В августе 1991 года на Дону в существовавших на тот момент органах власти произошел, можно сказать, раскол. Областной Совет народных депутатов, во главе с бывшим вторым секретарем обкома КПСС Леонидом Иванченко поддержал Янаева с его соратниками, и даже создал нечто наподобие местного ГКЧП, а вот руководство городского Совета, возглавляемого бывшим первым секретарем Пролетарского райкома партии Владимиром Чубом, 19 и 20 августа внешне никак не реагировало на происходящие в стране события: ни «за», ни «против». Чуб появился на публике только 21-го числа, на митинге, на котором было торжественно объявлено об аресте членов ГКЧП. О событиях двадцатилетней давности вспоминает руководитель общественной правозащитной организации «Путь к праву», бывший советский политзаключенный Витольд Абанькин. Он был в эти дни как раз в Москве.
Витольд Абанькин: «Рано утром 19-го числа часов в шесть утра я проснулся от того, что гостиница «Россия» дрожала – а я жил на одиннадцатом этаже. Я просто не понял, что происходит, вышел в коридор, и пошел к окну – это окно выходило на Китайский проезд – посмотрел в низ, и увидел, как по Китайскому проезду идут танки – колонна танков друг за другом. Тогда я вернулся в номер, позвонил Глебу Якунину и сказал: «Глеб, ты знаешь, что танки возле гостиницы «Россия»? Он отвечает: «Да переворот! Давай быстро двигай к Моссовету, я тоже туда иду». Мы быстро собрались, вышли из гостиницы, и уже на Кузнецком мосту стоял танк. Тогда мы пошли к Моссовету. Возле Моссовета стояла колонна бронетранспортеров, прямо впритык они стояли. Возле Моссовета ничего такого особенного не происходило, стоят бронетранспортеры, улыбаются солдаты, красные гвоздики, красивые девушки, и мы тогда решили идти к Верховному Совету. И мы вот так группой – нас было пять человек – пошли к верховному Совету. Пришли – там вообще никого не было, это было примерно в восемь утра. Вообще никого не было возле Верховного Совета, ни души, никаких баррикад. Мы стояли и думали, а что же нам делать? И тут вдруг увидели черную «Волгу», расстояние до нее было примерно метров пятьдесят. И сморим: из «Волги» выходит Ельцин. Мы сразу направили на него имевшиеся у нас обе камеры – видео и кино – и он нам помахал рукой, вот такой жест сделал, и вошел в Белый Дом. Он был один, с водителем. Ни охраны, никого. Мы были просто поражены: если в стране переворот, то почему Ельцин один? Все было как-то удивительно, непонятно».
Олег Бакунин: Ростовчанка Валентина Толмачева, и сегодня активно участвующая в общественной и политической жизни региона, также хорошо помнит те жаркие, и в прямом, и в переносном смыслах, августовские дни 1991 года.
Валентина Толмачева: «Рано утром 19 августа мне и моему мужу – Геннадию Эскину – позвонил Александр Клименто, депутат горсовета, и сказал о том, что в стране, похоже, случился государственный переворот. Муж сразу ушел в горсовет. Почему именно туда? Потому что значительная часть депутатов городского совета – это были люди, избранные на последних выборах уже непосредственно избирателями. Я осталась дома. Первое, чем я занялась – это я спрятала документы демократической партии России, областной организации. Офиса у нас не было, поэтому документы хранились у нас на квартире. Я быстренько в нашей коммунальной квартире нашла тайник и там они пролежали эти три дня. Я была членом ДПР, и, соответственно, входила в движение «Демократическая Россия», собственно, представители всех демократических организаций, которые были тогда в Ростове, входили в «Демократическую Россию». Мы обычно собирались, так вот получилось, на пересечение Кировского проспекта и улицы пушкинской, на улице. И вот 19-го числа, не сговариваясь, не созваниваясь, хотя кто-то, возможно, и созванивался, мы пришли в 18 часов – мы всегда собирались в 18 часов – и было много людей. Где-то минут через 15 мы увидели представителя президента России Владимира Зубкова. Зубков сам к нам пришел, и вот мы с ним общались. У него уже была какая-то информация – информации из Москвы в первый день у нас же не было никакой – он принес полученные по своим каналам Указ Ельцина и постановление российского правительства о том, что не признавать ГКЧП. А дальше мы размножали листовки с призывами Ельцина, распространяли их по городу, клеили их, где было можно. Ребята, в частности, вот Эдуард Мухин, он сейчас в ПАРНАСЕ состоит, потом еще был Сергей Кононенко из ДПР, так они ходили с мегафоном по центру города рассказывали людям о том, что происходит в Москве, что происходит в Питере. Потому. что, ну полная неизвестность была – по телевизору кроме лебедей танцующих и бесконечных повторов пресс-конференции членов ГКЧП, ничего не было, информации никакой не было».
Олег Бакунин: После победы демократических сил в столице, правозащитник Витольд Абанькин поспешил вернуться домой, на Дон.
Витольд Абанькин: «Понимаете, я вернулся в Ростов из Москвы, где все кипело и бурлило. Это был, можно сказать, настоящий революционный настрой. И я приезжаю в Ростов, а здесь – тишь, гладь, да божья благодать. Местные демократы чего-то ждали, выступать они боялись. Я, вообще-то, не вращался во властных структурах, я не общался с чиновниками, но вот Ростов представлял собой сонное болото. Вот и все. И это меня так поразило… Но я подумал, что подобное происходит, наверное, во всей России. Никто – ничего, полусонное царство… А демократы – ждут: а что с Москвы, а что в Москве?».
Олег Бакунин: По мнению Абанькина, в регионе приходу к власти почти на двадцать лет бывшего партийного и советского функционера способствовали, в том числе, и лидеры местных демократических организаций.
Витольд Абанькин: «Ну, это все сделали местные демократы: Титенко, Эскин, и иже с ними. Они проголосовали за Чуба. Почему? Было несколько кандидатур, я не помню уже, кто был еще, но они проголосовали за своего. Вот и все. Они проголосовали за него не безвозмездно. Чуб дал Титенко на углу улицы Большой Садовой и проспекта имени Чехова большущее помещение под офис – тогда еще не было никакой реальной партии. Это потом появилось «Правое дело», или как там – «Союз правых сил». Вот они ни за что не платили: ни за это помещение, ни за телефоны, ни за что – это все финансировалось Чубом. Вот откуда растут ноги. Фактически, они продались, Чубу продались. Потом Борис Титенко стал депутатом Госдумы, и Алла Амелина вместе с ним. И так было по всей России, понимаете, так было по всей стране. И все – вот такие Чубы взяли власть в свои руки снова. И снова мы попали под КПСС – только под другим названием».
Олег Бакунин: На вопрос, доводилось ли ей, или ее соратникам встречаться в те дни с кем-либо из людей, вскоре оказавшихся у власти, Валентина Толмачева отвечает прямо.
Валентина Толмачева: «Нет, нет! Единственно, что, одним из сопредседателей «Демократической России» был Александр Куликов, которого потом пригласили в администрацию области на должность начальника отдела кадров. Но, сами понимаете, что на этой должности он ничего не решал. Он был простым клерком. Нет, никого. Скажем так, что на улицах, среди народа я этих людей не видела. Среди тех, кто зачитывал указы Ельцина я тех, кто потом оказался у власти, не видела, нет. Потом мы их уже увидели – у власти…».
Олег Бакунин: Представители донской демократической общественности, участники событий августа 91-го, в последний раз вместе собирались в 2001-м, десять лет назад. Не планируется подобная встреча и в этом году. Судя по всему, незачем.
