Окончательная победа над полиомиелитом в глобальном масштабе, использование талидомида для лечения рака, а также последние медицинские новости - вот темы нашей сегодняшней передачи.
Евгений Муслин:
Известно, что профилактика полиомиелита проводится двумя разными вариантами вакцин против этой страшной инфекции - вакциной Альберта Сэбина, так называемой "живой" вакциной и "убитой" вакциной Джонаса Сполка. Такая практика узаконена много лет назад, и ее придерживаются во всем мире. Но вот только что стало известно решение федеральных органов здравоохранения о том, что, начиная с 2000-го года, применение "живой2 вакцины Сэбина в США прекращается, и вакцинация детей будет проводиться только вакциной Сполка. Мы попросили профессора Голубева прокомментировать это решение.
Даниил Голубев:
Сразу хочу уточнить, что это решение ни в коей мере не связано с какими-то открытыми эффектами вакцины на живых аттенуированных штаммах Альберта Сэбина. Дело совсем в другом: коренным образом изменилась эпидемиологическая обстановка с полиомиелитной инфекцией в мире, и в частности, в США, и это требует изменения тактики вакцинации.
Евгений Муслин:
Поясните, что вы имеете в виду?
Даниил Голубев:
Позвольте в качестве ответа на ваш вопрос привести высказывание доктора Джорджа Петерса - руководителя программы иммунизации Федерального Центра по контролю и профилактики заболеваний в Атланте. "Мы стоим на пороге полной ликвидации полиомиелита в мире. Это - величайший триумф медицины ХХ-го века. Достаточно сказать, что, по данным ВОЗ, в прошлом году во всем мире было зарегистрировано всего 5000 случаев паралитического полиомиелита, причем Европа и США практически полностью освободились от этой страшнейшей болезни. И это после того, как в 30-е, 40-е, 50-е годы ежегодно поражались сотни тысяч детей и подростков. С 1989-го года заболеваемость почти прекратилась". Но этот последний этап, по сути дела, финал многолетней борьбы со страшным врагом рода человеческого требует определенных коррекций в привычной практике, и они вступают в силу в США с начала 2000-го года, и выражаются в том, что "живую" вакцину Сэбина полностью заменит "убитая" вакцина Солка.
Евгений Муслин:
В чем же состоит смысл такой коррекции, то есть замены одного вида вакцин другим?
Даниил Голубев:
Эти вакцины по-разному влияют на организм привитого ребенка. "Живые", но аттенуированные, то есть ослабленные штаммы Сэбина вводятся через рот, что, конечно же, намного предпочтительнее, чем подкожное введение препарата убитой вакцины, тем более, что живая вакцина "вмонтирована" в конфету или растворена в сладком сиропе!
Живые вирусы заселяют кишечник, делая его стенку устойчивой к вирулентному возбудителю, который проникает при заражении ребенка именно в кишечник. Более того, вакцинный вирус может рассеиваться, передаваясь от вакцинированного ребенка к невакцинированным, и производя таким образом дополнительную вакцинацию. Все это чрезвычайно важно для эффективной профилактики болезни у обширных контингентов детей, и неудивительно, что именно "живая" вакцина Сэбина сыграла решающую роль в резком снижении заболеваемости полиомиелитом. "Убитая" вакцина приводит к выработке антител только в сыворотке крови, и ее защитный эффект более умеренный.
Евгений Муслин:
Какие же именно эпидемиологические показатели свидетельствуют о целесообразности полного перехода на "убитую" вакцину Сполка?
Даниил Голубев:
Можно сказать, что при единичной заболеваемости полиомиелитом, которая имеет место в США и многих европейских странах, "живая" вакцина с ее активностью просто не нужна, это своего рода "выстрел из пушки по воробьям". Кроме того, установлено, что "живая" вакцина при всех своих достоинствах может, хотя и чрезвычайно редко, приводить к заболеванию полиомиелитом вакцинированных детей или контактировавших с ними взрослых. Повторяю: это происходит очень редко, но, тем не менее, происходит. Ежегодно в США насчитывается 7-8 таких случаев или одно заболевание на 2,4 миллиона вакцинированных. Пока заболеваемость была высокой, риск этот не принимался во внимание, он был совершенно несущественен. Но когда в огромной стране имеет место единичная заболеваемость, даже такой риск неоправдан. Это один из самых серьезных доводов в пользу замены "живой" вакцины на "убитую", которая таких осложнения не вызывает, а чьи иммуногенные потенции для профилактики полиомиелита в этих условиях достаточны.
