Елена Рыковцева: Едва пришла весть об убийстве полковника Буданова, как официальные лица тут же озвучили версию по всем СМИ: это провокация с целью спровоцировать выступления националистов. Кто именно мог таким образом их спровоцировать, и почему этот некто так уж был убежден, что Буданов до сих пор такой святой символ для националистов, что они немедленно ринутся на Манежную площадь выражать свой протест – об этом, конечно же, не сообщалось. Цитирую сообщение ИТАР-ТАСС: «Как сообщил официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин, «следствие не исключает, что убийство Буданова было совершено в провокационных целях. Преждевременно пока говорить о том, что за этим убийством могут стоять этнические группировки. Это подтверждает и тот факт, что один из соучастников - водитель - лицо славянской внешности».
Вообще поражало, что даже относительно разумные комментаторы говорили только о двух видах реакций – чеченской и «националистической». В программе «Центральное телевидение» НТВ опрашивали жителей города Грозного, которые выражались в том смысле, что справедливость восторжествовала. А вот москвичей не опрашивали. Жителей столицы в той же программе просто обобщили: «В Москве сообщение об убийстве Буданова вызвало ассоциации исключительно с Манежной площадью». Мол, убили Буданова, и вы все подумали: ну, вот - опять ждать «Манежку». А больше ничего не подумали. Правда ли это? Действительно ли только такую реакцию вызвала эта новость у нормальных жителей страны?
Сегодня у нас в гостях Александр Минкин, обозреватель газеты «Московский комсомолец», автор нескольких ярких статей о полковнике Буданове.
Александр Минкин: Если бы я был командиром прессы, я бы ее попросил: пишите хотя бы точные факты. Потому что количество безобразных, бессмысленных, идиотских ошибок, которые уже 10 лет тянутся... История Буданова началась в 2000 году, в день выборов Путина на первый срок. Они отмечали это дело в Чечне, и с этого началось. Созданы мифы безобразные, с которыми ничего нельзя поделать.
Фрагменты дела я печатал, явку с повинной, экспертизу печатала «Новая газета». А если бы я был начальником Кремля, я бы сказал: замолчите! Телевизор, радио, газеты. Вот мы сейчас с вами на радиостанции «Свобода», вроде бы, относительно выдержанной, уравновешенной. И я вас уверяю, мы только разжигаем страсти. Потому что чеченцам не понравится то, что мы говорим, русским националистам не понравится то, что мы говорим, и никому не понравится.
Я в этом убедился на собственном горьком опыте. У нас есть автоматический рейтинг в компьютере, и всякая заметка получает оценку по откликам читателей. Максимум «пятерка». Бывали у меня заметки, которые получали «4,5», даже «4,8». Когда я написал о Буданове, я получил «тройку», то есть публика разделилась. И я глубоко задумался: а что случилось с читателями, почему такая реакция? Я об этом написал в заметке, которая называлась «Люди гораздо лучше».
Елена Рыковцева: А какой это был год?
Александр Минкин: Это был 2003 год, когда ему вынесли приговор. Ему дали 10 лет строгого режима. И по московскому каналу ТВЦ, а тогда еще можно было в прямом эфире опрашивать население по телефону, был задан вопрос: «Какой приговор вынесли бы вы?». И были предложены варианты: 10 лет, пожизненно или оправдать. И вот как проголосовали москвичи (даже ведущий был шокирован): 10 лет, сколько суд дал, - 333 голоса, за пожизненный срок – 1370 (это те, которые хотели осудить сильнее), оправдать – 16 тысяч 700.
Елена Рыковцева: Короче говоря, тотальное «оправдать».
Александр Минкин: И это заставило задуматься: с какой стати люди, 90%, за то, чтобы оправдать убийцу-насильника? И становится ясно: равнодушные к этому люди, они не звонят, люди, которых удовлетворило то, что он осужден, не звонят, а вот люди возмущенные, те звонят, потому что их это взбудоражило, это вызвало у них ярость. И конечно, они звонят.
И вот эта наша передача, она тоже ухудшит состояние...
Елена Рыковцева: Александр, меня это совершенно не смущает. Все равно будем разбираться, будем анализировать и будем пытаться понять, чего хотели добиться этой версией о провокации, которую нам упорно навязывают.
Александр, логика должна быть хоть какая-то. Я перед эфиром звонила человеку (не буду его называть, потому что не получала санкции на озвучивание его фамилии), он очень хорошо знаком с группами людей, националистически озабоченных. И он сказал, что не такой уж Буданов и символ, и он был бы удивлен, если бы какие-то страсти по этому поводу возникли.
Александр Минкин: Кого может спровоцировать эта история? Молодежь о нем ничего не знала и знать, в общем-то, не хотела. Больше того, его сегодняшние похороны показали, что ожидания со всех сторон были завышены. В Химках какие-то жуткие меры безопасности, как будто прилетел Обама с Бушем, вместе с Путиным. Там на каждом метре – милиция. Но пришло не 2 и не 5 тысяч, а пришло 300-400 человек.
Елена Рыковцева: 365 человек пока насчитали.
Александр Минкин: Таким образом, никаких массовых манифестаций, никаких выступлений не произошло. Предположение, что там соберется бушующая толпа, как за Свиридова на Манежной, оказалось пустым. Он для них – не герой.
