Ирина Лагунина: Мы уже рассказывали, что прошлую пятницу Европейский союз отложил до марта вопрос о предоставлении Сербии статуса кандидата в члены ЕС. Сербии оставлены два месяца, чтобы она выполнила определённые условия Брюсселя. Это воплощение в жизнь достигнутых ранее на переговорах с Приштиной договорённостей и продолжение этого диалога. А также помощь Сербии в обеспечении свободного передвижения международных сил КФОР и Европейской миссии Еулекс на севере Косова, где им препятствуют косовские сербы. Третье условие - региональное сотрудничество. Когда стало известно, что Сербия не получила статус кандидата в ЕС, к нации обратился президент страны Борис Тадич и заверил, что Сербия выполнила все условия Европейской комиссии. О настроениях в Белграде - Айя Куге.
Айя Куге: Президент Сербии Борис Тадич в эти дни производит впечатление глубоко разочарованного человека. Ведь более десяти лет его партия и он лично обещали народу лучшую жизнь, как только страна вступит в Европейский союз. Когда минувшим летом Сербия отправила в Гаагу, в Международный трибунал по военным преступлениям, последнего обвиняемого, все были уверены, что европейский путь широко открыт. Предупреждения, что ЕС не желает видеть в своих рядах страну, имеющую конфликты с соседями, в Белграде предпочитали не замечать. Правящие в Сербии политики теперь считают несправедливым требование наладить отношения с Косово. Вину за несбывшиеся надежды сербские политики возлагают, прежде всего, на Германию. Она и раньше открыто требовала от Белграда чуть ли не признать независимость Косова. К таким настроениям Берлина ещё прибавилось то, что несколько военнослужащих немецкого контингента миротворческих сил были ранены косовскими сербами. Вице премьер-министр Божидар Джелич считает даже, что Сербия вряд ли получит статус кандидата в члены ЕС и в марте 2012 года.
Божидар Джелич: Сербия во многом достигла прогресса, но теперь опять на вопрос «точно ли известно, что в марте будет получен статус кандидата?» надо, на мой взгляд, отвечать: «нет!». Ведь до сих пор решение принимала Европейская комиссия, и это была общая позиция всех государств-членов ЕС. К сожалению, в нашем случае оказалось, что это не совсем так. Оказалось, что условия, которые Сербии выдвинула Европейская комиссия, отличаются от тех, которые были ранее поставлены её государствами-членами.
Айя Куге: Кстати, один из ведущих энтузиастов европейской интеграции страны вице-премьер Божидар Джелич, подал в отставку – такого в Сербии до сих пор не случалось. А президент Борис Тадич начал выступать с утверждениями, что Сербия, дескать, не получила статус кандидата из-за того, что отказалась признать Косово.
Борис Тадич: Это требование выдвинуто не совсем в прямой форме, но на самом деле оно так и гласит. Оно появилось в последние несколько месяцев, когда мы вели переговоры о статусе Кандидата, и особенно - в последние дни переговоров. Мы, и это понятно, не приняли такое требование и не примем его.
Айя Куге: Докладчик Европейского парламента, отвечающий за Сербию, Елко Кацын в заявлении нашему радио опроверг утверждение Бориса Тадича.
Елко Кацын: Европейский парламент не располагает информацией о том, что Европейская комиссия, якобы, требует от Сербии признания Косова. И ни одна страна-участница Европейского союза не может в одностороннем порядке такое требование Сербии предъявлять. Это заявление президента Тадича меня неприятно удивило и я даже не хочу вникать в его суть. Может быть, он был в плохом настроении и сказал что-то, во что и сам не верит. Европейский союз дал Сербии возможность в течение двух месяцев восстановить доверие, которое она потеряла тогда, когда решилась покинуть диалог с Косово. Я полагаю, что заявление Тадича было сделано в контексте предвыборной кампании. Косово в ближайшем будущем не может получить статус государства-кандидата в ЕС, а Сербия может. И я считаю, что Сербия его заслуживает. От Сербии требуется лишь одно: обеспечить всеми возможными способами свободное передвижение людей, товаров, услуг, идей и капитала – это является основным принципом всего Европейского союза. Баррикады и блокады не могут быть ответом на вызовы, стоящие перед Сербией.
