Александр Генис: На этой неделе исполняется 100 лет Маршаллу Маклюэну, философу нашего электронного века. Том Вулф, писатель, журналист, скептик и провокатор, однажды сказал, что Маклюэн - самый важный мыслитель после Ньютона, Дарвина, Фрейда, Эйнштейна и Павлова. Юбилей пророка из Торонто – подходящий случай, чтобы задуматься о его наследии.
У микрофона – Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: О Маршалле Маклюэне сегодня вспоминают чаще, чем еще 10 лет назад, и не только потому, что в этом году у него круглый юбилей. Маклюэна считают пророком, предсказавшим полвека назад возникновение новых коммуникационных технологий. Вот что говорил об этом в феврале этого года в своей лекции в нью-йоркском колледже Святого Франциска профессор Пол Левинсон, считающий себя учеником Маклюэна.
Пол Левинсон: Без Твиттера, без Фейсбука, без Ю-Тьюб Мубарак, вполне вероятно, удержался бы у власти. Свергнуть кого-либо трудно, но сделать это значительно легче, если попытка смены режима происходит на виду у глобальной деревни, которая наблюдает за происходящим и обменивается сообщениями.
Владимир Абаринов: ''Глобальная деревня'' - ключевой термин теории Маклюэна. В 1960 году он объяснил в интервью канадскому телевидению, что это такое.
Маршалл Маклюэн: Эти новые средства информации превратили наш мир в единое целое. Мир сегодня похож на непрерывно звучащий племенной барабан, он все время о чем-то сообщает нам. В Англии вышла замуж принцесса – бум! – мы все слышим об этом. Землетрясение в Северной Африке, голливудская звезда напилась пьяной – опять гремит барабан.
Владимир Абаринов: Отрывок из интервью 1966 года, в котором Маклюэн, как считается, предсказал появление Интернета.
Маршалл Маклюэн: Вместо того, чтобы выйти из дома и купить книгу, изданную тиражом пять тысяч экземпляров, вы снимете трубку телефона, опишете свои интересы, потребности и проблемы, скажете, что вы изучаете историю древнеегипетской арифметики, что вы немного знаете санскрит, гораздо лучше – немецкий, что вы хороший математик. А вам ответят: минуточку, сейчас все будет готово. С помощью компьютеров они соберут из библиотек всего мира последние материалы на интересующую вас тему, напечатают их на ксероксе – только для вас персонально, а не для того, чтобы поставить их на книжную полку – и отправят пакет на ваш домашний адрес. Вот к чему мы идем в условиях электронной информации.
Владимир Абаринов: Но было бы ошибкой представлять Маршалла Маклюэна восторженным мечтателем вроде Жюля Верна. Он отдавал себе отчет в том, что новые технологии – технологии Электрического века, как он выражался - таят в себе новые угрозы.
Маршалл Маклюэн: Мы в эфире. В эфире у нас нет физического тела. Когда вы говорите по телефону, или на радио, или вас показывают по телевидению, вы расстаетесь со своим физическим телом. Вы всего лишь образ в эфире. Когда у вас нет физического тела, вы становитесь нематериальным существом, и ваши отношения с окружающим миром становятся совершенно другими. Таково, я считаю, одно из самых значительных свойств Электрического века. Он лишил людей их индивидуальности.
Владимир Абаринов: А однажды он и вовсе объявил себя убежденным ретроградом.
Маршалл Маклюэн: Я решительно против всех новшеств, всех перемен, но я намерен понять, что происходит. Я не желаю просто сидеть и дожидаться, покуда неумолимая сила сметет меня. Многие, кажется, считают, что если кто-то говорит о чем-то, он это что-то одобряет. В моем случае верно как раз обратное. О чем бы я ни говорил, это почти наверняка то, что мне категорически не нравится. Но мне представляется, что наилучший способ противостоять чему-то заключается в том, чтобы понять это что-то.
Владимир Абаринов: Грозное предупреждение звучит в его главной книге, ''Галактика Гутенберга''. Он пишет о ''космической мембране, которая сомкнулась вокруг земного шара благодаря расширению наших чувств с помощью электричества''. ''Вместо того, чтобы превратиться в колоссальную Александрийскую библиотеку, - продолжает Маклюэн, - мир стал компьютером, электронным мозгом, именно так, как это описывается в непритязательной научной фантастике. И по мере того как наши чувства выходят наружу, Большой Брат проникает вовнутрь. Поэтому если мы не сумеем осознать эту динамику, то в один прекрасный день окажемся погруженными в атмосферу панического страха, свойственного тесному мирку племенных барабанов с его всеобщей взаимозависимостью и вынужденным сосуществованием''.
О том, как современные технологии изменили нашу жизнь и оправдана ли тревога Маклюэна, я решил поговорить со своим добрым знакомым Роном Бриндлом. Он уже почти 40 лет работает в телерадиобизнесе: стоял у истоков MTV, был ведущим радио-ток-шоу, а теперь независимый продюсер.