Евгений Муслин:
Скажите пожалуйста, как складывались "взаимоотношения" между этими двумя конкурирующими вакцинами и их авторами на протяжении всей истории борьбы с полиомиелитом?
Даниил Голубев:
Весьма драматично, но, к счастью, не трагично. В 1955-м году была апробирована и разрешена к массовому производству и применению "убитая" вакцина Солка. "Живой" вакцины тогда еще вообще не существовало - были только аттенуированные штаммы вируса полиомиелита, которые подлежали апробации на людях, точнее, на детях, что, естественно, было сопряжено с огромными трудностями и колоссальной ответственностью. Апробация проходила очень медленно, с преодолением многочисленных препятствий. Решающую роль здесь сыграли российские ученые - академики Анатолий Смородинцев и Михаил Чумаков. Именно они применили "живую" вакцину для профилактики полиомиелита на больших контингентах детей и показали ее безвредность и эффективность.
С середины 60-х годов "живая" вакцина Сэбина стала широко применяться, серьезно потеснив, но не вытеснив совсем, "убитую" вакцину Солка. Ну, а вот теперь "убитая" вакцина как бы "взяла реванш".
Ну, а что касается авторов этих вакцин - выдающихся ученых Алберта Сэбина и Джонаса Сполка, то они, мягко говоря, "никогда не дружили", оставаясь на протяжении десятилетий соперниками и даже "противниками". Такова история!
Евгений Муслин:
Каковы перспективы борьбы с полиомиелитом в будущем?
Даниил Голубев:
Самые радужные. Специалисты считают, что в 2000-м году полиомиелит будет практически ликвидирован, к 2005-м году ожидается его повсеместное и полное исчезновение, а к 2010-му году прекратится и вакцинация против этой инфекции, то есть будет повторен опыт полной ликвидации оспы.
Это будет второй триумф профилактической медицины в истории человечества: первый стал возможным благодаря Дженнеру, создавшему вакцину против оспы, второй благодаря Сполку и Сэбину, создавшим вакцины против полиомиелита.
Лилия Шукаева:
Открытие, о котором рассказал недавно "Медицинский журнал Новой Англии" высоко ценимый в кругах ученых-медиков, можно смело отнести к разряду неожиданных и случайных. Родилось оно благодаря упорству Элизабет Уолмер, манхэттенского адвоката, чей муж Айра Уолмер, врач-кардиолог, умирал в расцвете сил от множественной миеломы. Трижды ему пересаживали костный мозг, вводили экспериментальную вакцину, но ничто ему не помогало. Он угасал.
Бет Уолмер не могла смириться с этим. А вдруг в какой-нибудь лаборатории разрабатывается или уже разработано чудодейственное лекарство, которое вырвет ее мужа из объятий смерти? С утра до вечера она обзванивала ученых, занятых поисками средств против рака, но никто обнадежить ее не мог. Наконец, ей посоветовали обратится к Джуде Фолкману - гарвардскому исследователю, чьи идеи уже начали обсуждаться тогда среди биологов, так или иначе связанных с проблемами онкологии.
Фолкман утверждал, что развитие раковых опухолей можно затормозить или даже остановить, если помешать ангиогенезу - росту кровеносных сосудов, по которым к раковым клеткам поступает кислород. В лаборатории Фолкмана испытывали различные химические вещества, в том числе, и лекарственные препараты, которые могли бы парализовать ангиогенез. Когда Бет Уолмер позвонила, Фолкман был в отпуске, и с ней разговорился его сотрудник Роберт Д'Амато. Он сказал, что средством против миеломы может оказаться талидомид, с которым он сейчас как раз экспериментирует.
Бет Уолмер ничего не слышала о талидомиде, но старшему поколению хорошо известно это название. В конце 50-х - начале 60-х годов это средство принимали беременные женщины против тошноты. Но талидомид оказался губительным для плода, и по его вине в Европе, Канаде и Японии появились на свет тысячи детей с деформированным телом. Талидомид был запрещен для широкой продажи, но остался в лабораториях. Ученые думают, что он может помочь при лечении СПИДа и рака груди. В прошлом году FDA - Управление по контролю за пищевыми продуктами и медикаментами разрешило использовать талидомид для лечения проказы.
Роберт Д'Амато надеялся, что талидомид остановит ангиогенез. И, действительно, в опытах на мышах и кроликах его надежды вполне оправдались. Не удивительно, что он посоветовал миссис Уолмер полечить мужа талидомидом, так что Фолкман, вернувшись из отпуска, эту идею поддержал. Оставалось найти врача, который согласился бы испытать талидомид на Айре Уолмере.
