Ирина Лагунина: В эти дни во многих странах мира проходят церемонии памяти Сергея Магнитского, юриста инвестиционного фонда Hermitage, скончавшегося в московском СИЗО два года назад, 16 ноября. Хельсинкская комиссия Конгресса США организовала просмотр документальной пьесы «Час 18 минут» о последних моментах жизни Магнитского. Об этом мероприятии мы расскажем в выпуске программы в пятницу. Та же пьеса показана в здании правозащитной организации «Международная амнистия» в Лондоне. В Берлине министр юстиции Германии г-жа Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер и мать Сергея Магнитского – Наталья Николаевна Магнитская – приняли во вторник вечером участие в торжественном открытии постоянной выставки, посвященной Сергею Магнитскому: «Дело Сергея Магнитского – свидетельство состояния правосудия и демократии в России». Церемония открытия выставки прошла в музее Берлинской стены – Чекпойнт Чарли. На открытии побывал наш корреспондент Юрий Векслер.
Юрий Векслер: Выставка приурочена ко второй годовщине смерти Сергея Магнитского в Бутырской тюрьме. На ней представлены личные дневники и письма Сергея, а также ряд юридических документов. Выставка предоставит возможность посетителям музея, которых в среднем в день насчитывается до 3 тысяч человек, узнать больше о Сергее Магнитском как о человеке, гражданине и патриоте своей страны, который не поступился принципами и стал жертвой режима, пропитанного коррупцией и связанного круговой порукой.
На открытие выставки в Берлине приехал и Уильям Браудер - основатель и генеральный директор инвестиционного фонда Hermitage Capital Management.
На мой вопрос, какое значение для него имеет открывшаяся в Берлине выставка, Уильям Браудер сказал:
Уильям Браудер: В день, когда погиб Сергей Магнитский, у нас появились две основные цели: добиться правосудия для Сергея и сделать так, чтобы его жизнь не была забыта, чтобы память о нем осталась в сердцах людей. Мы надеемся, что его смерть станет знаковой, и многие люди смогут избежать проблем, подобных тем, с которыми пришлось столкнуться Сергею. Я уверен, наступит день, когда в России будут поставлены памятники Сергею Магнитскому. Открытие сегодняшней выставки – это первый шаг в осознании того, что Сергей принес в жертву свою жизнь.
Юрий Векслер: На открытии выставки были представители руководства международной неправительственной организации Transparency International, занимающейся, в частности, исследованиями коррупционных процессов - Миклош Маршал и Светлана Савицкая. На мой вопрос, в чем особость феномена Сергея Магнитского и его дела? Светлана Савицкая сказала.
Светлана Савицкая: Он особенен тем, что человек не побоялся встать против системы и довел до конца. И наверное, еще тем, что очень многие люди и в стране, и за рубежом откликнулись на его дело. То мероприятие, которое мы посещаем сегодня, говорит о том, что можно встать и сказать "нет", показать на пробелы в прогнившем режиме.
Юрий Векслер: Один из руководителей организации Миклош Маршал счел нужным добавить.
Светлана Савицкая: Миколош говорит о том, что в прошлом году Transparency International в прошлом году наградила посмертно Сергея Магнитского наградой за честность, за мужество.
Юрий Векслер: На открытии выступила министр юстиции Германии Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер, которая, в частности, сказала:
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Когда я читаю ответ российского Министерства внутренних дел на доклад Председателя Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России, профессора Михаила Федотова, то могу только констатировать отсутствие серьезной готовности всесторонне разобраться в деле Магнитского. Ведь совет при президенте установил в своем расследовании, что Сергей Магнитский был незаконно обвинен, его не имели права арестовывать, и что занимавшиеся его делом сотрудники правоохранительных органов преследовали в этом деле свои собственные интересы. В этом докладе также говорится как об установленном факте, что Сергея Магнитского избивали как минимум восемь сотрудников тюрьмы, и что желание его родных о проведении независимой медицинской экспертизы тела было отвергнуто. Российское министерство внутренних дел просто заявляет по этим поводам, что сведения де не являются соответствующими действительности, что они недостоверны. На мой взгляд, это реакция представителей авторитарного режима, а не государства, которые хотело бы выглядеть правовым.