Все эти годы было слышно: на войне, как на войне, убил снайпершу. Нет, он ее убил не на войне, а в своей собственной палатке. На грузовике спальня – КУНГ. Он ее там изнасиловал и убил, задушил. И экспертиза это все доказала. Он же написал явку с повинной. И когда он сам ее писал, он мог бы написать, что он задушил снайпершу. Тем более, это объяснило бы его праведную ярость: перед ним была снайперша, и он ее задушил.
Елена Рыковцева: Наказал.
Александр Минкин: Да. Читаю явку с повинной: «Я, Буданов Юрий Дмитриевич, хочу чистосердечно раскаяться в содеянном и сообщить следующее». Это он пишет на следующий день. Он еще не успел подумать, что выгодно, что невыгодно, он просто пишет то, что знает. «26 марта 2000 года в 23.50 я вызвал свой экипаж БМП и приказал им ехать вместе со мной в Танги Чу с целью уничтожения или пленения снайперши... В доме находились две девушки и два парня-подростка. На вопрос, где родители, старшая девушка ответила, что не знает. Тогда я приказал завернуть в покрывало старшую девушку и отнести в машину. Затем привезли ее в расположение полка (завернутую в ковер чеченку занесли в КУНГ - кузов унифицированный грузовой, попросту дом на колесах. - А.М.). Подчиненным я приказал находиться на улице. Мне было известно, что ее мать является снайпершей. Оставшись вдвоем, я спросил у нее, где находится ее мать. Она начала кричать, кусаться и вырываться. Мне пришлось применить силу. Завязалась борьба, в результате которой я порвал на ней кофту и бюстгальтер. Я сказал, чтобы она успокоилась. Но она продолжала кричать и вырываться, тогда мне пришлось повалить ее на топчан и начать душить. Душил я ее за горло. Нижнюю часть одежды я с нее не снимал...».
Отмечу два момента. Он сам пишет: «Захватил девушку, чтобы узнать, где ее мать-снайперша». Таким образом, в этот момент перед ним была не снайперша, а дочка снайперши, а это совсем другое дело. Убийца – это одна история, а дочь убийцы – даже для взбудораженного офицера это совсем другое. Заметьте, он пишет «по горячим следам», он сам не понимает толком, чего он пишет. Когда он говорит, что, оставшись вдвоем, он начал ее спрашивать, где ее мать, а она начала кричать, кусаться и вырываться, то вопрос: как должен выглядеть допрос, чтобы допрашиваемый мог кусаться и вырываться? Допрос – это когда вы сидите с одной стороны стола, а я сижу с другой стороны стола и записываю то, что вы говорите. При этом вырываться и кусаться вам не приходится. Вам приходится вырываться и кусаться, только если вас насилуют, извините.
Через полгода, в сентябре 2000 года, у него появился адвокат и сказал ему: «Если ты хоть сколько-нибудь надеешься получить по экспертизе «аффект», ты должен писать, что снайпершу убил, иначе никакого «аффекта» у тебя не может быть». И вот с сентября, где-то на седьмом или семнадцатом допросе он изменил показания и начал говорить: «Я убил снайпершу». Но русская пресса все эти годы говорит: «Полковник Буданов задушил снайпершу». Даже он знал, что это не так.
Елена Рыковцева: Я как раз и хотела вспомнить о ваших публикациях, где вы из года в год всякий раз напоминаете эту историю с документами, с фактами. Ведь почему важны эти факты жутчайшие? Потому что я слушаю либерального вроде как журналиста, который объясняет: «Мне даже жалко полковника Буданова – это жертва военного времени. Десятки тысяч таких же преступлений происходили на этой войне, а он оказался козлом отпущения»... Это как же надо думать о российской армии. Ведь в том-то и дело, что преступление Буданова настолько страшное... о нем и стало известно ровно потому, что оно чудовищное и все-таки выбивается из общевоенного ряда.
Александр Минкин: Оно сильно там выбивается.
И если человек либеральных взглядов, он что, не может быть подонком? Как вы думаете? Разве он не может быть хитрым подонком? Партийная принадлежность или взгляды общественно-политические не дают никаких гарантий. Было бы очень удобно, если бы либералы были честными и благородными, а все ультраправые были бы негодяями, преступниками и убийцами. Но это не так. Среди либералов полно абсолютных негодяев отмороженных. Ну и что?
Этот случай начался не с того, что он приказал девчонку закатать в ковер и привезти ему для выяснения, где ее мама прячется. В этот день они много пили, после чего он с начальником штаба очень глумился над лейтенантом. Они его избили, сбросили в яму, посыпали его известкой, помочились на него. Это они делали не с чеченцем, а со своим лейтенантом. Начальник штаба спрыгнул в эту яму и еще укусил этого лейтенанта за бровь. Они были сильно пьяные.