Айя Куге: Как объяснить такую эмоциональную реакцию руководства в Белграде? С этим вопросом я обратилась к белградскому политическому обозревателю Джордже Влаичу.
Джордже Влаич: Мне кажется, что это просто несбывшееся ожидание. Однако, когда такие эмоции проявляют политики, это странно. Я могу понять разочарование нашей общественности, которая восприняла этот жест Европейской комиссии как предъявление новых условий или отвержение, временное закрытие дверей для Сербии. Намного труднее понять такую эмоциональность политиков – я уверен, что эмоции не должны быть частью политики. Например, никак не могу понять первую реакцию Бориса Тадича, его слова о том, как европейские собеседники теперь смогут смотреть ему в глаза. Судя по заявлениям европейских политиков, они, спокойно глядя в глаза Тадича, потребуют от него выполнить все их условия. Эти эмоции можно понять, но вряд ли можно оправдать.
Айя Куге: Что Сербия может сделать в течение двух месяцев, чтобы всё-таки получить статус кандидата в ЕС?
Джордже Влаич: Первое – нужно воплотить в жизнь те соглашения, которые уже достигнуты с Приштиной. Нужно будет также обеспечить свободу передвижения для Европейской правоохранительной миссии Еулекс и международных сил Кейфор, чему сейчас препятствуют косовские сербы, воздвигнувшие баррикады на дорогах. Предстоит наладить таможенный контроль на северной границе Косова с Сербией. Всё зависит от того, как Сербия выполнит эти обязательства, если, конечно, ситуация не породит какие-то новые осложнения. Во всяком случае, перед властями Сербии стоят серьёзные задачи: сохранить тенденцию сближения с Европейским союзом и предотвратить драматичный рост евроскептицизма - евро-энтузиазм уже прошел.
Айя Куге: Некоторые аналитики в Белграде предупреждают, что Сербия теперь может поменять курс и повернуться к России.
Джордже Влаич: Не верю, что это возможно. Мне кажется, что уже долгое время Белград пытается держать баланс по отношению, как к России, так и к Западу. Однако и Россия, и Запад, пытаются занять ведущее положение во внешней политике и международных отношениях Сербии. Но моё впечатление, что Сербии до конца не доверяет ни та, ни другая сторона: на неё с недоверием смотрит и Москва, и Вашингтон. Западные центры мощи – Вашингтон и Брюссель – порой воспринимают Белград как маленькую Москву. Ведь у нас существуют определённые политические движения, которые активно выступают за тесное сближение с Россией – это так называемые «патриотические силы», включающие Радикальную партию и Демократическую партию Сербии Воислава Коштуницы. С другой стороны, прозападная ориентация Сербии вызывает недоверие Москвы. А Сербия на самом деле где-то посередине, и не в состоянии извлечь серьёзную пользу из отношений, как с Западом, так и с Россией.
Айя Куге: Годами главным лозунгом президента Тадича и его команды был «и Косово, и Европа» – то есть мы вступим в Европу, но от Косова не откажемся. Теперь этот лозунг потерпел полный крах – это единое мнение сербских аналитиков. Тадич утверждает, что прежний лозунг ещё в силе, что он не готов отказаться ни от одного сегмента своей политики и, как он говорит, «красную линию» перешагивать не собирается. А что является для него «красной линией»?
