Число близоруких людей в мире уже превышает миллиард - это 20 процентов населения. И если не принять экстренных мер, довольно скоро земля превратится в планету прищуренных людей. Ведь известно, что заболевание проще предотвратить, чем лечить.
Разве мы не знаем, какое пагубное влияние оказывает на сетчатку глаз ультрафиолетовое излучение? А чрезмерный просмотр телевизора и работа за компьютером?
С помощью глаз человек воспринимает 90 процентов информации.
О болезнях глаз и врачах, которые их лечат, мы будем говорить сегодня с главным врачом Офтальмологического центра "Доктор Визус" Российской Академии медико-технических наук, старшим научным сотрудником лаборатории микрохирургии глаза Российского Государственного Медицинского университета Таиром Баратовичем Джафарли.
И мой первый вопрос: почему люди так небрежно относятся к своему зрению, Таир Баратович?
Таир Джафарли: Угрожающая статистика глазных болезней характерна для всей планеты. Небрежное отношение к зрению, наверное, связано с несколькими моментам. В частности, ментальность россиян (так было и в Советском Союзе) связана с тем, что пока гром не грянет... Второй момент - у нас за последние годы очень снизилась медико-просветительская деятельность врача. Стало гораздо меньше той полезной информации, которую должен знать, в принципе, каждый человек, не только медик. Мы все находимся в политических дебрях, мы все слушаем новости, но при этом - низкая медицинская грамотность населения.
И последний, наверное, фактор - этот фактор неизбежен - это увеличение количества тех видов воздействий на глаза, которые не характерны для оптимального функционирования зрительного анализатора. Это - тотальная компьютеризация, увеличение количества тех нехарактерных стимулов для глаз, которые есть в современном мире и окружают человека уже с малых лет и до взрослого состояния.
Но я бы не подходил так трагически - что у нас все так плачевно. Потому что я надеюсь, что российская офтальмология, ее передовые достижения смогут преодолеть и эту проблему.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. А сейчас я хотела бы предложить вашему вниманию материал, который подготовила наш корреспондент Любовь Чижова. Она беседовала с москвичами, насколько комфортно они чувствуют себя в очках и согласились бы они с помощью операции исправить зрение.
- Конечно, согласилась бы. Потому что хотелось бы избавиться от очков. И потом, действительно, зрение с возрастом ухудшается, я это чувствую. В смысле линз я знаю, что это тоже не очень хорошо. А операцию надеюсь, что сделают - и все будет нормально.
- Нет, конечно, ни в коем случае. Потому что риск большой, а смысл какой?
Любовь Чижова: Вам не дискомфортно в очках?
- Наоборот, защита от внешних взглядов. В очках люди чувствуют себя более защищенными - это известная вещь в психологии.
- Согласилась бы, если бы мне сказали, что она нужна. Причем - новыми методами. А что делать? В очках тяжело ходить, у меня очень большая близорукость, и может быть, тогда было бы что-то получше. А потом, мне очень много лет, у меня уже катаракта развивается. Конечно, согласилась бы, если бы бесплатно. Я настолько привыкла к очкам, я в очках хожу, наверное, лет с 20-ти, то есть уже 54 года. Поэтому я даже не знаю, как ходить без очков.
- Нет. Я вообще считаю, что это опасно. Зрение - это же не свинка, не корь и не что-то такое, глаза это - 80 процентов информации. Это можно делать только тогда, когда уже все остальное - хуже, когда дальше уже - слепота. А если можно корректировать очками, линзами, я считаю, что это лучше.
Любовь Чижова: Хорошо в очках, комфортно?
- Абсолютно. Очки классные у меня, немецкие, поэтому все - "выше крыши". Рисковать ни в коем случае никому не советую.
- Наверное, да. Я вообще к этому отношусь довольно спокойно. Мне в свое время сделали очень сложную операцию, и я в этом плане достаточно спокойна. Если вопрос стоит о том, видеть или не видеть, тут уж не приходится выбирать. Страха у меня как раз нет. Я вообще особо не хожу по врачам.
- Нет. У меня зрение такое, что не хочу рисковать. Риск всегда есть, 100 процентов никогда не дают гарантию по зрению, а я - с одного года в очках и не хочу своим зрением рисковать окончательно.
Любовь Чижова: А насколько комфортно вам в очках, насколько вы к ним привыкли и хотели бы от них избавиться?
- Я их просто не чувствую, очки. Все нормально.
- Нет, потому что, по-моему, там есть какие-то осложнения или еще что-то. Нет, я бы не согласилась.
Любовь Чижова: А вы как-то специально изучали этот вопрос?
- Нет, но я слышала.
Любовь Чижова: Давно ли вы в очках и насколько комфортно вы себя чувствуете в очках?
- Я привыкла. Давно в очках хожу, и ничего.
- Ни в коем случае. Потому что это очень опасно. И я знаю очень много негативных последствий, когда люди лишались зрения: проходило время - и у них все было очень плохо.
Любовь Чижова: Насколько комфортно вы себя чувствуете в очках?
- Я очки одеваю только тогда, когда читаю, а так все нормально.
- А почему бы нет, я бы вполне согласилась на операцию. Мне уже много лет, я уже на пенсию собираюсь.
- Думаю, что - нет. Знаете, есть некоторые опасения на этот счет.
Любовь Чижова: Хотите избавиться от очков, улучшить зрение или вам и так хорошо?
- Да нет, они мне не мешают.
Любовь Чижова: А давно вы в очках?
- Лет 8. Близорукость.
Любовь Чижова: А если бы вам дали 100-процентную гарантию того, что после операции не будет осложнений, вы бы согласились?
- Возможно. Но точно не знаю.
Марина Катыс: Таир Баратович, почему так разделились мнения москвичей - мужчины категорически "против" операции на глазах, а женщины столь же категорически "за"? В чем дело?