А перед тем, как начать избивать лейтенанта, Буданов сделал еще кое-что. И он об этом сам рассказывал в суде, подчеркиваю, не на следствии, никто из него этих показаний не выбивал. Он на суде рассказывал о том, что произошло в этот день. Цитирую его показания из протокола судебного заседания: «Зайдя в палатку офицеров управления старшего звена, кроме непочищенного оружия, окурков и пустых консервных банок, я ничего там не увидел. Приказал навести порядок. Зайдя через час, я увидел двух майоров, которые кувыркались со старшим лейтенантом по кровати - боролись, выясняя, кто должен производить уборку. Я сказал, что сейчас наведу порядок сам, открыл печку, достал гранату РДГ-5, выдернул чеку, положил в печку, закрыл дверцу и вышел из палатки вслед за офицерами, которые успели выйти раньше. В печке произошел взрыв. После этого взрыва вся зола высыпалась на кровати. Я дал им время для уборки. Вернувшись, я увидел порядок соответствующий уставу». Эти майоры, которые успели выйти раньше, они увидели, как полковник взял гранату, выдернул чеку, засунул в печку. Он только еще ее туда засовывал, а они уже выскочили опрометью. Если бы кто-то из них был ранен серьезно или погиб, дело было бы другое.
Вот если бы он этой своей «воспитательной работой» угробил бы двух майоров, никто бы не вышел с плакатом «Свободу русскому полковнику!», ни один человек. Если бы он задушил и изнасиловал русскую по пьянке, ни один не говорил бы: «Это провокация!». Вся проблема только в том, что он задушил и изнасиловал чеченку, подчеркиваю, не на войне. Задуши он русскую девушку, никто бы на его защиту не вставал. А если бы он, как бывает с ветеранами войны... Он же был контужен. Если бы он, вернувшись из Чечни, с войны, где-нибудь в Тульской губернии (или в Курской губернии), гуляя, вынул бы табельное оружие и застрелил бы собаку губернатора, я вам скажу, он бы сел за стрельбу на улице, за то, что убил собаку губернатора, и никто не вышел бы с плакатом «Свободу русскому полковнику!». Таким образом, это проблема не Буданова, это проблема России сегодня, это проблема общества, это проблема власти. Чеченцы, калмыки, татары, евреи, русские, украинцы и еще 150 национальностей жили в СССР. Что, вы думаете, что все любили друг друга изо всех сил? Нет. Были всякие ненависти национальные. Но власть тогда так жестоко пресекала это в зародыше, так жестоко это давила, что это если и бурлило на кухне за пьянкой, дальше этого дело не выходило. А теперь проблема не в том, что появились какие-то новые нации, вызывающие ненависть. Проблема в том, что власть ослабила жестокое подавление преступников, она их распустила.
Если на улицах Москвы... в основном этим чеченцы, по-моему, занимаются: то они убьют депутата...
Елена Рыковцева: Но так нельзя говорить: «В основном чеченцы этим занимаются».
Александр Минкин: Я вам не про бандитские разборки говорю, не про перестрелки агрессивных водителей, которые из «травматики»... я вам говорю про то, как к машине какого-нибудь депутата подъезжает человек на мотоцикле...
Елена Рыковцева: Александр, вы переходите на другую тему.
Александр Минкин: Я думаю, что это никакая не провокация русских националистов. Я думаю, что все-таки Кавказ рассчитался с полковником Будановым по-своему. И вот то, что Чечне позволено стрелять в своих противников и в Москве, и в Австрии, и в Арабских Эмиратах, - это проблема не русских националистов, и даже не полковников, это проблема власти.
Елена Рыковцева: Александр, вы сейчас точно совпали с мыслью нашего эксперта. На сайте Радио Свобода я обнаружила текст, подписанный Алексеем Ващенко, независимым экспертом по Северному Кавказу. И мы переходим сейчас к обсуждению той версии, которую не решаются озвучить официальные власти: месть Кавказа. Они об этом вслух не говорят, хотя это первое, конечно, о чем подумали. Эксперты, журналисты могут себе позволить, а официальные лица не могут, пока не доказали. Провокацию они позволяют, а месть не позволяют.
И вот говорит Ващенко: «Убийство Юрия Буданова – вызов российскому обществу».
Александр Минкин: Это вызов российской власти. У нас не общество руководит страной. Это и есть принципиальная ошибка. Люди, которые сидят дома сейчас, слушают радио или идут в магазин за хлебом, они не руководят страной. Общество здесь пассивно, к нему нельзя предъявить претензий.
Елена Рыковцева: Он уравнивает государство с обществом. Он говорит: «Да, Юрий Буданов совершил преступление в Чеченской Республике. Но перед законом, после того, как отбыл свой срок, Буданов был чист. И Российское государство его, своего гражданина, защитить не смогло». Такая логика: раз не смогло защитить, был сделан вызов всему российскому обществу.
Александр Минкин: Колоссальная путаница у нас в словах, когда мы путаем страну, ее географические, теперь ужасно уменьшившиеся границы... мы путаем общество, которое не существует – никакого монолитного общества нет вообще. Любые опросы показывают, что люди делятся на группы с абсолютно разными идеями. Хотя бы: одобряем Путина – не одобряем Путина, - пополам. Страна – поля, леса и реки. Население. Власть, которая узурпирована, потому что выборы дискредитированы, они формально происходят, но там результат назначен заранее, и мы это знаем. Все эти манипуляции и махинации с выборами – это понятно. Таким образом, руководство страны, отстранив людей от выборов, взяло на себя всю ответственность за происходящее. Это к американцам, которые голосуют за Буша, предположим, когда его выбрали на второй срок, можно предъявлять претензии: «Эй, американцы, вы зачем Буша выбрали на второй срок? Чтобы он еще одну войну где-нибудь затеял?». Но там выборы считаются до последнего человека. Как у нас предъявить к людям, населению: «Зачем вы выбрали Медведева?»? Разве они его выбрали? Его Путин выбрал. Вот Путин с Медведевым пусть и отвечают за происходящее.
