Марина Тимашева: В Петербурге прошел XXI международный театральный фестиваль ''Балтийский дом''. Его программу составили из литовских и московских спектаклей режиссера Римаса Туминаса: показали ''Троила и Крессиду'' и ''Дядю Ваню'' вахтанговского театра, ''Горе от ума'' театра ''Современник'', ''Мистрас'' Малого драматического театра Вильнюса и его же ''Ревизор'', но роль Городничего в литовском спектакле сыграл Сергей Маковецкий (раньше ''Ревизор'' Римаса Туминаса играли вахтанговцы, поэтому Маковецкому не пришлось долго учить роль). Сейчас Римас Туминас – художественный руководитель Театра имени Вахтангова , но российскую театральную публику с ним познакомил именно фестиваль ''Балтийский дом''. Сперва привезли в Петербург спектакль Малого драматического театра (Вильнюса ) ''Улыбнись нам, господи''. Это история о старике, который вместе с друзьями отправился из маленького еврейского местечка в большой город искать справедливости. Простой сюжет рассказывался как притча о вечной дороге и Исходе. Это был настоящий театральный шедевр. Позже спектакль сняли с репертуара, потому что умер актер, и Туминас не захотел его заменять.
На следующий ''Балтийский дом'' Римас Туминас привез лермонтовский ''Маскарад''. Когда он возглавил Театр имени Вахтангова, то вернулся к этому наименованию уже с московскими артистами.
(Звучит монолог Нины из "Маскарада" )
Римас Туминас поставил спектакль о прощальном бале века, очень смешной, безумно красивый ( художник Адомас Яцовскис) и отчаянно ностальгический. Когда человек оглядывается на свое прошлое, многое видится ему бессмысленным, что-то — забавным, что-то — прекрасным, а если посмотреть вдаль — там заснеженное кладбище и смерть. Вот так, как за собственным прошлым и будущим, следит за разными пьесами Римас Туминас. То же самое относится к его ''Царю Эдипу'' — спектакль тоже привозили на ''Балтийский дом''. Туминас всеми способами старается избежать пафоса, патетики, древних котурнов, он показывает, как смешно выглядят старинные мифы при попытке перевести их на язык современной сцены. И как, тем не менее, драматична история молодого мужчины - Эдипа, поправшего моральный закон.
Позже Туминас поставил шиллеровскую ''Марию Стюарт'' в московском театре ''Современник'' с Мариной Нееловой и Еленой Яковлевой в главных ролях. Традиционно конфликт произведения сводился к борьбе двух королев за власть и к ревности Королевы-Девственницы к своей легкомысленной сопернице. Ничего подобного в спектакле ''Играем Шиллера'' не обнаружить. Любовь, а не жажда власти погубила – одну физически, другую - духовно – замечательно красивых и сильных женщин.
Потом Малый драматический театр из Вильнюса приехал на гастроли в Москву. Показал пять спектаклей, в том числе ''Мадагаскар'' в инсценировке Мариуса Ивашкявичуса. Герой - географ, путешественник Казимерас Пакштас. Он предлагал всем литовцам эмигрировать, искал подходящую землю для ''запасной Литвы''. Литовцы в спектакле ''Мадагаскар'' все – поэты, все идеалисты и все националисты, но национализм у них не пугающий, скорее, забавный. Самих же людей, над которыми потешаешься весь спектакль, внезапно становится жаль, уж больно они похожи на чеховских недотеп.
(Звучит монолог Сони из "Дяди Вани" )
Антон Павлович, которого Туминас любит и часто ставит, отражается в современной пьесе и, благодаря этому, становится понятнее, отчего Чехов называл свои произведения комедиями.
С драматургией Мариуса Ивашкявичуса еще раз мы встретились прошлой весной, когда на ''Золотоую Маску'' приехал спектакль Малого театра ''Мистрас''. Пьеса напоминает "Берег утопии" Тома Стоппарда, отчасти пересекается с ней по времени (40-е годы 19-го века) и по месту действия (Париж). Судьба сводит на исторической сцене очень знаменитых людей: Мицкевича, Шопена, Жорж Санд, Бальзака. Все бредят новыми социальными и религиозными идеями.
В доме Адама Мицкевича появляется странный человек - Анджей Товяньский, мистик, основатель секты "Круг Божьего дела". Идеология, которая подменяет собой реальную жизнь, разрушительна для таланта. Это - первая тема спектакля.
Вторая это сама жизнь: роман Жорж Санд и Шопена, безумие супруги Мицкевича — Целины, совершенно уверенной в том, что великий композитор любил ее мать, а на ней женился из-за внешнего сходства с матерью, смерть Шопена от туберкулеза, смерть Мицкевича от холеры, и много тому подобных, далеких от романтизма, подробностей. Третья тема: национальные отношения. Россия-Польша-Литва.
''Я — литвин, по паспорту - русский'' — говорит Товяньский. ''Все мы по паспорту русские'', - отзывается собеседник. ''Ты не поляк, ты наполовину француз'' (это - Мицкевич Шопену). ''А ты - наполовину литовец'' (Это Шопен Мицкевичу). ''Лист повсюду кричит, что он венгр и каждый хочет показать свой национальный костюм'' (это еще одна реплика пьесы). Национальные костюмы показывают, по преимуществу, в польских и литовских ресторанах Парижа. Французы недоумевают, как все странно там, на Востоке: Литва - в Польше, а Польша - в России.
