Летчики Алексей Руденко и Владимир Садовничий получили 8,5 лет лишения свободы из-за вынужденной посадки в аэропорту таджикского города Курган-Тюбе. Приведет ли это к дальнейшему ухудшению российско-таджикских отношений?
На этот вопрос отвечает обозреватель таджикской службы Радио Свобода Хиромон Бакозода:
– И министр иностранных дел Таджикистана, и генеральный прокурор сразу же поспешили успокоить прессу, заявив, что не надо придавать этому делу политический характер. Официальная позиция такова: это чисто уголовное преступление, которое совершили летчики, которым Таджикистан, как заявляется, семь раз отказывал в предоставлении разрешения на посадку.
Вообще и среди таджикских специалистов, и в СМИ мнения разделились. Одни безоговорочно стоят на стороне таджикских властей, другие защищают российскую позицию. Первые, учитывая достаточно щепетильный вопрос присутствия таджикских гастарбайтеров в России, заявляют: Таджикистан не должен уступать в данном вопросе Кремлю, потому что в российских тюрьмах находятся тысячи таджикских граждан, по поводу судьбы которых Таджикистан никак не высказывает свое мнение…
– "Дело летчиков", судя по всему, довольно запутанное. Кампания, на самолете которой они летели, не то, что не прозрачная (не будем их с ходу обвинять), но сложная. Все эти устные договоренности о том, можно ли было садиться в Курган-Тюбе или нет, подтвердить никоим образом сейчас уже невозможно и опровергнуть – тоже. Как вы считаете, когда выносилось такое решение, таджикские власти принимали во внимание, с кем они имеют дело? Известно же, как Россия реагирует на такого рода ситуации всегда. Это силовая политика. Видимо, в Душанбе знали, что в России скоро выборы – менее месяца осталось. И вот российской стороне представился прекрасный повод показать: мы защищаем своих соотечественников.
– Учитывая уровень независимости таджикских судов, суд города Курган-Тюбе никак не мог принять такое серьезное решение без консультации наверху.
– Это точно? Они должны были посоветоваться?
– Да, таков характер местного судопроизводства. Об этом постоянно говорят правозащитные организации: в Таджикистане суды не независимые. В подобного рода делах обязательно существует какое-то вмешательство извне. Обычно – сверху.
– О чем же тогда думали "наверху"?
– Судя по нынешней реакции внутри Таджикистана, возможно, речь шла о каком-то торге. Таджикистан, скорее всего, хотел получить некую политическую выгоду – на фоне ухудшающихся в последнее время отношений между Москвой и Душанбе. Напомню, даже визит Медведева в сентябре в Душанбе нынешнего года (был такой дипломатический шаг со стороны Кремля, чтобы немножко успокоить таджикскую элиту – мол, мы сохраняем партнерские отношения) не дал серьезных результатов. Все знают, что похолодание в отношениях есть. У меня такое ощущение, что таджикские власти, таджикские идеологи прекрасно отдавали отчет: "дело летчиков" может иметь большой политический резонанс. Возможно, у них просто существует определенный план осуществления какой-то сделки.
– Известно, что вскоре истекают сроки российского военного присутствия на территории Таджикистана. Речь идет о пребывании российского воинского контингента на границе, о режиме российских военных объектов. Может торг быть связан с этим?
– Таджикистан прекрасно понимает, что он не может идти на крупный демарш, не может в этом плане ставить какие-то условия России. Все-таки Душанбе не в той позиции, чтобы диктовать условия. Речь может идти лишь о каком-то мелком торге. Власти, которые уже сейчас заявляет, что, да, согласно закону, летчиков можно экстрадировать, явно намекают на какие-то уступки… Поэтому я не думаю, что это дело завершится действительно большим скандалом. Но длительные последствия – в виде негативного осадка от этого дела, конечно, в отношениях двух стран будут.
– А могло быть так, что просто местные власти решили прибрать эти два самолета к рукам?