Как миссис Уолмер его искала - долго рассказывать! Нашла! Им оказался Барт Барлоги, онколог из Аризонского университета. Выхлопотав разрешение, тоже надо сказать, непростое дело, он начал лечить Уолмера осенью 1997-го года. Но было, увы, поздно, и через полгода Уолмер умер. К тому времени нашелся еще один больной миеломой, и у того после курса лечения наступила полная ремиссия.
В прошлом году доктор Барлоги и его сотрудники испытали талидомид на 87 пациентах с множественной миеломой. Результаты были замечательные. Примерно 30 пациентам талидомид помог, а у двоих вызвал полную ремиссию. Цифры не такие уж большие. Но специалисты из ракового института в Бостоне, чьи отзывы сопровождают в "Медицинском журнале Новой Англии" статью доктора Барлоги и его коллег, подчеркивают: главное, что положительные сдвиги обнаружены у людей, которые не поддавались никакому лечению. Вместе с аризонскими врачами в испытаниях талидомида участвовали сотрудники фармацевтической фирмы, находящейся в штате Нью-Джерси. Фирма обеспечила препарату испытания и помогла проанализировать их результаты.
Вопреки Фолкману, считающему, что все дело в подавлении ангиогенеза, доктор Барлоги в этом не уверен. "Мы пока не знаем, как действует талидомид, - говорит он. - Может быть, и в нашем случае подавляется рост сосудов. Но, может быть, талидомид просто стимулирует иммунную систему, поднимая ее на борьбу с клетками миеломы. Возможно, наконец, что талидомид ограничивает рост этих клеток, либо прямо, либо косвенным образом нанося вред каким-то факторам, от которых зависит их рост в костном мозге.
Очень важным показателем воздействия талидомида на миелому служит уровень определенного белка, вырабатываемого раковыми клетками. Анализы мочи показали, что у восьми пациентов, включая и тех двух, у кого наблюдалась ремиссия, этот уровень снизился на 90 процентов. У шестерых он упал на 75 процентов, у семерых на 50, еще у шестерых - на 25 процентов. А всего сдвиги этого уровня отмечены у 32 человек.
Большинство пациентов ощутили побочные эффекты, свойственные седативным препаратам - слабость, запоры, сонливость, онемение конечностей, покалывание в пальцах ног. Специалисты говорят, что это не так уж серьезно, и талидомид в сочетании с другими лекарствами можно без опаски рекомендовать для лечения миеломы.
По оценкам Американского ракового общества, в текущем году число больных с множественной миеломой достигнет в США 13 700 человек. Умрут из них только 11 400. Аналогичная картина ожидается и в 2000-м году, если только интенсивное применение талидомида не изменит мрачную статистику.
"Чрезвычайно важно, - считает Джозеф Михаели, специалист по миеломе из Ракового центра "Мемориал Слоун-Кеттеринг" в Нью-Йорке, - понять, как работает талидомид. Доктор Барлоги сделал замечательное открытие, но пока это феноменологический уровень. Теперь нам нужно разобраться в механизмах действия талидомида, да и в биологии миеломы, где еще много для нас неясного. Тогда, быть может, нам удастся заставить талидомид действовать и на тех пациентов, кто на него пока никак не реагирует".
Когда вы входите в дом №303 по 65-й улице Манхэттена, вам кажется, что вы попали на фешенебельный водный курорт или во дворец из "Тысячи и одной ночи". Фонтан, бьющий из скалы, тихая музыка, свет, мягко источаемый загадочными кристаллами... Но это не курорт и не дворец, а новый корпус Ракового центра "Мемориал Слоун-Кеттеринг", оборудованный для Службы нетрадиционной медицины. Пока кое-где, в том числе, и в медицинской периодике, еще теплится дискуссия о том, есть ли рациональное зерно в так называемой "альтернативной медицине", онкологи уже предложили своим пациентам и китайский массаж, и акупунктуру, и индийскую медитацию, и даже тибетскую игру в шары. Восточная экзотика гармонично сочетается с традиционными для Запада способами лечения, отчего все вместе и получило название интегративной медицины, и служит теперь убедительным опровержением знаменитых слов Киплинга:
"Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И вместе им не сойтись".
