с кристальной репутацией.
Средний размер перечислений всего несколько сотен рублей, тысячи людей перечислили эти деньги. Деньги идут на установку сцены. На Сахарова у нас была очень дорогая сцена, она стоила больше 2 миллионов рублей. Сейчас мы гораздо более скромной сценой обойдемся, поскольку митинга большого не будет. Кроме того, деньги идут на то, чтобы инфраструктура митинга была нормальной, чтобы чай был все-таки, и особенно это важно, когда холодно, сами понимаете. Кроме того, поскольку это шествие, у нас будут еще автомобили, будет озвучка, усилители, экраны. И все это, конечно, требует определенных средств.
Сегодня, кстати, мы довольно долго обсуждали, как идет сбор средств, и действительно, вы правы, что денег стало поступать меньше. Но я надеюсь, что сейчас люди поймут, насколько это значимо. Знаете, я сам, естественно, дам деньги. У нас члены оргкомитета все готовы участвовать в финансировании этого мероприятия. Надеюсь, что неравнодушные люди тоже к этому подключатся. Если вы хотите узнать номер счета, найдите в Фейсбуке аккаунт Оли Романовой, и там у нее все написано.
Михаил Соколов: Вот Оленька из Тарусы пишет: «Определенная зацикленность представителей оппозиции на массовых шествиях, с одной стороны, смущает, с другой – восхищает. Надо бы теперь идеи какие-нибудь подкинуть и лозунги сформулировать». Есть у вас лозунг, Борис, для этого митинга?
Борис Немцов: Естественно. У нас абсолютно внятная политическая программа. Мы считаем, что нужно вернуть страну к демократии и провести политическую модернизацию. Для этого, собственно, мы в резолюции зафиксировали пять требований.
Михаил Соколов: То есть люди будут жить лучше и богаче, если будет демократия. А с чего бы это? – скажут вам.
Борис Немцов: А это абсолютно связанные вещи. Когда разрешили ругать Горбачева, появилась колбаса, знаете.
Михаил Соколов: Не сразу. Сначала она пропала окончательно.
Борис Немцов: Не сразу, но потом, в конце концов, появилась. Вначале было слово, на самом деле, а даже не колбаса.
Если вы посмотрите на то, как развивается мир, то вы увидите, что «золотой миллиард», то есть наиболее успешные страны – это Северная Америка, Европа, Япония, Корея, Австралия, Новая Зеландия – они абсолютно разные, с разной культурой, историей, господствующими религиями, их объединяет то, что это страны демократические, свободные. Поэтому хотим хорошо жить – мы обязаны вернуть страну к демократии. От этой убогой, воровской авторитарной системы надо уходить.
Программа наша изложена, собственно, в резолюции митинга, всего пять пунктов: освобождение политзаключенных, отмена итогов фальсифицированных выборов, отставка Чурова и расследование его деятельности, регистрация оппозиционных партий, возвращение выборов губернаторов и мэров, возвращение местного самоуправления, отмена цензуры, выборы новые в течение года Думы, и в течение двух лет – выборы президента.
Михаил Соколов: Вот Федор интересуется: «А что же делать с нынешними президентскими выборами?»
Борис Немцов: Теперь по поводу лозунгов. Главный лозунг объединенной оппозиции, с которым мы идем, в том числе идем на марш, это – «Ни одного голоса Путину».
Михаил Соколов: То есть идти на выборы и не давать голосов Путину.
Борис Немцов: Да, «Не пустим Путина в Кремль», «Ни одного голоса Путину».
Михаил Соколов: А Федор предлагает требовать переноса президентских выборов.
Борис Немцов: Сейчас я договорю. Я думаю, что «Ни одного голоса Путину» - объединяющий лозунг, а дальше вы уже сами выбирайте, за кого вы будете голосовать, либо перечеркните все фамилии в бюллетене крест-накрест, это уже ваше дело. Кстати, должен вам сказать, что это тоже снижает шансы Путина попасть в Кремль.
Михаил Соколов: Вы опять за тактику «Нах-Нах»?
Борис Немцов: Нет-нет, я просто хочу сказать, что если на парламентских выборах, допустим, вот эта стратегия «Нах-Нах» вызывала споры, то сейчас она не вызывает, потому что она снижает процент Путина ровно так же, как голосование за любого другого кандидата, вот просто ровно так же. Поскольку в первом туре выборы заканчиваются, только если кандидат преодолевает 50 процентов, то эффективно голосовать либо за любого другого, либо против всех. С точки зрения второго тура это одно и то же.
Михаил Соколов: А вам кто ближе из существующих ныне кандидатов, вот лично вам?
Борис Немцов: Мне ближе тот, кто поддерживает наши требования. Вот на сегодняшний день это Миронов. Собственно, он единственный, кто в полном объеме поддержал все наши требования.
Михаил Соколов: А вас не смущает, вот сегодня господин Миронов опубликовал состав своего возможного правительства во главе с Оксаной Дмитриевой? Половина членов этого правительства – люди из «Единой России», замы, например, - Степашин и Швецова. Там и Шойгу есть, Глазьев – министр финансов, Шаманов – министр обороны, министр иностранных дел – Рогозин, несколько коммунистов на второстепенных ролях, и Никита Белых – на Министерстве регионального развития. Нравится вам такое правительство с вашим кандидатом?
Борис Немцов: Нет.
Михаил Соколов: А вы за него голосовать собираетесь.
Борис Немцов: Я вам этого не сказал. Я сказал, что ближе, но не сказал, что за него голосовать буду. У меня к Миронову есть масса вопросов помимо этих. Например, было время, совсем недавно, когда он хотел продлить полномочия Путина на 7 лет.
Михаил Соколов: Ну, на 7 не удалось, на 6 получилось.
Борис Немцов: Да. Когда он хотел, чтобы он шел на третий срок, когда он говорил, что он поддерживает курс Путина, но план Путина не поддерживает. Если вспомнить его петербургскую историю, когда его там за уши Путин тащил, чтобы он стал начальников, и, значит, он Путину многим обязан. К нему есть масса вопросов. Я просто сказал, что с точки зрения протестующих его программа наиболее нам близка.
Михаил Соколов: А представьте себе, Геннадий Зюганов вот не будет уходить от вопросов типа «пойдете вы на шествие или нет», а вдруг скажет, что он все одобряете, вам как придется выбирать между Зюгановым и Мироновым, где критерий? Зюганов, например, сегодня говорил про национализацию, что все надо национализировать, создать «народные предприятия»…
Борис Немцов: Зюганов тут недавно цветочки к Сталину возлагал. Должен вам сказать, что для меня это просто катастрофа. То есть к душегубу, который убил миллионы людей, возлагать цветы. Я за Зюганова голосовать не буду никогда!
Михаил Соколов: Даже во втором туре?
Борис Немцов: Нет!
Михаил Соколов: Вот Путин и Зюганов – что вы делаете?
Борис Немцов: Перечеркну Путина и перечеркну Зюганова.
Михаил Соколов: И поможете Путину.
Борис Немцов: Нет. Конечно, с точки зрения победы конкретно не Путина надо голосовать за Зюганова, но все-таки мои родственники, которые погибли в ГУЛАГе, я думаю, мне этого никогда не простят, просто никогда в жизни, поэтому я этого делать не буду.
С другой стороны, перечеркивая бюллетень во втором туре, вы снижаете процент голосов, отданных за Путина и за Зюганова.
И я считаю, что если Путина, я извиняюсь, на соплях там проползет каким-то образом в президенты, получив меньшинство голосов, но став президентом, это будет очень слабый президент, который устроить, например, репрессии в стране, издеваться над страной так, как он мог бы в случае сокрушительной победы, не сможет.
Михаил Соколов: Так он же хочет в первом туре победить.
Борис Немцов: Еще раз, в первом туре категорически ни одного голоса Путину, и я считаю, что по-честному он победить в первом туре не может.
Михаил Соколов: Это почему? Его же народ любит, рассказывают.
Борис Немцов: Потому что существуют опросы, существуют тренды. Если в откроете опрос Левады, то вы обнаружите немедленно, что рейтинг Путина – 37 процентов. Как можно выиграть в первом туре? Дальше, если вы посмотрите на тенденции, которые, между прочим, уже давно существуют, в течение полутора лет неуклонно рейтинг Путина только падал. Падал он, между прочим, с заоблачных высот, где-то там с 75 процентов, сейчас он – 37. Что такого должно в стране случиться, чтобы все развернулось и пошло в гору?
Таким образом, почему он Чурова-то не выгнал? Потому что Чуров – это гарантия фальсификаций, и Чуров ему нужен, чтобы как раз натянуть в первом туре успех и победу.
Михаил Соколов: Мне кажется, что это идет от губернаторов прежде всего. Машина работает снизу фальсификаций.
Борис Немцов: Губернаторы у нас назначены и получают команду из Кремля. Если им дана команда под страхом уголовных дел и увольнений сделать Путина президентом в первом туре, то они пойдут все, что угодно, крошить, кромсать, подбрасывать, вбрасывать. Но нас это не интересует. Я считаю, что еще одна из важнейших задач – это наблюдение. Слава богу, уже десятки тысяч людей записались в наблюдатели, и я впервые буду наблюдателем.
Михаил Соколов: Кто вас аккредитует, какой кандидат?
Борис Немцов: Я хочу быть наблюдателем от «Новой газеты».
Михаил Соколов: У вас будут ограниченные права. Лучше от кандидата какого-нибудь записаться.
Борис Немцов: У меня будут ограниченные права, но у меня зато будет чистая совесть.
Михаил Соколов: Вас легко будет выгнать, я вам говорю как специалист.
Борис Немцов: Меня выгнать, Миша, довольно трудно в силу комплекции.
Михаил Соколов: С милицией.
Борис Немцов: Это да. Но это будет песня.
Михаил Соколов: Вы знаете, одного наблюдатели в Татарстане выбросили в окно, было такое дело просто.
Борис Немцов: Я боюсь, они меня не поднимут просто. (смеется) Это же сколько надо полицейских, чтобы меня в окно выкинуть… Короче говоря, идите в наблюдатели!
Я сейчас говорю радиослушателям. Идите от СМИ в наблюдатели, есть огромное количество сайтов, есть организация «Гражданин наблюдатель», есть организация «Голос», записывайтесь в наблюдатели. Можно в интернете записаться.