Юрий Векслер: В конце церемонии к собравшимся обратилась мать Сергея Магнитского Наталия Николаевна Магнитская:
Наталья Магнитская: Вот уже два года, как Сережи нет рядом со мной. Иногда мне кажется, что это было очень давно. Иногда мне кажется, что это было только что. Часто мне кажется, что Сергей находится рядом. За это время я обнаружила, что у людей могут появляться друзья и после смерти. Оказалось, что в мире существует очень много неравнодушных людей, которых потрясла смерть моего сына. Господин Браудер и другие коллеги Сережи делают все для того, чтобы виновные в его смерти были наказаны. Многие из его коллег стали мне по-настоящему близкими людьми, многие люди, которых я вообще не знала, теперь для меня стали очень близки. Их поддержка помогает мне справиться с моей болью. Я всем очень благодарна.
Юрий Векслер: Мать Сергея Магнитского Наталия Николаевна зачитала адресованное ей и всем пришедшим на открытие выставки письмо Марины Филипповны Ходорковской, которая намеревалась присутствовать на открытии выставки, но получила на 16 ноября возможность повидаться с сыном в колонии.
Наталья Магнитская: "Уважаемее дамы и господа, мне очень жаль, что не могу присутствовать на сегодняшнем открытии выставки, посвященной Сергею Магнитскому. Как вы знаете, в декабре прошлого года мой сын был приговорен дополнительно к лишению свободы до 2016 года, и в настоящее время он содержится в исправительной колонии в Карелии за 1200 километров от Москвы и от меня. На этой неделе мне выпала редкая возможность увидеться с сыном в Карелии.
Уважаемая Наталья Николаевна, надеюсь, что вы понимаете, что я не могу присоединиться к вам сегодня. Чуть больше года назад я была здесь в музее в качестве гостя, когда здесь так же открывалась выставка, посвященная моему сыну Михаилу. Я очень благодарна Александре Хильдебрандт за то, что она организовала эту выставку, а также поддерживает моего сына. К сожалению, судьба моего сына, его друга Платона Лебедева и других арестованных юкосовцев не является изолированным случаем сегодняшней путинской России. Вы все знаете об Анне Политковской и других журналистах, убитых, поскольку они высказали неудобную правду. Или о случае адвоката Василия Алексаняна, которому было отказано в жизненно необходимой медицинской помощи в тюрьме, и потом он умер от этого заболевания 2 октября этого года.
Я очень благодарна Александре Хильдебрандт за то, что она также уделяет внимание трагическому случаю Сергея Магнитского.
Наталья Николаевна, ваш сын был очень мужественный и не испугался высказаться против коррупции среди российских чиновников. Его бросили в тюрьму, не оказывали медицинской помощи, надеясь, что он сломится, признает вину, оклеветает себя и других. Два года назад Сергей умер в тюрьме мученической смертью. Никакие слова не могут выразить мое понимание вашей потери.
Сергей Магнитский трагически заплатил своей жизнью за свое мужество и отстаивание принципов. Мой сын находится за решеткой уже больше 8 лет в разных СИЗО и колониях. Я каждый день боюсь, что он может повторить судьбу Сергея Магнитского. Я уверена, что мой сын до сих пор жив только благодаря широкой поддержке и огромному общественному вниманию в том числе здесь, в Германии. Я глубоко благодарна всем собравшимся и всем, кто продолжает публичную поддержку, сохраняющую жизнь моему сыну.
Мы должны не забывать таких людей, как мой сын, Сергей Магнитский, а так же других, выступающих в России за свободу, демократию и права человека, подвергающихся преследованиям, пыткам и рискующим своей жизнью ради правды. Каждый из них является символом сегодняшней России. В стране нет демократии, нет свободы прессы, нет верховенства закона, а права человека остаются лишь писаной декларацией.
Несколько недель назад Владимир Путин и Дмитрий Медведев объявили о своем намерении снова обменяться своими постами. Вместо того, чтобы рассматривать это как шаг, сомнительный с точки зрения демократии, в результате которого Россию ждут многие годы неправосудия и застоя, немецкие промышленники приветствовали его, поскольку при Путине в России якобы стабильность, и они могут продолжать заниматься бизнесом. Все те, кто требуют перестать постоянно поднимать в России такие неудобные темы, как верховенство закона, демократии и права человека, должны придти в этот музей, посмотреть выставку, посвященную Сергею Магнитскому и Михаилу, тогда они смогут узнать, что стабильным в путинской России является только неправосудие, репрессии и незащищенность".
Юрий Векслер: И в заключение объяснение директора музея Александры Хильдебрандт, почему она, разместив у себя более года назад выставку, посвященную Михаилу Ходорковскому, организовала теперь выставку в честь Сергея Магнитского.