Таир Джафарли: Здесь я хотел бы отметить, что чисто субъективно в основном задавались вопросы людям не столь молодым, и многие говорили: "Мне много лет (особенно женщины), и я теперь готова рисковать". Во-первых, женщины у нас, действительно, смелые существа. И по нашей статистике (как хирург, могу сказать), что чаще всего лазерную коррекцию (мы сейчас можем говорить о современных методах лазерной коррекции) предпочитают женщины.
Во-первых, возрастная категория пациентов, у которых можно получить оптимальный результат - это от 18 до 45 лет.
И, отвечая на ваш вопрос, хотел бы отметить, что у мужчин, наверное, существует "комплекс" (я бы сказал в кавычках) - и это опрос особенно подчеркнул - по поводу того, что мужчины у нас несколько трусливо подходят к вопросу о вообще каких-то резких изменений в своей жизни, это первое. Во-вторых, близорукость высокой степени мы чаще видим у женщин, у женщин именно молодого возраста, даже не заведших семью.
А мужчина боится, он боится неизвестности. Он относится к лазерной хирургии (в частности - к лазерной микрохирургии глаза) с точки зрения чего-то такого оборонно-военного, излучения какого-то, вообще подвергать глаз хирургической коррекции опасно... Он боится неизвестности, он боится боли.
Кстати, хочу сразу отметить, что лазерная коррекция - это безболезненная процедура. Конечно, к ней есть свои показания и противопоказания.
Мужчины подходят к лазерной коррекции осторожно и даже должны быть во многих случаях ведомы. Часто мы видим такую картину, когда жена приводит мужа и говорит: "Ну все, он уже совсем ничего не видит. Он - мой добытчик, он - материальная сторона семьи - и надо что-то с ним делать..." И вот, может быть, тогда, услышав "все", он соглашается. А бывает и иная картина, что муж и жена (или брат и сестра) страдают близорукостью, и (как принято у мужчин пускать в пещеру вперед женщину) подвергается сначала женская половина коррекции, а потом, получив хороший результат, мужская.
Много было в ответах наших слушателей на этот вопрос того, что они сваливают все заболевания в одну кучу. Мы говорим сейчас о лазерной коррекции, но мы не можем соотнести результаты лазерной коррекции с хирургией катаракты, хирургией глаукомы. Кстати, мужчины чаще, по статистике, страдают глаукомой, а это - причина необратимой слепоты.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. Многие говорили о возможном риске при операции на глазах, что в результате можно сделать не лучше, а хуже. Насколько велики эти риски и каков процент возможных негативных последствий после операции?
Таир Джафарли: Офтальмология, которая занимается исправлением аномалий рефракции (то есть близорукости, дальнозоркости, астигматизма), - этот раздел микрохирургии называется рефракционная хирургия. За последние 20 лет, а особенно - начиная с начала 90-х годов, российская офтальмология, так же как и мировая, достигла очень высоких результатов в плане безопасной, стабильной и с минимальными осложнениями коррекции зрения.
Я хотел бы отметить, что самая современная - это лазерная коррекция, так называемый "эксимер". Лазерная коррекция зрения - на сегодняшний день это, действительно, самый безопасный метод. Но он требует, первое, четкого выбора пациента, то есть необходимо, чтобы этот пациент прошел обследование, чтобы понять - нет ли у него противопоказаний.
Второй момент, в мире сделано несколько миллионов операций, несколько сот тысяч таких операций уже сделано в России. И - в профессиональных руках, с большим опытом, при использовании самого современного оборудования - именно при лазерной коррекции никому не сделали хуже, чем было.
Может ли быть хуже? Если есть показания, если нет противопоказаний и возможно исправить человеку зрение, самое худшее, что мы можем получить, - это то, что он будет видеть так же, но в очках более слабых, то есть острота зрения все равно повысится.
Марина Катыс: Один из наших слушателей прислал мне такое сообщение, даже суждение, что многие офтальмологи носят очки, потому что после операции возможны осложнения.
Насколько это верно, Таир Баратович, почему ваши коллеги ходят в очках? Да и вы сами, я вижу, в очках.
Таир Джафарли: Надо закончить мысль об осложнениях. Я хотел бы сказать, что, конечно, нет ни одной отрасли медицины, в которой медики могли бы давать перед операцией 100-процентную гарантию. Наверное, это и невозможно при любом развитии научно-технического прогресса и профессионализма, потому что это - нереальная статистика.
Все наши услуги, все наши результаты подвергаются статистическому анализу, и если говорить вообще об осложнениях, то риск осложнений при лазерной коррекции доведен до минимума, но все же эти осложнения существуют.
Если мы говорим об общем объеме осложнений (он не превышает 5 процентов), то хотелось бы отметить, что в первую очередь это - остаточная близорукость. То есть у человека было "минус 10" - а после коррекции у него "минус 2", но сказать, что он этим результатом недоволен, неправильно.
Марина Катыс: А почему все-таки ваши коллеги ходят в очках?
Таир Джафарли: Я хотел бы ответить сразу на вопрос о своих очках. У меня одна диоптрия отклонений, и я считаю, что при слабой степени и близорукости (или дальнозоркости) и не стоит вопрос об избавлении от очков. Мы не говорим о том, что мы полностью хотим избавить весь мир от очков. Это было бы самым простым решением, но не самым дальновидным.
Второй момент - мои коллеги. Во-первых, я хочу сказать, что очень много врачей разных специальностей подвергаются лазерной коррекции. Но если говорить о врачебных суждениях, врачи, на мой взгляд, остаются суеверными. Во-первых, врач считает, что у врача все пройдет не так, как у всех, то есть если уж есть статистика осложнений, то он в нее попадет. Очень часто медработник сразу говорит при обследовании: "Вы знаете, я - доктор, я плохо вижу. Я веду прием..."
