Мы учились с ним в параллельных классах и жили в одном подъезде. Он был из тех, кто с трудом выживает в жестком подростковом мире. Учился без блеска, не умел давать сдачи, смущался без повода, кажется, даже не пил портвейн. Понять это было невозможно, но мы с ним дружили. После восьмого класса он поступил в медучилище, выучился на фельдшера, пошел работать. А потом я переехала, и мы потеряли друг друга из виду.
Он нашел меня лет через тридцать в "Одноклассниках". На фото – вполне узнаваем. Написал о себе. Закончил Высшую школу профсоюзов. Сын и дочка от первого брака, с которыми – по настоянию бывшей жены – много лет не общался. Нашел их, когда они стали взрослыми – "теперь присматриваемся друг к другу". Вторая жена. Дом под Москвой. Куча зверья – от коз до кошек. Небольшой бизнес. Бизнес?! Более не годного для этого занятия человека я не могла себе представить.
Мы собирались встретиться, попить кофе, пройтись по улице Мишина, где до сих пор стоит наша "хрущевка". Но, как всегда бывает в таких случаях, то он уезжал по делам, то меня не отпускала работа… Потом он пропал. А спустя несколько месяцев мне позвонила его жена и сказала, что он и его компаньон по строительной фирме - в тюрьме.
Инициатором возбуждения уголовного дела против двух московских предпринимателей стала директор волгоградской компании "ИСК "Стабильность", которая сделала это по поручению некой гражданки Волколуповой И.В. (последняя сама заявила об этом в ходе суда). Москвичи якобы обманным путем присвоили деньги "Стабильности".
Гражданка Волколупова оказалась в этой истории одной из ключевых фигур. Именно она выступала от имени компании "Стабильность", которую в своих свидетельских показаниях называла не иначе как "фирма нашей семьи". Она вела с обвиняемыми торг о внесудебном урегулировании. Она подбирала для компании кадры. Однако юридического отношения к пострадавшей от москвичей "Стабильности" гражданка Волколупова не имела. Как не имел к этой фирме юридического отношения и гражданин Роман Волколупов, имя которого также неоднократно упоминалось в материалах дела.
Дальше еще интереснее.
В приговоре цитируются свидетельские показания, которые не поставлены судом под сомнение, а напротив, признаются "достоверными и объективными". Среди таких "достоверных и объективных" показаний есть утверждение свидетеля о том, что именно Роман Волколупов и был реальным владельцем "Стабильности", которую не зарегистрировал на себя, "поскольку не мог заниматься предпринимательской деятельностью". Но и это не все. В том же приговоре зафиксированы слова другого свидетеля, который утверждает, что в компанию были вложены не только личные капиталы 27-летнего Романа Волколупова, но и деньги всей "семьи Волколуповых".
О составе семьи в приговоре нет ни слова. Но чтобы узнать о ней, достаточно задать вопрос Яндексу.
Роман Волколупов (фигурирующий в материалах дела как реальный владелец фирмы) параллельно трудился на посту руководителя департамента потребительского рынка Волгоградской администрации, которое занял в 25 лет. Его отец - Евгений Волколупов - в то время занимал место астраханского областного прокурора (а до этого прокурора города Волгограда). А инициатор возбуждения уголовного дела - Ирина Волколупова - была и, видимо, остается супругой теперь уже бывшего прокурора Астраханской области. По удивительному стечению обстоятельств "Стабильность", в числе прочего, успешно осваивала бюджетные деньги, занимаясь реконструкцией как раз Астраханского Кремля.
И вот такую компанию обвели вокруг пальца два московских предпринимателя. Злоумышленники – если верить приговору суда - предложили "Стабильности" поучаствовать в коррупционной схеме, за что гарантировали ей победу в тендере на строительство нового здания Счетной палаты (надеясь, видимо, что семья прокурора не в курсе, что здание это еще в 2006 году сдано под ключ). "Стабильность" в лице сына областного прокурора и по совместительству крупного городского чиновника поучаствовать в коррупции с воодушевлением согласилась. Корыстная схема - как утверждал суд – была упакована в договоры кредита. Говоря проще, фирма, имеющая отношение к областному прокурору, намеревалась дать взятку устроителям тендера через обвиняемых, оформив ее как кредит.
Ущерб, нанесенный москвичами волгоградской фирме, в судебном заседании установлен не был. То есть, на какую именно сумму пострадала от раздачи взяток "Стабильность" так и осталось загадкой.