Джордже Влаич: Одно – это политическая риторика, а совсем другое – практические действия. Нужно делать разницу между тем, что говорится публично, а что - за закрытой дверью. У нас публичные заявления политиков почти всегда адресованы собственной общественности, и крайне редко - международной. «Красной чертой» для белградских властей могла бы быть ситуация, в которой бы от них потребовалось формальное признание Косова. Мне кажется, что именно по косовскому вопросу могут возникнуть новые проблемы – связанные как с внешним давлением, так и с отношениями внутри самой Сербии. Похоже, что если Сербия когда-то и вступит в Европейский союз, то может получиться, что вступит одновременно с Косово.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским политическим обозревателем Джордже Влаичем.
Айя Куге: Президент Сербии Борис Тадич в эти дни производит впечатление глубоко разочарованного человека. Ведь более десяти лет его партия и он лично обещали народу лучшую жизнь, как только страна вступит в Европейский союз. Когда минувшим летом Сербия отправила в Гаагу, в Международный трибунал по военным преступлениям, последнего обвиняемого, все были уверены, что европейский путь широко открыт. Предупреждения, что ЕС не желает видеть в своих рядах страну, имеющую конфликты с соседями, в Белграде предпочитали не замечать. Правящие в Сербии политики теперь считают несправедливым требование наладить отношения с Косово. Вину за несбывшиеся надежды сербские политики возлагают, прежде всего, на Германию. Она и раньше открыто требовала от Белграда чуть ли не признать независимость Косова. К таким настроениям Берлина ещё прибавилось то, что несколько военнослужащих немецкого контингента миротворческих сил были ранены косовскими сербами. Вице премьер-министр Божидар Джелич считает даже, что Сербия вряд ли получит статус кандидата в члены ЕС и в марте 2012 года.
Божидар Джелич: Сербия во многом достигла прогресса, но теперь опять на вопрос «точно ли известно, что в марте будет получен статус кандидата?» надо, на мой взгляд, отвечать: «нет!». Ведь до сих пор решение принимала Европейская комиссия, и это была общая позиция всех государств-членов ЕС. К сожалению, в нашем случае оказалось, что это не совсем так. Оказалось, что условия, которые Сербии выдвинула Европейская комиссия, отличаются от тех, которые были ранее поставлены её государствами-членами.
Айя Куге: Кстати, один из ведущих энтузиастов европейской интеграции страны вице-премьер Божидар Джелич, подал в отставку – такого в Сербии до сих пор не случалось. А президент Борис Тадич начал выступать с утверждениями, что Сербия, дескать, не получила статус кандидата из-за того, что отказалась признать Косово.
Борис Тадич: Это требование выдвинуто не совсем в прямой форме, но на самом деле оно так и гласит. Оно появилось в последние несколько месяцев, когда мы вели переговоры о статусе Кандидата, и особенно - в последние дни переговоров. Мы, и это понятно, не приняли такое требование и не примем его.
Айя Куге: Докладчик Европейского парламента, отвечающий за Сербию, Елко Кацын в заявлении нашему радио опроверг утверждение Бориса Тадича.
Елко Кацын: Европейский парламент не располагает информацией о том, что Европейская комиссия, якобы, требует от Сербии признания Косова. И ни одна страна-участница Европейского союза не может в одностороннем порядке такое требование Сербии предъявлять. Это заявление президента Тадича меня неприятно удивило и я даже не хочу вникать в его суть. Может быть, он был в плохом настроении и сказал что-то, во что и сам не верит. Европейский союз дал Сербии возможность в течение двух месяцев восстановить доверие, которое она потеряла тогда, когда решилась покинуть диалог с Косово. Я полагаю, что заявление Тадича было сделано в контексте предвыборной кампании. Косово в ближайшем будущем не может получить статус государства-кандидата в ЕС, а Сербия может. И я считаю, что Сербия его заслуживает. От Сербии требуется лишь одно: обеспечить всеми возможными способами свободное передвижение людей, товаров, услуг, идей и капитала – это является основным принципом всего Европейского союза. Баррикады и блокады не могут быть ответом на вызовы, стоящие перед Сербией.