Второй момент, мы всегда говорим: а каковы отдаленные результаты? На сегодняшний день есть не всегда удачный опыт хирургии, но не лазерной, а ножевой. В частности, всем известны насечки, и вот через 15-20 лет врачи видят, что так называемые насечки (или "федоровские насечки", как принято говорить), которые произвели в свое время революцию, через 15-20 лет результаты их не всегда удовлетворяют наших пациентов.
А врач все время ждет: что будет с моим пациентом? Мы уже сейчас точно можем сказать, что насечки, так же как и лазерная коррекция, имеют предел своих возможностей, и если у человека минус 20, то ни лазером, ни насечками это не уберешь. Тут стоит вопрос уже о внутриглазной имплантации, проще говоря - контактная линза внутри глаза постоянного ношения. Результаты наблюдений - свыше 7 лет - вполне положительны, но мы ждем большей гарантии.
Я хотел бы отметить, что за рубежом врачи, мои коллеги, чаще подвергаются коррекции, потому что качество жизни для зарубежной ментальности (пусть это будет 20 лет, но качественной жизни) важнее. Слава богу, и у нас стали так рассуждать, врачи идут на коррекцию, со скрипом, но идут.
Марина Катыс: В общем, российские врачи оказались более суеверными, чем их западные коллеги. Тем не менее, назначение очков - улучшать зрение, облегчать работу. Если обращаться к истории, то очки появились впервые в Древнем Египте, и в древнейших цивилизациях люди пользовались и солнцезащитными очками, и очками для коррекции зрения. Но сегодня в России типичная ошибка россиян - это то, что, когда они покупают очки, они выбирают оправу. То есть они подходят к приобретению очков, как к приобретению галантерейного товара, бижутерии, какой-то знаковой вещи. В России очки продаются и в супермаркетах, и на рынках, и в переходах метро. Почему именно россияне такое большое значение уделяют дизайну оправы и совершенно не задумываются над тем, что все-таки эта оправа держит оптические линзы, которые должны быть правильно подобраны?
Таир Джафарли: Во-первых, любой офтальмолог согласится и я так считаю, что покупать очки в переходах (просто потому, что нравится оправа, или я взял - и мне подошло, или я по совету друга взял очки в супермаркете) - неправильно. Подбор очков - оптометрия - это целая наука.
И я бы не сказал, что это беда только России. Может быть, все наши социально-экономические преобразования привели к тому, что мы позже, чем остальной мир, приходим к тому, что теперь у нас есть товары везде. Но оптика все-таки требует профессионального подхода.
Да, часто определенная категория людей подходит к оправе именно с точки зрения, чтобы оправа была от какого-то крупного, известного производителя, в очках которого ходят звезды Голливуда, вип-персоны. Но люди забывают, что главное - правильно подобранные очки.
Я рекомендую всем нашим слушателям очки подбирать у оптометриста, как минимум, а лучше - у врача-офтальмолога. И сейчас во всех московских (и в региональных - слава богу, у нас сейчас их очень много) современных офтальмологических центрах эта процедура доступна и проводится качественно. Оправа - это не главный шаг. Хотя есть тенденция к тому, что оправа - это аксессуар. Очки становятся очень распространенным аксессуарным продуктом, поэтому мы хотим видеть облегченный товар, красивый и все прочее.
Конечно, вы правы, что неправильно подобранные линзы, неправильно подобранные очки вызывают больше проблем, чем вообще отсутствие их. Тогда лучше не носить очки.
Марина Катыс: Наш слушатель Алексей прислал нам вопрос. Он пишет: "Я провожу за компьютером по 9 часов в день. В конце дня глаза устают. Существуют ли очки, которые помогают снизить негативное воздействие компьютера при работе?"
Таир Джафарли: Я бы хотел сразу сказать, что очень большого негативного воздействия компьютеры не производят. Да, ученые разрабатывают различные способы защиты от экрана компьютерного монитора и вообще - любого светящегося экрана, потому что в первую очередь, если говорить о так называемом понятии "компьютерный зрительный синдром", "синдром усталости", это именно глазная усталость, так как это - неадекватный раздражитель сетчатки. Связано это, в первую очередь, с мельканием и с этими пикселями, которые делают дискретным любой рисунок компьютера, любую цифру, букву.
Поэтому, во-первых, гигиена зрения должна быть, то есть нужно правильно сочетать. Для глаз оптимально и удобно сочетание светящегося монитора с каким-либо другим отвлекающим моментом, то есть человек должен каждый час давать глазу возможность 15 минут не смотреть на экран компьютера.
Марина Катыс: А очки?
Таир Джафарли: Очки сейчас есть. И довольно широко рекламируют так называемые компьютерные очки со специальным покрытием, которое уменьшает вредное воздействие. Но я бы не сказал, что все офтальмологи с точки зрения науки согласны с тем, что это помогает.
Марина Катыс: А есть еще такие темные очки в дырочку, которые тоже рекомендуются для работы за компьютером. Как вы к ним относитесь?
Таир Джафарли: Вы знаете, самые серьезные издания и газеты рекламируют эти очки - перфорационные очки в дырочку. Но я хочу сослаться на мнение авторитетных профессоров из Института Гельмгольца, из различных ведущих наших клиник - все-таки лечебным действием эти очки не обладают. Они улучшают зрение в момент ношения. Они могут помочь людям с частичными помутнениями сред глаза (роговицы, хрусталика). И ни в коем случае я бы не рекомендовал носить их детям, потому что они выключают аккомодацию - а как поведет себя зрение ребенка при выключенной аккомодации - еще неизвестно. Поэтому к этим очкам нужно относиться осторожно, и врач-офтальмолог их не выписывает.
Марина Катыс: На одном из офтальмологических сайтов я обнаружила следующее высказывание: "Хотите, чтобы хорошее зрение сохранялось как можно дольше, - моргайте чаще". Это действительно так, Таир Баратович?