А участие прокурорской семьи в коррупционных схемах суд не заинтересовало вовсе. Как не заинтересовала и чистота денег, которыми эта семья оперировала.
Московским предпринимателям были предъявлены обвинения в мошенничестве в особо крупных размерах - группой лиц по предварительному сговору с последующим отмыванием. Те же статьи, что у Ходорковского - Лебедева, от 5 до 15. Следствие и суд тянулись больше двух лет. Все это время предпринимателей держали в СИЗО.
Как раз в это время президент Медведев указал российскому правосудию на излишнюю жестокость по отношению к бизнесменам.
Следуя президентской воле, Волгоградский суд постановил отпустить московских предпринимателей под залог в 40 миллионов рублей – это примерно миллион триста тысяч долларов. За экс-главу МВФ Стросс-Кана,напомню, просили меньше – всего миллион. Но у Стросс-Кана, в отличие от московских предпринимателей, миллион долларов был и он на свободу вышел. У них миллиона не было – и они продолжали сидеть.
Для моего школьного товарища прокурор запросил семь лет и шесть месяцев лишения свободы плюс возмещение ущерба. Дали ниже нижнего предела – четыре. Обвинения в легализации украденного при этом были сняты. От возмещения ущерба его тоже освободили.
Все говорили, что это победа. Победу ему предстояло отмечать в тамбовской колонии, куда он и отбыл, как полагается, по этапу, чтобы досиживать оставшиеся два года.
Как раз в это время президент Медведев внес в Думу поправки к УК, смягчающие наказание за экономические преступления.
Мой школьный товарищ подал прошение о снижении срока. Суд не отказал: 4 года были заменены на 3 года 11 месяцев.
Перед отправкой в колонию администрация СИЗО за подписью майора внутренней службы по фамилии Лютый дала ему такую характеристику: "Злостных нарушений режима содержания не допускал, в дисциплинарном порядке не наказывался. Нормы общежития и гигиены соблюдает. Внешне опрятен, физически развит. С представителями администрации ведет себя корректно, на замечания реагирует правильно. В среде сокамерников из общей массы не выделялся. По характеру спокоен, уравновешен, практически бесконфликтен, способен противостоять более сильным личностям".
Последнее – явно не врожденное его качество – и помогало ему, как я понимаю, не сломаться. Он пошел работать наладчиком оборудования в промзону, сам вызвался брать ежедневно по две смены. Первая – до четырех, короткий перерыв, и вторая - до двадцати трех (заработок – 650 рублей в месяц).
Начальство промзоны не раз просило его поощрить, но администрация отчего-то стояла и стоит насмерть.
Между тем его компаньон и "подельник" направил жалобу в Страсбургский суд.
Как раз в это время президент Медведев заговорил об амнистии по "экономическим" статьям УК.
Мой школьный товарищ подал прошение об УДО. Первая судимость. Почти три года отсидки. Полуслепая мать, под 80. Положительная характеристика из колонии. Но администрация при всем этом отказалась поддержать УДО. У осужденного, как выяснилось, "недостаточно сформированы навыки правопослушного поведения". На Совете воспитателей отрядов ему, работавшему по 14 часов 6 раз в неделю, было указано на неучастие в общественной жизни колонии.
Рассказовский районный суд в УДО ему отказал. "За прошедшее время заключенный не допустил нарушений режима отбывания наказания. Однако само по себе отсутствие взысканий у осужденного не является бесспорным условием для его освобождения от дальнейшего отбывания наказания… ", - указано в постановлении суда.
Понимаю, что таких историй в стране тысячи.
Понимаю, что у большинства попавших в них нет никаких шансов быть услышанными за пределами всех этих рассказовских, урюпинских, тамбовских, рязанских и прочих судов.
Понимаю, что в этом деле нет никаких из ряда вон смягчающих обстоятельств – таких, например, которые заставили в свое время отпустить на свободу экс-сотрудников ЮКОСа Светлану Бахмину или Василия Алексаняна.
Хуже того. У моего школьного товарища – Даниила Григорьевича Хасиса – есть отягчающее его судьбу обстоятельство.
Это обстоятельство – его дочь, Евгения Хасис, приговоренная за соучастие в убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой к 18 годам лишения свободы. Та самая дочь, которую он потерял после развода с женой и нашел уже взрослой.
Отказывая в УДО отцу такой дочери, суд, видимо, счел себя гарантированным от неудобных вопросов.
