В Британии проходит забастовка государственных служащих, по предварительным оценкам – самая крупная за последние 30 лет.
Причиной забастовки британских госслужащих стала пенсионная реформа, в результате которой им придется работать дольше и вносить более высокие вклады в пенсионный фонд. Пенсионный возраст, который сегодня составляет 60 лет для женщин и 65 для мужчин, будет поднят до 68; личные взносы возрастут на 3,2%. Правительство Дэвида Кэмерона, пытаясь справиться с огромным дефицитом бюджета, решило пойти на эту меру – очередную в ряду многих, направленных на урезание финансирования государственных предприятий и учреждений. Министр финансов Великобритании Джордж Осборн говорит о том, что заставило его утвердить пенсионную реформу.
– Вчера я принял ряд решений о зарплатах в государственном секторе, о правах на льготы. Самым важным из них было решение поднять пенсионный возраст госслужащих к 2026 году. До этого еще очень далеко, и многие, возможно, зададутся вопросом: стоит ли Джорджу Осборну тратить на это силы, когда перед ним стоят более непосредственные задачи? До недавнего времени наша страна уходила от трудных вопросов, но если мы хотим, чтобы качество жизни улучшалось, чтобы общественные услуги находились на достойном уровне, чтобы государство могло позволить себе выплачивать пенсии, то этими проблемами надо заниматься.
Я прекрасно понимаю, что сегодня вся страна находится в нелегком положении. Тем не менее, пенсии, которые предлагаются госслужащим, рассчитаны весьма справедливо. Мы предлагаем людям щедрые выплаты, каких не получают сотрудники частного сектора; эти планы распространяются на следующее поколение, они по карману налогоплательщикам. Пенсионная реформа – решение не одного лишь коалиционного правительства. Мы обратились к бывшему министру пенсионного обеспечения, лейбористу Джону Хаттону, с просьбой подготовить отчет о положении дел. Сотрудничество с другими партиями необходимо – ведь речь идет о будущем страны. Хаттон пришел к заключению, что предлагаемая пенсионная схема – лучшая из всех, какие можно представить себе на данный момент. Для многих сотрудников с низкой и средней зарплатой она действительно означает, что им придется работать дольше; это связано с тем, что средний возраст населения растет. Но при этом пенсии, которые они будут получать, возрастут по сравнению с прежними.
Подобные обещания из уст британских политиков звучали и раньше. Профсоюз общественных и коммерческих служб поймал правительство на слове и, воспользовавшись программой, выложенной на сайте кабинета министров, подсчитал реальные цифры. Оказалось, что дело обстоит не так: пенсии госслужащих, особенно низкооплачиваемых, в результате реформы снизятся. Вскоре калькулятор с официального сайта исчез; остались лишь общие заверения о том, что ситуация в госсекторе не так уж плоха.
Этих слов оказалось недостаточно, чтобы предотвратить 24-часовую забастовку, подобной которой в Британии не бывало уже 30 лет. В среду 30 ноября, по предварительным данным профсоюзов, на работу не вышли более двух миллионов людей, среди них – учителя, судьи, пожарные, сотрудники скорой помощи, коммунальных и иммиграционных служб. Забастовка последних в Хитроу, крупнейшем международном аэропорту, грозила хаосом, однако с утра его удалось избежать – для работы были вызваны люди из других организаций. В первой половине дня задержек на пограничном контроле не возникало.
Бастующие вышли на демонстрации протеста в Лондоне, Манчестере, Кардиффе, Бирмингеме, Ньюкасле, других городах Британии. В Северной Ирландии прекратилась работа транспорта. По всей стране профсоюзы организовали пикеты у зданий госучреждений, судов, больниц. Сотрудники государственной службы здравоохранения бастуют лишь частично: многие поликлиники и больницы отменили прием, были перенесены несрочные операции, однако экстренную помощь больным оказывать не прекращали.
Лишь 13% государственных британских школ остались в этот день полностью открытыми – гораздо более серьезный результат, чем в июне этого года, когда проходила предыдущая забастовка. Школа Вэйнор в графстве Вустершир тогда бастовать отказалась, за что премьер-министр поставил ее в пример другим. На этот раз директор Сью Фостер-Эгг поняла: надо что-то менять. В интервью Би-би-си она сказала следующее:
– Я представить себе не могла, что это произойдет. Начиная работать в школе, я специально перешла из одного профсоюза в другой, чтобы не бастовать, ведь я искренне считала, что ситуации, когда дети пропускают школу, допускать нельзя. Нынешнее решение было одним из самых трудных за всю мою карьеру. Мы ставим интересы детей и их родителей на первое место. Но приходит момент, когда правительство обязано прислушаться к нам, – и он, я считаю, наступил. Речь идет еще и о будущем нашей профессии. Разве можно рассчитывать, что в школы придут работать выпускники с хорошими математическими дипломами, если не предлагать им выгодные условия? Одно из них – наши пенсии.
Британские госслужащие, зарплаты которых относительно невысоки по сравнению с теми, что получают сотрудники частных компаний, действительно традиционно полагались на хорошие пенсии. Теперь же они испытывают на себе влияние экономического кризиса с разных сторон: бюджет на содержание их организаций урезают, множество людей сокращают, зарплаты замораживают. Сотрудники частного сектора в прошлом скептически относились к требованиям госслужащих, говоря о том, что они сами выбрали себе карьеру, в которой есть свои преимущества, в частности – пенсии, куда более высокие, чем у многих. Сегодня общее настроение можно выразить комментарием блогера, работающего в частной компании: "Я хочу, чтобы мне увеличили пенсию, а не чтобы ее уменьшили другим". Как видно, противоречия между частным и общественным в Британии отошли на второй план, уступив место другим, более актуальным – между богатыми и бедными.