Таир Джафарли: Акт моргания - это защитный физиологический механизм, присущий всем людям. И связан он с тем, что роговица глаза, как основная оптическая линза, под воздействием всех агрессивных сред, внешней окружающей среды (мы живем в мегаполисе - это огромная экологическая проблема), сухости воздуха и все прочее, пересыхает. Все это вызывает так называемый "синдром сухого глаза". И сейчас уже это - большая проблема. Это вызывает дискомфорт, ощущение песка, засоренности в глазу, усталости. Поэтому частое моргание может способствовать тому, чтобы этот механизм корректировать, дольше сохранить слезную пленку, которая образуется на роговице.
Наверное, если этого уже не хватает, то лучше применять средства - так называемые люмбрикаторы, то есть связывающие средства, которые помогают избежать глазной сухости. Да, "синдром сухого глаза" - это актуальная вещь, поэтому часто моргать - это правильно для взрослого. Но если ребенок часто моргает - это иногда признак заболеваний, даже не связанных с глазами. Допустим, часто моргает ребенок, у которого есть глистная инвазия; часто моргает ребенок, у которого тенденция к близорукости.
Марина Катыс: Еще один вопрос. Сейчас рекламируются капли "Визин", есть еще капли "Натуральная слеза". Что бы вы рекомендовали людям, которые долгое время проводят за компьютером?
Таир Джафарли: Во-первых, врач-офтальмолог, как и любой врач, должен рекомендовать лекарственные средства, которые утверждены службой этой страны, в частности - Минздравом. Я бы хотел сказать, что "Натуральная слеза" - это лекарственное средство для лечения синдрома сухости глаз, для улучшения увлажнения глаз. Насчет "Визина" я бы все-таки сказал, что это - больше реклама. Мы часто отменяем "Визин" и назначаем "Натуральную слезу", гель "Видисик" и ряд других смазывающих и увлажняющих средств. Офтальмолог подскажет.
Марина Катыс: Спасибо Таир Баратович.
А сейчас я предлагаю вашему вниманию выпуск медицинских новостей, который подготовил наш нью-йоркский корреспондент Евгений Муслин.
Евгения Лавут: Так называемый "птичий грипп", от которого уже погибли миллионы цыплят, становится заразным и для млекопитающих. Ученые опасаются, что это может привести к глобальной и смертоносной пандемии среди людей.
Из-за угрозы "птичьего гриппа" в нескольких азиатских странах были уничтожены миллионы кур и других домашних птиц. В Гонконге этот грипп уже передавался людям. В 1997 году от него умерли 6 человек (из 18 инфицированных). Аналогичные случаи наблюдались во Вьетнаме и в Таиланде.
Сейчас ученые из Министерства сельского хозяйства Китая обнаружили, что вирусный штамм ЭЙЧ-5-ЭН-1 эволюционирует, становясь опасным и для млекопитающих. Исследование опубликовано в ТРУДАХ АМЕРИКАНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ АКАДЕМИИ НАУК.
Хотя инфицирование людей пока происходит редко, Международная Организация Здравоохранения считает "птичий грипп" серьезной потенциальной угрозой.
Эта угроза может стать реальной, если в вирусе накопятся генетические изменения, которые позволят ему передаваться от человека к человеку. Пока этого не произошло, и все случаи заражения людей "птичьим гриппом" происходили от птиц.
Еще большая опасность связана с угрозой, так сказать, "скрещивания" птичьего вируса с вирусом человеческого гриппа в организме какого-нибудь больного. Обменявшись генами, эти два вируса могут породить ужасный гибрид, смертоносный, как птичий вирус, и заразный, как вирус обычного человеческого гриппа.
Клаус Штор (возглавляющий глобальную программу ВОЗ по борьбе с инфлуэнцией) подтвердил, что вирус "птичьего гриппа" очень изменчив. Штор подчеркнул, что пока нет оснований для паники, но способность этого вируса поражать людей потенциально чревата глобальной пандемией.
Канадский исследователь из Монреальского университета Джеймс Пфаус и его коллеги успешно испытали на крысах препарат ПИ-ТИ-141, который может стать первым реально эффективным афродизийным средством для лечения сексуальных нарушений у женщин.
Первоначально этот препарат был разработан для лечения импотенции у мужчин, но потом оказалось, что он возбуждающе действует и на самок крыс.
Препарат ПИ-ТИ-141 безопаснее других лекарств от импотенции, так как он не воздействует на кровеносные сосуды, что может быть опасно для людей, принимающих некоторые кардиологические препараты.
Пассивное курение (то есть - пребывание некурящих в помещениях, наполненных табачным дымом) гораздо опаснее, чем считалось раньше. По данным профессора Лондонской медицинской школы Питера Винкупа и его коллег, вероятность заболевания коронарных сосудов сердца из-за пассивного курения повышается не на 25-30 процентов, как считали ранее, а на 50 процентов.
Результаты исследований профессора Винкупа и его коллег усиливают позиции британских сторонников полного запрещения курения во всех общественных местах. Об этом, в частности, заявил доктор Тим Боукер из Британской кардиологической ассоциации.
Марина Катыс: А у нас уже есть звонок слушателя - это Елена из Москвы. Елена, вам слово, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы узнать у вашего гостя, что он может посоветовать, когда миопии высокой степени при дистрофии сетчатки, при кровоизлияниях в сетчатку и при деструкции стекловидного тела?
Таир Джафарли: Это наиболее типичный букет, который развивается при миопии высокой степени. Во-первых, я бы посоветовал обследование у специалиста, то есть так называемого хирурга по сетчатке, чтобы выяснить, нет ли опасных форм дистрофии, которые могут привести к отслойке сетчатки. Отслойка сетчатки - наиболее сложное осложнение, наиболее тяжелое осложнение при близорукости. Если - есть, то возможно проведение так называемой профилактической лазерной коагуляции сетчатки и проведение консервативного курса лечения. То есть офтальмолог может подобрать лечение индивидуально в зависимости от того, что вас беспокоит.