Александра Хильдебрандт: Мы хотели показатель не только Россию, но и в отношении других стран. В других странах мира, если мы видим нарушения, мы обязательно вмешиваемся. Ничего необычного в этом нет. Это наша такая задача была со дня основания музея – бороться против несправедливости. Сейчас мы делаем все для того, чтобы в других частях мира, если что-то неправильно, помочь.
Юрий Векслер: Выставки, посвященные Михаилу Ходорковскому и Сергею Магнитскому, находятся в разряде постоянных экспозиций. Как долго они будут? Они будут постоянно или, если Ходорковский выйдет на свободу, выставка будет демонтирована?
Александра Хильдебрандт: Это постоянные выставки. Если Михаил Ходорковский выйдет на свободу, тогда выставка будет дополнена тем, что он вышел из тюрьмы.
Ирина Лагунина: В предварительном заключении Сергей Магнитский провел 358 дней. За это время он написал 450 жалоб, которые фактически составили дневник того, что с ним происходило. Человек, заявивший о том, что из российского бюджета было похищено 230 миллионов долларов, был посажен в строжайшие условия содержания теми же людьми, против которых он просил возбудить уголовное дело. И никому это не казалось странным. И никто не отреагировал на то, что задержанный взывает о помощи.
Медицинское обеспечение.
Назначенные мне медицинские обследования и лечение не проводятся. Неоднократные просьбы о приеме врачом по существу игнорировались. Добиться приема врачом удалось только спустя месяц после того, как я об этом попросил. При этом мне не была оказана какая-либо медицинская помощь по поводу имеющегося у меня заболевания (калькулезный холецистит), в связи с которым ранее врачами тюрьмы на Матросской Тишине было назначено медицинское обследование и плановое оперативное лечение. Мне не были даны какие-либо медицинские рекомендации по поводу этого заболевания, не рассмотрен вопрос о необходимости назначения диетического питания. В проведении медицинского обследования до перевода в другую тюрьмы было отказано, поскольку в Бутырской тюрьме нет аппарата УЗИ, а по поводу планового оперативного лечения мне сказали, что я смогу им заняться, когда выйду на свободу".
Ирина Лагунина: Это отрывок из заявления Сергея Магнитского руководству Бутырской тюрьмы от 20 сентября 2009 года. После этого его положение лишь ухудшилось. Магнитский был переведен в СИЗО «Матросской тишины». За три дня до смерти он предстал перед судом, пытаясь получить изменение меры пресечения в связи с состоянием здоровья. Из заявления Сергея Магнитского по поводу появления в суде.
«Участие в судебных заседаниях сопровождается жестоким, унижающим человеческое достоинство обращением. В дни судебных заседаний из камеры выводят в 7:00, а возвращают в нее не раньше 23:00. Горячая пища в такие дни мне не предоставляется. В суд возят в машине, где в отделении для перевозки заключенных площадью менее 4м2 могут поместиться 17-18 человек, и продержать в такой машине несколько часов. Заключенных, приехавших из суда, не разводят сразу по камерам, а могут несколько часов держать в камерах сборного отделения. В одной из таких камер, в которой нет ни окон, ни принудительной вентиляции, ни питьевой воды, ни нормально работающего туалета, после каждого посещения суда приходится проводить не менее 1-2 часов. При этом площадь указанной камеры составляет 20-22м2, а в нее могут поместить 70 человек одновременно, причем многие из них курят, так что дышать практически невозможно».
Ирина Лагунина: Жалобы Сергея Магнитского, если бы на них обратили внимание, уже тогда вскрыли бы, что для людей, дела которых еще даже не рассмотрены и не оценены судом, созданы условия, вряд ли близкие к человеческим.
«Санитарно-гигиенические условия содержания просто отвратительные.
В камеры не подается горячая водопроводная вода, несмотря на наличие системы горячего водоснабжения. Подача в связи с этим мною жалобы привела только к дальнейшему ухудшению условий содержания.
Камеры, в которых я содержался, рассчитаны на площадь 1,7-2,7м2, приходящуюся на одного заключенного.
Туалет во всех камерах представляет собой просто дырку в полу, причем в большинстве камер он никак не отгорожен от остального помещения камеры. Кровати заключенных в большинстве случаев расположены на расстоянии не более метра от туалета.
Ремонт камерного оборудования своевременно не осуществляется. Из-за засора канализации пол в одной из камер, в которой я содержался, в течение 35 часов был залит канализационной водой слоем в несколько сантиметров. Отсутствовавшие в камере оконные рамы были вставлены только после неоднократных заявлений об этом, спустя неделю после первого обращения. За это время из-за холода я простудился.