Рон Бриндл: Мой первый компьютер появился у меня в 1986 году. Многие считали тогда появление компьютеров революцией, но для меня это была просто электронная печатная машинка. Потом я начал пользоваться электронной почтой, но и это был всего лишь более быстрый способ доставки писем. Не помню точно, когда я начал пользоваться Интернетом как информационным ресурсом – вероятно, в начале 90-х. Интернет оказался хорошим инструментом для того, чтобы найти целевую аудиторию. Как раз тогда, в годы президентства Рональда Рейгана, произошла дерегуляция радиовещания, появилось много радиостанций. В результате каждая радиостанция стала искать свою нишу, свою специальную аудиторию с определенным набором взглядов и ценностей. Произошла фрагментация аудитории – это было очень похоже на то, что происходит сегодня в социальных сетях, где люди объединяются по интересам. Отсюда в начале 2000-х возникла концепция доверительного маркетинга: каждый индивидуальный потребитель дает вам разрешение опубликовать рекламу. Сегодня это основной прием маркетинга в Интернете, но началось это с радио, потому что радио человек слушает в одиночку, ведущий ток-шоу общается с ним один на один, даже если в машине, где работает радио, есть еще пассажиры. Так что Интернет стал просто другим средством общения в той же манере.
Владимир Абаринов: Рона новые возможности скорее радуют, чем беспокоят.
Рон Бриндл: Меня по-настоящему восхищают социальные сети и новые возможности, возникающие с появлением интернет-радио и подкастов, которые теперь можно слушать с приборного щитка машины. Для меня это, в сущности, продолжение и расширение того, что я делал раньше, но здесь есть и вызов. Если ты занимаешься информационным бизнесом, ты больше не можешь быть только газетчиком. или только радиожурналистом, или только телеведущим. Ты должен работать на всех платформах, во всех ипостасях сразу, инкорпорировать в один продукт звук, видеоизображение и текст. Кроме того, аудитория теперь в большей мере контролирует содержание, она стала более активной и более требовательной. Тем, кто привык к традиционному одностороннему общению с публикой, очень сложно перестроиться в этом отношении.
Владимир Абаринов: Познакомились мы с Роном благодаря тому, что наши дочери Маша и Сара учатся в одной и той же частной школе-интернате для девочек. Однажды мы возвращались из школы и Рон пожаловался мне, что Сара заблокировала ему доступ на свою страницу в ''Фейсбуке''. Я ответил, что мне пока не заблокировала, но иногда я с трудом понимаю, что там написано. Наши дочери при этом сидели на заднем сиденье, слушали и посмеивались. Неужели технологии отобрали у нас наших детей?
Рон Бриндл: Не думаю. Дети всегда найдут способ обособиться от родителей. Она растут, и им хочется более тесных отношений с ровесниками, чем с мамой и папой. Поэтому они ставят для нас барьеры. Когда я был в том же возрасте, я делал то же самое, просто иначе. Я не думаю, что технологии мешают нашему общению с детьми, мне они, наоборот, помогают. Я найду что-нибудь интересное в сети, показываю дочери и мы с ней обсуждаем эту информацию. Этому бесполезно сопротивляться — нужно использовать технологии как новые возможности для контакта с детьми. Но я признаю, что им необходимо также утвердить свою независимость. И потом, существует опасность, что к информации, которую они публикуют в социальных сетях, получит доступ кто-то посторонний, поэтому они ограничивают свой круг общения своими друзьями, которым они доверяют. Вспомните конгрессмена Винера, который послал через ''Твиттер'' свои интимные картинки. Теперь допустить утечку так легко...
Владимир Абаринов: Сравнительно недавно именно об этом говорил президент Обама на встрече с американскими девятиклассниками.
Вопрос: Господин президент, меня зовут Джесси. Я хочу, когда вырасту, занять вашу должность. Вы можете дать мне какой-нибудь совет – какую карьеру мне делать, что я должен знать?
Барак Обама: Я дам кое-какие практические подсказки. Прежде всего, я хочу, чтобы каждый из вас проявлял осторожность, когда вы размещаете что-то в ''Фейсбуке''. Потому что в наше время все, что вы делаете сегодня, так или иначе даст о себе знать позднее. Когда ты молодой, ты делаешь ошибки и разные глупости. Я слышал уже много историй о том, как человек по молодости опубликовал что-то в ''Фейсбуке'', потом идет устраиваться на работу, а там сидит человек и ищет твое имя в Интернете.
Владимир Абаринов: Рон — жизнерадостный человек, оптимист, он во всем старается увидеть светлую сторону. Сложнее или проще стала наша жизнь с новыми технологиями?
Рон Бриндл: Я чувствую, что перегружен сообщениями и должен упорядочить свой образ жизни, чтобы справиться с этим потоком. У меня есть десктоп, лэптоп и блекберри. Обычно я начинаю свой день за настольным компьютером и, бывает, провожу за ним три-четыре часа: читаю почту, захожу на ''Фейсбук'', затем на ''Твиттер''. Теперь я научился делать списки на ''Твиттере'' и создал список местных жителей – я не выписываю здешние газеты и пользуюсь этим списком как источником местных новостей. Еще я пользуюсь сетью ''ЛинкИн'', но в большей мере для работы, для продвижения своего, как теперь говорят, индивидуального бренда. Вообще-то говоря, граница между частной жизнью и работой становится призрачной, но это было в моей телерадиокарьере и прежде.
Владимир Абаринов: В конечном счете, технологии становятся злом или благом в зависимости от нашего к ним отношения. Так, может, именно в этом заключен тайный смысл знаменитой формулы Маклюэна?
