Ирина Лагунина: В Сербии продолжают обсуждать, как удалось скрываться от правоохранительных органов в течение 16 лет человеку, от выдачи которого международному правосудию зависела интеграция страны в европейские структуры. В четверг выяснилось, что генерал Ратко Младич в 2009 году проходил четырехмесячный курс лечения в одной из белградских больниц. Его адвокат сообщил, что Младич лечил лимфому. Адвокат заявил, что у него есть документы, подтверждающие сказанное, но отказался сообщить, кто лечил командира армии боснийских сербов и в какой больнице. Но это было раскрыто уже после того, как Младича переправили в Гаагу. Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге.
Айя Куге: В 17 часов и 20 минут, когда правительственный самолёт с Ратко Младичем на борту уже взял курс на Нидерланды, перед журналистами выступила министр юстиции Сербии Снежана Малович, подтвердив, что она подписала решение о выдаче генерала в Гаагу.
Снежана Малович: Хочу уведомить вас о том, что процесс экстрадиции Ратко Младича Гаагскому трибуналу открыт. Это является ясным подтверждением того, что Сербия искренне стремится завершить сотрудничество с Гаагским трибуналом. Передача Младича правосудию сделана в интересах жертв и их семей, но наше решение одновременно представляет собой и призыв к примирению в регионе.
Айя Куге: Ратко Младич, вопреки ожиданиям, был отправлен в Гаагу днём. Момент его экстрадиции от общественности не скрыли. Правда, были предприняты специальные меры безопасности, например, из двора здания специального суда в Белграде с определённым временным интервалом выехали три колонны полицейских автомашин, две из которых направились в аэропорт. Так завершились шестнадцать лет, точнее 5788 дней, относительной свободы Ратко Младича и шесть дней его пребывания в следственном изоляторе суда после ареста. Правда, на самом деле Младич серьёзно скрывался лишь десять лет – первые шесть после того, как против него в Гааге были выдвинуты обвинения, он жил в своем особняке в Белграде, ходил по ресторанам, посещал футбольные матчи, ездил по военным домам отдыха – находясь под защитой служб военной и государственной безопасности.
Вскоре после ареста, главной темой стала тема состояния здоровья Ратко Младича. Сын Младича Дарко потребовал независимой медицинской экспертизы, причем в консилиум обязательно должны были включить двоих специалистов из России. Сын пытался доказать, что его отец не в состоянии предстать перед судом и должен быть немедленно госпитализирован. Адвокат Младича, близкий друг генерала с молодости - до пенсии судья Военного суда Милош Шальич - ежедневно выступал перед журналистами с жуткими рассказами о том, в каком невменяемом психическом состоянии находится бывший командир боснийских сербов.
Милош Шальич: Он постоянно говорит о том, что должен посетить могилу дочери и разные другие могилы. У него постоянно мрачные идеи – он в голос размышляет о том, где будет похоронен, как будет похоронен. Говорил, что если его нельзя отвезти на кладбище, то пусть принесут гроб с телом дочери. Ситуация, действительно, тревожная.
Айя Куге: Потом, во вторник рано утром, Ратко Младичу, при усиленных мерах безопасности, было обеспечено посещение могилы дочери Анны, студентки медицины, покончившей с собой в 1994 году выстрелом из служебного пистолета отца. Он положил на могилу букет красных роз...
А что с жертвами генерала Младича? Среди около восьми тысяч убитых в Сребренице было много ровесников его Анны. Кадира Габелич из Сребреницы в том июле 1995 года потеряла мужа и двоих сыновей в возрасте 16 и 21 года. Части останков сыновей были найдены в массовых захоронениях, но они пока даже не похоронены. И Кадире негде положить цветы.
Кадира Габелич: Ему это позволено, а вот я со времён захвата Сребреницы своих детей не могу найти. Муж был найден и похоронен, а сыновей нет. От старшего сына найдена лишь голова, одна нога и голень, и от младшего – тоже нога и голень.