Елена Рыковцева: Я дочитаю Ващенко: «Что происходит сейчас в Чечне? Рамзан Кадыров не скрывает, что у них общество начинает строиться по шариату. Российское законодательство, Конституция – это все вторично. А первично – шариат, кровная месть. Однако для тех, кто живет не в Чечне, а в Москве, такой подход неприемлем. И я уверен, что убийство в центре Москвы русского полковника, хоть и бывшего, подстегнет «настроения Манежной площади». Я считаю, что это вина российских властей, в первую очередь – Владимира Путина и Дмитрия Медведева, которые не понимают, что творится на Кавказе. Ситуацию на Кавказе отдали на откуп местным властям. Это неправильно. Убийство Буданова, по моему мнению, очень серьезный вызов нашему обществу. Последствия будут очень жесткие. Скорее всего, это была кровная месть. Думаю, глава Чечни Рамзан Кадыров будет рад, что Юрия Буданова не стало, и свою радость скрывать не станет. Почему я так думаю? Потому что знаю, что в Чечне не велось никакой работы, чтобы как-то успокоить, утихомирить чеченское общество по поводу истории с Юрием Будановым. Там, наоборот, представители власти все время заявляли: рано или поздно этот человек по нашим обычаям, по нашим законам свое получит... Так и случилось. Повторяю, подобное происходит в Москве регулярно». Он перечислил громкие преступления, связанные с чеченцами. «Раз Кадыров – друг Путина, здесь можно все?».
Какой вывод извлекает человек из того, если это месть? Значит - чеченцам все можно.
Александр Минкин: Чеченцам не все можно. А Рамзану Кадырову, да, все можно. Он сам так сказал. Он сказал: «Пока Путин у власти, я могу делать все, что хочу. Аллах акбар!». Эта его фраза облетела все газеты и весь Интернет.
Случайно ли это произошло сейчас или не случайно, но будет это использовано политиками обязательно, и совершенно понятно – как. У нас уже очень близко выборы – зимой этого года. А весной – выборы президента. Вот сейчас, что бы ни случилось, в Кремле и в Белом доме думают о том, как это использовать с точки зрения выборов. И напрашивается ответ: «Вы видите, что творится? Только мы, Объединенный «единороссийский» фронт (или как он там называется), только этот Фронт, в который теперь уже вступают предприятия наперегонки...». Вступили сначала общественные организации, потом сказали, что отдельные люди могут вступать. А вчера сказали: «Давайте уж предприятиями. Чего мелочиться-то?». Потому что машина не справляется печатать бумагу. И теперь, конечно, выгоднее, чтобы вступил сразу завод. Я не уверен, что рабочие этого завода твердо знают, что их завод уже во Фронт вступил. И это убийство, поскольку оно влияет на умы, будет использовано обязательно. Специально его убили или не специально, но в выборной пропаганде это будет использовано.
И вот еще что надо отметить. Буданов вытащил оружие, когда его пришли арестовывать, и выстрелил. Он попал себе в ногу, видно, дернулся. А когда родители этой девушки вернулись и узнали, что ее закатали и увезли, они побежали искать помощи. А в это время там был генерал, они к нему обратились. Он явился в полк, потребовал объяснений. И Буданов отдал приказ поднять стволы. То есть Буданов оказал неповиновение. Может быть, все бы было тихо, но он поднял людей против вышестоящего командира, он стрельнул – и вот это потребовалось наказать немедленно и жестоко. А этого вообще никто не помнит. Тогда Буданов оказал сопротивление вышестоящему командованию, прямое неповиновение, это был бунт вооруженный. И его за это немедленно арестовали и начали допрашивать. А не случись этого инцидента – вряд ли.
И еще одна вещь. Буданову же делали разные экспертизы. Одна экспертиза говорила – невменяем. А другая говорила – вменяем. Но для него разницы не должно было быть. Когда я писал одну из статей, консультировался с очень опытным психологом, экспертом – академик Гульдан, у которого уже 15-16 тысяч экспертиз – всякие Чикатило, маньяки, серийные убийцы. Вот он их экспертирует, чтобы понять: вменяемый или невменяемый. А сидеть ему все равно, только или в тюрьме, или в сумасшедшем доме. А Буданову было послабление. Когда экспертиза поставила диагноз «невменяем», ему назначили амбулаторное лечение. И вот это был шок. Потому что особо опасный человек, предположим, он невменяемый, его в тюрьму сажать нельзя – он больной. Но тогда он должен стационарно лечиться, а не ходить раз в неделю на уколы. Вокруг Буданова много завертелось. И если бы не бунт против вышестоящего командира, ничего бы, скорее всего, не случилось – ни ареста, ни суда, ничего. И ему не скостили срок за изнасилование. Суд изнасилования не признал.
Елена Рыковцева: «Я думаю, что Буданова убили те русские офицеры и те русские майоры, над которыми он измывался, мочился на них, гранатами взрывал. Русские таких вещей не прощают, они даже с того света отомстят», - вот у Олеси такое мнение.
Так что мнения разные все-таки, и не нужно все мнения заключать в два: провокация и месть чеченцев.