Санитарная обработка и возможность принять душ предоставляется только один раз в неделю и в определенные дни. Если в такой день я оказываюсь в суде, то возможность помыться в душе может быть отложена на дополнительную неделю.
Столы, которыми оборудованы камеры, настолько маленькие, что за ними обычно может разместиться только один человек. Остальным приходится принимать пищу стоя или сидя на кроватях. Также на кровати часто приходится и писать из-за того, что стол бывает занят.
Камеры не оборудованы телевизорами и холодильниками. Администрация тюрьмы то говорит, что у них нет телевизоров и холодильников на складе, и что пусть их передадут родственники, то говорят родственникам, когда они хотят передать холодильник или телевизор, что их нужно получить со склада».
Ирина Лагунина: И почти год, который он провел в СИЗО, он был лишен возможности видеть детей, а свидания с женой и матерью были ограничены.
«Я практически лишен нормальной возможности получать информацию о событиях, происходящих в мире, и получать известия от членов моей семьи.
Моя корреспонденция отправляется и доставляется мне со значительными задержками. Вместо 3-5 дней, как это бывало, когда я содержался в других тюрьмах, письма могут доходить до меня за 15-30 дней. Многие из отправленных мною писем вообще не были доставлены адресатам.
Предоставляемые администрацией тюрьмы один-два раза в месяц газеты и журналы часто оказываются выпущенными один-три года назад. Выписанные для меня родственниками газеты доставляются нерегулярно и со значительными задержками.
За полтора месяца пребывания в Бутырской тюрьме мне так и не удалось добиться, чтобы в камере был установлен телевизор, тогда как во всех камерах тюрем, где я до этого содержался, телевизоры были.
Предусмотренные тюремными правилами радиоточки в камерах отсутствуют».
Ирина Лагунина: Из заявления Сергея Магнитского, 20 сентября 2009 года.
«Возможности для защиты в условиях Бутырской тюрьмы сильно ограничены:
Подача жалоб на условия содержания в большинстве случаев не дает никаких результатов, так как жалобы, кажется, просто игнорируются. В одном случае после подачи жалобы, адресованной в вышестоящую организацию, условия содержания только ухудшились.
Само написание жалоб затруднительно из-за того, что в камерах очень маленькие столы.
Обращения в суд связаны с необходимостью терпеть жестокое обращение в дни доставки в судебные заседания.
В Бутырской тюрьме отсутствует (или не предоставляется мне) возможность снять копии с документов, необходимых для защиты.
Возможности защиты также ограничиваются длительными задержками в доставке письменной корреспонденции, тем, что некоторые письма вообще оказываются не доставленными.
Из-за очередей адвокаты могут попасть на свидание со мной обычно только в конце рабочего дня. Вследствие этого время таких свиданий оказывается ограниченным и редко превышает 1,5-2 часа, чего часто оказывается недостаточно. Неоднократно адвокаты вообще не могли попасть ко мне на свидания в некоторые дни, поскольку в эти дни их очередь до конца рабочего дня так не подошла».
Ирина Лагунина:
Ирина Лагунина: И последний отрывок из заявления Сергея Магнитского от 20 сентября 2009 года.
«Рассмотрение заявлений и жалоб. За 8 недель нахождения в Бутырской тюрьме я подал около 50 заявлений и жалоб, адресованных администрации тюрьмы. Больше половины из них вообще не были рассмотрены, во всяком случае, никаких ответов на них я не получил. В удовлетворении большинства других жалоб мне было отказано, причем ни один отказ не был письменным. Лишь 20% (жалоб – зачеркнуто) заявлений были удовлетворены (в основном касающихся уведомления о дате отправки и регистрационных номерах заявлений и ходатайств, поданных мною в суд).
20 сентября 2009 С.Л.Магнитский»
Ирина Лагунина: За два года, прошедших после смерти Магнитского, его дело обсуждалось в законодательных органах США и Канады, Нидерландов и Великобритании, свое мнение высказал Европейский парламент. Растет кампания в поддержку так называемого «Списка сенатора Кардина», который предложил отказать во въезде 60 российским чиновникам, причастным к этой смерти. А что же было сделано в самой России? По поручению президента была проведена независимая экспертиза, которая установила факт, скорее всего, халатности двоих врачей из Бутырки. И это все. Параллельно матери Магнитского продолжают отказывать в независимом медицинском исследовании образцов тканей сына, против самого Магнитского возобновлено уголовное дело – по тем самым обвинениям, из-за которых его решили изолировать от общества, по обвинениям в неуплате налогов в 2001 году. Никто не поднимает вопрос, а что, собственно, стало с тем заявлением Сергея Магнитского о краже из российской государственной казны 230 миллионов долларов сотрудниками правоохранительных и налоговых органов? Это заявление не было принято к рассмотрению? Но это не так. До ареста Магнитский успел дать показания по этому поводу. Так что стало с этим документом? Он потерялся? Он утонул?