Айя Куге: Часть демократической общественности Сербии упрекает судебные органы страны в том, что для них Ратко Младич был каким-то специальным гостем. Складывалось впечатление, что выполняются все его пожелания: а он то желает клубники, то требует телевизора, то составляет длинный список лиц, которых приглашают на встречу… И на такие аудиенции с обвиняемым выстраивалась очередь! На приглашение Младича отозвались Министр здравоохранения, бывший директор белградского госпиталя Военно-медицинской академии Зоран Станкович и спикер парламента Славица Джукич-Деянович – она, кстати, психиатр. Приходили к нему не только члены семьи, но и друзья и поклонники. Заместитель главного прокурора Сербии по делам о военных преступлениях Бруно Векарич, выступая по белградскому радио Б92, оправдывался:
Бруно Векарич: Нужно относиться по-человечески ко всем, даже к обвиняемому, который подозревается в самых тяжелейших преступлениях. С другой стороны, нужно было и разрядить ситуацию. Атмосфера в судебном зале напряжённая и её можно было сгладить с помощью нормального общения. Однако я не понимаю, какие это “все” желания Младича мы выполнили. Обеспечили его телевизором и клубникой? Ведь это по-человечески. Он просил посетить могилу дочери, мы согласились и обещание выполнили после того, как была проведена оценка риска. А телевизор – стандартное оборудование, получить которое имеют право и другие заключённые. Младич не приглашал министров, он приглашал министров-врачей. Приглашал он и многих других людей, однако не все его желания были выполнены. Посещение кладбища длилось ровно 22 минуты – за 5 минут они добрались, у могилы провели несколько минут, и 5 минут на обратный путь. Я бы снова пошёл навстречу таким его просьбам - это никак не освобождает Младича от ответственность за совершение одного из, возможно, самых больших преступлений после второй мировой войны.
Айя Куге: После ареста Ратко Младича на первом плане в Белграде оказались пикантные детали того, как его взяли, как он выглядит и как себя чувствует. О преступлениях, в которых он обвиняется, мало кто вспоминал. Более того, пока власти не предоставили ответа на важный вопрос: кто помогал генералу скрываться? Председатель национального совета по сотрудничеству с Гаагским трибуналом Расим Льяич утверждает, что многое теперь разъяснено, но не всё пока подлежит раскрытию.
Расим Льяич: Более или менее всё известно – по крайней мере, тот период, когда Младич скрывался на военных объектах. Известно и то, в каких квартирах он прятался в Белграде. Общеизвестно, что ведётся уголовный процесс против 11 человек, являющихся пособниками Ратко Младича. А то, где он скрывался после 2006 года, мы ещё расследуем, однако ясно одно: в этом периоде очень небольшое число людей принимали участие в его сокрытии. И именно в этом нужно искать причины такого долгого и успешного укрывательства Младича.
Айя Куге: Ратко Младича взяли 26 мая в селе Лазарево вблизи города Зреньянин в области Воеводина, в семидесяти километрах от Белграда. Ранним утром к скромному крестьянскому дому хозяина Бранко Младича тихо подъехали несколько автомашин. Полицейские застали его двоюродного брата Ратко в сырой, темной комнатушке, на столе которой было разбросаны коробочки с лекарствами. Ратко Младич как будто их уже ждал – сразу передал документы, подтверждающие его личность и два своих пистолета и попросил полицейских помочь ему одеться.
Наш собеседник – ведущий белградский журналист из еженедельника “Время” Милош Васич годами занимается собственным расследованием обстоятельств, при которых скрывался Ратко Младича. Долго ли генерал находился в селе Лазарево?
Милош Васич: На основании того, что мне известно, местонахождение Младича в селе Лазарево было установлено 15-20 дней назад. Ранее он несколько раз появлялся в Лазарево, но оставался на короткое время, а теперь впервые остался дольше. Постепенно, с годами, Ратко Младич начал терять финансовую поддержку, защиту сербской разведки и контрразведки, телохранителей и, в конце концов, был пойман как бедный и полупарализованный старик.
Айя Куге: В обществе активно обсуждается вопрос: нашли ли власти Младича недавно, или они уже в течение длительного времени знали его местонахождение?
Милош Васич: Я уверен, что они ждали подходящий момент, чтобы взять его. Ведь политический момент, когда арестовали Младича, был идеальным. Гаагский прокурор Серж Брамерц уже отправил свой доклад с оценкой сотрудничества в Совет Безопасности ООН - теперь он будет вносить в него поправки. Госпожа Эштон в тот день прибывала в Белград с визитом, и у президента Тадича было чем её порадовать. Лучше и получиться не могло, момент был идеальным. Ну и пусть, выбирать время - это право властей, и поэтому на этот раз я их не упрекаю. Впечатление такое, что они оценили, что у Ратко Младича истек срок годности. Он своё завершил и никого больше не интересовал. Не было больше у него героических телохранителей, которые готовы были, якобы, жизнь отдать за любимого генерала. Пропагандистский пузырь, вместе со всей мифологией о Младиче, в конце концов лопнул, и все остались равнодушными.
