Ирина Лагунина: В Лондоне начинается судебное расследование по факту смерти Александра Литвиненко, которая произошла пять лет назад от отравления полонием. Об этом новом разбирательстве Владимиру Абаринову рассказал автор книги «Саша, Володя, Борис», друг семьи Литвиненко Александр Гольдфарб.
Владимир Абаринов: Александр, недавно вдова Александра Литвиненко, Марина, заявила, что ее муж сотрудничал с британскими спецслужбами. Многие расценили это заявление как косвенное признание версии – или одной из версий, у него их много – Андрея Лугового, которого британское правосудие подозревает в убийстве Литвиненко, а он в свою очередь утверждает, что Литвиненко убили то ли сами британские спецслужбы, то ли русская мафия, которую Литвиненко помогал разоблачать британским спецслужбам. Как вы комментируете эти заявления?
Александр Гольдфарб: Во-первых, Марина не первый раз об этом говорит. Об этом написано в нашей с ней книге "Саша, Володя, Борис. История убийства", которая вышла на разных языках. И она говорит об этом уже несколько лет, что Саша действительно консультировал британские спецслужбы по вопросу русской мафии в Европе.
Второе, что я могу сказать, что эта версия, что русская мафия в Европе, возможно каким-то образом косвенно действительно причастна к его убийству. Но тут нужно развить эту тему. Дело в том, что основной вклад в борьбу с российскими бандитами в Европе заключался в том, что он консультировал испанскую полицию, которая, как известно, с 2003 по 2008 год разгромила то, что принято называть "тамбовской бандой", "тамбовской преступной группировкой". И роль Саши, о чем много писали испанские газеты, заключалась в том, что он помогал испанским сыщикам понять, откуда идут корни этой банды и кто в российских высших властных кругах ее крышует. И как раз выяснилось, что корни идут в Санкт-Петербург, бандитский Петербург начала 90-х, в те времена, когда Владимир Путин был заместитель Собчака, заместитель мэра. И эти линии, эти нити от тамбовских бандитов идут прямо через бывших петербургских чекистов и добираются прямо к личности Владимира Владимировича Путина.
Есть конкретные фамилии, которые в этом деле замешаны, в частности, есть фамилия человека по имени генерал Виктор Золотов, бывший начальник охраны Путина, он точно был начальник охраны, когда Путин был президентом. Есть человек по имени Владимир Смирнов, бывший председатель кооператива "Озеро", который впоследствии являлся руководителем Техснабэкспорта – это единственная гражданская организация, которая имеет в России право и лицензию на транспортировку полония.
И эта связь, которую раскрыл Саша, очень много о ней писали в испанских газетах. И это одна из версий мотива, которую разрабатывал Скотланд-Ярд, чтобы объяснить. То есть всем понятно, что это сделал Андрей Луговой, в полиции и органах британских, понятно, что он это сделал не сам, а по приказу из ФСБ, а почему – не все понимают. Есть несколько версий. Так вот испанская – тамбовская – петербургская – кремлевская версия – одна из важнейших версий.
Владимир Абаринов: Сейчас в Лондоне проходит судебное следствие по факту смерти Литвиненко. Что происходит на этих слушаниях? Правда, что на этих слушаниях должен дать показания Луговой по видеосвязи?
Александр Гольдфарб: Да, действительно, в общих чертах это так. Дело в том, что в британском правосудии есть особая норма правосудия, которая называется "дознание по факту смерти". Это не уголовный процесс, в нем нет ни обвинения, ни обвиняемых, ни защиты. Это именно разбирательство ситуации, где произошла необычная смерть, и суд пытается выяснить все обстоятельства смерти. Этот процесс не заканчивается, естественно, ни приговором, ни осуждением, а заканчивается вердиктом, где сказано, что это было самоубийство или это было преднамеренное убийство, и описываются все обстоятельства.