Михаил Соколов: Наблюдать за победой Владимира Путина в первом туре.
Борис Немцов: Он не может честно выиграть. Не может!
Михаил Соколов: А если он хочет нечестно выиграть? Вот в Чечне знаете результат, в Ингушетии знаете результат, в Астрахани, в Мордовии…
Борис Немцов: В Чечне – 109 процентов, это понятно, но, слава богу, Чечня – еще не вся Россия. Там официально живет около миллиона человек, в Мордовии и того меньше. Да, там полнейший беспредел, Кадыров, Меркушкин – это такие лучшие чиновники путинской эпохи, по которым суд плачет и тюрьма, но это отдельная тема.
Сейчас про другое. Сейчас про то, что люди, особенно в больших городах, в Москве, в Петербурге, в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге должны идти в наблюдатели, чтобы этих жуликов и воров хватать за руку.
Михаил Соколов: А почему вы не пошли на акцию в защиту свободы собраний 31-го числа? Вот Лимонова опять арестовали…
Борис Немцов: Потому что я пошел на Радио Свобода, куда вы меня пригласили.
Михаил Соколов: А то бы вы пошли?
Борис Немцов: Я бы подумал. Я, кстати, по-прежнему считаю, что «Стратегия-31» - это вещь полезная, и я считаю, что люди, которые идут под дубинки, это люди мужественные.
У нас есть крупные разногласия с Лимоновым, поскольку он хочет революции, а я категорический противник революции, но, тем не менее, я считаю, что борьба за гражданские права, в том числе и ценой посадок, это ровно то, что, в общем, вызывает уважением.
Михаил Соколов: Как вы оцениваете свои визиты на телевидение? Видите, оппозицию пустили на телеэкран. Правда, насколько я понимаю, хорошенько так порезали…
Борис Немцов: Ну, во-первых, для меня это было очень неожиданно. Я участвовал в программе «НТВэшники», которая вышла в воскресенье. Эта программа, конечно, была в записи, как вы догадываетесь, прямого эфира ни на каких путинских каналах нет в принципе, есть только на телеканале «Дождь», и сейчас вроде как на РБК собираются сделать прямой эфир. Пять лет меня там не было. Мне, кстати, Антон Хреков показал мою фотографию, сделанную еще в те давние времена, и я себя с трудом узнал там. Конечно, сам факт приглашения о чем-то говорит.
По моей оценке, связано это вот с чем. Путину надо во что бы то ни стало продемонстрировать, что на этих выборах все гораздо лучше, чем на думских, что у нас есть свобода слова, даже представители оппозиции могут прийти. Но все это похоже на имитацию, потому что, да, теперь нас стали пускать, но наиболее острые, наиболее серьезные, наиболее критические вещи, которые мы говорим в адрес того же Путина, они, конечно, тщательно вырезаются.
Михаил Соколов: Что самое страшное для тех людей, которые сидят с ножницами?
Борис Немцов: Я могу сказать, что вырезали на «НТВэшниках», где я был, и я об этом писал на «Эхе Москвы», в блоге, можно у меня в «Живом журнале» это почитать.
Был задан вопрос: «В чьих интересах работает Путин?» Мой ответ: «Путин работает в интересах крупного капитала своих друзей». Дальше вырезано: братьев Ротенбергов, которые вытащил из «Газпрома» строительные активы и стали долларовыми миллиардерами, они же стали владельцами ликероводочной промышленности нашей страны, именно поэтому так долго акцизы не росли на водку, и водка была доступна, а страна спаивались. В интересах своего дружка Тимченко, который эмигрировал из России, живет в Женеве, платит там налоги, и одновременно Путин ему дал право продавать 40 процентов российской нефти, он – мультидолларовый миллиардер, в списке самых богатых людей мира он уже давно находится, с 2008 года.
В интересах Ковальчука, который друг его по кооперативу «Озеро» и который вытащил из «Газпрома» активов на 60 миллиардов долларов, а сейчас, кстати, является еще владельцем крупнейшего частного медиа-холдинга «Национальная медиагруппа». Это вырезано.
Второе, мой вопрос Чичкаркину, там из Лондона был телемост: «Евгений, скажите, если бы Путина не избрали, сколько бы граждан эмигрировавших вернулось в страну? И главное, сколько бы денег вернулось в Россию?» Ни вопроса, ни ответа нет. Ответ был такой: «Вернутся миллионы, в страну будут возвращены десятки, а может быть и сотни миллиардов долларов».
Михаил Соколов: Ну, это он оптимист, конечно.
Борис Немцов: Следующий вопрос: «Почему у нас такая высокая коррупция?» Ответ: «Потому что власть – аморальная, не считает, что заповеди «не убей» и «не укради» заповедями являются. Главная доблесть для Путина – это лояльность». Это тоже вырезано.
Вырезаны также рассказы о том, что по его указания отдавались приказы стрелять по бесланской школе бесланской и так далее, этого ничего и близко не было.
Михаил Соколов: Так зачем ходить на такой эфир, где вас фактически используют?
Борис Немцов: Кое-что осталось. Например, остался тезис о том, когда говорят: вот Путин знает, как руководить страной, и вот он сейчас предложил новую программу, - остался ответ мой: «Вы знаете, а за 12 лет он не пробовал ничего сделать? Что, за 12 лет, если продолжается вымирание населения, если сырьевая зависимость только усугубляется, если по уровню коррупции мы где-то на уровне отсталых африканских стран, вот это разве не итог работы Путина?»
Михаил Соколов: А вам не понравилась статья Путина по экономике?
Борис Немцов: Вы знаете, я вам могу сказать, я с большим трудом осилил эти статьи. Во-первых, они написаны убогим таким, казенным языком. Во-вторых, там не проглядывается никаких конкретных идей и мыслей. Я выяснил, что в статье по экономике у Путина всего две было мысли. Статья огромная, а мысли две. Первая – налог на роскошь. Вы будете смеяться, но первым предложил ввести налог на роскошь кандидат в президенты по фамилии Прохоров.
Михаил Соколов: Нет, Миронов раньше. Теперь они вместе.
Борис Немцов: И вторая идея, что нужно приватизировать кое-какие нефтегазовые активы, имеется в виду – снизить долю государства в «Газпроме» и «Роснефти».
Скажите, можно с такой экономической программой идти на президентские выборы?
Михаил Соколов: Ну, есть вот идеи по национальному вопросу – ввести уголовную ответственность за нарушение регистрации, как в советское время прописку. А еще лозунг: «где родился, так и пригодился»! Хорошо, что про черту оседлости не вспомнил.
Борис Немцов: Это довольно идиотские идеи, разваливающие страну. Во-первых, внутри страны никакой прописки, по конституции, быть не может. Во-вторых, проблема состоит в том, что если где родился, там и пригодился, а если там работы нет, где ты родился?
Вот родился, например, в городе Кулебаки, Нижегородской области, или в Навашино, где нет работы. Или родился в каком-нибудь сибирском таежном поселке, где леспромхоз закрылся, или в деревне, где колхоз развалился, - вот там и живи до смерти в нищете? Это же бред! Разве можно за это голосовать? Теперь, по поводу нелегально иммиграции. Это серьезная проблема, Путин о ней говорит 12 лет подряд, и ничего не происходит.
Михаил Соколов: А что, лучше методы вашего друга Навального?
Борис Немцов: Где вера в то, что после того, как Путин там озаботился проблемой нелегальной иммиграции, действительно эта проблема будет решена? Когда он говорит, что внутри страны нужна регистрация и прописка, это означает, что наши люди, родившиеся на Дальнем Востоке и в Сибири, они там и упереть должны, и ездить им никуда нельзя. Отсутствие мобильности в России – это одна из серьезных проблем, нам ее повышать надо, а не снижать. Поэтому я вообще считаю, что это из области такого развал страны. Хоть он и лидер партии «Единая Россия».
К сожалению, у человека нет понимания и нет стратегии, и за 12 лет он ее так и не выработал. У него есть одно понимание, одна стратегия: побольше денег, побольше власти и подольше просидеть. Вот это я вижу. А содержательного, конкретного, что будем делать, ни на один вопрос не ответил. Он говорит, проклятые чиновники, коррумпированные, ему мешают жить и развиваться экономике в стране, в статье по экономике, про откаты написал триллионные, а не его ли дружки эти все откаты берут?
Михаил Соколов: Вот тут интересуются слушатели: «Как бы вы подвели итог президентства Дмитрия Медведева?»
Борис Немцов: Медведев войдет в историю, я думаю, с прозвищем «Жалкий».
Михаил Соколов: Вам его жалко?
Борис Немцов: Нет, жалкий он, понимаете. Вот четыре года никто ему особо не мешал, он мог много чего делать, много умных слов наговорил, что свобода лучше, чем несвобода, модернизация, инновации, Сколково, конкурентоспособность… Что только он ни говорил – ничего не сделал человек вообще! На самом деле, его «заслуги» я могу перечислить. Их мало. Первое – война с Грузией и признание независимости Осетии и Абхазии.
Михаил Соколов: Это заслуга?
Борис Немцов: Ну, у вас с юмором есть что-то общее?
Михаил Соколов: По радио не видно, что вы улыбаетесь.
Борис Немцов: Я понял. Второе, что с Медведевым связано, - это коррупционное изменение конституции в части продления срока, как теперь ясно, для Путина с четырех до шести лет и срока для Думы с четырех до пяти лет. Позорное совершенно решение, которое, конечно же, надо отменять. Третье – это грабительский договор «газ в обмен на флот» с Украиной, по которому мы платим за «музей Черноморского флота» 4 миллиарда долларов в год, кстати, платим из бюджета, чтобы вы понимали, вместо того чтобы финансировать здравоохранение и образование. Это вот, собственно, третья его «заслуга» в кавычках. И четвертое, что без кавычек, - это отставка Лужкова. Это без кавычек.
Михаил Соколов: По вашей просьбе?
Борис Немцов: В том числе, при моем активном содействии, так скажем. Но я не один там был, естественно.
Михаил Соколов: Борис, вот интересуются двое сразу слушателей: «Все-таки нужно ли изменять конституцию? Не забудьте дополнить требования Болотной пунктом о написании новой, разумной и понятной конституции».