Возмущается Сергей Митрофанов, что человек отбыл большой срок, его только что убили, а вместо соболезнований близким убитого мы слышим смакование... Это не смакование, а напоминание о том, что случилось. Никто не забыт и ничто не забыто. Это такая история, которую нужно напоминать и нужно объяснять молодым, в том числе, что это было. И даже для того, чтобы в Химках все прошло спокойно, молодые должны знать, что это было.
Завершаем на этом «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
Программу целиком можно прослушать здесь же
Вообще поражало, что даже относительно разумные комментаторы говорили только о двух видах реакций – чеченской и «националистической». В программе «Центральное телевидение» НТВ опрашивали жителей города Грозного, которые выражались в том смысле, что справедливость восторжествовала. А вот москвичей не опрашивали. Жителей столицы в той же программе просто обобщили: «В Москве сообщение об убийстве Буданова вызвало ассоциации исключительно с Манежной площадью». Мол, убили Буданова, и вы все подумали: ну, вот - опять ждать «Манежку». А больше ничего не подумали. Правда ли это? Действительно ли только такую реакцию вызвала эта новость у нормальных жителей страны?
Сегодня у нас в гостях Александр Минкин, обозреватель газеты «Московский комсомолец», автор нескольких ярких статей о полковнике Буданове.
Александр Минкин: Если бы я был командиром прессы, я бы ее попросил: пишите хотя бы точные факты. Потому что количество безобразных, бессмысленных, идиотских ошибок, которые уже 10 лет тянутся... История Буданова началась в 2000 году, в день выборов Путина на первый срок. Они отмечали это дело в Чечне, и с этого началось. Созданы мифы безобразные, с которыми ничего нельзя поделать.
Фрагменты дела я печатал, явку с повинной, экспертизу печатала «Новая газета». А если бы я был начальником Кремля, я бы сказал: замолчите! Телевизор, радио, газеты. Вот мы сейчас с вами на радиостанции «Свобода», вроде бы, относительно выдержанной, уравновешенной. И я вас уверяю, мы только разжигаем страсти. Потому что чеченцам не понравится то, что мы говорим, русским националистам не понравится то, что мы говорим, и никому не понравится.
Я в этом убедился на собственном горьком опыте. У нас есть автоматический рейтинг в компьютере, и всякая заметка получает оценку по откликам читателей. Максимум «пятерка». Бывали у меня заметки, которые получали «4,5», даже «4,8». Когда я написал о Буданове, я получил «тройку», то есть публика разделилась. И я глубоко задумался: а что случилось с читателями, почему такая реакция? Я об этом написал в заметке, которая называлась «Люди гораздо лучше».
Елена Рыковцева: А какой это был год?
Александр Минкин: Это был 2003 год, когда ему вынесли приговор. Ему дали 10 лет строгого режима. И по московскому каналу ТВЦ, а тогда еще можно было в прямом эфире опрашивать население по телефону, был задан вопрос: «Какой приговор вынесли бы вы?». И были предложены варианты: 10 лет, пожизненно или оправдать. И вот как проголосовали москвичи (даже ведущий был шокирован): 10 лет, сколько суд дал, - 333 голоса, за пожизненный срок – 1370 (это те, которые хотели осудить сильнее), оправдать – 16 тысяч 700.
Елена Рыковцева: Короче говоря, тотальное «оправдать».
Александр Минкин: И это заставило задуматься: с какой стати люди, 90%, за то, чтобы оправдать убийцу-насильника? И становится ясно: равнодушные к этому люди, они не звонят, люди, которых удовлетворило то, что он осужден, не звонят, а вот люди возмущенные, те звонят, потому что их это взбудоражило, это вызвало у них ярость. И конечно, они звонят.
И вот эта наша передача, она тоже ухудшит состояние...
Елена Рыковцева: Александр, меня это совершенно не смущает. Все равно будем разбираться, будем анализировать и будем пытаться понять, чего хотели добиться этой версией о провокации, которую нам упорно навязывают.
Александр, логика должна быть хоть какая-то. Я перед эфиром звонила человеку (не буду его называть, потому что не получала санкции на озвучивание его фамилии), он очень хорошо знаком с группами людей, националистически озабоченных. И он сказал, что не такой уж Буданов и символ, и он был бы удивлен, если бы какие-то страсти по этому поводу возникли.
Александр Минкин: Кого может спровоцировать эта история? Молодежь о нем ничего не знала и знать, в общем-то, не хотела. Больше того, его сегодняшние похороны показали, что ожидания со всех сторон были завышены. В Химках какие-то жуткие меры безопасности, как будто прилетел Обама с Бушем, вместе с Путиным. Там на каждом метре – милиция. Но пришло не 2 и не 5 тысяч, а пришло 300-400 человек.
Елена Рыковцева: 365 человек пока насчитали.
Александр Минкин: Таким образом, никаких массовых манифестаций, никаких выступлений не произошло. Предположение, что там соберется бушующая толпа, как за Свиридова на Манежной, оказалось пустым. Он для них – не герой.
Все эти годы было слышно: на войне, как на войне, убил снайпершу. Нет, он ее убил не на войне, а в своей собственной палатке. На грузовике спальня – КУНГ. Он ее там изнасиловал и убил, задушил. И экспертиза это все доказала. Он же написал явку с повинной. И когда он сам ее писал, он мог бы написать, что он задушил снайпершу. Тем более, это объяснило бы его праведную ярость: перед ним была снайперша, и он ее задушил.