Короче говоря, Марина Литвиненко, вдова Саши, в течение пяти лет добивалась решения, чтобы такое дознание было проведено. На днях действительно в Лондоне состоялось заседание предварительное, где определялись параметры этого дознания. И там помимо адвокатов Марины присутствовали адвокаты Андрея Лугового, присутствовал представитель русского посольства, присутствовал адвокат правительства Ее величества, адвокат полиции, адвокат прокуратуры, адвокат Березовского, то есть всех заинтересованных сторон, которые изъявили желание там присутствовать.
И дознаватель, такой чиновник есть, называется судья-дознаватель, он как раз сказал, что присутствие здесь стороны господина Лугового – вещь беспрецедентная. Потому что обычно, когда кого-то подозревают в совершении убийства, то либо он находится в бегах, либо он находится за решеткой. Тогда имеет место уголовный процесс, который имеет более высокие права, чем дознание, и у нас обычно люди обвиненные не присутствуют. Но поскольку уголовного процесса нет и, вероятно, его и не будет после того, как президент Медведев сказал, что Лугового никогда не выдадут, дознаватель решил дать ход процессу и пригласил, допустил сторону Лугового. И если Луговой того пожелает, я думаю, что он будет иметь возможность давать показания по видеосвязи в этом суде.
Суд будет открытый. Писали, что он будет закрытый, но он на самом деле открытый. Пресса сидела в зале за исключением, естественно, тех заседаний, которые по просьбе спецслужб, например, судья сочтет секретными. Но в целом судья сказал, что я запрошу материалы у полиции, запрошу материалы у разведки, у контрразведки, сам решу, что секретно, что не секретно.
Владимир Абаринов: Скажите, вот ситуация со списком Магнитского – а мы знаем, что британские власти в свое время ввели в действие список Литвиненко, причем для всех сотрудников ФСБ – список Магнитского получил международное признание, международную легитимность. И даже, как выясняется, председатель ВЦИК Чуров огорчается, что его имени нет в этом списке. То есть это такой, получается, модный бренд среди российских чиновников: «Ты в списке?» - «Нет» - «Мелко плаваешь, старайся». Так вот я хочу спросить: вы чувствуете это изменение общественной атмосферы на Западе вокруг дела Литвиненко?
Александр Гольдфарб: Во-первых, я бы начал с того, что список Магнитского со списком, как вы выразились, Литвиненко не стоит смешивать. Потому что санкции, которые были введены в связи с Литвиненко и которые действуют до сих пор – это общее ужесточение визового режима для чиновников высшей категории российского правительства. И они связаны не с тем, что их не пускают, а с тем, что им редко дают многократные визы, что они лично должны являться на интервью в британское посольство вместо того, чтобы привозили шофера паспорта. И это скорее всего общее зонтичное решение, которое было введено в связи с отказом выдать Лугового.
Есть еще другая сторона этих санкций – это то, что Британия прекратила всякое сотрудничество с Федеральной службой безопасности в области безопасности. Насколько я понимаю, у них есть сотрудничество с СВР, с МВД по бандитам, по террористам, по всему прочему, но про тех, кто известно, что они сотрудники ФСБ, никаких контактов, командировок, конференций не происходит, как это происходило раньше.
Что касается вашего вопроса об изменении общего отношения, я бы сказал, что общее отношение изменилось в конце прошлого десятилетия, 2006-2008 год, в первую очередь из-за двух причин: из-за вторжения в Грузию и из-за дела Литвиненко. То есть люди, от которых зависит внешняя политика, я не говорю о широком общественном мнении, те, кто принимает решения в вопросах внешней политики по отношению к России, произошло действительно резкое изменение неформальное отношения к России, связанное с радиоактивным терактом в Лондоне и с тем, как вела себя Россия в конфликте с Грузией. И это отношение можно определить как то, что исчезли иллюзии.
Другое дело, что политика по-прежнему ведется, политика "перезагрузки", политика сдержанного сотрудничества. Потому что она связана с прагматическими причинами. И во вторую очередь это связано, естественно, с лоббированием крупных коммерческих структур, таких, например, как в Англии "Бритиш Петролеум", которые заинтересованы в инвестициях в Россию. Но я бы сказал, что политика политикой, но иллюзии относительно того, что Россия – это дружественная страна, которая движется в сторону Запада, они исчезли.
