Скажу по-черному: надо было такому случиться с Майклом Джексоном, чтобы нам, наконец, рассказали и показали, какими должны быть настоящие врачи. В смысле современные высокообразованные специалисты, соблюдающие все законы врачебной этики, ставящие интересы пациентов превыше собственных.
А также, что из себя представляет ряд медицинских препаратов. Лучше этого, конечно, не знать, но уж раз запущен сериал имени доктора Хауса и доктора Картера, посвященный врачу Джексона Конраду Мюррею, то публику накрыло пропофолом и лоразепаном. Два в одном флаконе.
На четвертой неделе суда над Мюрреем главным героем стал последний свидетель обвинения – профессор Колумбийского университета, анестезиолог, автор множества научных статей, посвященных анестезии, один из авторов инструкции по применению пропофола, доктор Стивен Шефер. У Шефера аккурат накануне недели его выступления в суде случилась личная трагедия – умер отец. Из-за этого его допрос был отложен на два дня. Вдобавок он не смог присутствовать в Чикаго на Конференции Американской ассоциации анестезиологов, где ему вручили (заочно) награду за прижизненные достижения. Как черно пошутил хохмач-судья Майкл Пастор: «Я чувствую себя ужасно. Мы все чувствуем себя ужасно. Вдвойне трагично – личная утрата и премию не получил». Даже и не знаешь – плакать или смеяться.
Именно в Чикаго были представлены результаты исследования о биологической доступности при пероральном приеме пропофола человеком, которые на собственные деньги проводил доктор Шефер в Чили уже после июня 2009 года и в которых участвовали 6 студентов-добровольцев. Все дело проходило в клинике, под постоянным контролем специалистов. Измерялся пульс, кровяное давление, уровень седации. Студенты были поделены на 2 группы: одна пила препарат по 200 мг пропофола, другая – по 400 мг. Ни у кого из испытуемых седация не наступила, уровень кислорода и кровяного давления не понизился. Все остались живы-здоровы. Глобальных выводов делать на таком эксперименте нельзя (слишком мало испытуемых), но идея нравится.
Я бы пошла дальше.
Например, наблюдая катавасию с информационным потоком от следователей, доктора Мюррея, семьи Джексонов, адвокатов, прокуроров, разных аналитиков в СМИ от медицины, все больше и больше хочется эксперимента на глазах у телезрителей прямо в суде: добровольцу поэтапно ввести все те препараты, в том количестве и временных отрезках, которые ставил певцу доктор в течение одной ночи и одного утра, согласно его допросу. Ну, естественно, с целой бригадой реаниматологов в зале суда.
Я бы даже согласилась быть этим подопытным кроликом. Рейтинги инет-трансляции убили бы трафик. Но ради науки и справедливости, чего не сделаешь. А пока…
Пока профессор Шефер рассказал присяжным о 17 врачебных нарушениях доктора Мюррея.
Скажем, его удивил и возмутил тот факт, что врач за 80 дней лечения пациента Джексона, вскармливая того целым набором медицинских препаратов, ни разу – ни разу! – не сделал никаких записей; что он не поинтересовался, чем и отчего его пациент параллельно лечился; что его пациент диктовал ему методы лечения, а не наоборот; что он не брал письменного согласия пациента перед каждым вводом препаратов анестезии (поэтому мы не может знать, насколько жертва была в курсе рисков и альтернатив в приеме конкретных препаратов).
Его удивило количество закупленного Мюрреем пропофола – 15,5 литров. Подсчитала: это 31 бутылка пива или водки по 0,5. На одного. Уважаю. Сильно.
Полное отсутствие необходимой аппаратуры для отслеживания состояния больного, находящегося под наркозом. При этом Шефер отметил, что даже опытному анестезиологу порой трудно уловить пограничное состояние, когда пациент легко спит или у него остановилось дыхание.
Профессор вообще сделал сенсационный вывод: певец, которому в 9 утра начали давать пропофол (сначала струйным путем, потом капельным), к 10 часам мог испытывать проблемы с дыханием, которые доктор без аппаратуры просто не заметил, и между 11.30 и 11.45 дыхание остановилось, а около полудня пациент умер, при этом продолжая получать пропофол.
И всего-то надо было сделать – отключить подачу лекарства.
