Аркадий Дубнов, Панджшерское ущелье:
В середине Панджшерского ущелья в местечке Дахаб расположена одна из новейших достопримечательностей этих мест - тюрьма, точнее - две тюрьмы. В одной из них сегодня нам удалось побывать. Впрочем, это не сложно. Тюрьма - непременный пункт программы приезжающих сюда журналистов. В ущелье на небольшой возвышенности у самого русла реки большой глинобитный двор, по периметру которого расположены камеры 4 на 10 метров каждая. Всего здесь сейчас 335 заключенных, из которых большинство - военнопленные, в основном афганские пуштуны - талибы, и немного таджиков из-под Кабула, которых талибы заставили взять в руки оружие. Есть и "политические". Это, в основном, талибы, шпионившие в северных провинциях, контролируемых Масудом, либо террористы. К примеру, 23-хлетний карлик - пуштун, который покушался на видного полевого командира, союзника Ахмад Шах-Масуда Хаджи Абдул Кадыра. Сидит в тюрьме в Дахабе и один знаменитый узник: Асадулла Сарвари. Бывший соратник первого коммунистического лидера Афганистана Нур-Мухаммеда Тараки Сарвари много лет курировал спецслужбы Афганистана и прославился своими приказами, по которым без суда и следствия были казнены многие афганцы противники режима. Во времена другого коммунистического лидера - Бабрака Кармаля он был даже арестован за это, но потом, при Наджибе, отпущен и арестован уже моджахедами, взявшими в 1992-м году Кабул. Сарвари, как утверждают его тюремщики, не стремится на свободу. Ему некуда идти. Его ждет смерть и от талибов, и от родственников его жертв. Впрочем, тюрьма здесь спасение и для большинства других узников, не только для соотечественников Масуда - афганских таджиков. Среди 16 иностранцев, воевавших за талибов, здесь сидят 10 пакистанцев, араб из Йемена, два уйгура из китайского Синьцзяна, трое из Бирмы, сейчас к ним присоединятся три араба из Ирака.
Уйгуры рассказывали нам, что были взяты в плен на следующее утро после того, как их доставили на фронт, как и волонтеры из Бирмы - их послал в Афганистан учитель медресе из Пакистана, куда они поехали учиться исламу. Куда более воинственными выглядят пленные пуштуны из Пакистана. Один из них - 27-летний магистр богословия Салахеддин Хайед, плененный 5 лет назад, ушел к талибам воевать за идею, как он говорит - "чтобы установить везде правильный исламский порядок". Когда талибы установят его по всему Афганистану, они, как считает Салахеддин, придут помогать своим единоверцам из Пакистана. Нынешний режим магистр не считает истинно исламским. В тюрьме Салахеддин, по-русски говоря, пахан - он спит не на полу, а на лежаке. Преподает остальным Коран...
Узникам позволяется получать деньги из дома, если они не боятся туда сообщать о себе. Кроме того, помогает продовольствием "Красный Крест". Раз в неделю здесь бывает врач из итальянского госпиталя в Панджшере. Выглядят все отнюдь не изможденными. Каждый день по много часов гуляют, не работают, совершают Намаз, умываются и стирают белье в Панджшере, потому смотрятся весьма опрятно. Иногда военнопленных меняют на тех, кто в плену у талибов. Последний такой обмен состоялся вчера.
Побег из тюрьмы абсолютно бессмысленен. Уйти просто некуда. Вокруг горы, только вдоль ущелье, но здесь все друг друга знают, и чужих моментально замечают. Более чем либеральный режим в масудовской тюрьме вполне характерен для здешних мест, где весьма далеки от радикального фундаментализма талибов. Кроме того, такой режим есть еще и элемент пропаганды, осуществляемой Масудом. Молва о том, что в его тюрьмах гораздо проще сохранить жизнь, чем на фронте, доходит до талибов и может серьезно ослабить их боевой дух, а в предстоящей войне с Талибаном для Масуда это необходимо.