А компаньон Даниила Хасиса, получивший пять с половиной лет, у которого не было отягчающих обстоятельств в виде дочки Жени, слава богу, на днях УДО получил и уже на свободе.
Он нашел меня лет через тридцать в "Одноклассниках". На фото – вполне узнаваем. Написал о себе. Закончил Высшую школу профсоюзов. Сын и дочка от первого брака, с которыми – по настоянию бывшей жены – много лет не общался. Нашел их, когда они стали взрослыми – "теперь присматриваемся друг к другу". Вторая жена. Дом под Москвой. Куча зверья – от коз до кошек. Небольшой бизнес. Бизнес?! Более не годного для этого занятия человека я не могла себе представить.
Мы собирались встретиться, попить кофе, пройтись по улице Мишина, где до сих пор стоит наша "хрущевка". Но, как всегда бывает в таких случаях, то он уезжал по делам, то меня не отпускала работа… Потом он пропал. А спустя несколько месяцев мне позвонила его жена и сказала, что он и его компаньон по строительной фирме - в тюрьме.
Инициатором возбуждения уголовного дела против двух московских предпринимателей стала директор волгоградской компании "ИСК "Стабильность", которая сделала это по поручению некой гражданки Волколуповой И.В. (последняя сама заявила об этом в ходе суда). Москвичи якобы обманным путем присвоили деньги "Стабильности".
Гражданка Волколупова оказалась в этой истории одной из ключевых фигур. Именно она выступала от имени компании "Стабильность", которую в своих свидетельских показаниях называла не иначе как "фирма нашей семьи". Она вела с обвиняемыми торг о внесудебном урегулировании. Она подбирала для компании кадры. Однако юридического отношения к пострадавшей от москвичей "Стабильности" гражданка Волколупова не имела. Как не имел к этой фирме юридического отношения и гражданин Роман Волколупов, имя которого также неоднократно упоминалось в материалах дела.
Дальше еще интереснее.
В приговоре цитируются свидетельские показания, которые не поставлены судом под сомнение, а напротив, признаются "достоверными и объективными". Среди таких "достоверных и объективных" показаний есть утверждение свидетеля о том, что именно Роман Волколупов и был реальным владельцем "Стабильности", которую не зарегистрировал на себя, "поскольку не мог заниматься предпринимательской деятельностью". Но и это не все. В том же приговоре зафиксированы слова другого свидетеля, который утверждает, что в компанию были вложены не только личные капиталы 27-летнего Романа Волколупова, но и деньги всей "семьи Волколуповых".
О составе семьи в приговоре нет ни слова. Но чтобы узнать о ней, достаточно задать вопрос Яндексу.
Роман Волколупов (фигурирующий в материалах дела как реальный владелец фирмы) параллельно трудился на посту руководителя департамента потребительского рынка Волгоградской администрации, которое занял в 25 лет. Его отец - Евгений Волколупов - в то время занимал место астраханского областного прокурора (а до этого прокурора города Волгограда). А инициатор возбуждения уголовного дела - Ирина Волколупова - была и, видимо, остается супругой теперь уже бывшего прокурора Астраханской области. По удивительному стечению обстоятельств "Стабильность", в числе прочего, успешно осваивала бюджетные деньги, занимаясь реконструкцией как раз Астраханского Кремля.
И вот такую компанию обвели вокруг пальца два московских предпринимателя. Злоумышленники – если верить приговору суда - предложили "Стабильности" поучаствовать в коррупционной схеме, за что гарантировали ей победу в тендере на строительство нового здания Счетной палаты (надеясь, видимо, что семья прокурора не в курсе, что здание это еще в 2006 году сдано под ключ). "Стабильность" в лице сына областного прокурора и по совместительству крупного городского чиновника поучаствовать в коррупции с воодушевлением согласилась. Корыстная схема - как утверждал суд – была упакована в договоры кредита. Говоря проще, фирма, имеющая отношение к областному прокурору, намеревалась дать взятку устроителям тендера через обвиняемых, оформив ее как кредит.
Ущерб, нанесенный москвичами волгоградской фирме, в судебном заседании установлен не был. То есть, на какую именно сумму пострадала от раздачи взяток "Стабильность" так и осталось загадкой.
А участие прокурорской семьи в коррупционных схемах суд не заинтересовало вовсе. Как не заинтересовала и чистота денег, которыми эта семья оперировала.