Борис Немцов: Я сторонник очень аккуратного, я подчеркиваю, подхода к конституции. Конституция – это, пожалуй, одна вещь, которая у нас не менялась с 1993 года.
Михаил Соколов: Но и не исполнялась полностью.
Борис Немцов: Да, Путин его растоптал, он не хочет ее выполнять. Безусловно, она нуждается в корректировках. Я бы три внес поправки. Первая поправка – в 81-ю статью конституции, я бы запретил одному человеку быть президентом больше двух раз. Если бы в 81-ой статье, 3-ей ее части мы убрали слово «подряд», то Путин не мог бы сейчас участвовать в президентской кампании. Вторая поправка: я бы обязательно укрепил роль парламента, усилил его. А именно, внес бы статью о парламентском расследовании, она отсутствует.
Михаил Соколов: Контрольных функций вообще нет.
Борис Немцов: Да. Парламентское расследование – предельно важная вещь. И третье – это роль Думы в формировании правительства. Я бы сделал так, чтобы не только премьер-министр, но и ключевые министры утверждались Госдумой. Мне кажется, вот эти три поправки могли бы уже всерьез поменять ситуацию в нашей стране. Ну, и конечно, надо там внятно написать, что сенаторы избираются, что губернаторы избираются, чтобы не было у узурпаторов а-ля Путин возможности с помощью трагедии в Беслане взять и отменить в стране все выборы.
Михаил Соколов: SMSка пришла: «Слабо спросить Немцова, что он делал в американском посольстве?» Не слабо, конечно. Давайте, Борис!
Борис Немцов: Рассказываю вам. Я был в американском посольстве и встречался с моим старым знакомым, а ныне послом США в России Майклом Макфолом, который до этого работал профессором в Стэндфордском университете. Кстати, Майкл Макфол – человек, очень доброжелательно относящийся к России, большой специалист по России…
Михаил Соколов: Он же специалист по «оранжевым» революциям, нам рассказывают.
Борис Немцов: Да то параноики вам рассказывали.
Михаил Соколов: Не нам, а российскому народу.
Борис Немцов: Ну, да. Параноики, я и говорю. Так вот, этот человек – один из авторов теории перезагрузки, к сожалению, практикой она так до конца и не стала, тем не менее очевидно, что он глубоко занимается вопросом. Дальше, почему я пошел? Я считаю, что наши отношения с США должны быть хорошими, партнерскими, человеческими. Я считаю, что наши отношения складываются не только из встреч Медведева с Обамой, а Путина с Хиллари Клинтон и наоборот, а наши отношения складываются из встреч, в том числе, и людей, которые не являются властью, пока по крайней мере, а представляют гражданское общество, в том числе и оппозицию.
Второе, финансирование Госдепа, инструкции из «вашингтонского обкома» – бред на эту тему я не обсуждаю, потому что это шизофрения!
Я вам могу сказать, в то время, когда я встречался с Макфолом, гражданин Путин встречался с Генри Киссинджером, между прочим, и, видимо, тоже получал у него инструкции «вашингтонского обкома» и Госдепа тех времен.
Вот надо прекратить комплексовать и делать вид, что Америка только и думает о том, как бы нас съесть. Америка не наш друг и не наш враг, Америка – наш партнер по многим вопросам. Вот и замечательно, и надо нормально себя вести, без комплексов, без идиотизма.
Михаил Соколов: Давайте еще о конспирологии. Как дела с вашими всякими «прослушками»? Дело уже возбудили или нет?
Борис Немцов: Сегодня пришла радостная весть из Следственного комитета России. Сегодня мне позвонил следователь Денис Савельев и сообщил, что сегодня он возбудил уголовное дело по статье 138-ой, части 1-ой – о незаконном прослушивании моих телефонных разговоров и публикации этих разговоров в издании «ЛайфНьюс». Кстати, по этой статье Габрилянову, который является главным редактором, грозит отсидка до 4 лет.
Михаил Соколов: Он уже сказал, что всякое может быть, может, и придется отбывать заключение. И в то же время сказал, что «будем подавать заявление в Следственный комитет, чтобы проверили наличие экстремизма в высказываниях Немцова». Мне казалось, что там другой состав, административный.
Борис Немцов: То, что «ЛайфНьюс» связан со спецслужбами, сомнений ни у кого не вызывает. То, что Габрилянов признался, что он стукач, мне нравится, это лишний раз подчеркивает всю его гнилую сущность. То, что ему еще придется извиняться за все его дела, в том числе и за оскорбление, это, я думаю, дело недалекого будущего. Но я хочу не этого. Я хочу, чтобы следователи не боялись хозяина «ЛайфНьюс».
Хозяином «ЛайфНьюс» является друг Путина по кооперативу «Озеро» Ковальчук, и, собственно, Габрилянов ведет себя как законченный преступник и негодяй, ровно потому, что он считает, что у него такая мощная крыша в лице вот друга Путина. Мне бы очень хотелось, чтобы все-таки следствие стояло на страже закона, а не интересов преступных кланов, которые, к сожалению, захватили Россию.
Михаил Соколов: Борис, ответим на вопросы по телефону. Александр Михайлович, Рязанская область, пожалуйста.
Слушатель: Первое, мне хотелось бы, чтобы митинг и шествие удались. Второе, Борис Ефимович, вы источаете такую ненависть к Путину, что сами становитесь неприятным объектом. Может быть, вам уйти в тень на какое-то время?
Михаил Соколов: Борис, может быть, вы необъективны, может быть, у вас личная какая-то обида?
Борис Немцов: Вы зря так, знаете, ничего личного, на самом деле. Просто я считаю, что дальнейшее пребывание во власти Путина – это деградация и развал страны. И как патриот я не хочу, чтобы моя страна разваливалась. У меня здесь дети живут, родственники, близкие, любимые. И я считаю, что нужно сделать все для того, чтобы страну от Путина избавить.
Михаил Соколов: «Распыляя голоса между Мироновым и Прохоровым, мы пропускаем вперед Зюганов. Что делать? Константин, Череповец».
Борис Немцов: Друзья, я сказал свое мнение, а вы уж сами решайте. Заставить кого-то голосовать за конкретного кандидата я не могу. Я объяснил аргументы, почему для людей, выходящих на улицу, господин Миронов предпочтительнее, - потому что он наши требования не просто услышал, а он их включил в свою программу. Остальные, к сожалению, этого не сделали в полном объеме. Если бы был Явлинский в листе для голосования, наверное, можно было бы и за него тоже, но поскольку его нет, то вот приходится выбирать из того, что есть. Вообще, меню у нас как в тюрьме на этих выборах – овсянка, перловка и манная каша с комьями. Если вы думаете, что можно что-то такое приятное найти, вряд ли удастся найти что-то приятное. Вот такое вот меню у нас скудное, ничего не поделаешь. Надо, чтобы были честные выборы, тогда и выбор будет поприличнее.
Михаил Соколов: Вам пишут: «Ваша большая ошибка – отказ от лозунга «Россия без Путина»». Разве вы отказались от него?
Борис Немцов: На марше это будет главный лозунг, я вас уверяю. Так что никто от него не отказывался.
Михаил Соколов: «Абсурдно требовать честных выборов от коррумпированной власти. Оппозиция надеется, что власть без Путина распадется, в то время как за ним военная машина и диктаторский режим».
Борис Немцов: Вы знаете, я бы не демонизировал Путина. Я считаю, что если бы Путин исчез, то страна потери бойца бы не заметила. Вы знаете, долго пугали москвичей, что когда уйдет Лужков, то Москва рухнет, просто провалится вместе с Храмом Христа Спасителя. Ну, ушел Лужков. Ни один человек даже на улицу не вышел! Где Лужков? Так вот, Путин – это такой ухудшенный Лужков. Что, народ бы стал выкрикивать: «Верните нам Путина. Отец родной, прости, возвращайся в Кремль»? Да никто даже ухом не поведет.
Михаил Соколов: Вот сейчас Кургинян, Вессерман, Проханов, Леонтьев, Шевченко созывают митинг «Нам есть что терять». Обещают 70 тысяч человек вывести – учителей, работников «Почты России». И на Урале тоже вот митинги.
Борис Немцов: Я знаю, уже идут разнарядки, уже угрожают учителям.
Михаил Соколов: Получается тактика Кремля: митинг на митинг, рабочий класс на норковые шубы и так далее.
Борис Немцов: Понимаете, речь идет вот о чем. Когда людей насильно заставляют идти, когда им дают отгулы, какие-то деньги, когда рисуют за них плакаты, когда журналистам дают инструкции слова «Единая Россия» не употреблять, чиновников в норковых шубах не показывать, автомобили с мигалками рядом не подпускать, желательно найти каких-то рабочих из Народного фронта, которые будут клеймить позором всех и вся кругом, и так далее, - вот эта вся фальшь, весь цинизм, искусственность эта вся – она же невооруженным глазом видна.
Я думаю, что в эпоху Интернета созвать митинг, где бы люди искреннее кричали: «Путин! Россия! Навсегда!» - будет очень трудно. Думаю, что в стране 70 тысяч точно найти невозможно. То, что люди, не имея выбора, от отчаяния могут даже его поддержать, это, наверное, правда, но то, что они искренне во время мороза за алкоголиком Леонтьевым, или Прохановым, на которого без слез не взглянешь, куда-то пойдут и будут что-то кричать, - в это трудно поверить.
Михаил Соколов: Борис Иванович из Калининграда, пожалуйста.
Слушатель: После второго срока, когда Путин уходил, он сказал, что трудился, как раб на галерах. Так зачем же обратно он хочет в рабы? Я трудился на флоте 42 года, из них 30 лет капитаном. У меня нищенская пенсия, я живу за счет того, что мне лекарства присылают немцы, поляки, латыши! Чем я хуже депутата Госдумы?!
Борис Немцов: Вы знаете, рабы не очень стремятся в рабство. Путин, видимо, нас за дураков держит, когда рассказывает, как ему тяжело. Если бы было тяжело невыносимо, если бы хребет надламывался, наверное, он бы к этому так не рвался.
Этот «раб на галерах» владеет 26 дворцами, у него 5 яхт. Общее состояние клана Путина, а клан Путина – это чекисты, которые сейчас контролируют нефтяной и газовый сектор, и работники санкт-петербургской мэрии, кооператива «Озеро», которые контролируют банковский сектор, и не только банковский, оборонную промышленность, так вот, клан Путина контролирует общий объем денег в нашей стране в 140 миллиардов долларов. Вы таких рабов видели на галерах, у которых 140 миллиардов денег?