Но, конечно, дистрофия - самое это слово в медицине означает, что это заболевание сложно поддается лечению. То есть это отдельная группа заболеваний, это не воспаления, не опухоли... Поэтому дистрофические процессы сетчатки - это ситуация, наиболее плохо поддающаяся лечению. Но все-таки стоит поддержать, чтобы дистрофия не ухудшалась.
Стекловидное тело. Рассосать деструкцию стекловидного тела очень тяжело, но все-таки есть средства, и я думаю, что офтальмолог их вам подскажет.
Марина Катыс: Нам пришел вопрос от слушателя по имени Эрнст по электронной почте. Он пишет: "Мне 68 лет, у меня проблемы с глазами - один глаз вдаль видит хуже другого. Существуют ли какие-то упражнения, чтобы выровнять зрение (как он пишет)? И если ничего не делать, не будет ли атрофироваться острота зрения у слабого глаза?"
И второй вопрос, он пишет: "У меня постоянно воспалены веки. Последний диагноз - клещ демодекс. Пытался его выводить американским лекарством "Метрогилгель". Эффект незначительный. Существуют ли другие средства для борьбы с этой заразой?
Таир Джафарли: Отвечая на первый вопрос, я хотел бы отметить, что низким зрение считается, когда в возрасте нашего пациента, задающего вопрос, острота зрения ниже 50 процентов, то есть ниже 0,5. В данном случае острота зрения достаточно высокая. Кстати, двумя глазами он эту разницу не должен чувствовать. Но все-таки, учитывая, что он нацелен на проведение каких-то лечебных мероприятий, я посоветовал бы ему, во-первых, обследоваться и понять причину снижения зрения. Часто в таком возрасте мы видим начальные проявления катаракты, то есть начальные изменения помутнения хрусталика. При высокой остроте зрения ничего, кроме капель, не назначается, то есть - профилактика.
Марина Катыс: А по поводу клеща?
Таир Джафарли: По поводу клеща я хотел бы отметить, что есть несколько разработок российских ученых. Сейчас это очень актуальная проблема - и часто клещ поражает людей с возрастом. Фактором риска является возраст старше 60. Есть такая мазь - демолан, которая разработана в МНТК микрохирургии глаза имени Федорова, есть гель на основе алое с цинком, есть средства на основе серебра, которые тоже очень хорошо помогают. То есть средств сейчас много.
Но демодекоз - это очень устойчивый паразит, он в норме должен жить на коже, но не паразитировать на наших веках и ресницах. Поэтому нужен тщательный курс, допустим, демолановый - 45 дней и под контролем врача. Проводится исследование ресниц, очень быстрое и безболезненное исследование, поэтому можно проконтролировать эффективность лечения.
Марина Катыс: Спасибо. И у нас есть еще звонок. Дмитрий из Москвы, пожалуйста, вам слово.
Слушатель: У меня к доктору такой вопрос. У меня астигматизм, малокровие глазного дна и атрофия зрительного нерва. Я сам инвалид первой группы по зрению. И в последнее время при дневном свете у меня стали идти перед глазами темные пятна. А при вечернем - светлые. И при включенном свете я уже не вижу лампочку, она у меня как бы в тумане.
Таир Джафарли: Сколько вам лет?
Слушатель: 50 будет.
Таир Джафарли: Учитывая, что вы назвали достаточно серьезные диагнозы, я бы хотел сказать, что здесь помощь может быть только персональной, адресной. Я вам рекомендую обратиться к врачу, если вы москвич - у нас есть учреждения, которые бесплатно этим занимаются, - это Московская глазная больница... Мы вас приглашаем в наш Центр, мы готовы бесплатно провести вам обследование, и после этого можно что-то понять. Потому что нет такого понятия "малокровие". С атрофией, конечно, мы ничего радикального не придумаем, но если вам мешает астигматизм и он может прибавить зрение, то можно провести современное обследование и понять, очками или какими-то иными средствами, контактными линзами можно исправить ваш астигматизм - это добавит вам зрение.
Марина Катыс: И у нас еще один звонок из Москвы. Анатолий, пожалуйста.
Слушатель: Во-первых, заранее благодарю. У меня зрение очень низкое, очень высокая миопия, особенно в правом глазу - "минус 21", другой глаз, левый, несколько лучше, но тоже "минус 16". Возраст у меня солидный - 69, и я очень давно ношу очки, но особенно в последнее время у меня резко стало ухудшаться зрение. У меня начальная стадия катаракты, я консультировался, и мне сказали, что лучше всего ее удалить, но предложили, что уберут мой родной хрусталик, а новый не нужен будет, так будет лучше.
И второй вопрос. У меня в правом глазу, где "минус 21", еще и отслоение сетчатки. Возможно ли что-то сделать при помощи лазерной терапии? Вот мои два вопроса, благодарю вас.
Таир Джафарли: Да, типичная ситуация, близорукость высокой степени способствует тому, что катаракта развивается чаще, по статистике, и раньше, чем у ваших сверстников. Но, учитывая возраст, мы вам тоже рекомендуем провести удаление катаракты. Потому что, удалив ваш собственный хрусталик, мы убираем примерно 20 диоптрий в близорукости. Но сейчас все такие операции на современном уровне проводятся с помощью ультразвука или лазера, в Москве есть такие центры.
И, помимо этого, обязательно ставят искусственный хрусталик. Расчет силы этого хрусталика... если обычному человеку мы ставим хрусталик - 22-23 диоптрии, то в вашем случае это может быть даже хрусталик минус 1, потому что, удалив собственный, у вас останется близорукость. Это по поводу катаракты, то есть делать - надо, я полностью согласен.
И вы действительно будете видеть без очков, по крайней мере, не меньше, чем в максимальным очках, это очень повысить остроту зрения и улучшит изображение на сетчатке.