Владимир Абаринов: Александр, недавно вдова Александра Литвиненко, Марина, заявила, что ее муж сотрудничал с британскими спецслужбами. Многие расценили это заявление как косвенное признание версии – или одной из версий, у него их много – Андрея Лугового, которого британское правосудие подозревает в убийстве Литвиненко, а он в свою очередь утверждает, что Литвиненко убили то ли сами британские спецслужбы, то ли русская мафия, которую Литвиненко помогал разоблачать британским спецслужбам. Как вы комментируете эти заявления?
Александр Гольдфарб: Во-первых, Марина не первый раз об этом говорит. Об этом написано в нашей с ней книге "Саша, Володя, Борис. История убийства", которая вышла на разных языках. И она говорит об этом уже несколько лет, что Саша действительно консультировал британские спецслужбы по вопросу русской мафии в Европе.
Второе, что я могу сказать, что эта версия, что русская мафия в Европе, возможно каким-то образом косвенно действительно причастна к его убийству. Но тут нужно развить эту тему. Дело в том, что основной вклад в борьбу с российскими бандитами в Европе заключался в том, что он консультировал испанскую полицию, которая, как известно, с 2003 по 2008 год разгромила то, что принято называть "тамбовской бандой", "тамбовской преступной группировкой". И роль Саши, о чем много писали испанские газеты, заключалась в том, что он помогал испанским сыщикам понять, откуда идут корни этой банды и кто в российских высших властных кругах ее крышует. И как раз выяснилось, что корни идут в Санкт-Петербург, бандитский Петербург начала 90-х, в те времена, когда Владимир Путин был заместитель Собчака, заместитель мэра. И эти линии, эти нити от тамбовских бандитов идут прямо через бывших петербургских чекистов и добираются прямо к личности Владимира Владимировича Путина.
Есть конкретные фамилии, которые в этом деле замешаны, в частности, есть фамилия человека по имени генерал Виктор Золотов, бывший начальник охраны Путина, он точно был начальник охраны, когда Путин был президентом. Есть человек по имени Владимир Смирнов, бывший председатель кооператива "Озеро", который впоследствии являлся руководителем Техснабэкспорта – это единственная гражданская организация, которая имеет в России право и лицензию на транспортировку полония.
И эта связь, которую раскрыл Саша, очень много о ней писали в испанских газетах. И это одна из версий мотива, которую разрабатывал Скотланд-Ярд, чтобы объяснить. То есть всем понятно, что это сделал Андрей Луговой, в полиции и органах британских, понятно, что он это сделал не сам, а по приказу из ФСБ, а почему – не все понимают. Есть несколько версий. Так вот испанская – тамбовская – петербургская – кремлевская версия – одна из важнейших версий.
Владимир Абаринов: Сейчас в Лондоне проходит судебное следствие по факту смерти Литвиненко. Что происходит на этих слушаниях? Правда, что на этих слушаниях должен дать показания Луговой по видеосвязи?
Александр Гольдфарб: Да, действительно, в общих чертах это так. Дело в том, что в британском правосудии есть особая норма правосудия, которая называется "дознание по факту смерти". Это не уголовный процесс, в нем нет ни обвинения, ни обвиняемых, ни защиты. Это именно разбирательство ситуации, где произошла необычная смерть, и суд пытается выяснить все обстоятельства смерти. Этот процесс не заканчивается, естественно, ни приговором, ни осуждением, а заканчивается вердиктом, где сказано, что это было самоубийство или это было преднамеренное убийство, и описываются все обстоятельства.
Короче говоря, Марина Литвиненко, вдова Саши, в течение пяти лет добивалась решения, чтобы такое дознание было проведено. На днях действительно в Лондоне состоялось заседание предварительное, где определялись параметры этого дознания. И там помимо адвокатов Марины присутствовали адвокаты Андрея Лугового, присутствовал представитель русского посольства, присутствовал адвокат правительства Ее величества, адвокат полиции, адвокат прокуратуры, адвокат Березовского, то есть всех заинтересованных сторон, которые изъявили желание там присутствовать.