Елена Рыковцева: Наказал.
Александр Минкин: Да. Читаю явку с повинной: «Я, Буданов Юрий Дмитриевич, хочу чистосердечно раскаяться в содеянном и сообщить следующее». Это он пишет на следующий день. Он еще не успел подумать, что выгодно, что невыгодно, он просто пишет то, что знает. «26 марта 2000 года в 23.50 я вызвал свой экипаж БМП и приказал им ехать вместе со мной в Танги Чу с целью уничтожения или пленения снайперши... В доме находились две девушки и два парня-подростка. На вопрос, где родители, старшая девушка ответила, что не знает. Тогда я приказал завернуть в покрывало старшую девушку и отнести в машину. Затем привезли ее в расположение полка (завернутую в ковер чеченку занесли в КУНГ - кузов унифицированный грузовой, попросту дом на колесах. - А.М.). Подчиненным я приказал находиться на улице. Мне было известно, что ее мать является снайпершей. Оставшись вдвоем, я спросил у нее, где находится ее мать. Она начала кричать, кусаться и вырываться. Мне пришлось применить силу. Завязалась борьба, в результате которой я порвал на ней кофту и бюстгальтер. Я сказал, чтобы она успокоилась. Но она продолжала кричать и вырываться, тогда мне пришлось повалить ее на топчан и начать душить. Душил я ее за горло. Нижнюю часть одежды я с нее не снимал...».
Отмечу два момента. Он сам пишет: «Захватил девушку, чтобы узнать, где ее мать-снайперша». Таким образом, в этот момент перед ним была не снайперша, а дочка снайперши, а это совсем другое дело. Убийца – это одна история, а дочь убийцы – даже для взбудораженного офицера это совсем другое. Заметьте, он пишет «по горячим следам», он сам не понимает толком, чего он пишет. Когда он говорит, что, оставшись вдвоем, он начал ее спрашивать, где ее мать, а она начала кричать, кусаться и вырываться, то вопрос: как должен выглядеть допрос, чтобы допрашиваемый мог кусаться и вырываться? Допрос – это когда вы сидите с одной стороны стола, а я сижу с другой стороны стола и записываю то, что вы говорите. При этом вырываться и кусаться вам не приходится. Вам приходится вырываться и кусаться, только если вас насилуют, извините.
Через полгода, в сентябре 2000 года, у него появился адвокат и сказал ему: «Если ты хоть сколько-нибудь надеешься получить по экспертизе «аффект», ты должен писать, что снайпершу убил, иначе никакого «аффекта» у тебя не может быть». И вот с сентября, где-то на седьмом или семнадцатом допросе он изменил показания и начал говорить: «Я убил снайпершу». Но русская пресса все эти годы говорит: «Полковник Буданов задушил снайпершу». Даже он знал, что это не так.
Елена Рыковцева: Я как раз и хотела вспомнить о ваших публикациях, где вы из года в год всякий раз напоминаете эту историю с документами, с фактами. Ведь почему важны эти факты жутчайшие? Потому что я слушаю либерального вроде как журналиста, который объясняет: «Мне даже жалко полковника Буданова – это жертва военного времени. Десятки тысяч таких же преступлений происходили на этой войне, а он оказался козлом отпущения»... Это как же надо думать о российской армии. Ведь в том-то и дело, что преступление Буданова настолько страшное... о нем и стало известно ровно потому, что оно чудовищное и все-таки выбивается из общевоенного ряда.
Александр Минкин: Оно сильно там выбивается.
И если человек либеральных взглядов, он что, не может быть подонком? Как вы думаете? Разве он не может быть хитрым подонком? Партийная принадлежность или взгляды общественно-политические не дают никаких гарантий. Было бы очень удобно, если бы либералы были честными и благородными, а все ультраправые были бы негодяями, преступниками и убийцами. Но это не так. Среди либералов полно абсолютных негодяев отмороженных. Ну и что?
Этот случай начался не с того, что он приказал девчонку закатать в ковер и привезти ему для выяснения, где ее мама прячется. В этот день они много пили, после чего он с начальником штаба очень глумился над лейтенантом. Они его избили, сбросили в яму, посыпали его известкой, помочились на него. Это они делали не с чеченцем, а со своим лейтенантом. Начальник штаба спрыгнул в эту яму и еще укусил этого лейтенанта за бровь. Они были сильно пьяные.
А перед тем, как начать избивать лейтенанта, Буданов сделал еще кое-что. И он об этом сам рассказывал в суде, подчеркиваю, не на следствии, никто из него этих показаний не выбивал. Он на суде рассказывал о том, что произошло в этот день. Цитирую его показания из протокола судебного заседания: «Зайдя в палатку офицеров управления старшего звена, кроме непочищенного оружия, окурков и пустых консервных банок, я ничего там не увидел. Приказал навести порядок. Зайдя через час, я увидел двух майоров, которые кувыркались со старшим лейтенантом по кровати - боролись, выясняя, кто должен производить уборку. Я сказал, что сейчас наведу порядок сам, открыл печку, достал гранату РДГ-5, выдернул чеку, положил в печку, закрыл дверцу и вышел из палатки вслед за офицерами, которые успели выйти раньше. В печке произошел взрыв. После этого взрыва вся зола высыпалась на кровати. Я дал им время для уборки. Вернувшись, я увидел порядок соответствующий уставу». Эти майоры, которые успели выйти раньше, они увидели, как полковник взял гранату, выдернул чеку, засунул в печку. Он только еще ее туда засовывал, а они уже выскочили опрометью. Если бы кто-то из них был ранен серьезно или погиб, дело было бы другое.