На первое место среди нетрадиционных приемов врачи поставили медитацию, зародившуюся в Индии 2 500 лет назад и достигшую к нашей эпохе фантастической изощренности. "Это замечательная вещь: ни вмешательства в организм, ни побочных эффектов, и никаких расходов, ибо пациент лечит сам себя", - говорит Барри Касселит, руководитель программы интегративной медицины. "Медитация не лечит рак, - добавляет он поспешно. - Она уменьшает боль, нормализует кровяное давление и сердечный ритм, улучшает настроение и качество жизни в целом.". Такого же мнения придерживается и коллега Касселита Вудсон Меррел, который возглавит весной 2000-го года такую же программу в нью-йоркской больнице "Бет Израель". "Медитация - мощный инструмент здоровья", - говорит доктор Меррел.
В прошлом году Конгресс выделил Национальным институтам здоровья 50 миллионов долларов на пятилетнюю программу расширения исследовательских работ и подготовку кадров в области медитативных приемов. Сумма невелика, она свидетельствует больше об официальном признании нового направления, что, впрочем, немаловажно. Исследования начались отнюдь не с нуля. Герберт Бенсон, основавший в Бостоне Медицинский институт духа и тела получил вполне документированные данные о положительных эффектах медитации еще 30 лет назад.
Результаты доктора Бенсона неоднократно подтверждались другими учеными. В недавних исследованиях, проведенных гарвардскими неврологами, пятерых испытуемых, искушенных в медитации, попросили войти поочередно внутрь магниторезонасного сканнера, показывающего, какие отделы мозга активизируются при разного рода умственной деятельности. У всех пятерых во время медитации активизировались отделы, которые обрабатывают эмоции и воздействуют на функции дыхания и деятельности сердца. "Иными словами, - комментирует результат Сара Лазар, автор исследования, - медитация, как и утверждал Бенсон, производит вполне измеримые перемены в организме".
Скептики, без которых не обходится ни одно новшество на свете, не отрицают этих перемен, но считают, что их роль в состоянии пациента эфемерна. Таково, например, мнение Ричарда Слоуна, директора пресвитерианского медицинского центра "Коламбиа" в Нью-Йорке. Тем не менее, Слоун, что делает ему честь, нисколько не препятствовал открытию при центре классов медитации, которые ведет психиатр Джозеф Лойцо. Занятия начинаются с ритуального звона серебряных тибетских колокольчиков, настраивающих учеников на благодушно-задумчивый лад. Двухмесячный курс стоит 950 долларов - для работающего человека не так уж дорого.
Буддистская практика и твердая вера в силу медитации помогают преодолеть депрессию, хотя в отдельных случаях доктор Лойцо прописывает своим пациентам антидепрессанты. Некоторые, впрочем, приходят к нему, чтобы избавиться не только от депрессии, но и от привычки к антидепрессантам. И не было еще ни одного случая, чтобы медитация им не помогла.
Нередко доктор Лойцо, обсуждая лечение с пациентами, пользуется религиозной терминологией. В отделении интеграционной медицины на 65-й улице этого избегают, несмотря на то, что многие пациенты ощущают во время медитации именно духовное просветление. Об этом свидетельствует, например, 50-летняя Барбара Паризи, которой медитация помогает перенести тяготы химиотерапии, назначенной ей после операции на легком. Во время медитации она ощущает себя летящей среди облаков и звезд, полной любви ко всем живым существам.
Когда говорят, что медитация ничего не стоит пациенту, имеют в виду, что он занимается ей дома. Но медитации надо учиться, а за это, конечно, приходится платить. Барбара Паризи и другие пациенты платят 80 долларов за час медитации под руководством врача-психолога. Некоторые медицинские страховые компании оплачивают эти расходы, некоторые нет. Но вначале так бывает всегда, а потом, когда новшество перестает быть в диковинку, компании часто идут на уступки.
Евгений Муслин:
Несколько лет назад диетологи высказали предположение, что бета-каротин, содержащийся в моркови, предотвращает образование глазной катаракты. Однако, это предположение не оправдалось. Зато выяснилось, что эту роль для стареющих женщин успешно выполняет женский гормон эстроген, используемый в гормоно-заместительной терапии.
Катаракта, это помутнение глазного хрусталика, угрожает частичной или полной потерей зрения 75 процентам людей старше 75 лет, причем такое помутнение обычно наступает после менопаузы и угрожает женщинам чаще, чем мужчинам того же возраста. Наблюдения врачей показали, что
гормоно-заместительная терапия заметно снижает риск катаракты, и тогда исследователи из Индианского университета в Индианаполисе решили четче проверить этот эффект на животных. Эксперименты на крысиных самках полностью подтвердили защитную роль эстрогена. Пока еще не совсем ясен механизм этого явления, как говорят исследователи, но они отмечают, что у клеток хрусталика имеются рецепторы, связывающие эстроген.
