Во дни былые празднование годовщин Октябрьской революции держало наше усталое общество в тонусе классовой борьбы. Когда исторические условия стали новыми, великий праздник проигравшей идеологии само собой отменили. Но совсем без праздника в осенние каникулы нельзя.
Народ, частично привыкший где-то в это время торжественно пройти с флагами по морозцу, а частично выпить и закусить, мог почувствовать себя обманутым. Поэтому назначили другой праздник, подправили формат, а дату постарались найти поближе. Получилось очень привычно и органично. Флаги, шествия, прочие ритуалы соблюдены. Единство подчеркнуто. Радость присутствует. В голосах дикторов вместо интернационализма патриотизм, вместо светлого будущего позитивное настоящее. Можно за стол. А отмечать что-то ещё через три дня сил хватит не у всех. Отвыкнут и забудут. Непримиримые примирятся. Наступит единение и согласие. Все будут заодно. Или за одних. Хотя… Могу ошибаться, но думаю, что для патриотизма и единения перед лицом общего врага у нас уже есть куда более значимый день. День Победы.
7-е ноября это не праздник. Просто дата первой величины. Совершенно особого значения. Я за то, чтобы отметить её в календаре. Невзирая на неактуальность. Душевным народным праздником этот день никогда не был. Скорее официально-принудительным. Но то, что случилось в странном граде Петрограде в 1917 году с 25 на 26 октября по старому стилю, потрясло и изменило весь мир.
Событие поначалу малозначительное оказалось планетарного масштаба. Оно очень много дало и очень дорого стоило. Начавшийся тогда эксперимент по созданию справедливого общества, оказался заразителен и до сих пор не закончен. Он продолжается уже в значительной мере без нас, с вариациями акцентов и методов в зависимости от расположения на политической карте. Что естественно для революций, романтические революционеры частенько превращаются в жестоких правителей, соратники в соучастников. Но желания воплотить мечту любой ценой это обстоятельство не уменьшает.
Что было бы, если бы Николай II оказался менее деликатен и более решителен? Если бы железной рукой расправился с бунтовщиками? Что было бы, если бы Временное правительство нашло общий язык с элитой и военными? Было бы по-другому. Возможно, началось бы в другом месте. Но, поскольку у истории нет сослагательного наклонения, вышло так, как вышло и именно у нас. Эта веха в истории принадлежит нам. Замалчивать и забывать её вредно.
Когда мы вырастем и станем мудрее, то поймём, что помнить надо всё. И хорошее. И плохое. И неоднозначное. Когда-нибудь нам покажется странным сносить памятники и переименовывать города. Когда перестанем раздуваться от гордости за успехи и прятать грехи, тогда совместим и признаем то, что сотворили и натворили. Тогда, глядишь, сможем повиниться за то, что уже невозможно исправить. Или удержаться от того, чтобы повторить. Ведь не зря же это всё было. Есть такое субъективное мнение.
Народ, частично привыкший где-то в это время торжественно пройти с флагами по морозцу, а частично выпить и закусить, мог почувствовать себя обманутым. Поэтому назначили другой праздник, подправили формат, а дату постарались найти поближе. Получилось очень привычно и органично. Флаги, шествия, прочие ритуалы соблюдены. Единство подчеркнуто. Радость присутствует. В голосах дикторов вместо интернационализма патриотизм, вместо светлого будущего позитивное настоящее. Можно за стол. А отмечать что-то ещё через три дня сил хватит не у всех. Отвыкнут и забудут. Непримиримые примирятся. Наступит единение и согласие. Все будут заодно. Или за одних. Хотя… Могу ошибаться, но думаю, что для патриотизма и единения перед лицом общего врага у нас уже есть куда более значимый день. День Победы.
7-е ноября это не праздник. Просто дата первой величины. Совершенно особого значения. Я за то, чтобы отметить её в календаре. Невзирая на неактуальность. Душевным народным праздником этот день никогда не был. Скорее официально-принудительным. Но то, что случилось в странном граде Петрограде в 1917 году с 25 на 26 октября по старому стилю, потрясло и изменило весь мир.
Событие поначалу малозначительное оказалось планетарного масштаба. Оно очень много дало и очень дорого стоило. Начавшийся тогда эксперимент по созданию справедливого общества, оказался заразителен и до сих пор не закончен. Он продолжается уже в значительной мере без нас, с вариациями акцентов и методов в зависимости от расположения на политической карте. Что естественно для революций, романтические революционеры частенько превращаются в жестоких правителей, соратники в соучастников. Но желания воплотить мечту любой ценой это обстоятельство не уменьшает.
Что было бы, если бы Николай II оказался менее деликатен и более решителен? Если бы железной рукой расправился с бунтовщиками? Что было бы, если бы Временное правительство нашло общий язык с элитой и военными? Было бы по-другому. Возможно, началось бы в другом месте. Но, поскольку у истории нет сослагательного наклонения, вышло так, как вышло и именно у нас. Эта веха в истории принадлежит нам. Замалчивать и забывать её вредно.
Когда мы вырастем и станем мудрее, то поймём, что помнить надо всё. И хорошее. И плохое. И неоднозначное. Когда-нибудь нам покажется странным сносить памятники и переименовывать города. Когда перестанем раздуваться от гордости за успехи и прятать грехи, тогда совместим и признаем то, что сотворили и натворили. Тогда, глядишь, сможем повиниться за то, что уже невозможно исправить. Или удержаться от того, чтобы повторить. Ведь не зря же это всё было. Есть такое субъективное мнение.