– Ради двух самолетов портить отношения с Россией, которые и так не очень хороши? Это было бы недальновидно со стороны Душанбе.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
На этот вопрос отвечает обозреватель таджикской службы Радио Свобода Хиромон Бакозода:
– И министр иностранных дел Таджикистана, и генеральный прокурор сразу же поспешили успокоить прессу, заявив, что не надо придавать этому делу политический характер. Официальная позиция такова: это чисто уголовное преступление, которое совершили летчики, которым Таджикистан, как заявляется, семь раз отказывал в предоставлении разрешения на посадку.
Вообще и среди таджикских специалистов, и в СМИ мнения разделились. Одни безоговорочно стоят на стороне таджикских властей, другие защищают российскую позицию. Первые, учитывая достаточно щепетильный вопрос присутствия таджикских гастарбайтеров в России, заявляют: Таджикистан не должен уступать в данном вопросе Кремлю, потому что в российских тюрьмах находятся тысячи таджикских граждан, по поводу судьбы которых Таджикистан никак не высказывает свое мнение…
– "Дело летчиков", судя по всему, довольно запутанное. Кампания, на самолете которой они летели, не то, что не прозрачная (не будем их с ходу обвинять), но сложная. Все эти устные договоренности о том, можно ли было садиться в Курган-Тюбе или нет, подтвердить никоим образом сейчас уже невозможно и опровергнуть – тоже. Как вы считаете, когда выносилось такое решение, таджикские власти принимали во внимание, с кем они имеют дело? Известно же, как Россия реагирует на такого рода ситуации всегда. Это силовая политика. Видимо, в Душанбе знали, что в России скоро выборы – менее месяца осталось. И вот российской стороне представился прекрасный повод показать: мы защищаем своих соотечественников.
– Учитывая уровень независимости таджикских судов, суд города Курган-Тюбе никак не мог принять такое серьезное решение без консультации наверху.
– Это точно? Они должны были посоветоваться?
– Да, таков характер местного судопроизводства. Об этом постоянно говорят правозащитные организации: в Таджикистане суды не независимые. В подобного рода делах обязательно существует какое-то вмешательство извне. Обычно – сверху.
– О чем же тогда думали "наверху"?
– Судя по нынешней реакции внутри Таджикистана, возможно, речь шла о каком-то торге. Таджикистан, скорее всего, хотел получить некую политическую выгоду – на фоне ухудшающихся в последнее время отношений между Москвой и Душанбе. Напомню, даже визит Медведева в сентябре в Душанбе нынешнего года (был такой дипломатический шаг со стороны Кремля, чтобы немножко успокоить таджикскую элиту – мол, мы сохраняем партнерские отношения) не дал серьезных результатов. Все знают, что похолодание в отношениях есть. У меня такое ощущение, что таджикские власти, таджикские идеологи прекрасно отдавали отчет: "дело летчиков" может иметь большой политический резонанс. Возможно, у них просто существует определенный план осуществления какой-то сделки.
– Известно, что вскоре истекают сроки российского военного присутствия на территории Таджикистана. Речь идет о пребывании российского воинского контингента на границе, о режиме российских военных объектов. Может торг быть связан с этим?
– Таджикистан прекрасно понимает, что он не может идти на крупный демарш, не может в этом плане ставить какие-то условия России. Все-таки Душанбе не в той позиции, чтобы диктовать условия. Речь может идти лишь о каком-то мелком торге. Власти, которые уже сейчас заявляет, что, да, согласно закону, летчиков можно экстрадировать, явно намекают на какие-то уступки… Поэтому я не думаю, что это дело завершится действительно большим скандалом. Но длительные последствия – в виде негативного осадка от этого дела, конечно, в отношениях двух стран будут.
– А могло быть так, что просто местные власти решили прибрать эти два самолета к рукам?
– Ради двух самолетов портить отношения с Россией, которые и так не очень хороши? Это было бы недальновидно со стороны Душанбе.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