Михаил Соколов: А что может предложить оппозиция таким людям, как Борис Иванович?
Борис Немцов: Теперь, Борис Иванович, я с глубоким уважением отношусь к вашему труду, и я знаю, как тяжело работать, тем более вы капитаном были долгие годы, и дай бог вам здоровья. Это, конечно, позорище, что, имея, в общем, довольно солидный бюджет в нашей стране, мы таких заслуженных людей, не мы конкретно, а нынешняя власть не может обеспечить элементарным, в первую очередь лекарствами. И стыдно, что мы победили в войне, а у немцев сейчас лекарства для наших ветеранов получаем.
А я могу сказать, почему это происходит. Потому что для Путина приоритет не человек, а спецслужбы, расходы на госаппарат, на чиновников, на откаты и распилы уходит 1 триллион рублей. Я вас уверяю, на все лекарства для всей страны хватило бы, если бы они хотя бы воровали в 2-3 раза меньше. Поэтому я обращаюсь как раз к пожилым людям: не надо за него голосовать! Еще больше воровства, еще меньше интереса к людям, еще дольше цинизма и жестокости, больше ничего.
Михаил Соколов: Андрей спрашивает: «Скажите, какими рычагами воздействия на власть обладает оппозиция? Если за шествия не последует всеобщая забастовка или массовые акции гражданского неповиновения, то власть так и будет отделываться симуляцией уступок, не так ли?»
Борис Немцов: У оппозиции сейчас всего только одно есть оружие – это массовые протест. Пока. Возможно, эти протесты превратятся в забастовки, но я вам должен сказать, что борьба нешуточная предстоит. Как вы считаете, если у человека десятки миллиардов долларов, и у его дружков тоже, он вот так просто повернется и уйдет? Конечно, нет. Он будет драться до последнего, будет лезть и пытаться управлять до смерти, пока либо сам не помрет, либо Россию не погубит.
Михаил Соколов: Виктор из Казахстана, политический аналитик, тоже спрашивает, что «у новоизбранного президента Путина после марта не останется причина прислушиваться к требованиям протестующих. Будет ли оппозиция менять стратегию и тактику борьбы?» Он уже решил, что Путин победил.
Борис Немцов: Ну, во-первых, не надо опускать руки и посыпать голову пеплом. Давайте поставим задачу: президентские выборы в два тура. Второе – ни одного голоса Путину. Давайте проявим солидарность.
Смотрите, у нас был автопробег в воскресенье, и такого ощущения единения и солидарности я не припомню за долгие годы жизни в Москве, в России, везде. Это же было очень круто. Люди действительно доброжелательные, нормальные, мы можем, если объединимся. Ни одного голоса, ни одного! Скажите соседям, объясните, почему этого нельзя делать, что нужно проветрить коридоры власти, что должны прийти другие, новые, что надо менять не только Путина, но надо менять и местную власть тоже, которая там сидит вместе с ним уже вечность.
Михаил Соколов: А вот Рогозин в новой статье вам отвечает: «Политические проходимцы, бывшие у власти в бандитские 90-е, требуют продолжения банкета, оседлать уличные демонстрации. Их цель – очередной либеральный реванш». Ну, и так далее.
Борис Немцов: Ну, вы знаете, я ничего нового от Рогозина не услышал, хотя в 90-е он тоже был при власти, а именно – он занимался активно политической деятельностью, был депутатом, рвался ко всяким должностям и так далее, и тому подобное. Про лихие 90-е его патрон уже все сказал гораздо более красочно, чем он сам, так что пусть матчасть учит.
А то, что он пытался нам митинг и шествие расколоть, так у него ничего не получилось. Его все послали, все его дружки-националисты, так что он Путину не помощник в деле раскола. Сколько бы он тут ни рассказывал нам сказки, за ним никто не идет, а за нами идут десятки тысяч.
Михаил Соколов: А Новодворская с Боровым 4-го свой митинг проводят.
Борис Немцов: Это провокация. Я уже Боровому вчера сказал: вы пытаетесь расколоть, но у вас ничего не получится. И Путин пытается расколоть, и Боровой пытается расколоть, и Рогозин вот сейчас тоже. Ну, посмотрим, сколько людей придет в субботу.
Михаил Соколов: Давайте блиц. Максим спрашивал: «Станет ли Медведев премьером?»
Борис Немцов: Я думаю, да, но до первого кризиса.
Михаил Соколов: Распустят ли Думу до конца года?
Борис Немцов: От нас с вами зависит. Если много народу будет выходит на улицы, то да.
Михаил Соколов: Удержится ли Путин до конца года?
Борис Немцов: Пусть сначала выиграет.
Михаил Соколов: Нужно ли провести еще одну акцию до 4 марта, в конце февраля?
Борис Немцов: Я считаю, да. Но вопрос этот мы будем решать уже после 4 февраля. И формат этой акции тоже надо обсуждать после 4 февраля.
Михаил Соколов: А зачем?
Борис Немцов: Это неделя до выборов, это мобилизационная такая неделя, это когда из всех этих зомбоящиков будет лететь, какой он великий, без него Россия пропадет.
Мы должны за неделю до выборов твердо и ясно сказать, что воровство голосов не пройдет, что наблюдатели готовы к тому, чтобы всех жуликов хватать за руку, что голосуйте за кого угодно, кроме Путина, ни одного голоса Путину, и хватит уже нам этого Путина. Сколько можно? Хочет править больше, чем Брежнев! Кому это надо?
Борис, прошло заседание оргкомитета. Как вы ответите людям, с чем и зачем вы пойдете с Якиманки снов на Болотную площадь?
Борис Немцов: Действительно, сегодня прошло очень содержательное заседание, мы утвердили проект резолюции марша и митинга. Есть одна новость. Мы предлагаем некий общественный договор подписать между гражданами и кандидатами в президенты, честный договор, который называется – кандидатский минимум. Подготовил его Борис Акунин, и сегодня мы его одобрили.
По сути, в нем речь идет о том, что кандидат в президенты, который хочет заручиться поддержкой участников протестов, не только у нас в Москве, но и по всей стране, должен сделать следующее, когда победит: немедленно освободить политзаключенных, включая не только Ходорковского и Лебедева, но и Таисию Осипову, Мохнаткина и многих других.
Кстати говоря, список из 40 политзаключенных мы сейчас подготовили, и наши представители, в том числе Александр Рыклин и Геннадий Гудков должны этот самый список отнести в Кремль, руководителю администрации президента Сергею Иванову сразу после того, как пройдет митинг.
Пункт номер два: кандидат в президенты обязуется провести демократическую политическую реформу, включающую в себя отмену цензуры на телевидении, включающую в себя проведение губернаторских выборов, регистрацию оппозиционных партий, проведение открытых и честных парламентских выборов, а также местного самоуправления. Кроме того, кандидат в президенты, который хочет получить нашу поддержку, должен провести в течение года парламентские выборы и в течение двух лет честные президентские выборы.
Михаил Соколов: А есть уже такой кандидат?
Борис Немцов: В той или иной степени все кандидаты в президенты, кроме Путина, кое-какие пункты этого кандидатского минимума выполнили.
Михаил Соколов: Полностью – пока нет?
Борис Немцов: Полностью выполнил Сергей Миронов. В высокой степени выполнил Зюганов (у него, правда, нет пункта о том, чтобы провести президентские выборы в течение двух лет).
Прохоров тоже готов провести политреформу, но не хочет проводить президентские выборы в течение двух лет, а хочет уйти через четыре года, так что не до конца этот кандидатский минимум Прохоров прошел.
Что касается кандидата Явлинского, то хоть его и сняли, на мой взгляд, совершенно незаслуженно, он, я уверен, подписался бы под этим договором прямо сейчас. Собственно, я так скажу, 2,5 кандидата, в общем, могли бы под этим договором подписаться.
Михаил Соколов: Борис, а кто из кандидатов собирается идти на ваш митинг и шествие?
Некоторым я смог, кстати, задать это вопрос. Зюганову, например.
Геннадий Андреевич, а вы на шествие идете в субботу?
Геннадий Зюганов: Наша команда будет, но мы попозже определимся. У нас очень жесткий график.
Михаил Соколов: Сергей Миронов…
Сергей Миронов: 4-го я планирую принять участие. Вроде бы договорились, что слово мне будет дано. Сейчас мы тоже как раз в процессе переговоров находимся. Коллеги некоторые наши участвуют в тех или иных оргкомитетах. Самое главное, принципиально мне было важно, что митинг разрешен, что это санкционированный митинг, потому что в несанкционированном митинге, как лидер парламентской партии, я не считаю возможным принимать участие. В таком митинге я планирую принять участие. Но более конкретно, что и как, я определюсь буквально уже к концу это недели, что называется, по конкретным оргвопросам.
Михаил Соколов: Они какие-то условия вам ставят, Борис?
Борис Немцов: Нет. Действительно, сегодня Гудков сказал, что Миронов придет, и мы сегодня решили, что мы дадим кандидатам в президенты возможность выступить.
Мы дадим, кстати, возможность выступить представителям Лиги избирателей, Сергей Пархоменко взял на себя труд определить, кто будет выступать. Кроме того, мы сегодня еще сформировали наряду с общегражданской колонной, которая пойдет впереди, еще три колонны. За общегражданской колонной пойдет колонна из либералов, куда, естественно, войдут представители «Солидарности», Партии народной свободы…
Михаил Соколов: Кто начальник?
Борис Немцов: У нас там нет начальников. У нас вообще нет начальников, к счастью. У нас в оргкомитете нет начальников. Так вот, туда войдут представители «Яблока», «Солидарности», Партии народной свободы, я думаю, там могут быть представители и других политических сил. Потом пойдут, собственно, правые, или они себя называют национал-патриотическими силами. И замыкать шествие будут левые, то есть представители Коммунистической партии, «Левого фронта» Сергея Удальцова. Сегодня была жеребьевка просто, чтобы вы понимали, что это произошло методом жеребьевки, а не в результате каких-то интриг. Кроме того, каждая колонна может делегировать одного выступающего. Таким образом, у нас будут выступать кандидаты в президенты, будут выступать представители Лиги избирателей и о каждой колонны по одному выступающему.