Московским предпринимателям были предъявлены обвинения в мошенничестве в особо крупных размерах - группой лиц по предварительному сговору с последующим отмыванием. Те же статьи, что у Ходорковского - Лебедева, от 5 до 15. Следствие и суд тянулись больше двух лет. Все это время предпринимателей держали в СИЗО.
Как раз в это время президент Медведев указал российскому правосудию на излишнюю жестокость по отношению к бизнесменам.
Следуя президентской воле, Волгоградский суд постановил отпустить московских предпринимателей под залог в 40 миллионов рублей – это примерно миллион триста тысяч долларов. За экс-главу МВФ Стросс-Кана,напомню, просили меньше – всего миллион. Но у Стросс-Кана, в отличие от московских предпринимателей, миллион долларов был и он на свободу вышел. У них миллиона не было – и они продолжали сидеть.
Для моего школьного товарища прокурор запросил семь лет и шесть месяцев лишения свободы плюс возмещение ущерба. Дали ниже нижнего предела – четыре. Обвинения в легализации украденного при этом были сняты. От возмещения ущерба его тоже освободили.
Все говорили, что это победа. Победу ему предстояло отмечать в тамбовской колонии, куда он и отбыл, как полагается, по этапу, чтобы досиживать оставшиеся два года.
Как раз в это время президент Медведев внес в Думу поправки к УК, смягчающие наказание за экономические преступления.
Мой школьный товарищ подал прошение о снижении срока. Суд не отказал: 4 года были заменены на 3 года 11 месяцев.
Перед отправкой в колонию администрация СИЗО за подписью майора внутренней службы по фамилии Лютый дала ему такую характеристику: "Злостных нарушений режима содержания не допускал, в дисциплинарном порядке не наказывался. Нормы общежития и гигиены соблюдает. Внешне опрятен, физически развит. С представителями администрации ведет себя корректно, на замечания реагирует правильно. В среде сокамерников из общей массы не выделялся. По характеру спокоен, уравновешен, практически бесконфликтен, способен противостоять более сильным личностям".
Последнее – явно не врожденное его качество – и помогало ему, как я понимаю, не сломаться. Он пошел работать наладчиком оборудования в промзону, сам вызвался брать ежедневно по две смены. Первая – до четырех, короткий перерыв, и вторая - до двадцати трех (заработок – 650 рублей в месяц).
Начальство промзоны не раз просило его поощрить, но администрация отчего-то стояла и стоит насмерть.
Между тем его компаньон и "подельник" направил жалобу в Страсбургский суд.
Как раз в это время президент Медведев заговорил об амнистии по "экономическим" статьям УК.
Мой школьный товарищ подал прошение об УДО. Первая судимость. Почти три года отсидки. Полуслепая мать, под 80. Положительная характеристика из колонии. Но администрация при всем этом отказалась поддержать УДО. У осужденного, как выяснилось, "недостаточно сформированы навыки правопослушного поведения". На Совете воспитателей отрядов ему, работавшему по 14 часов 6 раз в неделю, было указано на неучастие в общественной жизни колонии.
Рассказовский районный суд в УДО ему отказал. "За прошедшее время заключенный не допустил нарушений режима отбывания наказания. Однако само по себе отсутствие взысканий у осужденного не является бесспорным условием для его освобождения от дальнейшего отбывания наказания… ", - указано в постановлении суда.
Понимаю, что таких историй в стране тысячи.
Понимаю, что у большинства попавших в них нет никаких шансов быть услышанными за пределами всех этих рассказовских, урюпинских, тамбовских, рязанских и прочих судов.
Понимаю, что в этом деле нет никаких из ряда вон смягчающих обстоятельств – таких, например, которые заставили в свое время отпустить на свободу экс-сотрудников ЮКОСа Светлану Бахмину или Василия Алексаняна.
Хуже того. У моего школьного товарища – Даниила Григорьевича Хасиса – есть отягчающее его судьбу обстоятельство.
Это обстоятельство – его дочь, Евгения Хасис, приговоренная за соучастие в убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой к 18 годам лишения свободы. Та самая дочь, которую он потерял после развода с женой и нашел уже взрослой.
Отказывая в УДО отцу такой дочери, суд, видимо, счел себя гарантированным от неудобных вопросов.
А компаньон Даниила Хасиса, получивший пять с половиной лет, у которого не было отягчающих обстоятельств в виде дочки Жени, слава богу, на днях УДО получил и уже на свободе.
