Экс-кандидат в президенты самопровозглашенной республики Южная Осетия Алла Джиоева 18 января объявила о расторжении соглашения с бывшим главой республики Эдуардом Кокойты. Теперь она требует от и.о. президента Вадима Бровцева уйти в отставку, передав полномочия "избранному народом президенту", то есть самой Алле Джиоевой. В противном случае она обещает возобновить акции протеста, прекращенные в соответствии с разорванным соглашением.
Напомним, Джиоева получила большинство голосов во втором туре президентских выборов, которые прошли в Южной Осетии 27 ноября, однако впоследствии эти результаты были отменены решением Верховного суда. Политический кризис, разразившийся в республике вслед за этим, был остановлен благодаря подписанию соглашения между уходящим президентом Эдуардом Кокойты и Аллой Джиоевой. Теперь она заявляет, что власть не выполнила договоренностей: глава Верховного суда Ацамаз Биченов и генпрокурор Таймураз Хугаев так и не были отправлены в отставку, а сторонники бывшего кандидата не получили обещанных постов в правительстве. О том, что теперь Алла Джиоева думает о заключенном соглашении и о чем просит руководство России, она рассказала в интервью Радио Свобода.
– Оглядываясь назад, как вы оцениваете заключение соглашения с Эдуардом Кокойты: это было правильным решением – или, наоборот, ошибкой?
– Конечно, с одной стороны, это было ошибочное действие. Все последующие события это доказывают. С другой стороны, была реальная угроза кровопролития, ибо действующая власть не хотела цивилизованно уходить. Напряжение в обществе было столь велико, что, как человек ответственный, я приняла решение не жертвовать людьми.
– Вы опасались провокаций со стороны властей Южной Осетии?
– Несомненно. Во время нашего стояния на площади, например, мы видели снайперов на крыше дома правительства. И не только на этой крыше. Всегда найдутся и третьи силы, которые заинтересованы в дестабилизации. В этих условиях я и подписала соглашение. Оно изначально было для нас абсолютно проигрышное. Согласитесь, проигнорировать мнение 56,7% избирателей Южной Осетии – это не очень правильный шаг, чем бы он ни был продиктован. Мы не собирались устраивать революции – мы отстаивали свое конституционное право выбора.
– Как вы намерены выходить из коллизии, когда Верховный суд не признает итоги выборов и не допускает вас на следующие?
– У меня на руках копия протокола ЦИК, где в третьем пункте черным по белому написано, что он признает меня президентом Южной Осетии. Однако председатель ЦИК не довела дело до логического конца, потому что в четвертом пункте говорилось: обнародовать в средствах массовой информации данное постановление. Вот на это гражданского мужества председателя ЦИК уже не хватило. Я ее понимаю – она была под жесточайшим прессингом, хотя это отрицает, и взяла за основу явно неправовое решение Верховного суда Южной Осетии (имеется в виду запрет на публикацию итогов выборов – РС). Даже примитивный юрист скажет, что это высосанное из пальца дело. Там нет никакого фактологического материала, который говорил бы о системных нарушениях на избирательных участках. Нет никакой конкретики, подтверждающей, что я кого-либо подкупала. А у меня есть весьма четкие доказательства: постановление ЦИК, 85 протоколов членов участковых избирательных комиссий, где нет ни одного слова о нарушениях, и огромное количество заключений международных наблюдателей, которые также сказали, что никаких серьезных нарушений на выборах не было.
– Как эти документы могут сейчас вам помочь?
– Я сейчас не говорю о выборах 25 марта, потому что они в любом случае будут нелегитимными. Мы обращаемся пока к руководству Российской Федерации с просьбой вернуть ситуацию в правовое русло. Для этого достаточно спокойно дать указание президиуму Верховного суда, чтобы он пересмотрел свое неправовое решение.
– К кому в России вы обращались с такой просьбой?
– К президенту Российской Федерации, уважаемому Дмитрию Анатольевичу Медведеву и кандидату в президенты Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину. В последнее время у нас вызревает мысль обратиться также в Генеральную прокуратуру РФ, ведь в Южной Осетии 99% населения – российские граждане, которые имеют и обязанности, и права.
– Каким образом руководство России может оказать воздействие на власть страны, независимость которой само же признало?
– Всем прекрасно известно, что Южная Осетия – страна, которая живет благодаря Российской Федерации как нашему главному стратегическому партнеру и стране, которая спасла нас от истребления в 2008 году. Как народ благодарный, мы обращались и будем обращаться в первую очередь к российскому руководству.