Михаил Соколов: То есть вы хотите уложиться за час, я так понимаю.
Борис Немцов: Мы хотим уложиться даже меньше, потому что, к великому сожалению, если вы посмотрите прогноз погоды на субботу, в Москве будет минус 18, и нам главное, чтобы люди были живы-здоровы, чтобы никто не замерз, чтобы не было обморожений, чтобы никто не заболел пневмонией и какими-то другими болезнями.
Я, кстати, очень прошу всех обязательно тепло одеться. Я вообще считаю, что главным спонсором мероприятия должны быть производители термобелья и валенок, потому что боюсь, что если люди придут налегке, то долго они там не выдержат.
Сбор у нас на метро «Октябрьская» в 12, колонны двинутся к часу. На Болотной площади мы должны начать митинг где-то около двух, и я надеюсь, что где-то без двадцати три все закончится, ровно потому, что очень холодно.
Михаил Соколов: А Михаил Прохоров идет на митинг?
Борис Немцов: Насколько я знаю, он хочет принять участие, и добро пожаловать. У нас вообще вход открытый, все, и москвичи, и не москвичи, все, кто хочет, могут принять участие.
Михаил Соколов: Люди жалуются, между прочим, почему в этот раз не было в Интернете голосования, кому выступать, кому не выступать. Что за произвол?
Борис Немцов: Никакого произвола, у нас форс-мажор – у нас очень холодно. Поэтому у нас никакого длинного митинга не будет. У нас еще, может быть, Юра Шевчук выступит.
Михаил Соколов: Петь будет на морозе?
Борис Немцов: Это отдельная история – по поводу на морозе. Там есть такие термовентиляторы, которые мы сейчас тоже ищем, для того чтобы все-таки пальцы не замерзали, но это отдельная история. Но мы хотим все-таки провести все кратко, чтобы действительно все остались здоровыми. У нас не будет голосования, потому что я уже сказал про принцип, как все будет происходить.
Михаил Соколов: Борис, вот будет резолюция в защиту кандидата Григория Явлинского. Некоторые недоумевают: зачем принимать такую резолюцию, если кандидат сам не решил, отстаивать ли свои права в суде?
Борис Немцов: Насколько мне известно, Явлинский сказал, что он собирается подавать иск в суд. Может, еще не подал, готовится, но то, что он такое заявление сделал, я сам слышал.
Михаил Соколов: Вот Катя Пархоменко в Фейсбуке тоже недоумевает: «Вы правда считаете, что мы должны оплатить трибуну Зюганову, Явлинскому и Миронову? С какой стати? Я совершенно ничего за это платить не хочу». А вот за митинг она платить хочет.
Борис Немцов: Вот Кате я хочу ответить следующее. Катя, это не наше решение. Дело в том, что у нас по этому поводу были споры на оргкомитете, и хотя победила точка зрения, что кандидаты в президенты, которые поддерживают требования Болотной и Сахарова, должны выступить, тем не менее, поскольку споры были довольно горячие, мы обратились к голосованию в сетевизоре. И во время голосования в сетевизоре, а проголосовало 2,5 тысячи человек, 82 процента проголосовавших высказались за то, чтобы дать им слово. Ну, как мы можем игнорировать мнение огромного количества людей, которые наблюдают в прямом эфире за тем, как проходит оргкомитета?
Михаил Соколов: Вот из Смоленска вопрос: «Расскажите, как вы попали в число организаторов митингов?» Ну, вопрос типа: не самозванец ли вы?
Борис Немцов: Знаете, это исторически как-то произошло. Дело в том, что «Солидарность» участвовала в организации митинга на Чистых прудах, потом «Солидарность» вместе с «Левым фронтом» участвовала в организации митинга на Болотной, и потом вот как-то так получилось, что те, кто принимали…
Михаил Соколов: То есть объяснить не можете.
Борис Немцов: Нет, могу. Те, кто провел два митинга на Чистых прудах и на Болотной, оказались в числе учредителей и остальных митингов. А что, собственно, вас смущает? Если нам так успешно удавалось провести митинги, то почему, собственно, нас надо куда-то задвинуть, я не очень понимаю.
Михаил Соколов: А что значит – успешно? В этот раз всего 2 миллиона рублей собрали. Что-то плохо идет сбор. Что случилось?
Борис Немцов: Это проблема. Я думаю, что это связано с некоторой, может быть, такой, знаете, историей, что люди один раз дали денег и считают, что больше не надо. На самом деле, это не так. На самом деле, это довольно дорогое мероприятие. Я могу сказать, на что идут деньги. Деньги собираются в Фейсбуке, у нас казначей – Оля Романова, с кристальной репутацией.
Средний размер перечислений всего несколько сотен рублей, тысячи людей перечислили эти деньги. Деньги идут на установку сцены. На Сахарова у нас была очень дорогая сцена, она стоила больше 2 миллионов рублей. Сейчас мы гораздо более скромной сценой обойдемся, поскольку митинга большого не будет. Кроме того, деньги идут на то, чтобы инфраструктура митинга была нормальной, чтобы чай был все-таки, и особенно это важно, когда холодно, сами понимаете. Кроме того, поскольку это шествие, у нас будут еще автомобили, будет озвучка, усилители, экраны. И все это, конечно, требует определенных средств.
Сегодня, кстати, мы довольно долго обсуждали, как идет сбор средств, и действительно, вы правы, что денег стало поступать меньше. Но я надеюсь, что сейчас люди поймут, насколько это значимо. Знаете, я сам, естественно, дам деньги. У нас члены оргкомитета все готовы участвовать в финансировании этого мероприятия. Надеюсь, что неравнодушные люди тоже к этому подключатся. Если вы хотите узнать номер счета, найдите в Фейсбуке аккаунт Оли Романовой, и там у нее все написано.
Михаил Соколов: Вот Оленька из Тарусы пишет: «Определенная зацикленность представителей оппозиции на массовых шествиях, с одной стороны, смущает, с другой – восхищает. Надо бы теперь идеи какие-нибудь подкинуть и лозунги сформулировать». Есть у вас лозунг, Борис, для этого митинга?
Борис Немцов: Естественно. У нас абсолютно внятная политическая программа. Мы считаем, что нужно вернуть страну к демократии и провести политическую модернизацию. Для этого, собственно, мы в резолюции зафиксировали пять требований.
Михаил Соколов: То есть люди будут жить лучше и богаче, если будет демократия. А с чего бы это? – скажут вам.
Борис Немцов: А это абсолютно связанные вещи. Когда разрешили ругать Горбачева, появилась колбаса, знаете.
Михаил Соколов: Не сразу. Сначала она пропала окончательно.
Борис Немцов: Не сразу, но потом, в конце концов, появилась. Вначале было слово, на самом деле, а даже не колбаса.
Если вы посмотрите на то, как развивается мир, то вы увидите, что «золотой миллиард», то есть наиболее успешные страны – это Северная Америка, Европа, Япония, Корея, Австралия, Новая Зеландия – они абсолютно разные, с разной культурой, историей, господствующими религиями, их объединяет то, что это страны демократические, свободные. Поэтому хотим хорошо жить – мы обязаны вернуть страну к демократии. От этой убогой, воровской авторитарной системы надо уходить.
Программа наша изложена, собственно, в резолюции митинга, всего пять пунктов: освобождение политзаключенных, отмена итогов фальсифицированных выборов, отставка Чурова и расследование его деятельности, регистрация оппозиционных партий, возвращение выборов губернаторов и мэров, возвращение местного самоуправления, отмена цензуры, выборы новые в течение года Думы, и в течение двух лет – выборы президента.
Михаил Соколов: Вот Федор интересуется: «А что же делать с нынешними президентскими выборами?»
Борис Немцов: Теперь по поводу лозунгов. Главный лозунг объединенной оппозиции, с которым мы идем, в том числе идем на марш, это – «Ни одного голоса Путину».
Михаил Соколов: То есть идти на выборы и не давать голосов Путину.
Борис Немцов: Да, «Не пустим Путина в Кремль», «Ни одного голоса Путину».
Михаил Соколов: А Федор предлагает требовать переноса президентских выборов.
Борис Немцов: Сейчас я договорю. Я думаю, что «Ни одного голоса Путину» - объединяющий лозунг, а дальше вы уже сами выбирайте, за кого вы будете голосовать, либо перечеркните все фамилии в бюллетене крест-накрест, это уже ваше дело. Кстати, должен вам сказать, что это тоже снижает шансы Путина попасть в Кремль.
Михаил Соколов: Вы опять за тактику «Нах-Нах»?
Борис Немцов: Нет-нет, я просто хочу сказать, что если на парламентских выборах, допустим, вот эта стратегия «Нах-Нах» вызывала споры, то сейчас она не вызывает, потому что она снижает процент Путина ровно так же, как голосование за любого другого кандидата, вот просто ровно так же. Поскольку в первом туре выборы заканчиваются, только если кандидат преодолевает 50 процентов, то эффективно голосовать либо за любого другого, либо против всех. С точки зрения второго тура это одно и то же.
Михаил Соколов: А вам кто ближе из существующих ныне кандидатов, вот лично вам?
Борис Немцов: Мне ближе тот, кто поддерживает наши требования. Вот на сегодняшний день это Миронов. Собственно, он единственный, кто в полном объеме поддержал все наши требования.
Михаил Соколов: А вас не смущает, вот сегодня господин Миронов опубликовал состав своего возможного правительства во главе с Оксаной Дмитриевой? Половина членов этого правительства – люди из «Единой России», замы, например, - Степашин и Швецова. Там и Шойгу есть, Глазьев – министр финансов, Шаманов – министр обороны, министр иностранных дел – Рогозин, несколько коммунистов на второстепенных ролях, и Никита Белых – на Министерстве регионального развития. Нравится вам такое правительство с вашим кандидатом?
Борис Немцов: Нет.
Михаил Соколов: А вы за него голосовать собираетесь.
Борис Немцов: Я вам этого не сказал. Я сказал, что ближе, но не сказал, что за него голосовать буду. У меня к Миронову есть масса вопросов помимо этих. Например, было время, совсем недавно, когда он хотел продлить полномочия Путина на 7 лет.