Вот если бы он этой своей «воспитательной работой» угробил бы двух майоров, никто бы не вышел с плакатом «Свободу русскому полковнику!», ни один человек. Если бы он задушил и изнасиловал русскую по пьянке, ни один не говорил бы: «Это провокация!». Вся проблема только в том, что он задушил и изнасиловал чеченку, подчеркиваю, не на войне. Задуши он русскую девушку, никто бы на его защиту не вставал. А если бы он, как бывает с ветеранами войны... Он же был контужен. Если бы он, вернувшись из Чечни, с войны, где-нибудь в Тульской губернии (или в Курской губернии), гуляя, вынул бы табельное оружие и застрелил бы собаку губернатора, я вам скажу, он бы сел за стрельбу на улице, за то, что убил собаку губернатора, и никто не вышел бы с плакатом «Свободу русскому полковнику!». Таким образом, это проблема не Буданова, это проблема России сегодня, это проблема общества, это проблема власти. Чеченцы, калмыки, татары, евреи, русские, украинцы и еще 150 национальностей жили в СССР. Что, вы думаете, что все любили друг друга изо всех сил? Нет. Были всякие ненависти национальные. Но власть тогда так жестоко пресекала это в зародыше, так жестоко это давила, что это если и бурлило на кухне за пьянкой, дальше этого дело не выходило. А теперь проблема не в том, что появились какие-то новые нации, вызывающие ненависть. Проблема в том, что власть ослабила жестокое подавление преступников, она их распустила.
Если на улицах Москвы... в основном этим чеченцы, по-моему, занимаются: то они убьют депутата...
Елена Рыковцева: Но так нельзя говорить: «В основном чеченцы этим занимаются».
Александр Минкин: Я вам не про бандитские разборки говорю, не про перестрелки агрессивных водителей, которые из «травматики»... я вам говорю про то, как к машине какого-нибудь депутата подъезжает человек на мотоцикле...
Елена Рыковцева: Александр, вы переходите на другую тему.
Александр Минкин: Я думаю, что это никакая не провокация русских националистов. Я думаю, что все-таки Кавказ рассчитался с полковником Будановым по-своему. И вот то, что Чечне позволено стрелять в своих противников и в Москве, и в Австрии, и в Арабских Эмиратах, - это проблема не русских националистов, и даже не полковников, это проблема власти.
Елена Рыковцева: Александр, вы сейчас точно совпали с мыслью нашего эксперта. На сайте Радио Свобода я обнаружила текст, подписанный Алексеем Ващенко, независимым экспертом по Северному Кавказу. И мы переходим сейчас к обсуждению той версии, которую не решаются озвучить официальные власти: месть Кавказа. Они об этом вслух не говорят, хотя это первое, конечно, о чем подумали. Эксперты, журналисты могут себе позволить, а официальные лица не могут, пока не доказали. Провокацию они позволяют, а месть не позволяют.
И вот говорит Ващенко: «Убийство Юрия Буданова – вызов российскому обществу».
Александр Минкин: Это вызов российской власти. У нас не общество руководит страной. Это и есть принципиальная ошибка. Люди, которые сидят дома сейчас, слушают радио или идут в магазин за хлебом, они не руководят страной. Общество здесь пассивно, к нему нельзя предъявить претензий.
Елена Рыковцева: Он уравнивает государство с обществом. Он говорит: «Да, Юрий Буданов совершил преступление в Чеченской Республике. Но перед законом, после того, как отбыл свой срок, Буданов был чист. И Российское государство его, своего гражданина, защитить не смогло». Такая логика: раз не смогло защитить, был сделан вызов всему российскому обществу.
Александр Минкин: Колоссальная путаница у нас в словах, когда мы путаем страну, ее географические, теперь ужасно уменьшившиеся границы... мы путаем общество, которое не существует – никакого монолитного общества нет вообще. Любые опросы показывают, что люди делятся на группы с абсолютно разными идеями. Хотя бы: одобряем Путина – не одобряем Путина, - пополам. Страна – поля, леса и реки. Население. Власть, которая узурпирована, потому что выборы дискредитированы, они формально происходят, но там результат назначен заранее, и мы это знаем. Все эти манипуляции и махинации с выборами – это понятно. Таким образом, руководство страны, отстранив людей от выборов, взяло на себя всю ответственность за происходящее. Это к американцам, которые голосуют за Буша, предположим, когда его выбрали на второй срок, можно предъявлять претензии: «Эй, американцы, вы зачем Буша выбрали на второй срок? Чтобы он еще одну войну где-нибудь затеял?». Но там выборы считаются до последнего человека. Как у нас предъявить к людям, населению: «Зачем вы выбрали Медведева?»? Разве они его выбрали? Его Путин выбрал. Вот Путин с Медведевым пусть и отвечают за происходящее.