Юрий Векслер: Выставка приурочена ко второй годовщине смерти Сергея Магнитского в Бутырской тюрьме. На ней представлены личные дневники и письма Сергея, а также ряд юридических документов. Выставка предоставит возможность посетителям музея, которых в среднем в день насчитывается до 3 тысяч человек, узнать больше о Сергее Магнитском как о человеке, гражданине и патриоте своей страны, который не поступился принципами и стал жертвой режима, пропитанного коррупцией и связанного круговой порукой.
На открытие выставки в Берлине приехал и Уильям Браудер - основатель и генеральный директор инвестиционного фонда Hermitage Capital Management.
На мой вопрос, какое значение для него имеет открывшаяся в Берлине выставка, Уильям Браудер сказал:
Уильям Браудер: В день, когда погиб Сергей Магнитский, у нас появились две основные цели: добиться правосудия для Сергея и сделать так, чтобы его жизнь не была забыта, чтобы память о нем осталась в сердцах людей. Мы надеемся, что его смерть станет знаковой, и многие люди смогут избежать проблем, подобных тем, с которыми пришлось столкнуться Сергею. Я уверен, наступит день, когда в России будут поставлены памятники Сергею Магнитскому. Открытие сегодняшней выставки – это первый шаг в осознании того, что Сергей принес в жертву свою жизнь.
Юрий Векслер: На открытии выставки были представители руководства международной неправительственной организации Transparency International, занимающейся, в частности, исследованиями коррупционных процессов - Миклош Маршал и Светлана Савицкая. На мой вопрос, в чем особость феномена Сергея Магнитского и его дела? Светлана Савицкая сказала.
Светлана Савицкая: Он особенен тем, что человек не побоялся встать против системы и довел до конца. И наверное, еще тем, что очень многие люди и в стране, и за рубежом откликнулись на его дело. То мероприятие, которое мы посещаем сегодня, говорит о том, что можно встать и сказать "нет", показать на пробелы в прогнившем режиме.
Юрий Векслер: Один из руководителей организации Миклош Маршал счел нужным добавить.
Светлана Савицкая: Миколош говорит о том, что в прошлом году Transparency International в прошлом году наградила посмертно Сергея Магнитского наградой за честность, за мужество.
Юрий Векслер: На открытии выступила министр юстиции Германии Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер, которая, в частности, сказала:
Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер: Когда я читаю ответ российского Министерства внутренних дел на доклад Председателя Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России, профессора Михаила Федотова, то могу только констатировать отсутствие серьезной готовности всесторонне разобраться в деле Магнитского. Ведь совет при президенте установил в своем расследовании, что Сергей Магнитский был незаконно обвинен, его не имели права арестовывать, и что занимавшиеся его делом сотрудники правоохранительных органов преследовали в этом деле свои собственные интересы. В этом докладе также говорится как об установленном факте, что Сергея Магнитского избивали как минимум восемь сотрудников тюрьмы, и что желание его родных о проведении независимой медицинской экспертизы тела было отвергнуто. Российское министерство внутренних дел просто заявляет по этим поводам, что сведения де не являются соответствующими действительности, что они недостоверны. На мой взгляд, это реакция представителей авторитарного режима, а не государства, которые хотело бы выглядеть правовым.
Юрий Векслер: В конце церемонии к собравшимся обратилась мать Сергея Магнитского Наталия Николаевна Магнитская:
Наталья Магнитская: Вот уже два года, как Сережи нет рядом со мной. Иногда мне кажется, что это было очень давно. Иногда мне кажется, что это было только что. Часто мне кажется, что Сергей находится рядом. За это время я обнаружила, что у людей могут появляться друзья и после смерти. Оказалось, что в мире существует очень много неравнодушных людей, которых потрясла смерть моего сына. Господин Браудер и другие коллеги Сережи делают все для того, чтобы виновные в его смерти были наказаны. Многие из его коллег стали мне по-настоящему близкими людьми, многие люди, которых я вообще не знала, теперь для меня стали очень близки. Их поддержка помогает мне справиться с моей болью. Я всем очень благодарна.