Михаил Соколов: Ну, на 7 не удалось, на 6 получилось.
Борис Немцов: Да. Когда он хотел, чтобы он шел на третий срок, когда он говорил, что он поддерживает курс Путина, но план Путина не поддерживает. Если вспомнить его петербургскую историю, когда его там за уши Путин тащил, чтобы он стал начальников, и, значит, он Путину многим обязан. К нему есть масса вопросов. Я просто сказал, что с точки зрения протестующих его программа наиболее нам близка.
Михаил Соколов: А представьте себе, Геннадий Зюганов вот не будет уходить от вопросов типа «пойдете вы на шествие или нет», а вдруг скажет, что он все одобряете, вам как придется выбирать между Зюгановым и Мироновым, где критерий? Зюганов, например, сегодня говорил про национализацию, что все надо национализировать, создать «народные предприятия»…
Борис Немцов: Зюганов тут недавно цветочки к Сталину возлагал. Должен вам сказать, что для меня это просто катастрофа. То есть к душегубу, который убил миллионы людей, возлагать цветы. Я за Зюганова голосовать не буду никогда!
Михаил Соколов: Даже во втором туре?
Борис Немцов: Нет!
Михаил Соколов: Вот Путин и Зюганов – что вы делаете?
Борис Немцов: Перечеркну Путина и перечеркну Зюганова.
Михаил Соколов: И поможете Путину.
Борис Немцов: Нет. Конечно, с точки зрения победы конкретно не Путина надо голосовать за Зюганова, но все-таки мои родственники, которые погибли в ГУЛАГе, я думаю, мне этого никогда не простят, просто никогда в жизни, поэтому я этого делать не буду.
С другой стороны, перечеркивая бюллетень во втором туре, вы снижаете процент голосов, отданных за Путина и за Зюганова.
И я считаю, что если Путина, я извиняюсь, на соплях там проползет каким-то образом в президенты, получив меньшинство голосов, но став президентом, это будет очень слабый президент, который устроить, например, репрессии в стране, издеваться над страной так, как он мог бы в случае сокрушительной победы, не сможет.
Михаил Соколов: Так он же хочет в первом туре победить.
Борис Немцов: Еще раз, в первом туре категорически ни одного голоса Путину, и я считаю, что по-честному он победить в первом туре не может.
Михаил Соколов: Это почему? Его же народ любит, рассказывают.
Борис Немцов: Потому что существуют опросы, существуют тренды. Если в откроете опрос Левады, то вы обнаружите немедленно, что рейтинг Путина – 37 процентов. Как можно выиграть в первом туре? Дальше, если вы посмотрите на тенденции, которые, между прочим, уже давно существуют, в течение полутора лет неуклонно рейтинг Путина только падал. Падал он, между прочим, с заоблачных высот, где-то там с 75 процентов, сейчас он – 37. Что такого должно в стране случиться, чтобы все развернулось и пошло в гору?
Таким образом, почему он Чурова-то не выгнал? Потому что Чуров – это гарантия фальсификаций, и Чуров ему нужен, чтобы как раз натянуть в первом туре успех и победу.
Михаил Соколов: Мне кажется, что это идет от губернаторов прежде всего. Машина работает снизу фальсификаций.
Борис Немцов: Губернаторы у нас назначены и получают команду из Кремля. Если им дана команда под страхом уголовных дел и увольнений сделать Путина президентом в первом туре, то они пойдут все, что угодно, крошить, кромсать, подбрасывать, вбрасывать. Но нас это не интересует. Я считаю, что еще одна из важнейших задач – это наблюдение. Слава богу, уже десятки тысяч людей записались в наблюдатели, и я впервые буду наблюдателем.
Михаил Соколов: Кто вас аккредитует, какой кандидат?
Борис Немцов: Я хочу быть наблюдателем от «Новой газеты».
Михаил Соколов: У вас будут ограниченные права. Лучше от кандидата какого-нибудь записаться.
Борис Немцов: У меня будут ограниченные права, но у меня зато будет чистая совесть.
Михаил Соколов: Вас легко будет выгнать, я вам говорю как специалист.
Борис Немцов: Меня выгнать, Миша, довольно трудно в силу комплекции.
Михаил Соколов: С милицией.
Борис Немцов: Это да. Но это будет песня.
Михаил Соколов: Вы знаете, одного наблюдатели в Татарстане выбросили в окно, было такое дело просто.
Борис Немцов: Я боюсь, они меня не поднимут просто. (смеется) Это же сколько надо полицейских, чтобы меня в окно выкинуть… Короче говоря, идите в наблюдатели!
Я сейчас говорю радиослушателям. Идите от СМИ в наблюдатели, есть огромное количество сайтов, есть организация «Гражданин наблюдатель», есть организация «Голос», записывайтесь в наблюдатели. Можно в интернете записаться.
Михаил Соколов: Наблюдать за победой Владимира Путина в первом туре.
Борис Немцов: Он не может честно выиграть. Не может!
Михаил Соколов: А если он хочет нечестно выиграть? Вот в Чечне знаете результат, в Ингушетии знаете результат, в Астрахани, в Мордовии…
Борис Немцов: В Чечне – 109 процентов, это понятно, но, слава богу, Чечня – еще не вся Россия. Там официально живет около миллиона человек, в Мордовии и того меньше. Да, там полнейший беспредел, Кадыров, Меркушкин – это такие лучшие чиновники путинской эпохи, по которым суд плачет и тюрьма, но это отдельная тема.
Сейчас про другое. Сейчас про то, что люди, особенно в больших городах, в Москве, в Петербурге, в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге должны идти в наблюдатели, чтобы этих жуликов и воров хватать за руку.
Михаил Соколов: А почему вы не пошли на акцию в защиту свободы собраний 31-го числа? Вот Лимонова опять арестовали…
Борис Немцов: Потому что я пошел на Радио Свобода, куда вы меня пригласили.
Михаил Соколов: А то бы вы пошли?
Борис Немцов: Я бы подумал. Я, кстати, по-прежнему считаю, что «Стратегия-31» - это вещь полезная, и я считаю, что люди, которые идут под дубинки, это люди мужественные.
У нас есть крупные разногласия с Лимоновым, поскольку он хочет революции, а я категорический противник революции, но, тем не менее, я считаю, что борьба за гражданские права, в том числе и ценой посадок, это ровно то, что, в общем, вызывает уважением.
Михаил Соколов: Как вы оцениваете свои визиты на телевидение? Видите, оппозицию пустили на телеэкран. Правда, насколько я понимаю, хорошенько так порезали…
Борис Немцов: Ну, во-первых, для меня это было очень неожиданно. Я участвовал в программе «НТВэшники», которая вышла в воскресенье. Эта программа, конечно, была в записи, как вы догадываетесь, прямого эфира ни на каких путинских каналах нет в принципе, есть только на телеканале «Дождь», и сейчас вроде как на РБК собираются сделать прямой эфир. Пять лет меня там не было. Мне, кстати, Антон Хреков показал мою фотографию, сделанную еще в те давние времена, и я себя с трудом узнал там. Конечно, сам факт приглашения о чем-то говорит.
По моей оценке, связано это вот с чем. Путину надо во что бы то ни стало продемонстрировать, что на этих выборах все гораздо лучше, чем на думских, что у нас есть свобода слова, даже представители оппозиции могут прийти. Но все это похоже на имитацию, потому что, да, теперь нас стали пускать, но наиболее острые, наиболее серьезные, наиболее критические вещи, которые мы говорим в адрес того же Путина, они, конечно, тщательно вырезаются.
Михаил Соколов: Что самое страшное для тех людей, которые сидят с ножницами?
Борис Немцов: Я могу сказать, что вырезали на «НТВэшниках», где я был, и я об этом писал на «Эхе Москвы», в блоге, можно у меня в «Живом журнале» это почитать.
Был задан вопрос: «В чьих интересах работает Путин?» Мой ответ: «Путин работает в интересах крупного капитала своих друзей». Дальше вырезано: братьев Ротенбергов, которые вытащил из «Газпрома» строительные активы и стали долларовыми миллиардерами, они же стали владельцами ликероводочной промышленности нашей страны, именно поэтому так долго акцизы не росли на водку, и водка была доступна, а страна спаивались. В интересах своего дружка Тимченко, который эмигрировал из России, живет в Женеве, платит там налоги, и одновременно Путин ему дал право продавать 40 процентов российской нефти, он – мультидолларовый миллиардер, в списке самых богатых людей мира он уже давно находится, с 2008 года.
В интересах Ковальчука, который друг его по кооперативу «Озеро» и который вытащил из «Газпрома» активов на 60 миллиардов долларов, а сейчас, кстати, является еще владельцем крупнейшего частного медиа-холдинга «Национальная медиагруппа». Это вырезано.
Второе, мой вопрос Чичкаркину, там из Лондона был телемост: «Евгений, скажите, если бы Путина не избрали, сколько бы граждан эмигрировавших вернулось в страну? И главное, сколько бы денег вернулось в Россию?» Ни вопроса, ни ответа нет. Ответ был такой: «Вернутся миллионы, в страну будут возвращены десятки, а может быть и сотни миллиардов долларов».
Михаил Соколов: Ну, это он оптимист, конечно.
Борис Немцов: Следующий вопрос: «Почему у нас такая высокая коррупция?» Ответ: «Потому что власть – аморальная, не считает, что заповеди «не убей» и «не укради» заповедями являются. Главная доблесть для Путина – это лояльность». Это тоже вырезано.
Вырезаны также рассказы о том, что по его указания отдавались приказы стрелять по бесланской школе бесланской и так далее, этого ничего и близко не было.
Михаил Соколов: Так зачем ходить на такой эфир, где вас фактически используют?
Борис Немцов: Кое-что осталось. Например, остался тезис о том, когда говорят: вот Путин знает, как руководить страной, и вот он сейчас предложил новую программу, - остался ответ мой: «Вы знаете, а за 12 лет он не пробовал ничего сделать? Что, за 12 лет, если продолжается вымирание населения, если сырьевая зависимость только усугубляется, если по уровню коррупции мы где-то на уровне отсталых африканских стран, вот это разве не итог работы Путина?»
Михаил Соколов: А вам не понравилась статья Путина по экономике?