Евгений Муслин:
Известно, что профилактика полиомиелита проводится двумя разными вариантами вакцин против этой страшной инфекции - вакциной Альберта Сэбина, так называемой "живой" вакциной и "убитой" вакциной Джонаса Сполка. Такая практика узаконена много лет назад, и ее придерживаются во всем мире. Но вот только что стало известно решение федеральных органов здравоохранения о том, что, начиная с 2000-го года, применение "живой2 вакцины Сэбина в США прекращается, и вакцинация детей будет проводиться только вакциной Сполка. Мы попросили профессора Голубева прокомментировать это решение.
Даниил Голубев:
Сразу хочу уточнить, что это решение ни в коей мере не связано с какими-то открытыми эффектами вакцины на живых аттенуированных штаммах Альберта Сэбина. Дело совсем в другом: коренным образом изменилась эпидемиологическая обстановка с полиомиелитной инфекцией в мире, и в частности, в США, и это требует изменения тактики вакцинации.
Евгений Муслин:
Поясните, что вы имеете в виду?
Даниил Голубев:
Позвольте в качестве ответа на ваш вопрос привести высказывание доктора Джорджа Петерса - руководителя программы иммунизации Федерального Центра по контролю и профилактики заболеваний в Атланте. "Мы стоим на пороге полной ликвидации полиомиелита в мире. Это - величайший триумф медицины ХХ-го века. Достаточно сказать, что, по данным ВОЗ, в прошлом году во всем мире было зарегистрировано всего 5000 случаев паралитического полиомиелита, причем Европа и США практически полностью освободились от этой страшнейшей болезни. И это после того, как в 30-е, 40-е, 50-е годы ежегодно поражались сотни тысяч детей и подростков. С 1989-го года заболеваемость почти прекратилась". Но этот последний этап, по сути дела, финал многолетней борьбы со страшным врагом рода человеческого требует определенных коррекций в привычной практике, и они вступают в силу в США с начала 2000-го года, и выражаются в том, что "живую" вакцину Сэбина полностью заменит "убитая" вакцина Солка.
Евгений Муслин:
В чем же состоит смысл такой коррекции, то есть замены одного вида вакцин другим?
Даниил Голубев:
Эти вакцины по-разному влияют на организм привитого ребенка. "Живые", но аттенуированные, то есть ослабленные штаммы Сэбина вводятся через рот, что, конечно же, намного предпочтительнее, чем подкожное введение препарата убитой вакцины, тем более, что живая вакцина "вмонтирована" в конфету или растворена в сладком сиропе!
Живые вирусы заселяют кишечник, делая его стенку устойчивой к вирулентному возбудителю, который проникает при заражении ребенка именно в кишечник. Более того, вакцинный вирус может рассеиваться, передаваясь от вакцинированного ребенка к невакцинированным, и производя таким образом дополнительную вакцинацию. Все это чрезвычайно важно для эффективной профилактики болезни у обширных контингентов детей, и неудивительно, что именно "живая" вакцина Сэбина сыграла решающую роль в резком снижении заболеваемости полиомиелитом. "Убитая" вакцина приводит к выработке антител только в сыворотке крови, и ее защитный эффект более умеренный.
Евгений Муслин:
Какие же именно эпидемиологические показатели свидетельствуют о целесообразности полного перехода на "убитую" вакцину Сполка?
Даниил Голубев:
Можно сказать, что при единичной заболеваемости полиомиелитом, которая имеет место в США и многих европейских странах, "живая" вакцина с ее активностью просто не нужна, это своего рода "выстрел из пушки по воробьям". Кроме того, установлено, что "живая" вакцина при всех своих достоинствах может, хотя и чрезвычайно редко, приводить к заболеванию полиомиелитом вакцинированных детей или контактировавших с ними взрослых. Повторяю: это происходит очень редко, но, тем не менее, происходит. Ежегодно в США насчитывается 7-8 таких случаев или одно заболевание на 2,4 миллиона вакцинированных. Пока заболеваемость была высокой, риск этот не принимался во внимание, он был совершенно несущественен. Но когда в огромной стране имеет место единичная заболеваемость, даже такой риск неоправдан. Это один из самых серьезных доводов в пользу замены "живой" вакцины на "убитую", которая таких осложнения не вызывает, а чьи иммуногенные потенции для профилактики полиомиелита в этих условиях достаточны.