Юрий Векслер: Мать Сергея Магнитского Наталия Николаевна зачитала адресованное ей и всем пришедшим на открытие выставки письмо Марины Филипповны Ходорковской, которая намеревалась присутствовать на открытии выставки, но получила на 16 ноября возможность повидаться с сыном в колонии.
Наталья Магнитская: "Уважаемее дамы и господа, мне очень жаль, что не могу присутствовать на сегодняшнем открытии выставки, посвященной Сергею Магнитскому. Как вы знаете, в декабре прошлого года мой сын был приговорен дополнительно к лишению свободы до 2016 года, и в настоящее время он содержится в исправительной колонии в Карелии за 1200 километров от Москвы и от меня. На этой неделе мне выпала редкая возможность увидеться с сыном в Карелии.
Уважаемая Наталья Николаевна, надеюсь, что вы понимаете, что я не могу присоединиться к вам сегодня. Чуть больше года назад я была здесь в музее в качестве гостя, когда здесь так же открывалась выставка, посвященная моему сыну Михаилу. Я очень благодарна Александре Хильдебрандт за то, что она организовала эту выставку, а также поддерживает моего сына. К сожалению, судьба моего сына, его друга Платона Лебедева и других арестованных юкосовцев не является изолированным случаем сегодняшней путинской России. Вы все знаете об Анне Политковской и других журналистах, убитых, поскольку они высказали неудобную правду. Или о случае адвоката Василия Алексаняна, которому было отказано в жизненно необходимой медицинской помощи в тюрьме, и потом он умер от этого заболевания 2 октября этого года.
Я очень благодарна Александре Хильдебрандт за то, что она также уделяет внимание трагическому случаю Сергея Магнитского.
Наталья Николаевна, ваш сын был очень мужественный и не испугался высказаться против коррупции среди российских чиновников. Его бросили в тюрьму, не оказывали медицинской помощи, надеясь, что он сломится, признает вину, оклеветает себя и других. Два года назад Сергей умер в тюрьме мученической смертью. Никакие слова не могут выразить мое понимание вашей потери.
Сергей Магнитский трагически заплатил своей жизнью за свое мужество и отстаивание принципов. Мой сын находится за решеткой уже больше 8 лет в разных СИЗО и колониях. Я каждый день боюсь, что он может повторить судьбу Сергея Магнитского. Я уверена, что мой сын до сих пор жив только благодаря широкой поддержке и огромному общественному вниманию в том числе здесь, в Германии. Я глубоко благодарна всем собравшимся и всем, кто продолжает публичную поддержку, сохраняющую жизнь моему сыну.
Мы должны не забывать таких людей, как мой сын, Сергей Магнитский, а так же других, выступающих в России за свободу, демократию и права человека, подвергающихся преследованиям, пыткам и рискующим своей жизнью ради правды. Каждый из них является символом сегодняшней России. В стране нет демократии, нет свободы прессы, нет верховенства закона, а права человека остаются лишь писаной декларацией.
Несколько недель назад Владимир Путин и Дмитрий Медведев объявили о своем намерении снова обменяться своими постами. Вместо того, чтобы рассматривать это как шаг, сомнительный с точки зрения демократии, в результате которого Россию ждут многие годы неправосудия и застоя, немецкие промышленники приветствовали его, поскольку при Путине в России якобы стабильность, и они могут продолжать заниматься бизнесом. Все те, кто требуют перестать постоянно поднимать в России такие неудобные темы, как верховенство закона, демократии и права человека, должны придти в этот музей, посмотреть выставку, посвященную Сергею Магнитскому и Михаилу, тогда они смогут узнать, что стабильным в путинской России является только неправосудие, репрессии и незащищенность".
Юрий Векслер: И в заключение объяснение директора музея Александры Хильдебрандт, почему она, разместив у себя более года назад выставку, посвященную Михаилу Ходорковскому, организовала теперь выставку в честь Сергея Магнитского.
Александра Хильдебрандт: Мы хотели показатель не только Россию, но и в отношении других стран. В других странах мира, если мы видим нарушения, мы обязательно вмешиваемся. Ничего необычного в этом нет. Это наша такая задача была со дня основания музея – бороться против несправедливости. Сейчас мы делаем все для того, чтобы в других частях мира, если что-то неправильно, помочь.
Юрий Векслер: Выставки, посвященные Михаилу Ходорковскому и Сергею Магнитскому, находятся в разряде постоянных экспозиций. Как долго они будут? Они будут постоянно или, если Ходорковский выйдет на свободу, выставка будет демонтирована?