Елена Рыковцева: Я дочитаю Ващенко: «Что происходит сейчас в Чечне? Рамзан Кадыров не скрывает, что у них общество начинает строиться по шариату. Российское законодательство, Конституция – это все вторично. А первично – шариат, кровная месть. Однако для тех, кто живет не в Чечне, а в Москве, такой подход неприемлем. И я уверен, что убийство в центре Москвы русского полковника, хоть и бывшего, подстегнет «настроения Манежной площади». Я считаю, что это вина российских властей, в первую очередь – Владимира Путина и Дмитрия Медведева, которые не понимают, что творится на Кавказе. Ситуацию на Кавказе отдали на откуп местным властям. Это неправильно. Убийство Буданова, по моему мнению, очень серьезный вызов нашему обществу. Последствия будут очень жесткие. Скорее всего, это была кровная месть. Думаю, глава Чечни Рамзан Кадыров будет рад, что Юрия Буданова не стало, и свою радость скрывать не станет. Почему я так думаю? Потому что знаю, что в Чечне не велось никакой работы, чтобы как-то успокоить, утихомирить чеченское общество по поводу истории с Юрием Будановым. Там, наоборот, представители власти все время заявляли: рано или поздно этот человек по нашим обычаям, по нашим законам свое получит... Так и случилось. Повторяю, подобное происходит в Москве регулярно». Он перечислил громкие преступления, связанные с чеченцами. «Раз Кадыров – друг Путина, здесь можно все?».
Какой вывод извлекает человек из того, если это месть? Значит - чеченцам все можно.
Александр Минкин: Чеченцам не все можно. А Рамзану Кадырову, да, все можно. Он сам так сказал. Он сказал: «Пока Путин у власти, я могу делать все, что хочу. Аллах акбар!». Эта его фраза облетела все газеты и весь Интернет.
Случайно ли это произошло сейчас или не случайно, но будет это использовано политиками обязательно, и совершенно понятно – как. У нас уже очень близко выборы – зимой этого года. А весной – выборы президента. Вот сейчас, что бы ни случилось, в Кремле и в Белом доме думают о том, как это использовать с точки зрения выборов. И напрашивается ответ: «Вы видите, что творится? Только мы, Объединенный «единороссийский» фронт (или как он там называется), только этот Фронт, в который теперь уже вступают предприятия наперегонки...». Вступили сначала общественные организации, потом сказали, что отдельные люди могут вступать. А вчера сказали: «Давайте уж предприятиями. Чего мелочиться-то?». Потому что машина не справляется печатать бумагу. И теперь, конечно, выгоднее, чтобы вступил сразу завод. Я не уверен, что рабочие этого завода твердо знают, что их завод уже во Фронт вступил. И это убийство, поскольку оно влияет на умы, будет использовано обязательно. Специально его убили или не специально, но в выборной пропаганде это будет использовано.
И вот еще что надо отметить. Буданов вытащил оружие, когда его пришли арестовывать, и выстрелил. Он попал себе в ногу, видно, дернулся. А когда родители этой девушки вернулись и узнали, что ее закатали и увезли, они побежали искать помощи. А в это время там был генерал, они к нему обратились. Он явился в полк, потребовал объяснений. И Буданов отдал приказ поднять стволы. То есть Буданов оказал неповиновение. Может быть, все бы было тихо, но он поднял людей против вышестоящего командира, он стрельнул – и вот это потребовалось наказать немедленно и жестоко. А этого вообще никто не помнит. Тогда Буданов оказал сопротивление вышестоящему командованию, прямое неповиновение, это был бунт вооруженный. И его за это немедленно арестовали и начали допрашивать. А не случись этого инцидента – вряд ли.
И еще одна вещь. Буданову же делали разные экспертизы. Одна экспертиза говорила – невменяем. А другая говорила – вменяем. Но для него разницы не должно было быть. Когда я писал одну из статей, консультировался с очень опытным психологом, экспертом – академик Гульдан, у которого уже 15-16 тысяч экспертиз – всякие Чикатило, маньяки, серийные убийцы. Вот он их экспертирует, чтобы понять: вменяемый или невменяемый. А сидеть ему все равно, только или в тюрьме, или в сумасшедшем доме. А Буданову было послабление. Когда экспертиза поставила диагноз «невменяем», ему назначили амбулаторное лечение. И вот это был шок. Потому что особо опасный человек, предположим, он невменяемый, его в тюрьму сажать нельзя – он больной. Но тогда он должен стационарно лечиться, а не ходить раз в неделю на уколы. Вокруг Буданова много завертелось. И если бы не бунт против вышестоящего командира, ничего бы, скорее всего, не случилось – ни ареста, ни суда, ничего. И ему не скостили срок за изнасилование. Суд изнасилования не признал.
Елена Рыковцева: «Я думаю, что Буданова убили те русские офицеры и те русские майоры, над которыми он измывался, мочился на них, гранатами взрывал. Русские таких вещей не прощают, они даже с того света отомстят», - вот у Олеси такое мнение.
Так что мнения разные все-таки, и не нужно все мнения заключать в два: провокация и месть чеченцев.
Возмущается Сергей Митрофанов, что человек отбыл большой срок, его только что убили, а вместо соболезнований близким убитого мы слышим смакование... Это не смакование, а напоминание о том, что случилось. Никто не забыт и ничто не забыто. Это такая история, которую нужно напоминать и нужно объяснять молодым, в том числе, что это было. И даже для того, чтобы в Химках все прошло спокойно, молодые должны знать, что это было.
Завершаем на этом «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
Программу целиком можно прослушать здесь же