Айя Куге: Но помимо этого, преобладающего в обществе, равнодушия были также слышны голоса: безнравственно показывать фотографии генерала Младича в таком недостойном виде – в потрёпанной курточке, в какой-то кепке на голове, где он совершенно не похож на сербского героя. В одной телепередаче сербский военный аналитик на полном серьёзе заявил: лучше бы было, если бы Младич покончил с собой. Ведь его адвокат утверждал, что кроме ряда тяжёлых болезней, в том числе двух инсультов, генерал и психически нездоров.
Напомню, мы беседуем с белградским журналистом Милошем Васичем. По вашей информации, ссылки на здоровье - это попытка освободить Ратко Младича от выдачи в Гаагу или он действительно тяжело болен?
Милош Васич: На основе моих разговоров с моими источниками в Специальном суде в Белграде, Младич ведёт себя совершенно адекватно. Он выступает очень энергично, любит разговаривать. Правда, физически он слаб, порой тяжело передвигается, чуть хромает, однако это ему не помешало посетить могилу дочери. А что касается его умственного состояния – мозги у него работают отлично.
Айя Куге: А почему складывается впечатление, что и политические, и судебные власти Сербии после ареста Ратко Младича, с одной стороны, строили определённый ажиотаж, а с другой – совершенно спокойно, у всех на глазах, отправили в Гаагу.
Милош Васич: Это потому, что Ратко Младич, прежде всего благодаря своей собственной группе поддержки в средствах информации, был провозглашён почти мифическим героем, новым вождём всех сербов. Это произошло без всякой причины. Как утверждают его сокурсники по военной академии, талант Младича был скромным и ему нельзя было доверять руководить ничем больше батальона. А его образ раздули те, кому это было выгодно. О нем писали книги, какие-то дурные “жития святого Младича” – это страшно! Кстати, похожее было и с Караджичем – создавали комитеты по их защите - пропадут, вроде, сербы без Караджича и Младича! А потом наступил момент, когда пришлось арестовать и отправить в Гаагу и Младича. И что случилось? Во вторник средь бела дня посадили его в автомашину, отвезли в аэропорт и затолкали в самолёт. И всем окончательно полегчало, даже поклонникам Младича – пусть будет в Гааге, этого так и так не миновать. Хватит нам Ратко Младича! Мы про него и так давно забыли. Посмотрите, какими бессмысленными оказались усилия Сербской радикальной партии и экстремистов из шовинистических и неофашистских правых кругов устроить в Белграде протесты против ареста Младича. Они ничего не достигли, разве что нанесли ущерб улицам Белграда.
Айя Куге: Мы беседовали с ведущим белградским журналистом Милошем Васичем.
Айя Куге: В 17 часов и 20 минут, когда правительственный самолёт с Ратко Младичем на борту уже взял курс на Нидерланды, перед журналистами выступила министр юстиции Сербии Снежана Малович, подтвердив, что она подписала решение о выдаче генерала в Гаагу.
Снежана Малович: Хочу уведомить вас о том, что процесс экстрадиции Ратко Младича Гаагскому трибуналу открыт. Это является ясным подтверждением того, что Сербия искренне стремится завершить сотрудничество с Гаагским трибуналом. Передача Младича правосудию сделана в интересах жертв и их семей, но наше решение одновременно представляет собой и призыв к примирению в регионе.
Айя Куге: Ратко Младич, вопреки ожиданиям, был отправлен в Гаагу днём. Момент его экстрадиции от общественности не скрыли. Правда, были предприняты специальные меры безопасности, например, из двора здания специального суда в Белграде с определённым временным интервалом выехали три колонны полицейских автомашин, две из которых направились в аэропорт. Так завершились шестнадцать лет, точнее 5788 дней, относительной свободы Ратко Младича и шесть дней его пребывания в следственном изоляторе суда после ареста. Правда, на самом деле Младич серьёзно скрывался лишь десять лет – первые шесть после того, как против него в Гааге были выдвинуты обвинения, он жил в своем особняке в Белграде, ходил по ресторанам, посещал футбольные матчи, ездил по военным домам отдыха – находясь под защитой служб военной и государственной безопасности.
Вскоре после ареста, главной темой стала тема состояния здоровья Ратко Младича. Сын Младича Дарко потребовал независимой медицинской экспертизы, причем в консилиум обязательно должны были включить двоих специалистов из России. Сын пытался доказать, что его отец не в состоянии предстать перед судом и должен быть немедленно госпитализирован. Адвокат Младича, близкий друг генерала с молодости - до пенсии судья Военного суда Милош Шальич - ежедневно выступал перед журналистами с жуткими рассказами о том, в каком невменяемом психическом состоянии находится бывший командир боснийских сербов.