Евгений Муслин:
Скажите пожалуйста, как складывались "взаимоотношения" между этими двумя конкурирующими вакцинами и их авторами на протяжении всей истории борьбы с полиомиелитом?
Даниил Голубев:
Весьма драматично, но, к счастью, не трагично. В 1955-м году была апробирована и разрешена к массовому производству и применению "убитая" вакцина Солка. "Живой" вакцины тогда еще вообще не существовало - были только аттенуированные штаммы вируса полиомиелита, которые подлежали апробации на людях, точнее, на детях, что, естественно, было сопряжено с огромными трудностями и колоссальной ответственностью. Апробация проходила очень медленно, с преодолением многочисленных препятствий. Решающую роль здесь сыграли российские ученые - академики Анатолий Смородинцев и Михаил Чумаков. Именно они применили "живую" вакцину для профилактики полиомиелита на больших контингентах детей и показали ее безвредность и эффективность.
С середины 60-х годов "живая" вакцина Сэбина стала широко применяться, серьезно потеснив, но не вытеснив совсем, "убитую" вакцину Солка. Ну, а вот теперь "убитая" вакцина как бы "взяла реванш".
Ну, а что касается авторов этих вакцин - выдающихся ученых Алберта Сэбина и Джонаса Сполка, то они, мягко говоря, "никогда не дружили", оставаясь на протяжении десятилетий соперниками и даже "противниками". Такова история!
Евгений Муслин:
Каковы перспективы борьбы с полиомиелитом в будущем?
Даниил Голубев:
Самые радужные. Специалисты считают, что в 2000-м году полиомиелит будет практически ликвидирован, к 2005-м году ожидается его повсеместное и полное исчезновение, а к 2010-му году прекратится и вакцинация против этой инфекции, то есть будет повторен опыт полной ликвидации оспы.
Это будет второй триумф профилактической медицины в истории человечества: первый стал возможным благодаря Дженнеру, создавшему вакцину против оспы, второй благодаря Сполку и Сэбину, создавшим вакцины против полиомиелита.
Лилия Шукаева:
Открытие, о котором рассказал недавно "Медицинский журнал Новой Англии" высоко ценимый в кругах ученых-медиков, можно смело отнести к разряду неожиданных и случайных. Родилось оно благодаря упорству Элизабет Уолмер, манхэттенского адвоката, чей муж Айра Уолмер, врач-кардиолог, умирал в расцвете сил от множественной миеломы. Трижды ему пересаживали костный мозг, вводили экспериментальную вакцину, но ничто ему не помогало. Он угасал.
Бет Уолмер не могла смириться с этим. А вдруг в какой-нибудь лаборатории разрабатывается или уже разработано чудодейственное лекарство, которое вырвет ее мужа из объятий смерти? С утра до вечера она обзванивала ученых, занятых поисками средств против рака, но никто обнадежить ее не мог. Наконец, ей посоветовали обратится к Джуде Фолкману - гарвардскому исследователю, чьи идеи уже начали обсуждаться тогда среди биологов, так или иначе связанных с проблемами онкологии.
Фолкман утверждал, что развитие раковых опухолей можно затормозить или даже остановить, если помешать ангиогенезу - росту кровеносных сосудов, по которым к раковым клеткам поступает кислород. В лаборатории Фолкмана испытывали различные химические вещества, в том числе, и лекарственные препараты, которые могли бы парализовать ангиогенез. Когда Бет Уолмер позвонила, Фолкман был в отпуске, и с ней разговорился его сотрудник Роберт Д'Амато. Он сказал, что средством против миеломы может оказаться талидомид, с которым он сейчас как раз экспериментирует.
Бет Уолмер ничего не слышала о талидомиде, но старшему поколению хорошо известно это название. В конце 50-х - начале 60-х годов это средство принимали беременные женщины против тошноты. Но талидомид оказался губительным для плода, и по его вине в Европе, Канаде и Японии появились на свет тысячи детей с деформированным телом. Талидомид был запрещен для широкой продажи, но остался в лабораториях. Ученые думают, что он может помочь при лечении СПИДа и рака груди. В прошлом году FDA - Управление по контролю за пищевыми продуктами и медикаментами разрешило использовать талидомид для лечения проказы.
Роберт Д'Амато надеялся, что талидомид остановит ангиогенез. И, действительно, в опытах на мышах и кроликах его надежды вполне оправдались. Не удивительно, что он посоветовал миссис Уолмер полечить мужа талидомидом, так что Фолкман, вернувшись из отпуска, эту идею поддержал. Оставалось найти врача, который согласился бы испытать талидомид на Айре Уолмере.