По поводу отслойки, если там отслойка сетчатки, то лазером навряд ли можно помочь. Но я думаю, что речь идет о дистрофии сетчатки, и тогда нужно укрепить лазером сетчатку и только потом ставить вопрос об имплантации искусственного хрусталика и удалении собственного. Но это надо делать сначала один глаз, потом второй.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. Продолжаем нашу беседу, и я предоставляю слово Раисе Егоровне из Москвы.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, уважаемый доктор, мне за 70, у меня глаукома. Где я могу ее вылечить? И возможно ли это вообще в Москве или в какой-то другой стране?
Таир Джафарли: Раиса Егоровна, в Москве это возможно, но не вылечить... К сожалению, вылечить полностью, избавиться от глаукомы невозможно. Глаукома - это хроническое, прогрессирующее заболевание, которое сопровождается потерей поля зрения и атрофией зрительного нерва. Основная задача всех офтальмологов мира при глаукоме - остановить процесс, чтобы не было ухудшения. И в Москве, я вас уверяю, это делают лучше, чем за рубежом. Это не просто такое патриотическое бахвальство, а на самом деле в области микрохирургии глаукомы российская офтальмология на передовых позициях.
В Москве существует масса центров, в том числе - государственных (все крупные институты - Научно-исследовательский институт имени Гельмгольца, МНТК микрохирургии Федорова, Институт глазных болезней Академии наук), и масса современных частных центров, где проводится платное обследование и лечение глаукомы. Но лечение - не выздоровление, а улучшение. Мы можем только улучшить, и, я вас уверяю, надежда у нас есть. Поэтому лучше отправиться в центр, и офтальмолог индивидуально для вас подберет ту терапию, которая необходима.
Марина Катыс: И у нас еще один звонок. Анна Николаевна, Москва. пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. У меня такой вопрос. Мне 67 лет, и я близорука, но я уже привыкла к этому, это - с детства. А сейчас у меня начинается катаракта. И я хотела вас спросить, я, наверное, года полтора-два уже капаю разные профилактические капли три раза в день, но потом я прочитала, что будто бы это "как мертвому припарки" и это просто самоуспокоение. Как вы считаете, имеет ли смысл здесь профилактика или это уже рок и надо смириться с этим?
Таир Джафарли: Ответьте, пожалуйста, на два вопроса. У вас близорукость большая?
Слушатель: У меня всю жизнь минус 4,5, а сейчас, к старости, стало минус 4.
Таир Джафарли: Если катаракта вызывает существенное снижение зрения, я согласен с вами, что, к сожалению, консервативных методов лечения катаракты нет, есть только радикальный - устранение. Современная хирургия катаракты, особенно в Москве и крупных наших городах, - на очень современном уровне. Вообще слепоты от катаракты не должно быть - это требование Всемирной Организации здравоохранения. Поэтому если вы чувствуете снижение зрения и у вас есть катаракта (которая, как я уже сказал, чаще бывает на фоне близорукости, она у нас молодеет), то лучше решить вопрос радикально. Если же вас устраивает ваше зрение в очках, то можно, в принципе, все оставить как есть.
Никто сейчас в мире не ждет созревания катаракты, чем незрелее катаракта, тем лучше хирургу оперировать ее и выше результат. Сейчас это проводится ультразвуковым методом. Есть российские разработки в области лазерной экстракции.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. И у нас еще один звонок. Из Санкт-Петербурга Михаил Юрьевич, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер, доктор. Скажите, пожалуйста, вот я был в детстве ранен, в Сталинграде, и посттравматический хориоретинит(?) стоит у меня на одном глазу, другого нет. Мне полных 69 лет. Какое питание, какие лекарства нужны, чтобы сохранить то зрение, которое у меня еще есть? А зрение - примерно 1-2 процента, очки - плюс 16.
Таир Джафарли: Вам удаляли уже хрусталик, наверное.
Слушатель: Да.
Таир Джафарли: Михаил Юрьевич, во-первых, надо проводить поддерживающие курсы. Все равно по статистике, несмотря ни на что, поддерживающий курс оказывает слабое влияние, но те, кто лечится поддерживающими, рекомендованными офтальмологами курсами, дольше сохраняют зрение, то есть больше остаются зрячими.
Конечно, при таких низких показателях я бы вам еще раз рекомендовал - по поводу хориоретинита и ваших сложных проблем - обратиться в крупное учреждение, в том числе и в Санкт-Петербурге. Вы могли бы проконсультироваться у специалиста-нейроофтальмолога, хирурга по сетчатке, для того чтобы понять - а можно ли сейчас радикально что-то изменить, несмотря на возраст и прошедшее после травмы время.
Если - нет, то я рекомендовал бы вам включить в питание все те витамины, которые полезны для глаз, - витамины "А" и "Е". У нас есть хороший препарат - "АЕ-вит", которые распространен, достаточно популярный препарат, он есть во всех аптеках и доступен по цене. Можно использовать различные микроэлементы, в частности есть комплексные витаминные препараты. Очень современные и хорошие результаты при использовании лютеинового комплекса для сетчатки и для сосудистой оболочки.
И конечно, нужно четко знать - нет ли других причин, общих (как гипертонический болезнь, диабет), которые могут отразиться в вашем случае на единственном глазу, на зрении.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. И до нас дозвонилась Нелли Васильевна из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Спасибо. Уважаемый доктор, у меня в 1957 году была сделана операция катаракты на правом глазу, и я была в очках, а левый глаз был нормальный. Потом, в 1996 году, у Федорова мне Пивоваров ставил хрусталик уже на левом глазу (он созрел), и я сейчас нормально вижу, все нормально. Но я замечаю, что правый глаз немного уменьшается каким-то образом, и я смотрю, косметически он более вялый. Нужно ли мне вставлять в правый глаз хрусталик? Я от добра добра не ищу, а только косметически меня это очень волнует.