Милош Шальич: Он постоянно говорит о том, что должен посетить могилу дочери и разные другие могилы. У него постоянно мрачные идеи – он в голос размышляет о том, где будет похоронен, как будет похоронен. Говорил, что если его нельзя отвезти на кладбище, то пусть принесут гроб с телом дочери. Ситуация, действительно, тревожная.
Айя Куге: Потом, во вторник рано утром, Ратко Младичу, при усиленных мерах безопасности, было обеспечено посещение могилы дочери Анны, студентки медицины, покончившей с собой в 1994 году выстрелом из служебного пистолета отца. Он положил на могилу букет красных роз...
А что с жертвами генерала Младича? Среди около восьми тысяч убитых в Сребренице было много ровесников его Анны. Кадира Габелич из Сребреницы в том июле 1995 года потеряла мужа и двоих сыновей в возрасте 16 и 21 года. Части останков сыновей были найдены в массовых захоронениях, но они пока даже не похоронены. И Кадире негде положить цветы.
Кадира Габелич: Ему это позволено, а вот я со времён захвата Сребреницы своих детей не могу найти. Муж был найден и похоронен, а сыновей нет. От старшего сына найдена лишь голова, одна нога и голень, и от младшего – тоже нога и голень.
Айя Куге: Часть демократической общественности Сербии упрекает судебные органы страны в том, что для них Ратко Младич был каким-то специальным гостем. Складывалось впечатление, что выполняются все его пожелания: а он то желает клубники, то требует телевизора, то составляет длинный список лиц, которых приглашают на встречу… И на такие аудиенции с обвиняемым выстраивалась очередь! На приглашение Младича отозвались Министр здравоохранения, бывший директор белградского госпиталя Военно-медицинской академии Зоран Станкович и спикер парламента Славица Джукич-Деянович – она, кстати, психиатр. Приходили к нему не только члены семьи, но и друзья и поклонники. Заместитель главного прокурора Сербии по делам о военных преступлениях Бруно Векарич, выступая по белградскому радио Б92, оправдывался:
Бруно Векарич: Нужно относиться по-человечески ко всем, даже к обвиняемому, который подозревается в самых тяжелейших преступлениях. С другой стороны, нужно было и разрядить ситуацию. Атмосфера в судебном зале напряжённая и её можно было сгладить с помощью нормального общения. Однако я не понимаю, какие это “все” желания Младича мы выполнили. Обеспечили его телевизором и клубникой? Ведь это по-человечески. Он просил посетить могилу дочери, мы согласились и обещание выполнили после того, как была проведена оценка риска. А телевизор – стандартное оборудование, получить которое имеют право и другие заключённые. Младич не приглашал министров, он приглашал министров-врачей. Приглашал он и многих других людей, однако не все его желания были выполнены. Посещение кладбища длилось ровно 22 минуты – за 5 минут они добрались, у могилы провели несколько минут, и 5 минут на обратный путь. Я бы снова пошёл навстречу таким его просьбам - это никак не освобождает Младича от ответственность за совершение одного из, возможно, самых больших преступлений после второй мировой войны.
Айя Куге: После ареста Ратко Младича на первом плане в Белграде оказались пикантные детали того, как его взяли, как он выглядит и как себя чувствует. О преступлениях, в которых он обвиняется, мало кто вспоминал. Более того, пока власти не предоставили ответа на важный вопрос: кто помогал генералу скрываться? Председатель национального совета по сотрудничеству с Гаагским трибуналом Расим Льяич утверждает, что многое теперь разъяснено, но не всё пока подлежит раскрытию.
Расим Льяич: Более или менее всё известно – по крайней мере, тот период, когда Младич скрывался на военных объектах. Известно и то, в каких квартирах он прятался в Белграде. Общеизвестно, что ведётся уголовный процесс против 11 человек, являющихся пособниками Ратко Младича. А то, где он скрывался после 2006 года, мы ещё расследуем, однако ясно одно: в этом периоде очень небольшое число людей принимали участие в его сокрытии. И именно в этом нужно искать причины такого долгого и успешного укрывательства Младича.
Айя Куге: Ратко Младича взяли 26 мая в селе Лазарево вблизи города Зреньянин в области Воеводина, в семидесяти километрах от Белграда. Ранним утром к скромному крестьянскому дому хозяина Бранко Младича тихо подъехали несколько автомашин. Полицейские застали его двоюродного брата Ратко в сырой, темной комнатушке, на столе которой было разбросаны коробочки с лекарствами. Ратко Младич как будто их уже ждал – сразу передал документы, подтверждающие его личность и два своих пистолета и попросил полицейских помочь ему одеться.