В середине Панджшерского ущелья в местечке Дахаб расположена одна из новейших достопримечательностей этих мест - тюрьма, точнее - две тюрьмы. В одной из них сегодня нам удалось побывать. Впрочем, это не сложно. Тюрьма - непременный пункт программы приезжающих сюда журналистов. В ущелье на небольшой возвышенности у самого русла реки большой глинобитный двор, по периметру которого расположены камеры 4 на 10 метров каждая. Всего здесь сейчас 335 заключенных, из которых большинство - военнопленные, в основном афганские пуштуны - талибы, и немного таджиков из-под Кабула, которых талибы заставили взять в руки оружие. Есть и "политические". Это, в основном, талибы, шпионившие в северных провинциях, контролируемых Масудом, либо террористы. К примеру, 23-хлетний карлик - пуштун, который покушался на видного полевого командира, союзника Ахмад Шах-Масуда Хаджи Абдул Кадыра. Сидит в тюрьме в Дахабе и один знаменитый узник: Асадулла Сарвари. Бывший соратник первого коммунистического лидера Афганистана Нур-Мухаммеда Тараки Сарвари много лет курировал спецслужбы Афганистана и прославился своими приказами, по которым без суда и следствия были казнены многие афганцы противники режима. Во времена другого коммунистического лидера - Бабрака Кармаля он был даже арестован за это, но потом, при Наджибе, отпущен и арестован уже моджахедами, взявшими в 1992-м году Кабул. Сарвари, как утверждают его тюремщики, не стремится на свободу. Ему некуда идти. Его ждет смерть и от талибов, и от родственников его жертв. Впрочем, тюрьма здесь спасение и для большинства других узников, не только для соотечественников Масуда - афганских таджиков. Среди 16 иностранцев, воевавших за талибов, здесь сидят 10 пакистанцев, араб из Йемена, два уйгура из китайского Синьцзяна, трое из Бирмы, сейчас к ним присоединятся три араба из Ирака.
Уйгуры рассказывали нам, что были взяты в плен на следующее утро после того, как их доставили на фронт, как и волонтеры из Бирмы - их послал в Афганистан учитель медресе из Пакистана, куда они поехали учиться исламу. Куда более воинственными выглядят пленные пуштуны из Пакистана. Один из них - 27-летний магистр богословия Салахеддин Хайед, плененный 5 лет назад, ушел к талибам воевать за идею, как он говорит - "чтобы установить везде правильный исламский порядок". Когда талибы установят его по всему Афганистану, они, как считает Салахеддин, придут помогать своим единоверцам из Пакистана. Нынешний режим магистр не считает истинно исламским. В тюрьме Салахеддин, по-русски говоря, пахан - он спит не на полу, а на лежаке. Преподает остальным Коран...
Узникам позволяется получать деньги из дома, если они не боятся туда сообщать о себе. Кроме того, помогает продовольствием "Красный Крест". Раз в неделю здесь бывает врач из итальянского госпиталя в Панджшере. Выглядят все отнюдь не изможденными. Каждый день по много часов гуляют, не работают, совершают Намаз, умываются и стирают белье в Панджшере, потому смотрятся весьма опрятно. Иногда военнопленных меняют на тех, кто в плену у талибов. Последний такой обмен состоялся вчера.
Побег из тюрьмы абсолютно бессмысленен. Уйти просто некуда. Вокруг горы, только вдоль ущелье, но здесь все друг друга знают, и чужих моментально замечают. Более чем либеральный режим в масудовской тюрьме вполне характерен для здешних мест, где весьма далеки от радикального фундаментализма талибов. Кроме того, такой режим есть еще и элемент пропаганды, осуществляемой Масудом. Молва о том, что в его тюрьмах гораздо проще сохранить жизнь, чем на фронте, доходит до талибов и может серьезно ослабить их боевой дух, а в предстоящей войне с Талибаном для Масуда это необходимо.