Шефер сказал, что в случае с методами лечения Джексона доктором Мюрреем мы находимся в «pharmacological never-never land» (как хотите, так и переводите), чего не делал до него никто другой. Профессор признался, что за 25 лет практики он ни разу не оставил без наблюдения пациента, находящегося под наркозом. Он сравнил наркоз с поездкой на автомобиле, точнее, с домом на колесах, по шоссе. Нельзя, находясь за рулем, вот просто так в движении выскочить, только потому, что вам захотелось по малой нужде.
Профессор Стивен Шефер оказался единственным, кто в суде вспомнил и произнес слова клятвы Гиппократа; кто, несмотря на многолетнюю дружбу и сотрудничество с доктором Полом Уайтом, исследовавшим анализы аутопсии певца и предположившим, что тот мог самостоятельно выпить пропофол, выступил против его доклада. Кстати, доктор Уайт почему-то находился в зале заседания суда и активно перешептывался с адвокатами Мюррея, хотя по правилам не должен был бы там присутствовать, т.к. сам является свидетелем защиты. Вероятно, и у них бывают исключения из правил. В любом случае, весь интернет и западные СМИ уже бурно обсуждают, что сказал и сказал ли вообще Уайт, то ли где-то на форуме, то ли в кулуарах, то ли шепча кому-то на ухо громко в адрес то ли Шефера, то ли прокурора Уолгрена то ли мерзавец, то ли дрянь, то ли сволочь, то ли дерьмо… В общем, пошло-поехало.
Шефер на протяжении двух судебных дней с таблицами, картинками, указкой аки школярам показывал и доказывал присяжным, что Майкл Джексон не мог физически поставить себе капельницу, исходя из количества обнаруженного в крови пропофола. Для этого Джексону пришлось бы в сонном состоянии вставать как минимум 6 раз за несколько часов и пытаться прокапывать себе очередную дозу препарата. Пить пропофол Майкл не мог, судя по данным анализов содержания желудка.
Что касается лоразепама, на который активно переключилась защита, то, по мнению Шефера, этого препарата в крови у певца оказалось больше, чем по данным допроса Мюррея тот вводил пациенту ночью и утром 25 июня 2009 года. Самостоятельно вкалывать его Джексон не мог по той же причине, что и пропофол. А что до «выпил и закусил», то Шефер напомнил, что в токсикологическом отчете о содержимом желудка уровень лоразепама выделен как чистый препарат без учета продукта его метаболизма – глюкуронида лоразепама. Т.е. когда это лекарство попадает в печень, оно превращается в неактивный глюкуронид, который выделяется с мочой в течение 5 суток. По мнению профессора Шефера, данные аутопсии не отразили именно продукт метаболизма, только чистый лоразепан. В общем, там кто-то не доработал с колбами и математикой.
Те анализы, которые предоставили анестезиологу, позволили ему сделать вывод, что Джексон если и принимал лоразепан в качестве завтрака, то не в ночь на 25-е июня, а, по меньшей мере, за сутки до этого.
Вообще, одну часть показаний из зала суда, я бы посоветовала в качестве наглядного пособия и для потенциальных пациентов, т.е. всем нам (тьфу, тьфу, тьфу), и для студентов мединститутов. Там профессор Шефер с помощью видеоролика демонстрировал и разъяснял, как правильно использовать пропофол, как выводить больного из анестезии, как действовать в критических ситуациях.
Еще в зал суда внесли капельницу с пропофолом и обвинитель Уолгрен попросил Шефера подробно показать, как нужно готовить препарат и ставить его пациенту. На этом этапе произошла какая-то метаморфоза с лицом доктора Мюррея. Впервые лицо последнего врача Джексона изобразило нечто похожее на страх, тревогу, панику и детскую обиду одновременно. Гамма чувств. Глаза забегали в истерике, подбородок вздрогнул, губы чего-то произнесли. В голове что-то явно замельтешило.
В последний день судебного заседания прошлой недели почти стало ясно, что так обеспокоило периодически спящего в зале суда Конрада Мюррея. В пятницу в перекрестном допросе адвокат врача Эд Чернофф нашел слабое звено у профессора Шефера: не ту капельницу и шприц принес для демонстрации. От, ёпрстыть! Мыкался, мыкался профессор, да и ответствовал: знал бы, что вы думаете, что это важно, купил бы абсолютно равнозначные вещдокам. Потому как, хоть тебе шприц на 10 см3 (реальный), хоть на 20 см3 (демонстрационный), - звездный пациент доктора Мюррея улетел за облака не от этого.