Наш собеседник – ведущий белградский журналист из еженедельника “Время” Милош Васич годами занимается собственным расследованием обстоятельств, при которых скрывался Ратко Младича. Долго ли генерал находился в селе Лазарево?
Милош Васич: На основании того, что мне известно, местонахождение Младича в селе Лазарево было установлено 15-20 дней назад. Ранее он несколько раз появлялся в Лазарево, но оставался на короткое время, а теперь впервые остался дольше. Постепенно, с годами, Ратко Младич начал терять финансовую поддержку, защиту сербской разведки и контрразведки, телохранителей и, в конце концов, был пойман как бедный и полупарализованный старик.
Айя Куге: В обществе активно обсуждается вопрос: нашли ли власти Младича недавно, или они уже в течение длительного времени знали его местонахождение?
Милош Васич: Я уверен, что они ждали подходящий момент, чтобы взять его. Ведь политический момент, когда арестовали Младича, был идеальным. Гаагский прокурор Серж Брамерц уже отправил свой доклад с оценкой сотрудничества в Совет Безопасности ООН - теперь он будет вносить в него поправки. Госпожа Эштон в тот день прибывала в Белград с визитом, и у президента Тадича было чем её порадовать. Лучше и получиться не могло, момент был идеальным. Ну и пусть, выбирать время - это право властей, и поэтому на этот раз я их не упрекаю. Впечатление такое, что они оценили, что у Ратко Младича истек срок годности. Он своё завершил и никого больше не интересовал. Не было больше у него героических телохранителей, которые готовы были, якобы, жизнь отдать за любимого генерала. Пропагандистский пузырь, вместе со всей мифологией о Младиче, в конце концов лопнул, и все остались равнодушными.
Айя Куге: Но помимо этого, преобладающего в обществе, равнодушия были также слышны голоса: безнравственно показывать фотографии генерала Младича в таком недостойном виде – в потрёпанной курточке, в какой-то кепке на голове, где он совершенно не похож на сербского героя. В одной телепередаче сербский военный аналитик на полном серьёзе заявил: лучше бы было, если бы Младич покончил с собой. Ведь его адвокат утверждал, что кроме ряда тяжёлых болезней, в том числе двух инсультов, генерал и психически нездоров.
Напомню, мы беседуем с белградским журналистом Милошем Васичем. По вашей информации, ссылки на здоровье - это попытка освободить Ратко Младича от выдачи в Гаагу или он действительно тяжело болен?
Милош Васич: На основе моих разговоров с моими источниками в Специальном суде в Белграде, Младич ведёт себя совершенно адекватно. Он выступает очень энергично, любит разговаривать. Правда, физически он слаб, порой тяжело передвигается, чуть хромает, однако это ему не помешало посетить могилу дочери. А что касается его умственного состояния – мозги у него работают отлично.
Айя Куге: А почему складывается впечатление, что и политические, и судебные власти Сербии после ареста Ратко Младича, с одной стороны, строили определённый ажиотаж, а с другой – совершенно спокойно, у всех на глазах, отправили в Гаагу.
Милош Васич: Это потому, что Ратко Младич, прежде всего благодаря своей собственной группе поддержки в средствах информации, был провозглашён почти мифическим героем, новым вождём всех сербов. Это произошло без всякой причины. Как утверждают его сокурсники по военной академии, талант Младича был скромным и ему нельзя было доверять руководить ничем больше батальона. А его образ раздули те, кому это было выгодно. О нем писали книги, какие-то дурные “жития святого Младича” – это страшно! Кстати, похожее было и с Караджичем – создавали комитеты по их защите - пропадут, вроде, сербы без Караджича и Младича! А потом наступил момент, когда пришлось арестовать и отправить в Гаагу и Младича. И что случилось? Во вторник средь бела дня посадили его в автомашину, отвезли в аэропорт и затолкали в самолёт. И всем окончательно полегчало, даже поклонникам Младича – пусть будет в Гааге, этого так и так не миновать. Хватит нам Ратко Младича! Мы про него и так давно забыли. Посмотрите, какими бессмысленными оказались усилия Сербской радикальной партии и экстремистов из шовинистических и неофашистских правых кругов устроить в Белграде протесты против ареста Младича. Они ничего не достигли, разве что нанесли ущерб улицам Белграда.
Айя Куге: Мы беседовали с ведущим белградским журналистом Милошем Васичем.