Изгнанники мечтают о независимости своей Родины, Мицкевич, под влиянием идей Товяньского, соберет 12 апостолов-повстанцев, чтобы освободить Польшу из-под российского ига. А французы поют "Марсельезу" и вынашивают планы глобализации, когда не будет ни поляков, ни русских, ни литовцев, а будут народы номер один, номер два и так далее (что-то похожее на нынешнюю идею называть папу с мамой родителями номер один и номер два). Очень актуально звучит мысль о том, что "христианству пора приспосабливаться, иначе придется поменять его на другую религию". Пьеса умна, остроумна и элегична. То же самое можно сказать и о спектакле - о декорациях (вылинявшие церковные фрески, живописные полотна, покосившийся портик - остатки прежней роскоши), о музыке Фаустаса Латенаса (церковные песнопения, классические мелодии, народные песни) и об игре молодых литовских актеров. Любому человеку, который любит театр, совершенно очевидно: Римас Туминас – одно из первых имен европейской режиссуры. Поэтому на фестивале ''Балтийский дом'' ему посвятили еще и круглый стол под названием ''Свой среди чужих, чужой среди своих''. Рассказывает Татьяна Вольтская
Татьяна Вольтская: В этом году руководители фестиваля ''Балтийский дом'' решили продолжить традицию авторских фестивалей и обратиться к творчеству всемирно известного литовского режиссера Римаса Туминаса - ''Весь Туминас'' - таково второе название фестиваля. В буклете - статья самого режиссера - ''Человеком можно стать, только пройдя через испытания, через земное чистилище''. ''Балтийский дом'' - это распятие, где осознаешь свое призвание и судьбу и побеждаешь смерть. Дом, где тебе продлевают жизнь. Каждый раз жду начало фестиваля как день последнего суда: не знаешь, осудят тебя, или нет. Но уезжаю оттуда воскресший, возвращаюсь в театральное пространство более чистым'', - пишет Римас Туминас. На сцене театра-фестиваля ''Балтийский дом'' шли спектакли, в Доме актера их обсуждали и размышляли над самим феноменом Римаса Туминаса. О формах исторической памяти в театре Римаса Туминаса говорит доцент кафедры истории и теории искусства Литовской Академии музыки и театра, доктор наук Шаруне Тринкунайте.
Шаруне Тринкунайте: В сегодняшней литовской терминологии все чаще используется метафорическая категория ''театра памяти''. Она означает попытку поймать, схватить театр Римаса Туминаса как феномен, рождающийся из своеобразных ''комнат памяти'' — моментов национальной истории, человеческой и культурной истории, театральной истории, истории коллективных травм, воспоминаний своего персонального детства. В этом элегантном туминасском ''доме'', в ''комнатах памяти'', наверное, наиболее яркой может быть история памяти национальной истории, которая логически вторгается в разнообразные спектры сценических интересов Римаса Туминаса. Но, конечно, наиболее полно свою ''квартиру национальной исторической памяти'' Римас Туминас выражает, опираясь на литовскую драматургию. На литовском материале Римас Туминас как бы испробует то, что потом продолжает и развивает в своих интерпретациях мировой классики. И не случайно после каждого литовского его спектакля следует блок классики. Наверное, тема дома, тема домов кажется одной из главных тем театра Римаса Туминаса. Он рассказывает о домах, которые отнимают, из которых уходят, в которые возвращаются, которые потом опять оставляют. Таким образом он рассказывает о человеке, о каких-то вечных поисках приюта. Об этом он рассказывает в своей специфической манере, с тем умением драматичность соединять с уютной, светлой, теплой легкостью. Вот эта манера, этот стилевой прием был испробован на материла литовского исторического прошлого в спектакле ''Здесь не будет смерти'', в котором рассказывалось о маленьком провинциальном городке переломного времени, о простых маленьких его людях со своим простыми повседневными жизнями, со своими заботами, забавами, болями, радостями. То есть в руках Римаса Туминаса историческая память смело отказалась быть памятью каких-то важных событий, выделяющихся личностей, а стала памятью повседневного опыта человека. Римас Туминас впервые в истории литовского театра очеловечил взгляд на историю, не ища там ни ответственных, ни виновных, ни правых, ни конфликтов, ни оконченных сюжетов, а просто человеческие жизни.
Татьяна Вольтская: О том, что привнесли в московское театральное пространство спектакли Туминаса, говорит театральный критик Алена Карась.
Алена Карась: Это ощущение остроты от столкновения с тем, что сразу же стало называться ''литовским'', ''литовскостью''. Это что-то такое, что непривычным образом вписалось в московский театральный сюжет. Может быть, самым острым столкновением был спектакль по русскому классическому тексту ''Горе от ума''. То, с чем сталкивается публика в этом спектакле, сразу погружает ее в какое-то другое пространство. Там печь такая русская или барская, ее образ начинает быстро соединяться с репликой про Ивана Великого, про колокольню Ивана Великого, и дает кентавра в виде печи и колокольни. То есть такая абсолютная доминанта Московской Руси. У меня есть такое ощущение, что что-то русское в самом деле начинает довлеть над этими спектаклями.