– Тем не менее свое письмо вы адресовали и.о. президента Южной Осетии Вадиму Бровцеву, а не российской стороне, которая гарантировала выполнение условий соглашения.
– Я адресовала его Вадиму Бровцеву по той простой причине, что, во-первых, он и.о. президента Южной Осетии, а во-вторых, он просто представитель России. Он ведь не представитель коренного населения Южной Осетии.
– Что вы имеете в виду – представитель России? Не Россией ведь он назначался.
– По всей вероятности, его не могли назначить премьером Южной Осетии без согласования. Российской стороне я параллельно направила письма, куда приложила весь пакет документов: решение и протокол Верховного суда, над которым все дружно смеются, и свое письмо с просьбой помочь возвращению ситуации в Южной Осетии в правовое русло.
– Вы рассчитываете на поддержку Москвы?
– Я рассчитываю на какой-то ответ. Потому что мы все люди, а диалог всегда открывает путь к пониманию.
– Как давно вы направили письмо Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву?
– По-моему, сразу же после новогодних каникул.
– Получили ли вы ответ?
– Пока нет. Но, думаю, какая-то реакция обязательно должна быть.
– А как в администрации президента России отнеслись к вашему решению разорвать соглашение с Эдуардой Кокойты?
– С администрацией президента РФ с того времени, как было подписано соглашение, никаких контактов у нас не было.
– Если вы снова выведете людей на улицу, чего конкретно вы будете добиваться? Что это будет – война, революция, свержение?
– Какие революции, друзья мои... Мы так устали от всех этих войн... Мы хотим жить цивилизованно и просто отстаиваем свое конституционное право на выбор.
– То есть вы будете добиваться того, чтобы вас признали президентом Южной Осетии?
– Да, на этом мы и настаиваем.
– В декабре вы организовали в Южной Осетии "Народный фронт" в поддержку Владимира Путина. Отреагировала ли Москва на эту инициативу?
– Какой-то определенной реакции я не увидела. Но, поверьте мне, мы сделали это отнюдь не потому, что искали каких-то покровителей. Мы не рассчитывали на ответ. Просто, с нашей точки зрения, Владимир Владимирович Путин – это та сила, которая некогда спасла Россию после ельцинского хаоса. Мы связываем с этой фигурой позитивные перемены, которые должны произойти в России с его новым пришествием во власть.
Напомним, Джиоева получила большинство голосов во втором туре президентских выборов, которые прошли в Южной Осетии 27 ноября, однако впоследствии эти результаты были отменены решением Верховного суда. Политический кризис, разразившийся в республике вслед за этим, был остановлен благодаря подписанию соглашения между уходящим президентом Эдуардом Кокойты и Аллой Джиоевой. Теперь она заявляет, что власть не выполнила договоренностей: глава Верховного суда Ацамаз Биченов и генпрокурор Таймураз Хугаев так и не были отправлены в отставку, а сторонники бывшего кандидата не получили обещанных постов в правительстве. О том, что теперь Алла Джиоева думает о заключенном соглашении и о чем просит руководство России, она рассказала в интервью Радио Свобода.
– Оглядываясь назад, как вы оцениваете заключение соглашения с Эдуардом Кокойты: это было правильным решением – или, наоборот, ошибкой?
– Конечно, с одной стороны, это было ошибочное действие. Все последующие события это доказывают. С другой стороны, была реальная угроза кровопролития, ибо действующая власть не хотела цивилизованно уходить. Напряжение в обществе было столь велико, что, как человек ответственный, я приняла решение не жертвовать людьми.
– Вы опасались провокаций со стороны властей Южной Осетии?
– Несомненно. Во время нашего стояния на площади, например, мы видели снайперов на крыше дома правительства. И не только на этой крыше. Всегда найдутся и третьи силы, которые заинтересованы в дестабилизации. В этих условиях я и подписала соглашение. Оно изначально было для нас абсолютно проигрышное. Согласитесь, проигнорировать мнение 56,7% избирателей Южной Осетии – это не очень правильный шаг, чем бы он ни был продиктован. Мы не собирались устраивать революции – мы отстаивали свое конституционное право выбора.
– Как вы намерены выходить из коллизии, когда Верховный суд не признает итоги выборов и не допускает вас на следующие?