С понедельника в цирке на арене труппа адвокатов. Они должны сделать все, чтобы из злодея Джокера перед нами предстал герой Бэтмен.
А также, что из себя представляет ряд медицинских препаратов. Лучше этого, конечно, не знать, но уж раз запущен сериал имени доктора Хауса и доктора Картера, посвященный врачу Джексона Конраду Мюррею, то публику накрыло пропофолом и лоразепаном. Два в одном флаконе.
На четвертой неделе суда над Мюрреем главным героем стал последний свидетель обвинения – профессор Колумбийского университета, анестезиолог, автор множества научных статей, посвященных анестезии, один из авторов инструкции по применению пропофола, доктор Стивен Шефер. У Шефера аккурат накануне недели его выступления в суде случилась личная трагедия – умер отец. Из-за этого его допрос был отложен на два дня. Вдобавок он не смог присутствовать в Чикаго на Конференции Американской ассоциации анестезиологов, где ему вручили (заочно) награду за прижизненные достижения. Как черно пошутил хохмач-судья Майкл Пастор: «Я чувствую себя ужасно. Мы все чувствуем себя ужасно. Вдвойне трагично – личная утрата и премию не получил». Даже и не знаешь – плакать или смеяться.
Именно в Чикаго были представлены результаты исследования о биологической доступности при пероральном приеме пропофола человеком, которые на собственные деньги проводил доктор Шефер в Чили уже после июня 2009 года и в которых участвовали 6 студентов-добровольцев. Все дело проходило в клинике, под постоянным контролем специалистов. Измерялся пульс, кровяное давление, уровень седации. Студенты были поделены на 2 группы: одна пила препарат по 200 мг пропофола, другая – по 400 мг. Ни у кого из испытуемых седация не наступила, уровень кислорода и кровяного давления не понизился. Все остались живы-здоровы. Глобальных выводов делать на таком эксперименте нельзя (слишком мало испытуемых), но идея нравится.
Я бы пошла дальше.
Например, наблюдая катавасию с информационным потоком от следователей, доктора Мюррея, семьи Джексонов, адвокатов, прокуроров, разных аналитиков в СМИ от медицины, все больше и больше хочется эксперимента на глазах у телезрителей прямо в суде: добровольцу поэтапно ввести все те препараты, в том количестве и временных отрезках, которые ставил певцу доктор в течение одной ночи и одного утра, согласно его допросу. Ну, естественно, с целой бригадой реаниматологов в зале суда.
Я бы даже согласилась быть этим подопытным кроликом. Рейтинги инет-трансляции убили бы трафик. Но ради науки и справедливости, чего не сделаешь. А пока…
Пока профессор Шефер рассказал присяжным о 17 врачебных нарушениях доктора Мюррея.
Скажем, его удивил и возмутил тот факт, что врач за 80 дней лечения пациента Джексона, вскармливая того целым набором медицинских препаратов, ни разу – ни разу! – не сделал никаких записей; что он не поинтересовался, чем и отчего его пациент параллельно лечился; что его пациент диктовал ему методы лечения, а не наоборот; что он не брал письменного согласия пациента перед каждым вводом препаратов анестезии (поэтому мы не может знать, насколько жертва была в курсе рисков и альтернатив в приеме конкретных препаратов).
Его удивило количество закупленного Мюрреем пропофола – 15,5 литров. Подсчитала: это 31 бутылка пива или водки по 0,5. На одного. Уважаю. Сильно.
Полное отсутствие необходимой аппаратуры для отслеживания состояния больного, находящегося под наркозом. При этом Шефер отметил, что даже опытному анестезиологу порой трудно уловить пограничное состояние, когда пациент легко спит или у него остановилось дыхание.
Профессор вообще сделал сенсационный вывод: певец, которому в 9 утра начали давать пропофол (сначала струйным путем, потом капельным), к 10 часам мог испытывать проблемы с дыханием, которые доктор без аппаратуры просто не заметил, и между 11.30 и 11.45 дыхание остановилось, а около полудня пациент умер, при этом продолжая получать пропофол.
И всего-то надо было сделать – отключить подачу лекарства.
Шефер сказал, что в случае с методами лечения Джексона доктором Мюрреем мы находимся в «pharmacological never-never land» (как хотите, так и переводите), чего не делал до него никто другой. Профессор признался, что за 25 лет практики он ни разу не оставил без наблюдения пациента, находящегося под наркозом. Он сравнил наркоз с поездкой на автомобиле, точнее, с домом на колесах, по шоссе. Нельзя, находясь за рулем, вот просто так в движении выскочить, только потому, что вам захотелось по малой нужде.