Таир Джафарли: Нелли Васильевна, вы видите сейчас только левым глазом, да?
Слушатель: Да, в основном, и я уже привыкла к этому.
Таир Джафарли: Да, в 1957 году, к сожалению, не ставили искусственный хрусталик, это тоже приоритет нашей, федоровской школы, она одна из первых начала использовать искусственный хрусталик. Вас оперировал замечательный хирург Николай Николаевич Пивоваров.
Значит, вопрос идет о том, что надо понять, насколько сейчас изменен зрительный нерв на правом глазу. Представьте себе, что с 1957 года вы пользуетесь практически всегда левым глазом - это то же самое, как если привязать правую руку к спине и не использовать ее. Конечно, она, вроде бы, и не ломалась, там нет проблем, но она может атрофироваться от бездействия. И вот если амблиопия, как мы говорим в случае с глазом, высокой степени, то все равно рекомендуют имплантацию хрусталика. Но если есть органическая причина, а не функциональная, то есть у вас необратимая атрофия зрительного нерва, то, наверное, нет смысла делать операцию, подвергая глаз риску.
Но это вам скажет хирург, надо посмотреть состояние сетчатки и зрительного нерва. Если оно устраивает хирурга, то сейчас современными методами можно получить очень высокие показатели зрения.
Марина Катыс: Таир Баратович, у нас сегодня очень активные слушатели. До нас дозвонился Евгений Николаевич из Москвы. Ваш вопрос, Евгений Николаевич?
Слушатель: Здравствуйте. Будьте любезны, Федоров в свое время в печати утверждал, что недостаточная освещенность при чтении не влияет на развитие близорукости (или - почти не влияет). Так ли это?
Таир Джафарли: Ну, во-первых, недостаточная освещенность - вы имеете в виду для группы риска, то есть подрастающего поколения?
Слушатель: Там он не указывал.
Таир Джафарли: Я не помню такого утверждения, но я хотел сказать, что хорошая естественная освещенность, в первую очередь, - это требование гигиены зрения. Поэтому даже маленький ребенок, как утверждают наши педиатры-офтальмологи, когда спит, не должен в грудном возрасте спать в полной темноте. На сетчатку благотворно влияет источник света. Свет - это то, благодаря чему сетчатка формировалась в результате эволюции человечества. Поэтому я не совсем согласен с тем, что вы сказали. Может быть, вы неправильно поняли.
Слушатель: Взрослый человек тоже должен спать при неярком свете?
Таир Джафарли: Да, рекомендуют и за рубежом, и наши ученые не спать в полной, кромешной темноте, особенно - в детском возрасте и после 50 лет. А спать при использовании ночного света. Это благотворнее влияет, чем его отсутствие.
Марина Катыс: Спасибо. И у нас звонок из Санкт-Петербурга, Лилия Александровна.
Слушатель: Здравствуйте. Уважаемый доктор, подскажите, пожалуйста, у меня тоже проблемы со зрением. Мне были поставлены очень тяжелые диагнозы, когда я обследовалась, - у меня атрофия зрительного нерва, вторичная глаукома, начальная возрастная катаракта, в общем, целый букет самых тяжелых заболеваний. Зрение очень плохое.
Таир Джафарли: На обоих глазах?
Слушатель: На правом глазу в основном, но левый тоже очень плохо видит. Глаукома на обоих глазах, да. И вы знаете, мне никто из врачей не говорит, что мне нужно оформить инвалидность, что я имею право оформить инвалидность. Мне 52 года.
Таир Джафарли: В таком молодом возрасте такой букет заболеваний... Как вы сами догадались, вторичная глаукома и тромбоз СВС - это проявление ваших общих сосудистых проблем. Насчет инвалидности - это нужно обращаться во ВТЭК, у нас, к сожалению, нет других форм получения экспертного заключения.
Но я бы вам рекомендовал все-таки... ну, в Петербурге я не могу сразу вам так ответить, куда идти, но есть у нас специалисты - в Московском глаукомном центре, - которые готовы вас посмотреть на предмет того, можно ли при вторичной глаукоме с помощью разработанных, в частности, на нашей кафедре некоторых лазерных методов снизить давление. Связаться с Московским глаукомным центром можно по телефону в Москве - 375-18-15 или 375-23-11. Насчет тромбоза - это вам нужно обращаться к офтальмологу и узнать окончательно, связано ли это с вашими общими сосудистыми проявлениями.
И насчет инвалидности в 52 года... Ну, я могу тут только одно сказать, что если у вас низкое зрение и перечисленный букет заболеваний, то это, в принципе, утрата трудоспособности.
Марина Катыс: И у нас еще один слушатель. Лев Исаакович из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте. У меня вот какое дело, мне в прошлом году сделали операцию по поводу катаракты с удалением хрусталика. В результате операции произошло замутнение роговицы, вижу только свет и тень, и больше ничего. Поддается ли это какому-то лечению?
Таир Джафарли: Лев Исаакович, а до операции у вас не ставился диагноз бельма роговицы, помутнения?
Слушатель: Нет.
Таир Джафарли: После операции столько прошло?
Слушатель: Около года
Таир Джафарли: Надо обследоваться, помутнение роговицы успешно лечится - только пересадкой, послойной или сквозной пересадкой. В Москве это делается в Московской Глазной больнице, в Институте Федорова, во всех крупных учреждениях, я их уже перечислял. Но пересадка роговицы должна быть обоснована. Если у вас зрительный нерв не атрофировался за этот период времени полностью, то у нас очень большие надежды на пересадку. То есть у вас одну оптику поменяли, но роговица, оставаясь мутной, она, конечно, мешает вашему зрению. Но если вы свет видите, у нас надежда есть.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. И я хочу сказать, что от глазных болезней страдают не только люди, но и звери. Не так давно в Московском Цирке на Цветном бульваре медведю Степану была сделана операция на глазах. Степан - это первый в мире медведь, который научился управлять автомобилем и даже получил настоящие права. У него оказалась врожденная болезнь, офтальмолог поставил диагноз - катаракта. Ему была сделана операция, катаракта была успешно удалена, и Степан продолжает выступать.
