С 19 по 21 августа в четырнадцатый раз на открытом воздухе пройдет фестиваль, который называется "Джаз в саду Эрмитаж".
В афише XIV фестиваля - выступления ансамбля Валерия Пономарева, Чико Фриман вместе с Трио Якова Окуня, Сэнди Паттон с Трио Евгения Рябого, Трио Артура Дуткевича из Польши с музыкой Джимми Хендрикса в классическом фортепианном стиле, оркестр Олега Лундстрема и финский кларнетист Антти Сарпила… В общем, по четыре коллектива в день.
Глава фестиваля Михаил Грин представил всех участников и особо останавливается на "World Trio" Евгения Лебедева:
- Женя Лебедев - наш выдающийся молодой музыкант. Сейчас он в США, закончил Беркли. Там он в прошлом году создал "World Trio", и в том же году оно на крупном джазовом конкурсе, который там проходит больше 30-ти лет, завоевало четыре первые премии. И, естественно, Женя получил первую премию как солист. Вы понимаете, что российского музыканта мне проще взять здесь, чем везти его из Америки, потому что это коммерчески невыгодно. Но я впервые в жизни взял себя за горло и пригласил трио из Америки, потому что я не считаю, что все должно быть коммерчески выгодным, - подчеркнул Михаил Грин.
То, что на фестивале все определяется не столько коммерцией, сколько человеческими отношениями, ясно. Иначе и знаменитого джазового трубача Валерия Пономарева тоже не удалось бы выманить из Америки. На вопрос Радио Свобода Пономарев отвечает, что играть он будет со своим московским бэндом:
- Он на таком уровне, что можно сравнить только со "звездами" мирового джаза. Во-первых, Россия всегда была богата естественными ресурсами. Когда я только приехал в Америку – а это давно уже было, – я говорил, что рано или поздно Советский Союз закончится, люди получат свободный доступ к информации, смогут путешествовать, ездить, куда захотят. И объявятся выдающиеся артисты джаза. Время это уже наступило. У нас потрясающие люди есть: Сергей Головня, Дима Мосьпан... и целая плеяда совсем молодых ребят. Вот такие в моем биг-бэнде играют. Я приглашаю людей, которые своим естественным чутьем знают, как исполнять музыку, которая уходит корнями в джаз. И у нас такие люди, как Азат Баязитов, как Стас Должков, трубачей у нас пять человек, совершенно потрясающих. И не то, что они конкурентоспособны, они просто выдающиеся джазовые артисты. Между прочим, Россия сейчас вышла на первое место по гостеприимности к джазу. Россия принимает джаз больше, чем Япония или Европа. И российская публика реагирует на джаз от всей глубины своей души, с полным размахом. Я вижу это очень интересное явление, потому что часто сюда приезжаю: если где-то так любят джаз, так его уважают, то, естественно, будут и исполнители. Российская публика должна забыть свои привычки ходить на концерт только если музыкант - американец или приехал из Америки. Надо научиться отличать наших гигантов. Очень советую публике прислушаться к московским музыкантам - у нас просто гиганты есть, – уверен Валерий Пономарев.
С американским "гигантом" Чико Фриманом будет играть "московский гигант" - пианист Яков Окунь. В чем, по мнению много концертирующего музыканта, прелесть фестиваля "Джаз в саду Эрмитаж"?
- В тех человеческих и даже домашних отношениях, которые сложились у меня с устроителями фестиваля - с Михаилом Грином и всей его компанией, – отвечает Яков Окунь. - Я их хорошо знаю, и мне очень приятно, что Михаил в течение 12-ти лет испытывает ко мне неизменно теплое чувство слушателя. Я играю практически на каждом фестивале.
– Все выступления проходят на открытом воздухе. Это значит, что люди свободно перемещаются по саду "Эрмитаж", разговаривают, пьют пиво. Не мешает ли это музыканту?
- Профессия научила меня не замечать, что происходит вокруг. Один-два человека могут очень легко сбить музыканта, но он не имеет права поддаваться. Он должен понимать, что два человека его сбивают, а слушает - 150. Он должен абстрагироваться от двух человек, чтобы другие сто пятьдесят услышали то, ради чего пришли на концерт. В моей жизни был любимый период сотрудничества с великим Германом Лукьяновым в его ансамбле. Он любил подшутить – например, подойти в момент соло и задать какой-нибудь нелепый вопрос. Это была психологическая проверка. Не все люди это выдерживали. Многие " раскалывались", потом обижались, говорили, что это неприлично. А мне кажется, что это было замечательно, остроумно и - в рамках нашей профессии. Для нее требуется острота ума, концентрация.
– Что будет в программе совместного выступления с Чико Фриманом?
- Это будет квартет, то есть Трио Якова Окуня плюс Чико Фриман. Весь музыкальный материал я получил от него около месяца тому назад. Значит, мы исполним только ту музыку, которую он считает нужным играть. Мы играем роль side men trio. Я люблю эту работу. Музыка разная, но это то, что обычно играет Чико Фриман - джазовый мейнстрим, пронизанный традициями 50-х-60-х годов, но осовременный какими-то элементами, которые приходят в джаз из других культур, других жанров, из более популярной музыки. Не могу назвать себя большим поклонником так называемого фьюжна, но почему бы и его не поиграть?