Профессор Стивен Шефер оказался единственным, кто в суде вспомнил и произнес слова клятвы Гиппократа; кто, несмотря на многолетнюю дружбу и сотрудничество с доктором Полом Уайтом, исследовавшим анализы аутопсии певца и предположившим, что тот мог самостоятельно выпить пропофол, выступил против его доклада. Кстати, доктор Уайт почему-то находился в зале заседания суда и активно перешептывался с адвокатами Мюррея, хотя по правилам не должен был бы там присутствовать, т.к. сам является свидетелем защиты. Вероятно, и у них бывают исключения из правил. В любом случае, весь интернет и западные СМИ уже бурно обсуждают, что сказал и сказал ли вообще Уайт, то ли где-то на форуме, то ли в кулуарах, то ли шепча кому-то на ухо громко в адрес то ли Шефера, то ли прокурора Уолгрена то ли мерзавец, то ли дрянь, то ли сволочь, то ли дерьмо… В общем, пошло-поехало.
Шефер на протяжении двух судебных дней с таблицами, картинками, указкой аки школярам показывал и доказывал присяжным, что Майкл Джексон не мог физически поставить себе капельницу, исходя из количества обнаруженного в крови пропофола. Для этого Джексону пришлось бы в сонном состоянии вставать как минимум 6 раз за несколько часов и пытаться прокапывать себе очередную дозу препарата. Пить пропофол Майкл не мог, судя по данным анализов содержания желудка.
Что касается лоразепама, на который активно переключилась защита, то, по мнению Шефера, этого препарата в крови у певца оказалось больше, чем по данным допроса Мюррея тот вводил пациенту ночью и утром 25 июня 2009 года. Самостоятельно вкалывать его Джексон не мог по той же причине, что и пропофол. А что до «выпил и закусил», то Шефер напомнил, что в токсикологическом отчете о содержимом желудка уровень лоразепама выделен как чистый препарат без учета продукта его метаболизма – глюкуронида лоразепама. Т.е. когда это лекарство попадает в печень, оно превращается в неактивный глюкуронид, который выделяется с мочой в течение 5 суток. По мнению профессора Шефера, данные аутопсии не отразили именно продукт метаболизма, только чистый лоразепан. В общем, там кто-то не доработал с колбами и математикой.
Те анализы, которые предоставили анестезиологу, позволили ему сделать вывод, что Джексон если и принимал лоразепан в качестве завтрака, то не в ночь на 25-е июня, а, по меньшей мере, за сутки до этого.
Вообще, одну часть показаний из зала суда, я бы посоветовала в качестве наглядного пособия и для потенциальных пациентов, т.е. всем нам (тьфу, тьфу, тьфу), и для студентов мединститутов. Там профессор Шефер с помощью видеоролика демонстрировал и разъяснял, как правильно использовать пропофол, как выводить больного из анестезии, как действовать в критических ситуациях.
Еще в зал суда внесли капельницу с пропофолом и обвинитель Уолгрен попросил Шефера подробно показать, как нужно готовить препарат и ставить его пациенту. На этом этапе произошла какая-то метаморфоза с лицом доктора Мюррея. Впервые лицо последнего врача Джексона изобразило нечто похожее на страх, тревогу, панику и детскую обиду одновременно. Гамма чувств. Глаза забегали в истерике, подбородок вздрогнул, губы чего-то произнесли. В голове что-то явно замельтешило.
В последний день судебного заседания прошлой недели почти стало ясно, что так обеспокоило периодически спящего в зале суда Конрада Мюррея. В пятницу в перекрестном допросе адвокат врача Эд Чернофф нашел слабое звено у профессора Шефера: не ту капельницу и шприц принес для демонстрации. От, ёпрстыть! Мыкался, мыкался профессор, да и ответствовал: знал бы, что вы думаете, что это важно, купил бы абсолютно равнозначные вещдокам. Потому как, хоть тебе шприц на 10 см3 (реальный), хоть на 20 см3 (демонстрационный), - звездный пациент доктора Мюррея улетел за облака не от этого.
С понедельника в цирке на арене труппа адвокатов. Они должны сделать все, чтобы из злодея Джокера перед нами предстал герой Бэтмен.