Борис Немцов: Вы знаете, я вам могу сказать, я с большим трудом осилил эти статьи. Во-первых, они написаны убогим таким, казенным языком. Во-вторых, там не проглядывается никаких конкретных идей и мыслей. Я выяснил, что в статье по экономике у Путина всего две было мысли. Статья огромная, а мысли две. Первая – налог на роскошь. Вы будете смеяться, но первым предложил ввести налог на роскошь кандидат в президенты по фамилии Прохоров.
Михаил Соколов: Нет, Миронов раньше. Теперь они вместе.
Борис Немцов: И вторая идея, что нужно приватизировать кое-какие нефтегазовые активы, имеется в виду – снизить долю государства в «Газпроме» и «Роснефти».
Скажите, можно с такой экономической программой идти на президентские выборы?
Михаил Соколов: Ну, есть вот идеи по национальному вопросу – ввести уголовную ответственность за нарушение регистрации, как в советское время прописку. А еще лозунг: «где родился, так и пригодился»! Хорошо, что про черту оседлости не вспомнил.
Борис Немцов: Это довольно идиотские идеи, разваливающие страну. Во-первых, внутри страны никакой прописки, по конституции, быть не может. Во-вторых, проблема состоит в том, что если где родился, там и пригодился, а если там работы нет, где ты родился?
Вот родился, например, в городе Кулебаки, Нижегородской области, или в Навашино, где нет работы. Или родился в каком-нибудь сибирском таежном поселке, где леспромхоз закрылся, или в деревне, где колхоз развалился, - вот там и живи до смерти в нищете? Это же бред! Разве можно за это голосовать? Теперь, по поводу нелегально иммиграции. Это серьезная проблема, Путин о ней говорит 12 лет подряд, и ничего не происходит.
Михаил Соколов: А что, лучше методы вашего друга Навального?
Борис Немцов: Где вера в то, что после того, как Путин там озаботился проблемой нелегальной иммиграции, действительно эта проблема будет решена? Когда он говорит, что внутри страны нужна регистрация и прописка, это означает, что наши люди, родившиеся на Дальнем Востоке и в Сибири, они там и упереть должны, и ездить им никуда нельзя. Отсутствие мобильности в России – это одна из серьезных проблем, нам ее повышать надо, а не снижать. Поэтому я вообще считаю, что это из области такого развал страны. Хоть он и лидер партии «Единая Россия».
К сожалению, у человека нет понимания и нет стратегии, и за 12 лет он ее так и не выработал. У него есть одно понимание, одна стратегия: побольше денег, побольше власти и подольше просидеть. Вот это я вижу. А содержательного, конкретного, что будем делать, ни на один вопрос не ответил. Он говорит, проклятые чиновники, коррумпированные, ему мешают жить и развиваться экономике в стране, в статье по экономике, про откаты написал триллионные, а не его ли дружки эти все откаты берут?
Михаил Соколов: Вот тут интересуются слушатели: «Как бы вы подвели итог президентства Дмитрия Медведева?»
Борис Немцов: Медведев войдет в историю, я думаю, с прозвищем «Жалкий».
Михаил Соколов: Вам его жалко?
Борис Немцов: Нет, жалкий он, понимаете. Вот четыре года никто ему особо не мешал, он мог много чего делать, много умных слов наговорил, что свобода лучше, чем несвобода, модернизация, инновации, Сколково, конкурентоспособность… Что только он ни говорил – ничего не сделал человек вообще! На самом деле, его «заслуги» я могу перечислить. Их мало. Первое – война с Грузией и признание независимости Осетии и Абхазии.
Михаил Соколов: Это заслуга?
Борис Немцов: Ну, у вас с юмором есть что-то общее?
Михаил Соколов: По радио не видно, что вы улыбаетесь.
Борис Немцов: Я понял. Второе, что с Медведевым связано, - это коррупционное изменение конституции в части продления срока, как теперь ясно, для Путина с четырех до шести лет и срока для Думы с четырех до пяти лет. Позорное совершенно решение, которое, конечно же, надо отменять. Третье – это грабительский договор «газ в обмен на флот» с Украиной, по которому мы платим за «музей Черноморского флота» 4 миллиарда долларов в год, кстати, платим из бюджета, чтобы вы понимали, вместо того чтобы финансировать здравоохранение и образование. Это вот, собственно, третья его «заслуга» в кавычках. И четвертое, что без кавычек, - это отставка Лужкова. Это без кавычек.
Михаил Соколов: По вашей просьбе?
Борис Немцов: В том числе, при моем активном содействии, так скажем. Но я не один там был, естественно.
Михаил Соколов: Борис, вот интересуются двое сразу слушателей: «Все-таки нужно ли изменять конституцию? Не забудьте дополнить требования Болотной пунктом о написании новой, разумной и понятной конституции».
Борис Немцов: Я сторонник очень аккуратного, я подчеркиваю, подхода к конституции. Конституция – это, пожалуй, одна вещь, которая у нас не менялась с 1993 года.
Михаил Соколов: Но и не исполнялась полностью.
Борис Немцов: Да, Путин его растоптал, он не хочет ее выполнять. Безусловно, она нуждается в корректировках. Я бы три внес поправки. Первая поправка – в 81-ю статью конституции, я бы запретил одному человеку быть президентом больше двух раз. Если бы в 81-ой статье, 3-ей ее части мы убрали слово «подряд», то Путин не мог бы сейчас участвовать в президентской кампании. Вторая поправка: я бы обязательно укрепил роль парламента, усилил его. А именно, внес бы статью о парламентском расследовании, она отсутствует.
Михаил Соколов: Контрольных функций вообще нет.
Борис Немцов: Да. Парламентское расследование – предельно важная вещь. И третье – это роль Думы в формировании правительства. Я бы сделал так, чтобы не только премьер-министр, но и ключевые министры утверждались Госдумой. Мне кажется, вот эти три поправки могли бы уже всерьез поменять ситуацию в нашей стране. Ну, и конечно, надо там внятно написать, что сенаторы избираются, что губернаторы избираются, чтобы не было у узурпаторов а-ля Путин возможности с помощью трагедии в Беслане взять и отменить в стране все выборы.
Михаил Соколов: SMSка пришла: «Слабо спросить Немцова, что он делал в американском посольстве?» Не слабо, конечно. Давайте, Борис!
Борис Немцов: Рассказываю вам. Я был в американском посольстве и встречался с моим старым знакомым, а ныне послом США в России Майклом Макфолом, который до этого работал профессором в Стэндфордском университете. Кстати, Майкл Макфол – человек, очень доброжелательно относящийся к России, большой специалист по России…
Михаил Соколов: Он же специалист по «оранжевым» революциям, нам рассказывают.
Борис Немцов: Да то параноики вам рассказывали.
Михаил Соколов: Не нам, а российскому народу.
Борис Немцов: Ну, да. Параноики, я и говорю. Так вот, этот человек – один из авторов теории перезагрузки, к сожалению, практикой она так до конца и не стала, тем не менее очевидно, что он глубоко занимается вопросом. Дальше, почему я пошел? Я считаю, что наши отношения с США должны быть хорошими, партнерскими, человеческими. Я считаю, что наши отношения складываются не только из встреч Медведева с Обамой, а Путина с Хиллари Клинтон и наоборот, а наши отношения складываются из встреч, в том числе, и людей, которые не являются властью, пока по крайней мере, а представляют гражданское общество, в том числе и оппозицию.
Второе, финансирование Госдепа, инструкции из «вашингтонского обкома» – бред на эту тему я не обсуждаю, потому что это шизофрения!
Я вам могу сказать, в то время, когда я встречался с Макфолом, гражданин Путин встречался с Генри Киссинджером, между прочим, и, видимо, тоже получал у него инструкции «вашингтонского обкома» и Госдепа тех времен.
Вот надо прекратить комплексовать и делать вид, что Америка только и думает о том, как бы нас съесть. Америка не наш друг и не наш враг, Америка – наш партнер по многим вопросам. Вот и замечательно, и надо нормально себя вести, без комплексов, без идиотизма.
Михаил Соколов: Давайте еще о конспирологии. Как дела с вашими всякими «прослушками»? Дело уже возбудили или нет?
Борис Немцов: Сегодня пришла радостная весть из Следственного комитета России. Сегодня мне позвонил следователь Денис Савельев и сообщил, что сегодня он возбудил уголовное дело по статье 138-ой, части 1-ой – о незаконном прослушивании моих телефонных разговоров и публикации этих разговоров в издании «ЛайфНьюс». Кстати, по этой статье Габрилянову, который является главным редактором, грозит отсидка до 4 лет.
Михаил Соколов: Он уже сказал, что всякое может быть, может, и придется отбывать заключение. И в то же время сказал, что «будем подавать заявление в Следственный комитет, чтобы проверили наличие экстремизма в высказываниях Немцова». Мне казалось, что там другой состав, административный.
Борис Немцов: То, что «ЛайфНьюс» связан со спецслужбами, сомнений ни у кого не вызывает. То, что Габрилянов признался, что он стукач, мне нравится, это лишний раз подчеркивает всю его гнилую сущность. То, что ему еще придется извиняться за все его дела, в том числе и за оскорбление, это, я думаю, дело недалекого будущего. Но я хочу не этого. Я хочу, чтобы следователи не боялись хозяина «ЛайфНьюс».
Хозяином «ЛайфНьюс» является друг Путина по кооперативу «Озеро» Ковальчук, и, собственно, Габрилянов ведет себя как законченный преступник и негодяй, ровно потому, что он считает, что у него такая мощная крыша в лице вот друга Путина. Мне бы очень хотелось, чтобы все-таки следствие стояло на страже закона, а не интересов преступных кланов, которые, к сожалению, захватили Россию.
Михаил Соколов: Борис, ответим на вопросы по телефону. Александр Михайлович, Рязанская область, пожалуйста.
Слушатель: Первое, мне хотелось бы, чтобы митинг и шествие удались. Второе, Борис Ефимович, вы источаете такую ненависть к Путину, что сами становитесь неприятным объектом. Может быть, вам уйти в тень на какое-то время?
Михаил Соколов: Борис, может быть, вы необъективны, может быть, у вас личная какая-то обида?
Борис Немцов: Вы зря так, знаете, ничего личного, на самом деле. Просто я считаю, что дальнейшее пребывание во власти Путина – это деградация и развал страны. И как патриот я не хочу, чтобы моя страна разваливалась. У меня здесь дети живут, родственники, близкие, любимые. И я считаю, что нужно сделать все для того, чтобы страну от Путина избавить.