И дознаватель, такой чиновник есть, называется судья-дознаватель, он как раз сказал, что присутствие здесь стороны господина Лугового – вещь беспрецедентная. Потому что обычно, когда кого-то подозревают в совершении убийства, то либо он находится в бегах, либо он находится за решеткой. Тогда имеет место уголовный процесс, который имеет более высокие права, чем дознание, и у нас обычно люди обвиненные не присутствуют. Но поскольку уголовного процесса нет и, вероятно, его и не будет после того, как президент Медведев сказал, что Лугового никогда не выдадут, дознаватель решил дать ход процессу и пригласил, допустил сторону Лугового. И если Луговой того пожелает, я думаю, что он будет иметь возможность давать показания по видеосвязи в этом суде.
Суд будет открытый. Писали, что он будет закрытый, но он на самом деле открытый. Пресса сидела в зале за исключением, естественно, тех заседаний, которые по просьбе спецслужб, например, судья сочтет секретными. Но в целом судья сказал, что я запрошу материалы у полиции, запрошу материалы у разведки, у контрразведки, сам решу, что секретно, что не секретно.
Владимир Абаринов: Скажите, вот ситуация со списком Магнитского – а мы знаем, что британские власти в свое время ввели в действие список Литвиненко, причем для всех сотрудников ФСБ – список Магнитского получил международное признание, международную легитимность. И даже, как выясняется, председатель ВЦИК Чуров огорчается, что его имени нет в этом списке. То есть это такой, получается, модный бренд среди российских чиновников: «Ты в списке?» - «Нет» - «Мелко плаваешь, старайся». Так вот я хочу спросить: вы чувствуете это изменение общественной атмосферы на Западе вокруг дела Литвиненко?
Александр Гольдфарб: Во-первых, я бы начал с того, что список Магнитского со списком, как вы выразились, Литвиненко не стоит смешивать. Потому что санкции, которые были введены в связи с Литвиненко и которые действуют до сих пор – это общее ужесточение визового режима для чиновников высшей категории российского правительства. И они связаны не с тем, что их не пускают, а с тем, что им редко дают многократные визы, что они лично должны являться на интервью в британское посольство вместо того, чтобы привозили шофера паспорта. И это скорее всего общее зонтичное решение, которое было введено в связи с отказом выдать Лугового.
Есть еще другая сторона этих санкций – это то, что Британия прекратила всякое сотрудничество с Федеральной службой безопасности в области безопасности. Насколько я понимаю, у них есть сотрудничество с СВР, с МВД по бандитам, по террористам, по всему прочему, но про тех, кто известно, что они сотрудники ФСБ, никаких контактов, командировок, конференций не происходит, как это происходило раньше.
Что касается вашего вопроса об изменении общего отношения, я бы сказал, что общее отношение изменилось в конце прошлого десятилетия, 2006-2008 год, в первую очередь из-за двух причин: из-за вторжения в Грузию и из-за дела Литвиненко. То есть люди, от которых зависит внешняя политика, я не говорю о широком общественном мнении, те, кто принимает решения в вопросах внешней политики по отношению к России, произошло действительно резкое изменение неформальное отношения к России, связанное с радиоактивным терактом в Лондоне и с тем, как вела себя Россия в конфликте с Грузией. И это отношение можно определить как то, что исчезли иллюзии.
Другое дело, что политика по-прежнему ведется, политика "перезагрузки", политика сдержанного сотрудничества. Потому что она связана с прагматическими причинами. И во вторую очередь это связано, естественно, с лоббированием крупных коммерческих структур, таких, например, как в Англии "Бритиш Петролеум", которые заинтересованы в инвестициях в Россию. Но я бы сказал, что политика политикой, но иллюзии относительно того, что Россия – это дружественная страна, которая движется в сторону Запада, они исчезли.