- Сколько занимают репетиции перед выходом в совместном концерте?
- Обычно одна репетиция за день до выступления, в день концерта на саунд-чеке проходятся еще какие-то сложные, шероховатые места. И все.
- Это удивительно для постороннего человека. Неужели джазовые музыканты действительно так хорошо друг друга понимают - даже не с полуслова, не с полузвука, а с полушороха?
- Нет, это не совсем так. И вопрос правильный. Я считаю, что искусство - исполнительское или джазовое (мы все же не только исполнители, но и композиторы, мы - композиторы-исполнители) - претерпело изменения, благодаря (если в этом случае уместно слово "благодаря") тому, что утратил свое значение тщательный подбор партнеров, "притирка" музыкантов друг к другу. Все теперь встало на поток, как быстрый пошив одежды. При этом, конечно, есть люди серьезные, которые относятся к этому очень трепетно. У них уходит много времени на то, чтобы подобрать нужных музыкантов, сделать хорошие записи и выступать. Но фестивали обычно не дают для такой работы времени. Поэтому обычно музыкант-солист предлагает наиболее распространенный, общедоступный, интернациональный материал, чтобы быстрее друг друга понять, быстрее отрепетировать. То есть специальных концепций на фестивалях вы не услышите. Ну, может, только на том, который подобран Джорджем Уэйном в Ньюпорте. Такое время…
Новый диск "Трио Якова Окуня" называется New York Encounter.
- Записан он в Нью-Йорке, очень престижной компанией Kris Kross, – рассказывает музыкант. – С нами играет барабанщик Билли Драммонд и превосходный басист Бен Стрит, который славен сотрудничеством со многими, так называемыми, левыми музыкантами - левыми в хорошем смысле слова, творческими музыкантами. Было у меня полторы репетиции. Непросто за такое время сверстать материал, которым я был бы хотя бы на 50 процентов доволен. Но все это было сделано очень серьезно. Я очень благодарен Саше Сипягину, который оказал мне протекцию, он показал мои записи Джерри Тикинсу, владельцу этой компании, который выпускает только американских музыкантов. Он сказал: "Хороший пианист, давай выпустим его пластинку". История тянулась два года, в результате я получил приглашение в Нью-Йорк, на запись, которую Джерри оплатил. А музыкантов я набирал. То есть меня просто вызвали на работу. И я этим очень дорожу, потому что теперь чаще всего я сам устраиваю себе работу - сам организую и концертные туры, и все остальное.
В афише XIV фестиваля - выступления ансамбля Валерия Пономарева, Чико Фриман вместе с Трио Якова Окуня, Сэнди Паттон с Трио Евгения Рябого, Трио Артура Дуткевича из Польши с музыкой Джимми Хендрикса в классическом фортепианном стиле, оркестр Олега Лундстрема и финский кларнетист Антти Сарпила… В общем, по четыре коллектива в день.
Глава фестиваля Михаил Грин представил всех участников и особо останавливается на "World Trio" Евгения Лебедева:
- Женя Лебедев - наш выдающийся молодой музыкант. Сейчас он в США, закончил Беркли. Там он в прошлом году создал "World Trio", и в том же году оно на крупном джазовом конкурсе, который там проходит больше 30-ти лет, завоевало четыре первые премии. И, естественно, Женя получил первую премию как солист. Вы понимаете, что российского музыканта мне проще взять здесь, чем везти его из Америки, потому что это коммерчески невыгодно. Но я впервые в жизни взял себя за горло и пригласил трио из Америки, потому что я не считаю, что все должно быть коммерчески выгодным, - подчеркнул Михаил Грин.
То, что на фестивале все определяется не столько коммерцией, сколько человеческими отношениями, ясно. Иначе и знаменитого джазового трубача Валерия Пономарева тоже не удалось бы выманить из Америки. На вопрос Радио Свобода Пономарев отвечает, что играть он будет со своим московским бэндом:
- Он на таком уровне, что можно сравнить только со "звездами" мирового джаза. Во-первых, Россия всегда была богата естественными ресурсами. Когда я только приехал в Америку – а это давно уже было, – я говорил, что рано или поздно Советский Союз закончится, люди получат свободный доступ к информации, смогут путешествовать, ездить, куда захотят. И объявятся выдающиеся артисты джаза. Время это уже наступило. У нас потрясающие люди есть: Сергей Головня, Дима Мосьпан... и целая плеяда совсем молодых ребят. Вот такие в моем биг-бэнде играют. Я приглашаю людей, которые своим естественным чутьем знают, как исполнять музыку, которая уходит корнями в джаз. И у нас такие люди, как Азат Баязитов, как Стас Должков, трубачей у нас пять человек, совершенно потрясающих. И не то, что они конкурентоспособны, они просто выдающиеся джазовые артисты. Между прочим, Россия сейчас вышла на первое место по гостеприимности к джазу. Россия принимает джаз больше, чем Япония или Европа. И российская публика реагирует на джаз от всей глубины своей души, с полным размахом. Я вижу это очень интересное явление, потому что часто сюда приезжаю: если где-то так любят джаз, так его уважают, то, естественно, будут и исполнители. Российская публика должна забыть свои привычки ходить на концерт только если музыкант - американец или приехал из Америки. Надо научиться отличать наших гигантов. Очень советую публике прислушаться к московским музыкантам - у нас просто гиганты есть, – уверен Валерий Пономарев.