Михаил Соколов: «Распыляя голоса между Мироновым и Прохоровым, мы пропускаем вперед Зюганов. Что делать? Константин, Череповец».
Борис Немцов: Друзья, я сказал свое мнение, а вы уж сами решайте. Заставить кого-то голосовать за конкретного кандидата я не могу. Я объяснил аргументы, почему для людей, выходящих на улицу, господин Миронов предпочтительнее, - потому что он наши требования не просто услышал, а он их включил в свою программу. Остальные, к сожалению, этого не сделали в полном объеме. Если бы был Явлинский в листе для голосования, наверное, можно было бы и за него тоже, но поскольку его нет, то вот приходится выбирать из того, что есть. Вообще, меню у нас как в тюрьме на этих выборах – овсянка, перловка и манная каша с комьями. Если вы думаете, что можно что-то такое приятное найти, вряд ли удастся найти что-то приятное. Вот такое вот меню у нас скудное, ничего не поделаешь. Надо, чтобы были честные выборы, тогда и выбор будет поприличнее.
Михаил Соколов: Вам пишут: «Ваша большая ошибка – отказ от лозунга «Россия без Путина»». Разве вы отказались от него?
Борис Немцов: На марше это будет главный лозунг, я вас уверяю. Так что никто от него не отказывался.
Михаил Соколов: «Абсурдно требовать честных выборов от коррумпированной власти. Оппозиция надеется, что власть без Путина распадется, в то время как за ним военная машина и диктаторский режим».
Борис Немцов: Вы знаете, я бы не демонизировал Путина. Я считаю, что если бы Путин исчез, то страна потери бойца бы не заметила. Вы знаете, долго пугали москвичей, что когда уйдет Лужков, то Москва рухнет, просто провалится вместе с Храмом Христа Спасителя. Ну, ушел Лужков. Ни один человек даже на улицу не вышел! Где Лужков? Так вот, Путин – это такой ухудшенный Лужков. Что, народ бы стал выкрикивать: «Верните нам Путина. Отец родной, прости, возвращайся в Кремль»? Да никто даже ухом не поведет.
Михаил Соколов: Вот сейчас Кургинян, Вессерман, Проханов, Леонтьев, Шевченко созывают митинг «Нам есть что терять». Обещают 70 тысяч человек вывести – учителей, работников «Почты России». И на Урале тоже вот митинги.
Борис Немцов: Я знаю, уже идут разнарядки, уже угрожают учителям.
Михаил Соколов: Получается тактика Кремля: митинг на митинг, рабочий класс на норковые шубы и так далее.
Борис Немцов: Понимаете, речь идет вот о чем. Когда людей насильно заставляют идти, когда им дают отгулы, какие-то деньги, когда рисуют за них плакаты, когда журналистам дают инструкции слова «Единая Россия» не употреблять, чиновников в норковых шубах не показывать, автомобили с мигалками рядом не подпускать, желательно найти каких-то рабочих из Народного фронта, которые будут клеймить позором всех и вся кругом, и так далее, - вот эта вся фальшь, весь цинизм, искусственность эта вся – она же невооруженным глазом видна.
Я думаю, что в эпоху Интернета созвать митинг, где бы люди искреннее кричали: «Путин! Россия! Навсегда!» - будет очень трудно. Думаю, что в стране 70 тысяч точно найти невозможно. То, что люди, не имея выбора, от отчаяния могут даже его поддержать, это, наверное, правда, но то, что они искренне во время мороза за алкоголиком Леонтьевым, или Прохановым, на которого без слез не взглянешь, куда-то пойдут и будут что-то кричать, - в это трудно поверить.
Михаил Соколов: Борис Иванович из Калининграда, пожалуйста.
Слушатель: После второго срока, когда Путин уходил, он сказал, что трудился, как раб на галерах. Так зачем же обратно он хочет в рабы? Я трудился на флоте 42 года, из них 30 лет капитаном. У меня нищенская пенсия, я живу за счет того, что мне лекарства присылают немцы, поляки, латыши! Чем я хуже депутата Госдумы?!
Борис Немцов: Вы знаете, рабы не очень стремятся в рабство. Путин, видимо, нас за дураков держит, когда рассказывает, как ему тяжело. Если бы было тяжело невыносимо, если бы хребет надламывался, наверное, он бы к этому так не рвался.
Этот «раб на галерах» владеет 26 дворцами, у него 5 яхт. Общее состояние клана Путина, а клан Путина – это чекисты, которые сейчас контролируют нефтяной и газовый сектор, и работники санкт-петербургской мэрии, кооператива «Озеро», которые контролируют банковский сектор, и не только банковский, оборонную промышленность, так вот, клан Путина контролирует общий объем денег в нашей стране в 140 миллиардов долларов. Вы таких рабов видели на галерах, у которых 140 миллиардов денег?
Михаил Соколов: А что может предложить оппозиция таким людям, как Борис Иванович?
Борис Немцов: Теперь, Борис Иванович, я с глубоким уважением отношусь к вашему труду, и я знаю, как тяжело работать, тем более вы капитаном были долгие годы, и дай бог вам здоровья. Это, конечно, позорище, что, имея, в общем, довольно солидный бюджет в нашей стране, мы таких заслуженных людей, не мы конкретно, а нынешняя власть не может обеспечить элементарным, в первую очередь лекарствами. И стыдно, что мы победили в войне, а у немцев сейчас лекарства для наших ветеранов получаем.
А я могу сказать, почему это происходит. Потому что для Путина приоритет не человек, а спецслужбы, расходы на госаппарат, на чиновников, на откаты и распилы уходит 1 триллион рублей. Я вас уверяю, на все лекарства для всей страны хватило бы, если бы они хотя бы воровали в 2-3 раза меньше. Поэтому я обращаюсь как раз к пожилым людям: не надо за него голосовать! Еще больше воровства, еще меньше интереса к людям, еще дольше цинизма и жестокости, больше ничего.
Михаил Соколов: Андрей спрашивает: «Скажите, какими рычагами воздействия на власть обладает оппозиция? Если за шествия не последует всеобщая забастовка или массовые акции гражданского неповиновения, то власть так и будет отделываться симуляцией уступок, не так ли?»
Борис Немцов: У оппозиции сейчас всего только одно есть оружие – это массовые протест. Пока. Возможно, эти протесты превратятся в забастовки, но я вам должен сказать, что борьба нешуточная предстоит. Как вы считаете, если у человека десятки миллиардов долларов, и у его дружков тоже, он вот так просто повернется и уйдет? Конечно, нет. Он будет драться до последнего, будет лезть и пытаться управлять до смерти, пока либо сам не помрет, либо Россию не погубит.
Михаил Соколов: Виктор из Казахстана, политический аналитик, тоже спрашивает, что «у новоизбранного президента Путина после марта не останется причина прислушиваться к требованиям протестующих. Будет ли оппозиция менять стратегию и тактику борьбы?» Он уже решил, что Путин победил.
Борис Немцов: Ну, во-первых, не надо опускать руки и посыпать голову пеплом. Давайте поставим задачу: президентские выборы в два тура. Второе – ни одного голоса Путину. Давайте проявим солидарность.
Смотрите, у нас был автопробег в воскресенье, и такого ощущения единения и солидарности я не припомню за долгие годы жизни в Москве, в России, везде. Это же было очень круто. Люди действительно доброжелательные, нормальные, мы можем, если объединимся. Ни одного голоса, ни одного! Скажите соседям, объясните, почему этого нельзя делать, что нужно проветрить коридоры власти, что должны прийти другие, новые, что надо менять не только Путина, но надо менять и местную власть тоже, которая там сидит вместе с ним уже вечность.
Михаил Соколов: А вот Рогозин в новой статье вам отвечает: «Политические проходимцы, бывшие у власти в бандитские 90-е, требуют продолжения банкета, оседлать уличные демонстрации. Их цель – очередной либеральный реванш». Ну, и так далее.
Борис Немцов: Ну, вы знаете, я ничего нового от Рогозина не услышал, хотя в 90-е он тоже был при власти, а именно – он занимался активно политической деятельностью, был депутатом, рвался ко всяким должностям и так далее, и тому подобное. Про лихие 90-е его патрон уже все сказал гораздо более красочно, чем он сам, так что пусть матчасть учит.
А то, что он пытался нам митинг и шествие расколоть, так у него ничего не получилось. Его все послали, все его дружки-националисты, так что он Путину не помощник в деле раскола. Сколько бы он тут ни рассказывал нам сказки, за ним никто не идет, а за нами идут десятки тысяч.
Михаил Соколов: А Новодворская с Боровым 4-го свой митинг проводят.
Борис Немцов: Это провокация. Я уже Боровому вчера сказал: вы пытаетесь расколоть, но у вас ничего не получится. И Путин пытается расколоть, и Боровой пытается расколоть, и Рогозин вот сейчас тоже. Ну, посмотрим, сколько людей придет в субботу.
Михаил Соколов: Давайте блиц. Максим спрашивал: «Станет ли Медведев премьером?»
Борис Немцов: Я думаю, да, но до первого кризиса.
Михаил Соколов: Распустят ли Думу до конца года?
Борис Немцов: От нас с вами зависит. Если много народу будет выходит на улицы, то да.
Михаил Соколов: Удержится ли Путин до конца года?
Борис Немцов: Пусть сначала выиграет.
Михаил Соколов: Нужно ли провести еще одну акцию до 4 марта, в конце февраля?
Борис Немцов: Я считаю, да. Но вопрос этот мы будем решать уже после 4 февраля. И формат этой акции тоже надо обсуждать после 4 февраля.
Михаил Соколов: А зачем?
Борис Немцов: Это неделя до выборов, это мобилизационная такая неделя, это когда из всех этих зомбоящиков будет лететь, какой он великий, без него Россия пропадет.
Мы должны за неделю до выборов твердо и ясно сказать, что воровство голосов не пройдет, что наблюдатели готовы к тому, чтобы всех жуликов хватать за руку, что голосуйте за кого угодно, кроме Путина, ни одного голоса Путину, и хватит уже нам этого Путина. Сколько можно? Хочет править больше, чем Брежнев! Кому это надо?