Как миссис Уолмер его искала - долго рассказывать! Нашла! Им оказался Барт Барлоги, онколог из Аризонского университета. Выхлопотав разрешение, тоже надо сказать, непростое дело, он начал лечить Уолмера осенью 1997-го года. Но было, увы, поздно, и через полгода Уолмер умер. К тому времени нашелся еще один больной миеломой, и у того после курса лечения наступила полная ремиссия.
В прошлом году доктор Барлоги и его сотрудники испытали талидомид на 87 пациентах с множественной миеломой. Результаты были замечательные. Примерно 30 пациентам талидомид помог, а у двоих вызвал полную ремиссию. Цифры не такие уж большие. Но специалисты из ракового института в Бостоне, чьи отзывы сопровождают в "Медицинском журнале Новой Англии" статью доктора Барлоги и его коллег, подчеркивают: главное, что положительные сдвиги обнаружены у людей, которые не поддавались никакому лечению. Вместе с аризонскими врачами в испытаниях талидомида участвовали сотрудники фармацевтической фирмы, находящейся в штате Нью-Джерси. Фирма обеспечила препарату испытания и помогла проанализировать их результаты.
Вопреки Фолкману, считающему, что все дело в подавлении ангиогенеза, доктор Барлоги в этом не уверен. "Мы пока не знаем, как действует талидомид, - говорит он. - Может быть, и в нашем случае подавляется рост сосудов. Но, может быть, талидомид просто стимулирует иммунную систему, поднимая ее на борьбу с клетками миеломы. Возможно, наконец, что талидомид ограничивает рост этих клеток, либо прямо, либо косвенным образом нанося вред каким-то факторам, от которых зависит их рост в костном мозге.
Очень важным показателем воздействия талидомида на миелому служит уровень определенного белка, вырабатываемого раковыми клетками. Анализы мочи показали, что у восьми пациентов, включая и тех двух, у кого наблюдалась ремиссия, этот уровень снизился на 90 процентов. У шестерых он упал на 75 процентов, у семерых на 50, еще у шестерых - на 25 процентов. А всего сдвиги этого уровня отмечены у 32 человек.
Большинство пациентов ощутили побочные эффекты, свойственные седативным препаратам - слабость, запоры, сонливость, онемение конечностей, покалывание в пальцах ног. Специалисты говорят, что это не так уж серьезно, и талидомид в сочетании с другими лекарствами можно без опаски рекомендовать для лечения миеломы.
По оценкам Американского ракового общества, в текущем году число больных с множественной миеломой достигнет в США 13 700 человек. Умрут из них только 11 400. Аналогичная картина ожидается и в 2000-м году, если только интенсивное применение талидомида не изменит мрачную статистику.
"Чрезвычайно важно, - считает Джозеф Михаели, специалист по миеломе из Ракового центра "Мемориал Слоун-Кеттеринг" в Нью-Йорке, - понять, как работает талидомид. Доктор Барлоги сделал замечательное открытие, но пока это феноменологический уровень. Теперь нам нужно разобраться в механизмах действия талидомида, да и в биологии миеломы, где еще много для нас неясного. Тогда, быть может, нам удастся заставить талидомид действовать и на тех пациентов, кто на него пока никак не реагирует".
Когда вы входите в дом №303 по 65-й улице Манхэттена, вам кажется, что вы попали на фешенебельный водный курорт или во дворец из "Тысячи и одной ночи". Фонтан, бьющий из скалы, тихая музыка, свет, мягко источаемый загадочными кристаллами... Но это не курорт и не дворец, а новый корпус Ракового центра "Мемориал Слоун-Кеттеринг", оборудованный для Службы нетрадиционной медицины. Пока кое-где, в том числе, и в медицинской периодике, еще теплится дискуссия о том, есть ли рациональное зерно в так называемой "альтернативной медицине", онкологи уже предложили своим пациентам и китайский массаж, и акупунктуру, и индийскую медитацию, и даже тибетскую игру в шары. Восточная экзотика гармонично сочетается с традиционными для Запада способами лечения, отчего все вместе и получило название интегративной медицины, и служит теперь убедительным опровержением знаменитых слов Киплинга:
"Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И вместе им не сойтись".