Причиной забастовки британских госслужащих стала пенсионная реформа, в результате которой им придется работать дольше и вносить более высокие вклады в пенсионный фонд. Пенсионный возраст, который сегодня составляет 60 лет для женщин и 65 для мужчин, будет поднят до 68; личные взносы возрастут на 3,2%. Правительство Дэвида Кэмерона, пытаясь справиться с огромным дефицитом бюджета, решило пойти на эту меру – очередную в ряду многих, направленных на урезание финансирования государственных предприятий и учреждений. Министр финансов Великобритании Джордж Осборн говорит о том, что заставило его утвердить пенсионную реформу.
– Вчера я принял ряд решений о зарплатах в государственном секторе, о правах на льготы. Самым важным из них было решение поднять пенсионный возраст госслужащих к 2026 году. До этого еще очень далеко, и многие, возможно, зададутся вопросом: стоит ли Джорджу Осборну тратить на это силы, когда перед ним стоят более непосредственные задачи? До недавнего времени наша страна уходила от трудных вопросов, но если мы хотим, чтобы качество жизни улучшалось, чтобы общественные услуги находились на достойном уровне, чтобы государство могло позволить себе выплачивать пенсии, то этими проблемами надо заниматься.
Я прекрасно понимаю, что сегодня вся страна находится в нелегком положении. Тем не менее, пенсии, которые предлагаются госслужащим, рассчитаны весьма справедливо. Мы предлагаем людям щедрые выплаты, каких не получают сотрудники частного сектора; эти планы распространяются на следующее поколение, они по карману налогоплательщикам. Пенсионная реформа – решение не одного лишь коалиционного правительства. Мы обратились к бывшему министру пенсионного обеспечения, лейбористу Джону Хаттону, с просьбой подготовить отчет о положении дел. Сотрудничество с другими партиями необходимо – ведь речь идет о будущем страны. Хаттон пришел к заключению, что предлагаемая пенсионная схема – лучшая из всех, какие можно представить себе на данный момент. Для многих сотрудников с низкой и средней зарплатой она действительно означает, что им придется работать дольше; это связано с тем, что средний возраст населения растет. Но при этом пенсии, которые они будут получать, возрастут по сравнению с прежними.
Подобные обещания из уст британских политиков звучали и раньше. Профсоюз общественных и коммерческих служб поймал правительство на слове и, воспользовавшись программой, выложенной на сайте кабинета министров, подсчитал реальные цифры. Оказалось, что дело обстоит не так: пенсии госслужащих, особенно низкооплачиваемых, в результате реформы снизятся. Вскоре калькулятор с официального сайта исчез; остались лишь общие заверения о том, что ситуация в госсекторе не так уж плоха.
Этих слов оказалось недостаточно, чтобы предотвратить 24-часовую забастовку, подобной которой в Британии не бывало уже 30 лет. В среду 30 ноября, по предварительным данным профсоюзов, на работу не вышли более двух миллионов людей, среди них – учителя, судьи, пожарные, сотрудники скорой помощи, коммунальных и иммиграционных служб. Забастовка последних в Хитроу, крупнейшем международном аэропорту, грозила хаосом, однако с утра его удалось избежать – для работы были вызваны люди из других организаций. В первой половине дня задержек на пограничном контроле не возникало.
Бастующие вышли на демонстрации протеста в Лондоне, Манчестере, Кардиффе, Бирмингеме, Ньюкасле, других городах Британии. В Северной Ирландии прекратилась работа транспорта. По всей стране профсоюзы организовали пикеты у зданий госучреждений, судов, больниц. Сотрудники государственной службы здравоохранения бастуют лишь частично: многие поликлиники и больницы отменили прием, были перенесены несрочные операции, однако экстренную помощь больным оказывать не прекращали.
Лишь 13% государственных британских школ остались в этот день полностью открытыми – гораздо более серьезный результат, чем в июне этого года, когда проходила предыдущая забастовка. Школа Вэйнор в графстве Вустершир тогда бастовать отказалась, за что премьер-министр поставил ее в пример другим. На этот раз директор Сью Фостер-Эгг поняла: надо что-то менять. В интервью Би-би-си она сказала следующее:
– Я представить себе не могла, что это произойдет. Начиная работать в школе, я специально перешла из одного профсоюза в другой, чтобы не бастовать, ведь я искренне считала, что ситуации, когда дети пропускают школу, допускать нельзя. Нынешнее решение было одним из самых трудных за всю мою карьеру. Мы ставим интересы детей и их родителей на первое место. Но приходит момент, когда правительство обязано прислушаться к нам, – и он, я считаю, наступил. Речь идет еще и о будущем нашей профессии. Разве можно рассчитывать, что в школы придут работать выпускники с хорошими математическими дипломами, если не предлагать им выгодные условия? Одно из них – наши пенсии.
Британские госслужащие, зарплаты которых относительно невысоки по сравнению с теми, что получают сотрудники частных компаний, действительно традиционно полагались на хорошие пенсии. Теперь же они испытывают на себе влияние экономического кризиса с разных сторон: бюджет на содержание их организаций урезают, множество людей сокращают, зарплаты замораживают. Сотрудники частного сектора в прошлом скептически относились к требованиям госслужащих, говоря о том, что они сами выбрали себе карьеру, в которой есть свои преимущества, в частности – пенсии, куда более высокие, чем у многих. Сегодня общее настроение можно выразить комментарием блогера, работающего в частной компании: "Я хочу, чтобы мне увеличили пенсию, а не чтобы ее уменьшили другим". Как видно, противоречия между частным и общественным в Британии отошли на второй план, уступив место другим, более актуальным – между богатыми и бедными.