Александра Хильдебрандт: Это постоянные выставки. Если Михаил Ходорковский выйдет на свободу, тогда выставка будет дополнена тем, что он вышел из тюрьмы.
Ирина Лагунина: В предварительном заключении Сергей Магнитский провел 358 дней. За это время он написал 450 жалоб, которые фактически составили дневник того, что с ним происходило. Человек, заявивший о том, что из российского бюджета было похищено 230 миллионов долларов, был посажен в строжайшие условия содержания теми же людьми, против которых он просил возбудить уголовное дело. И никому это не казалось странным. И никто не отреагировал на то, что задержанный взывает о помощи.
Медицинское обеспечение.
Назначенные мне медицинские обследования и лечение не проводятся. Неоднократные просьбы о приеме врачом по существу игнорировались. Добиться приема врачом удалось только спустя месяц после того, как я об этом попросил. При этом мне не была оказана какая-либо медицинская помощь по поводу имеющегося у меня заболевания (калькулезный холецистит), в связи с которым ранее врачами тюрьмы на Матросской Тишине было назначено медицинское обследование и плановое оперативное лечение. Мне не были даны какие-либо медицинские рекомендации по поводу этого заболевания, не рассмотрен вопрос о необходимости назначения диетического питания. В проведении медицинского обследования до перевода в другую тюрьмы было отказано, поскольку в Бутырской тюрьме нет аппарата УЗИ, а по поводу планового оперативного лечения мне сказали, что я смогу им заняться, когда выйду на свободу".
Ирина Лагунина: Это отрывок из заявления Сергея Магнитского руководству Бутырской тюрьмы от 20 сентября 2009 года. После этого его положение лишь ухудшилось. Магнитский был переведен в СИЗО «Матросской тишины». За три дня до смерти он предстал перед судом, пытаясь получить изменение меры пресечения в связи с состоянием здоровья. Из заявления Сергея Магнитского по поводу появления в суде.
«Участие в судебных заседаниях сопровождается жестоким, унижающим человеческое достоинство обращением. В дни судебных заседаний из камеры выводят в 7:00, а возвращают в нее не раньше 23:00. Горячая пища в такие дни мне не предоставляется. В суд возят в машине, где в отделении для перевозки заключенных площадью менее 4м2 могут поместиться 17-18 человек, и продержать в такой машине несколько часов. Заключенных, приехавших из суда, не разводят сразу по камерам, а могут несколько часов держать в камерах сборного отделения. В одной из таких камер, в которой нет ни окон, ни принудительной вентиляции, ни питьевой воды, ни нормально работающего туалета, после каждого посещения суда приходится проводить не менее 1-2 часов. При этом площадь указанной камеры составляет 20-22м2, а в нее могут поместить 70 человек одновременно, причем многие из них курят, так что дышать практически невозможно».
Ирина Лагунина: Жалобы Сергея Магнитского, если бы на них обратили внимание, уже тогда вскрыли бы, что для людей, дела которых еще даже не рассмотрены и не оценены судом, созданы условия, вряд ли близкие к человеческим.
«Санитарно-гигиенические условия содержания просто отвратительные.
В камеры не подается горячая водопроводная вода, несмотря на наличие системы горячего водоснабжения. Подача в связи с этим мною жалобы привела только к дальнейшему ухудшению условий содержания.
Камеры, в которых я содержался, рассчитаны на площадь 1,7-2,7м2, приходящуюся на одного заключенного.
Туалет во всех камерах представляет собой просто дырку в полу, причем в большинстве камер он никак не отгорожен от остального помещения камеры. Кровати заключенных в большинстве случаев расположены на расстоянии не более метра от туалета.
Ремонт камерного оборудования своевременно не осуществляется. Из-за засора канализации пол в одной из камер, в которой я содержался, в течение 35 часов был залит канализационной водой слоем в несколько сантиметров. Отсутствовавшие в камере оконные рамы были вставлены только после неоднократных заявлений об этом, спустя неделю после первого обращения. За это время из-за холода я простудился.
Санитарная обработка и возможность принять душ предоставляется только один раз в неделю и в определенные дни. Если в такой день я оказываюсь в суде, то возможность помыться в душе может быть отложена на дополнительную неделю.
Столы, которыми оборудованы камеры, настолько маленькие, что за ними обычно может разместиться только один человек. Остальным приходится принимать пищу стоя или сидя на кроватях. Также на кровати часто приходится и писать из-за того, что стол бывает занят.