Айя Куге: Как объяснить такую эмоциональную реакцию руководства в Белграде? С этим вопросом я обратилась к белградскому политическому обозревателю Джордже Влаичу.
Джордже Влаич: Мне кажется, что это просто несбывшееся ожидание. Однако, когда такие эмоции проявляют политики, это странно. Я могу понять разочарование нашей общественности, которая восприняла этот жест Европейской комиссии как предъявление новых условий или отвержение, временное закрытие дверей для Сербии. Намного труднее понять такую эмоциональность политиков – я уверен, что эмоции не должны быть частью политики. Например, никак не могу понять первую реакцию Бориса Тадича, его слова о том, как европейские собеседники теперь смогут смотреть ему в глаза. Судя по заявлениям европейских политиков, они, спокойно глядя в глаза Тадича, потребуют от него выполнить все их условия. Эти эмоции можно понять, но вряд ли можно оправдать.
Айя Куге: Что Сербия может сделать в течение двух месяцев, чтобы всё-таки получить статус кандидата в ЕС?
Джордже Влаич: Первое – нужно воплотить в жизнь те соглашения, которые уже достигнуты с Приштиной. Нужно будет также обеспечить свободу передвижения для Европейской правоохранительной миссии Еулекс и международных сил Кейфор, чему сейчас препятствуют косовские сербы, воздвигнувшие баррикады на дорогах. Предстоит наладить таможенный контроль на северной границе Косова с Сербией. Всё зависит от того, как Сербия выполнит эти обязательства, если, конечно, ситуация не породит какие-то новые осложнения. Во всяком случае, перед властями Сербии стоят серьёзные задачи: сохранить тенденцию сближения с Европейским союзом и предотвратить драматичный рост евроскептицизма - евро-энтузиазм уже прошел.
Айя Куге: Некоторые аналитики в Белграде предупреждают, что Сербия теперь может поменять курс и повернуться к России.
Джордже Влаич: Не верю, что это возможно. Мне кажется, что уже долгое время Белград пытается держать баланс по отношению, как к России, так и к Западу. Однако и Россия, и Запад, пытаются занять ведущее положение во внешней политике и международных отношениях Сербии. Но моё впечатление, что Сербии до конца не доверяет ни та, ни другая сторона: на неё с недоверием смотрит и Москва, и Вашингтон. Западные центры мощи – Вашингтон и Брюссель – порой воспринимают Белград как маленькую Москву. Ведь у нас существуют определённые политические движения, которые активно выступают за тесное сближение с Россией – это так называемые «патриотические силы», включающие Радикальную партию и Демократическую партию Сербии Воислава Коштуницы. С другой стороны, прозападная ориентация Сербии вызывает недоверие Москвы. А Сербия на самом деле где-то посередине, и не в состоянии извлечь серьёзную пользу из отношений, как с Западом, так и с Россией.
Айя Куге: Годами главным лозунгом президента Тадича и его команды был «и Косово, и Европа» – то есть мы вступим в Европу, но от Косова не откажемся. Теперь этот лозунг потерпел полный крах – это единое мнение сербских аналитиков. Тадич утверждает, что прежний лозунг ещё в силе, что он не готов отказаться ни от одного сегмента своей политики и, как он говорит, «красную линию» перешагивать не собирается. А что является для него «красной линией»?
Джордже Влаич: Одно – это политическая риторика, а совсем другое – практические действия. Нужно делать разницу между тем, что говорится публично, а что - за закрытой дверью. У нас публичные заявления политиков почти всегда адресованы собственной общественности, и крайне редко - международной. «Красной чертой» для белградских властей могла бы быть ситуация, в которой бы от них потребовалось формальное признание Косова. Мне кажется, что именно по косовскому вопросу могут возникнуть новые проблемы – связанные как с внешним давлением, так и с отношениями внутри самой Сербии. Похоже, что если Сербия когда-то и вступит в Европейский союз, то может получиться, что вступит одновременно с Косово.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским политическим обозревателем Джордже Влаичем.