– У меня на руках копия протокола ЦИК, где в третьем пункте черным по белому написано, что он признает меня президентом Южной Осетии. Однако председатель ЦИК не довела дело до логического конца, потому что в четвертом пункте говорилось: обнародовать в средствах массовой информации данное постановление. Вот на это гражданского мужества председателя ЦИК уже не хватило. Я ее понимаю – она была под жесточайшим прессингом, хотя это отрицает, и взяла за основу явно неправовое решение Верховного суда Южной Осетии (имеется в виду запрет на публикацию итогов выборов – РС). Даже примитивный юрист скажет, что это высосанное из пальца дело. Там нет никакого фактологического материала, который говорил бы о системных нарушениях на избирательных участках. Нет никакой конкретики, подтверждающей, что я кого-либо подкупала. А у меня есть весьма четкие доказательства: постановление ЦИК, 85 протоколов членов участковых избирательных комиссий, где нет ни одного слова о нарушениях, и огромное количество заключений международных наблюдателей, которые также сказали, что никаких серьезных нарушений на выборах не было.
– Как эти документы могут сейчас вам помочь?
– Я сейчас не говорю о выборах 25 марта, потому что они в любом случае будут нелегитимными. Мы обращаемся пока к руководству Российской Федерации с просьбой вернуть ситуацию в правовое русло. Для этого достаточно спокойно дать указание президиуму Верховного суда, чтобы он пересмотрел свое неправовое решение.
– К кому в России вы обращались с такой просьбой?
– К президенту Российской Федерации, уважаемому Дмитрию Анатольевичу Медведеву и кандидату в президенты Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину. В последнее время у нас вызревает мысль обратиться также в Генеральную прокуратуру РФ, ведь в Южной Осетии 99% населения – российские граждане, которые имеют и обязанности, и права.
– Каким образом руководство России может оказать воздействие на власть страны, независимость которой само же признало?
– Всем прекрасно известно, что Южная Осетия – страна, которая живет благодаря Российской Федерации как нашему главному стратегическому партнеру и стране, которая спасла нас от истребления в 2008 году. Как народ благодарный, мы обращались и будем обращаться в первую очередь к российскому руководству.
– Тем не менее свое письмо вы адресовали и.о. президента Южной Осетии Вадиму Бровцеву, а не российской стороне, которая гарантировала выполнение условий соглашения.
– Я адресовала его Вадиму Бровцеву по той простой причине, что, во-первых, он и.о. президента Южной Осетии, а во-вторых, он просто представитель России. Он ведь не представитель коренного населения Южной Осетии.
– Что вы имеете в виду – представитель России? Не Россией ведь он назначался.
– По всей вероятности, его не могли назначить премьером Южной Осетии без согласования. Российской стороне я параллельно направила письма, куда приложила весь пакет документов: решение и протокол Верховного суда, над которым все дружно смеются, и свое письмо с просьбой помочь возвращению ситуации в Южной Осетии в правовое русло.
– Вы рассчитываете на поддержку Москвы?
– Я рассчитываю на какой-то ответ. Потому что мы все люди, а диалог всегда открывает путь к пониманию.
– Как давно вы направили письмо Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву?
– По-моему, сразу же после новогодних каникул.
– Получили ли вы ответ?
– Пока нет. Но, думаю, какая-то реакция обязательно должна быть.
– А как в администрации президента России отнеслись к вашему решению разорвать соглашение с Эдуардой Кокойты?
– С администрацией президента РФ с того времени, как было подписано соглашение, никаких контактов у нас не было.
– Если вы снова выведете людей на улицу, чего конкретно вы будете добиваться? Что это будет – война, революция, свержение?
– Какие революции, друзья мои... Мы так устали от всех этих войн... Мы хотим жить цивилизованно и просто отстаиваем свое конституционное право на выбор.
– То есть вы будете добиваться того, чтобы вас признали президентом Южной Осетии?
– Да, на этом мы и настаиваем.
– В декабре вы организовали в Южной Осетии "Народный фронт" в поддержку Владимира Путина. Отреагировала ли Москва на эту инициативу?
– Какой-то определенной реакции я не увидела. Но, поверьте мне, мы сделали это отнюдь не потому, что искали каких-то покровителей. Мы не рассчитывали на ответ. Просто, с нашей точки зрения, Владимир Владимирович Путин – это та сила, которая некогда спасла Россию после ельцинского хаоса. Мы связываем с этой фигурой позитивные перемены, которые должны произойти в России с его новым пришествием во власть.