Камеры не оборудованы телевизорами и холодильниками. Администрация тюрьмы то говорит, что у них нет телевизоров и холодильников на складе, и что пусть их передадут родственники, то говорят родственникам, когда они хотят передать холодильник или телевизор, что их нужно получить со склада».
Ирина Лагунина: И почти год, который он провел в СИЗО, он был лишен возможности видеть детей, а свидания с женой и матерью были ограничены.
«Я практически лишен нормальной возможности получать информацию о событиях, происходящих в мире, и получать известия от членов моей семьи.
Моя корреспонденция отправляется и доставляется мне со значительными задержками. Вместо 3-5 дней, как это бывало, когда я содержался в других тюрьмах, письма могут доходить до меня за 15-30 дней. Многие из отправленных мною писем вообще не были доставлены адресатам.
Предоставляемые администрацией тюрьмы один-два раза в месяц газеты и журналы часто оказываются выпущенными один-три года назад. Выписанные для меня родственниками газеты доставляются нерегулярно и со значительными задержками.
За полтора месяца пребывания в Бутырской тюрьме мне так и не удалось добиться, чтобы в камере был установлен телевизор, тогда как во всех камерах тюрем, где я до этого содержался, телевизоры были.
Предусмотренные тюремными правилами радиоточки в камерах отсутствуют».
Ирина Лагунина: Из заявления Сергея Магнитского, 20 сентября 2009 года.
«Возможности для защиты в условиях Бутырской тюрьмы сильно ограничены:
Подача жалоб на условия содержания в большинстве случаев не дает никаких результатов, так как жалобы, кажется, просто игнорируются. В одном случае после подачи жалобы, адресованной в вышестоящую организацию, условия содержания только ухудшились.
Само написание жалоб затруднительно из-за того, что в камерах очень маленькие столы.
Обращения в суд связаны с необходимостью терпеть жестокое обращение в дни доставки в судебные заседания.
В Бутырской тюрьме отсутствует (или не предоставляется мне) возможность снять копии с документов, необходимых для защиты.
Возможности защиты также ограничиваются длительными задержками в доставке письменной корреспонденции, тем, что некоторые письма вообще оказываются не доставленными.
Из-за очередей адвокаты могут попасть на свидание со мной обычно только в конце рабочего дня. Вследствие этого время таких свиданий оказывается ограниченным и редко превышает 1,5-2 часа, чего часто оказывается недостаточно. Неоднократно адвокаты вообще не могли попасть ко мне на свидания в некоторые дни, поскольку в эти дни их очередь до конца рабочего дня так не подошла».
Ирина Лагунина:
Ирина Лагунина: И последний отрывок из заявления Сергея Магнитского от 20 сентября 2009 года.
«Рассмотрение заявлений и жалоб. За 8 недель нахождения в Бутырской тюрьме я подал около 50 заявлений и жалоб, адресованных администрации тюрьмы. Больше половины из них вообще не были рассмотрены, во всяком случае, никаких ответов на них я не получил. В удовлетворении большинства других жалоб мне было отказано, причем ни один отказ не был письменным. Лишь 20% (жалоб – зачеркнуто) заявлений были удовлетворены (в основном касающихся уведомления о дате отправки и регистрационных номерах заявлений и ходатайств, поданных мною в суд).
20 сентября 2009 С.Л.Магнитский»
Ирина Лагунина: За два года, прошедших после смерти Магнитского, его дело обсуждалось в законодательных органах США и Канады, Нидерландов и Великобритании, свое мнение высказал Европейский парламент. Растет кампания в поддержку так называемого «Списка сенатора Кардина», который предложил отказать во въезде 60 российским чиновникам, причастным к этой смерти. А что же было сделано в самой России? По поручению президента была проведена независимая экспертиза, которая установила факт, скорее всего, халатности двоих врачей из Бутырки. И это все. Параллельно матери Магнитского продолжают отказывать в независимом медицинском исследовании образцов тканей сына, против самого Магнитского возобновлено уголовное дело – по тем самым обвинениям, из-за которых его решили изолировать от общества, по обвинениям в неуплате налогов в 2001 году. Никто не поднимает вопрос, а что, собственно, стало с тем заявлением Сергея Магнитского о краже из российской государственной казны 230 миллионов долларов сотрудниками правоохранительных и налоговых органов? Это заявление не было принято к рассмотрению? Но это не так. До ареста Магнитский успел дать показания по этому поводу. Так что стало с этим документом? Он потерялся? Он утонул?
