С 1997 года 11 января в России отмечают, правда, неофициально, День заповедников и национальных парков. Именно 11 января 1917 года (29 декабря 1916 года по старому стилю), император Николай Второй подписал высочайший указ о создании первого в Российской империи заповедника, Баргузинского. Сейчас в Российской Федерации официально 102 заповедника и 42 национальных парка. Об этой дате и о трудностях в деле сохранения природы в интервью Радио Свобода говорит руководитель Отдела охраняемых территорий российского отделения Greenpeace Михаил Крендлин:
– Всей федеральной системой особо охраняемых зон сегодня управляет Минприроды России. В его ведении находятся все национальные парки и почти все заповедники, кроме трех, которые, по исторически сложившейся традиции находятся в ведении Академии наук, а один – Галичья гора – находится в ведении Министерства образования. Это, если можно так сказать, "исторические анахронизмы". Таким образом, именно Минприроды в целом и должно осуществлять государственную политику и нормативно-правовое регулирование в сфере заповедного дела. В среднем на федеральной охраняемой территории работает где-то порядка 70 человек.
– Молодые люди в современной России стремятся получать какое-то специальное экологическое, лесное образование? И если да, то куда они предпочитают идти работать – в официальные структуры или все-таки в Гринпис, Всемирный фонд охраны дикой природы и так далее?
– Ситуация в регионах разные, но зарплата везде примерно одинаково низкая. Я не знаю, как в этом году обстоят дела, но прежде рядовой инспектор заповедника получал 4-5 тысяч рублей. Естественно, это очень мало. Сейчас заповедная система находится в очень плохом состоянии, и реальных перспектив, к сожалению, у людей не очень много.
– Есть мнение, что главная опасность для природы исходит не от конкретных чиновников, а от населения из-за его экологической неграмотности и экологического варварства. Вы согласны с этим?
– В целом – да. Но конкретным заповедникам угрожают конкретные люди. Российская заповедная система признана в мире, 10 российских территорий включены в список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. В соответствии с Конвенцией об охране Всемирного культурного и природного наследия Россия брала на себя ответственность за их охрану. Но из 10 объектов Всемирного наследия 4 сейчас находятся под угрозой из-за реальных коммерческих проектов. Например, национальный парк "Югыд Ва" в Республике Коми,в настоящий момент - самый большой национальный парк в России и первая российская территория Всемирного наследия, совершенно уникальная. По распоряжению Минприроды часть территории этого национального парка, около 2 тысяч гектаров, исключено из этих территорий, для того чтобы некая коммерческая структура начала там разведку и добычу золота. Работы эти там уже начались.
Другой такой участок – Золотые горы Алтая, природный парк "Зона покоя Укок", через который планируется строительство газопровода "Алтай" из России в Китай. В Кавказском заповеднике все было хорошо, пока у нас ни появилось жгучее желание строить на Кавказе горнолыжные курорты. Выяснилось, что из пяти планируемых курортов в рамках известного проекта "Высота 5642", который проталкивает ООО "Курорты Северного Кавказа" под патронажем президента и правительства России, четыре планируется разместить на территории заповедников, а один и вовсе на территории объекта Всемирного наследия – территории биосферного полигона, плато Лаго-Наки. Чтобы узаконить это, в конце прошлого года был принят специальный закон, разрешающий строительство горнолыжных комплексов на биосферных полигонах и в заповедниках. Таким образом, под удар попадает и национальный парк "Куршская коса" в Калининградской области, тоже объект Всемирного наследия, в котором планируется размещение особой экономической зоны туристского типа и застройка значительной территории парка коттеджами и развлекательными объектами. Ну, и, естественно, озеро Байкал, где, несмотря на все решения Комитета Всемирного наследия, продолжается работа Байкальского целлюлозно-бумажного комбината.
– Как вы считаете, защита природы и деятельность экологов в сегодняшней России – это уже политическая деятельность?
– Сама по себе деятельность – неполитическая. Но власти, которые очень часто не слышат в этих вопросах мнение народа, не считаются с ним, уже практически добились того, что защита природы стала политическим действием. Как произошло, например, с Химкинским лесом.
– Всей федеральной системой особо охраняемых зон сегодня управляет Минприроды России. В его ведении находятся все национальные парки и почти все заповедники, кроме трех, которые, по исторически сложившейся традиции находятся в ведении Академии наук, а один – Галичья гора – находится в ведении Министерства образования. Это, если можно так сказать, "исторические анахронизмы". Таким образом, именно Минприроды в целом и должно осуществлять государственную политику и нормативно-правовое регулирование в сфере заповедного дела. В среднем на федеральной охраняемой территории работает где-то порядка 70 человек.
– Молодые люди в современной России стремятся получать какое-то специальное экологическое, лесное образование? И если да, то куда они предпочитают идти работать – в официальные структуры или все-таки в Гринпис, Всемирный фонд охраны дикой природы и так далее?
– Ситуация в регионах разные, но зарплата везде примерно одинаково низкая. Я не знаю, как в этом году обстоят дела, но прежде рядовой инспектор заповедника получал 4-5 тысяч рублей. Естественно, это очень мало. Сейчас заповедная система находится в очень плохом состоянии, и реальных перспектив, к сожалению, у людей не очень много.
– Есть мнение, что главная опасность для природы исходит не от конкретных чиновников, а от населения из-за его экологической неграмотности и экологического варварства. Вы согласны с этим?
– В целом – да. Но конкретным заповедникам угрожают конкретные люди. Российская заповедная система признана в мире, 10 российских территорий включены в список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. В соответствии с Конвенцией об охране Всемирного культурного и природного наследия Россия брала на себя ответственность за их охрану. Но из 10 объектов Всемирного наследия 4 сейчас находятся под угрозой из-за реальных коммерческих проектов. Например, национальный парк "Югыд Ва" в Республике Коми,в настоящий момент - самый большой национальный парк в России и первая российская территория Всемирного наследия, совершенно уникальная. По распоряжению Минприроды часть территории этого национального парка, около 2 тысяч гектаров, исключено из этих территорий, для того чтобы некая коммерческая структура начала там разведку и добычу золота. Работы эти там уже начались.
Другой такой участок – Золотые горы Алтая, природный парк "Зона покоя Укок", через который планируется строительство газопровода "Алтай" из России в Китай. В Кавказском заповеднике все было хорошо, пока у нас ни появилось жгучее желание строить на Кавказе горнолыжные курорты. Выяснилось, что из пяти планируемых курортов в рамках известного проекта "Высота 5642", который проталкивает ООО "Курорты Северного Кавказа" под патронажем президента и правительства России, четыре планируется разместить на территории заповедников, а один и вовсе на территории объекта Всемирного наследия – территории биосферного полигона, плато Лаго-Наки. Чтобы узаконить это, в конце прошлого года был принят специальный закон, разрешающий строительство горнолыжных комплексов на биосферных полигонах и в заповедниках. Таким образом, под удар попадает и национальный парк "Куршская коса" в Калининградской области, тоже объект Всемирного наследия, в котором планируется размещение особой экономической зоны туристского типа и застройка значительной территории парка коттеджами и развлекательными объектами. Ну, и, естественно, озеро Байкал, где, несмотря на все решения Комитета Всемирного наследия, продолжается работа Байкальского целлюлозно-бумажного комбината.
– Как вы считаете, защита природы и деятельность экологов в сегодняшней России – это уже политическая деятельность?
– Сама по себе деятельность – неполитическая. Но власти, которые очень часто не слышат в этих вопросах мнение народа, не считаются с ним, уже практически добились того, что защита природы стала политическим действием. Как произошло, например, с Химкинским лесом.