На первое место среди нетрадиционных приемов врачи поставили медитацию, зародившуюся в Индии 2 500 лет назад и достигшую к нашей эпохе фантастической изощренности. "Это замечательная вещь: ни вмешательства в организм, ни побочных эффектов, и никаких расходов, ибо пациент лечит сам себя", - говорит Барри Касселит, руководитель программы интегративной медицины. "Медитация не лечит рак, - добавляет он поспешно. - Она уменьшает боль, нормализует кровяное давление и сердечный ритм, улучшает настроение и качество жизни в целом.". Такого же мнения придерживается и коллега Касселита Вудсон Меррел, который возглавит весной 2000-го года такую же программу в нью-йоркской больнице "Бет Израель". "Медитация - мощный инструмент здоровья", - говорит доктор Меррел.
В прошлом году Конгресс выделил Национальным институтам здоровья 50 миллионов долларов на пятилетнюю программу расширения исследовательских работ и подготовку кадров в области медитативных приемов. Сумма невелика, она свидетельствует больше об официальном признании нового направления, что, впрочем, немаловажно. Исследования начались отнюдь не с нуля. Герберт Бенсон, основавший в Бостоне Медицинский институт духа и тела получил вполне документированные данные о положительных эффектах медитации еще 30 лет назад.
Результаты доктора Бенсона неоднократно подтверждались другими учеными. В недавних исследованиях, проведенных гарвардскими неврологами, пятерых испытуемых, искушенных в медитации, попросили войти поочередно внутрь магниторезонасного сканнера, показывающего, какие отделы мозга активизируются при разного рода умственной деятельности. У всех пятерых во время медитации активизировались отделы, которые обрабатывают эмоции и воздействуют на функции дыхания и деятельности сердца. "Иными словами, - комментирует результат Сара Лазар, автор исследования, - медитация, как и утверждал Бенсон, производит вполне измеримые перемены в организме".
Скептики, без которых не обходится ни одно новшество на свете, не отрицают этих перемен, но считают, что их роль в состоянии пациента эфемерна. Таково, например, мнение Ричарда Слоуна, директора пресвитерианского медицинского центра "Коламбиа" в Нью-Йорке. Тем не менее, Слоун, что делает ему честь, нисколько не препятствовал открытию при центре классов медитации, которые ведет психиатр Джозеф Лойцо. Занятия начинаются с ритуального звона серебряных тибетских колокольчиков, настраивающих учеников на благодушно-задумчивый лад. Двухмесячный курс стоит 950 долларов - для работающего человека не так уж дорого.
Буддистская практика и твердая вера в силу медитации помогают преодолеть депрессию, хотя в отдельных случаях доктор Лойцо прописывает своим пациентам антидепрессанты. Некоторые, впрочем, приходят к нему, чтобы избавиться не только от депрессии, но и от привычки к антидепрессантам. И не было еще ни одного случая, чтобы медитация им не помогла.
Нередко доктор Лойцо, обсуждая лечение с пациентами, пользуется религиозной терминологией. В отделении интеграционной медицины на 65-й улице этого избегают, несмотря на то, что многие пациенты ощущают во время медитации именно духовное просветление. Об этом свидетельствует, например, 50-летняя Барбара Паризи, которой медитация помогает перенести тяготы химиотерапии, назначенной ей после операции на легком. Во время медитации она ощущает себя летящей среди облаков и звезд, полной любви ко всем живым существам.
Когда говорят, что медитация ничего не стоит пациенту, имеют в виду, что он занимается ей дома. Но медитации надо учиться, а за это, конечно, приходится платить. Барбара Паризи и другие пациенты платят 80 долларов за час медитации под руководством врача-психолога. Некоторые медицинские страховые компании оплачивают эти расходы, некоторые нет. Но вначале так бывает всегда, а потом, когда новшество перестает быть в диковинку, компании часто идут на уступки.
Евгений Муслин:
Несколько лет назад диетологи высказали предположение, что бета-каротин, содержащийся в моркови, предотвращает образование глазной катаракты. Однако, это предположение не оправдалось. Зато выяснилось, что эту роль для стареющих женщин успешно выполняет женский гормон эстроген, используемый в гормоно-заместительной терапии.
Катаракта, это помутнение глазного хрусталика, угрожает частичной или полной потерей зрения 75 процентам людей старше 75 лет, причем такое помутнение обычно наступает после менопаузы и угрожает женщинам чаще, чем мужчинам того же возраста. Наблюдения врачей показали, что
гормоно-заместительная терапия заметно снижает риск катаракты, и тогда исследователи из Индианского университета в Индианаполисе решили четче проверить этот эффект на животных. Эксперименты на крысиных самках полностью подтвердили защитную роль эстрогена. Пока еще не совсем ясен механизм этого явления, как говорят исследователи, но они отмечают, что у клеток хрусталика имеются рецепторы, связывающие эстроген.
