Вы думаете, "Холодный дом" – это роман Диккенса? Так я вам расскажу. Холодный дом существует на самом деле в селе Дорохово Рузского района Московской области.
Десять лет назад в Холодном доме жила семья Провоторовых. Мама и пятеро детей: Диана, Андрей, Светлана, Валентина и Оксана. Дом был действительно холодный, в буквальном смысле этого слова: в нем не было ни отопления, ни печки, ни даже электричества, чтобы включить электрический обогреватель. Зимой дети ходили дома в пальто, согревали дом своим дыханием и огоньком маленькой газовой плитки. Впрочем, газ тоже следовало экономить, поскольку он поступал не по магистральной трубе, а бывал только в баллонах.
Но худо-бедно справлялись, пока мама не умерла. А когда мама умерла, четырех младших детей разобрали по детским приютам, и только Диану, которая к тому времени стала совершеннолетней девушкой, забрал к себе жить дед.
Дед, впрочем, тоже вскоре умер, муниципальная его квартира отошла к Рузской администрации. Диана принялась скитаться по родственникам и знакомым. Ненадолго вышла замуж, потом развелась.
Тем временем стали подрастать младшие братья и сестры. Андрею, когда закончилось время его пребывания в приюте, никакой жилплощади не выделили, хотя и должны были по закону. Светлану, чтобы не выделять ей жилья, признали сумасшедшей и определили в психиатрическую больницу. Во что бы то ни стало Диана решила забрать брата и сестру и жить с ними вместе.
Но в Холодном доме жить было невозможно. Тогда молодые люди нашли пустующую квартиру в бывшем каком-то бараке, взломали дверь и стали там жить.
Через некоторое время Рузская администрация кому-то эту барачную квартиру выделила. Пришел участковый милиционер и выгнал Диану, Андрея и Светлану из самозахваченной квартиры.
Подрастали Валентина и Оксана, после окончания школ-интернатов им некуда было идти, иначе как в Холодный дом.
Тогда Диана обратилась к уполномоченному по правам ребенка и к нам в проект "Правонападение" Российского Фонда помощи. В ответ на наш запрос замглавы администрации Рузского района госпожа Медведева отвечала нам, чтобы мы не беспокоились, что Провоторовым, дескать, уже выделено жилье на улице Сосновая.
Мы было обрадовались, но через несколько дней встретились с Дианой, и та рассказала, что улица Сосновая – это заброшенный военный городок. А еще Диана показала фотографии квартиры: стены были обрушены, потолок обваливался кусками, на полу в кухне зияла огромная дыра на нижний этаж. Это был еще один Холодный дом, который Рузская администрация выделила молодым людям вместо того Холодного дома, где Провоторовы были прописаны.
Пришлось взяться за Рузскую администрацию по порядку. Мы потребовали, чтобы прежде всего администрация Рузы признала бы Холодный Дом непригодным для проживания. Надо отдать чиновникам должное, они не стали доводить дело до суда, а собрали комиссию и вот – Холодный дом официально признан непригодным для жизни.
На основании непригодности Холодного дома Рузская администрация пообещала младшим девочкам – Валентине и Оксане – выдать не позднее 2012-го года сертификаты на жилье.
Осталось нам настоять на двух обстоятельствах.
Во-первых, детям-сиротам, заканчивающим школу-интернат, нужны не сертификаты на жилье, а жилье. И не в 2012-м году, а сейчас.
Во-вторых, по закону, если дом признается непригодным для проживания, социальное жилье должно быть предоставлено не только несовершеннолетним детям, а всем людям, которые прописаны были в этом доме.
В Холодном доме прописаны все пятеро Провоторовых. Они прописаны там с тех пор, как были детьми. Дом всегда был холодным. Никто из сирот пригодным для жилья этот дом не помнит. Поэтому жилье Рузская администрация должна всем пятерым.
Десять лет назад в Холодном доме жила семья Провоторовых. Мама и пятеро детей: Диана, Андрей, Светлана, Валентина и Оксана. Дом был действительно холодный, в буквальном смысле этого слова: в нем не было ни отопления, ни печки, ни даже электричества, чтобы включить электрический обогреватель. Зимой дети ходили дома в пальто, согревали дом своим дыханием и огоньком маленькой газовой плитки. Впрочем, газ тоже следовало экономить, поскольку он поступал не по магистральной трубе, а бывал только в баллонах.
Но худо-бедно справлялись, пока мама не умерла. А когда мама умерла, четырех младших детей разобрали по детским приютам, и только Диану, которая к тому времени стала совершеннолетней девушкой, забрал к себе жить дед.
Дед, впрочем, тоже вскоре умер, муниципальная его квартира отошла к Рузской администрации. Диана принялась скитаться по родственникам и знакомым. Ненадолго вышла замуж, потом развелась.
Тем временем стали подрастать младшие братья и сестры. Андрею, когда закончилось время его пребывания в приюте, никакой жилплощади не выделили, хотя и должны были по закону. Светлану, чтобы не выделять ей жилья, признали сумасшедшей и определили в психиатрическую больницу. Во что бы то ни стало Диана решила забрать брата и сестру и жить с ними вместе.
Но в Холодном доме жить было невозможно. Тогда молодые люди нашли пустующую квартиру в бывшем каком-то бараке, взломали дверь и стали там жить.
Через некоторое время Рузская администрация кому-то эту барачную квартиру выделила. Пришел участковый милиционер и выгнал Диану, Андрея и Светлану из самозахваченной квартиры.
Подрастали Валентина и Оксана, после окончания школ-интернатов им некуда было идти, иначе как в Холодный дом.
Тогда Диана обратилась к уполномоченному по правам ребенка и к нам в проект "Правонападение" Российского Фонда помощи. В ответ на наш запрос замглавы администрации Рузского района госпожа Медведева отвечала нам, чтобы мы не беспокоились, что Провоторовым, дескать, уже выделено жилье на улице Сосновая.
Мы было обрадовались, но через несколько дней встретились с Дианой, и та рассказала, что улица Сосновая – это заброшенный военный городок. А еще Диана показала фотографии квартиры: стены были обрушены, потолок обваливался кусками, на полу в кухне зияла огромная дыра на нижний этаж. Это был еще один Холодный дом, который Рузская администрация выделила молодым людям вместо того Холодного дома, где Провоторовы были прописаны.
Пришлось взяться за Рузскую администрацию по порядку. Мы потребовали, чтобы прежде всего администрация Рузы признала бы Холодный Дом непригодным для проживания. Надо отдать чиновникам должное, они не стали доводить дело до суда, а собрали комиссию и вот – Холодный дом официально признан непригодным для жизни.
На основании непригодности Холодного дома Рузская администрация пообещала младшим девочкам – Валентине и Оксане – выдать не позднее 2012-го года сертификаты на жилье.
Осталось нам настоять на двух обстоятельствах.
Во-первых, детям-сиротам, заканчивающим школу-интернат, нужны не сертификаты на жилье, а жилье. И не в 2012-м году, а сейчас.
Во-вторых, по закону, если дом признается непригодным для проживания, социальное жилье должно быть предоставлено не только несовершеннолетним детям, а всем людям, которые прописаны были в этом доме.
В Холодном доме прописаны все пятеро Провоторовых. Они прописаны там с тех пор, как были детьми. Дом всегда был холодным. Никто из сирот пригодным для жилья этот дом не помнит. Поэтому жилье Рузская администрация должна всем пятерым.