С американским "гигантом" Чико Фриманом будет играть "московский гигант" - пианист Яков Окунь. В чем, по мнению много концертирующего музыканта, прелесть фестиваля "Джаз в саду Эрмитаж"?
- В тех человеческих и даже домашних отношениях, которые сложились у меня с устроителями фестиваля - с Михаилом Грином и всей его компанией, – отвечает Яков Окунь. - Я их хорошо знаю, и мне очень приятно, что Михаил в течение 12-ти лет испытывает ко мне неизменно теплое чувство слушателя. Я играю практически на каждом фестивале.
– Все выступления проходят на открытом воздухе. Это значит, что люди свободно перемещаются по саду "Эрмитаж", разговаривают, пьют пиво. Не мешает ли это музыканту?
- Профессия научила меня не замечать, что происходит вокруг. Один-два человека могут очень легко сбить музыканта, но он не имеет права поддаваться. Он должен понимать, что два человека его сбивают, а слушает - 150. Он должен абстрагироваться от двух человек, чтобы другие сто пятьдесят услышали то, ради чего пришли на концерт. В моей жизни был любимый период сотрудничества с великим Германом Лукьяновым в его ансамбле. Он любил подшутить – например, подойти в момент соло и задать какой-нибудь нелепый вопрос. Это была психологическая проверка. Не все люди это выдерживали. Многие " раскалывались", потом обижались, говорили, что это неприлично. А мне кажется, что это было замечательно, остроумно и - в рамках нашей профессии. Для нее требуется острота ума, концентрация.
– Что будет в программе совместного выступления с Чико Фриманом?
- Это будет квартет, то есть Трио Якова Окуня плюс Чико Фриман. Весь музыкальный материал я получил от него около месяца тому назад. Значит, мы исполним только ту музыку, которую он считает нужным играть. Мы играем роль side men trio. Я люблю эту работу. Музыка разная, но это то, что обычно играет Чико Фриман - джазовый мейнстрим, пронизанный традициями 50-х-60-х годов, но осовременный какими-то элементами, которые приходят в джаз из других культур, других жанров, из более популярной музыки. Не могу назвать себя большим поклонником так называемого фьюжна, но почему бы и его не поиграть?
- Сколько занимают репетиции перед выходом в совместном концерте?
- Обычно одна репетиция за день до выступления, в день концерта на саунд-чеке проходятся еще какие-то сложные, шероховатые места. И все.
- Это удивительно для постороннего человека. Неужели джазовые музыканты действительно так хорошо друг друга понимают - даже не с полуслова, не с полузвука, а с полушороха?
- Нет, это не совсем так. И вопрос правильный. Я считаю, что искусство - исполнительское или джазовое (мы все же не только исполнители, но и композиторы, мы - композиторы-исполнители) - претерпело изменения, благодаря (если в этом случае уместно слово "благодаря") тому, что утратил свое значение тщательный подбор партнеров, "притирка" музыкантов друг к другу. Все теперь встало на поток, как быстрый пошив одежды. При этом, конечно, есть люди серьезные, которые относятся к этому очень трепетно. У них уходит много времени на то, чтобы подобрать нужных музыкантов, сделать хорошие записи и выступать. Но фестивали обычно не дают для такой работы времени. Поэтому обычно музыкант-солист предлагает наиболее распространенный, общедоступный, интернациональный материал, чтобы быстрее друг друга понять, быстрее отрепетировать. То есть специальных концепций на фестивалях вы не услышите. Ну, может, только на том, который подобран Джорджем Уэйном в Ньюпорте. Такое время…
Новый диск "Трио Якова Окуня" называется New York Encounter.
- Записан он в Нью-Йорке, очень престижной компанией Kris Kross, – рассказывает музыкант. – С нами играет барабанщик Билли Драммонд и превосходный басист Бен Стрит, который славен сотрудничеством со многими, так называемыми, левыми музыкантами - левыми в хорошем смысле слова, творческими музыкантами. Было у меня полторы репетиции. Непросто за такое время сверстать материал, которым я был бы хотя бы на 50 процентов доволен. Но все это было сделано очень серьезно. Я очень благодарен Саше Сипягину, который оказал мне протекцию, он показал мои записи Джерри Тикинсу, владельцу этой компании, который выпускает только американских музыкантов. Он сказал: "Хороший пианист, давай выпустим его пластинку". История тянулась два года, в результате я получил приглашение в Нью-Йорк, на запись, которую Джерри оплатил. А музыкантов я набирал. То есть меня просто вызвали на работу. И я этим очень дорожу, потому что теперь чаще всего я сам устраиваю себе работу - сам организую и концертные туры, и все остальное.