А у меня такой вопрос к вам: вам приходилось оперировать животных?
Таир Джафарли: Мне самому не приходилось, но мой коллега участвовал в еще более уникальной операции, которая попала в Книгу рекордов Гиннесса. В Уголке Дурова по просьбе нашей уважаемой Натальи Дуровой впервые была прооперированна (это еще было при жизни Федорова) специалистами института Федорова слониха. Слонихе нужно было сделать эстракцию катаракты, удаление катаракты, и имплантацию хрусталика. Это была уникальная операция, она была запечатлена на кинопленку и прошла достаточно успешно. Если не говорить об одном "но": по утверждению дрессировщиков этой слонихи, слониха, которая плохо видела и спокойно выступала на сцене, после того, как приобрела хорошее зрение, стала, по всей видимости, шарахаться от людей и была практически потеряна для арены.
Так что такие операция проводятся. Кстати, хочу отметить, что среди всех домашних животных наиболее частое заболевание у собак и у кошек - это тоже катаракта, и есть ветеринары, которые специализируются на этом.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович.
Разве мы не знаем, какое пагубное влияние оказывает на сетчатку глаз ультрафиолетовое излучение? А чрезмерный просмотр телевизора и работа за компьютером?
С помощью глаз человек воспринимает 90 процентов информации.
О болезнях глаз и врачах, которые их лечат, мы будем говорить сегодня с главным врачом Офтальмологического центра "Доктор Визус" Российской Академии медико-технических наук, старшим научным сотрудником лаборатории микрохирургии глаза Российского Государственного Медицинского университета Таиром Баратовичем Джафарли.
И мой первый вопрос: почему люди так небрежно относятся к своему зрению, Таир Баратович?
Таир Джафарли: Угрожающая статистика глазных болезней характерна для всей планеты. Небрежное отношение к зрению, наверное, связано с несколькими моментам. В частности, ментальность россиян (так было и в Советском Союзе) связана с тем, что пока гром не грянет... Второй момент - у нас за последние годы очень снизилась медико-просветительская деятельность врача. Стало гораздо меньше той полезной информации, которую должен знать, в принципе, каждый человек, не только медик. Мы все находимся в политических дебрях, мы все слушаем новости, но при этом - низкая медицинская грамотность населения.
И последний, наверное, фактор - этот фактор неизбежен - это увеличение количества тех видов воздействий на глаза, которые не характерны для оптимального функционирования зрительного анализатора. Это - тотальная компьютеризация, увеличение количества тех нехарактерных стимулов для глаз, которые есть в современном мире и окружают человека уже с малых лет и до взрослого состояния.
Но я бы не подходил так трагически - что у нас все так плачевно. Потому что я надеюсь, что российская офтальмология, ее передовые достижения смогут преодолеть и эту проблему.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. А сейчас я хотела бы предложить вашему вниманию материал, который подготовила наш корреспондент Любовь Чижова. Она беседовала с москвичами, насколько комфортно они чувствуют себя в очках и согласились бы они с помощью операции исправить зрение.
- Конечно, согласилась бы. Потому что хотелось бы избавиться от очков. И потом, действительно, зрение с возрастом ухудшается, я это чувствую. В смысле линз я знаю, что это тоже не очень хорошо. А операцию надеюсь, что сделают - и все будет нормально.
- Нет, конечно, ни в коем случае. Потому что риск большой, а смысл какой?
Любовь Чижова: Вам не дискомфортно в очках?
- Наоборот, защита от внешних взглядов. В очках люди чувствуют себя более защищенными - это известная вещь в психологии.
- Согласилась бы, если бы мне сказали, что она нужна. Причем - новыми методами. А что делать? В очках тяжело ходить, у меня очень большая близорукость, и может быть, тогда было бы что-то получше. А потом, мне очень много лет, у меня уже катаракта развивается. Конечно, согласилась бы, если бы бесплатно. Я настолько привыкла к очкам, я в очках хожу, наверное, лет с 20-ти, то есть уже 54 года. Поэтому я даже не знаю, как ходить без очков.
- Нет. Я вообще считаю, что это опасно. Зрение - это же не свинка, не корь и не что-то такое, глаза это - 80 процентов информации. Это можно делать только тогда, когда уже все остальное - хуже, когда дальше уже - слепота. А если можно корректировать очками, линзами, я считаю, что это лучше.
Любовь Чижова: Хорошо в очках, комфортно?
- Абсолютно. Очки классные у меня, немецкие, поэтому все - "выше крыши". Рисковать ни в коем случае никому не советую.
- Наверное, да. Я вообще к этому отношусь довольно спокойно. Мне в свое время сделали очень сложную операцию, и я в этом плане достаточно спокойна. Если вопрос стоит о том, видеть или не видеть, тут уж не приходится выбирать. Страха у меня как раз нет. Я вообще особо не хожу по врачам.
- Нет. У меня зрение такое, что не хочу рисковать. Риск всегда есть, 100 процентов никогда не дают гарантию по зрению, а я - с одного года в очках и не хочу своим зрением рисковать окончательно.
Любовь Чижова: А насколько комфортно вам в очках, насколько вы к ним привыкли и хотели бы от них избавиться?
- Я их просто не чувствую, очки. Все нормально.
- Нет, потому что, по-моему, там есть какие-то осложнения или еще что-то. Нет, я бы не согласилась.
Любовь Чижова: А вы как-то специально изучали этот вопрос?
- Нет, но я слышала.
Любовь Чижова: Давно ли вы в очках и насколько комфортно вы себя чувствуете в очках?
- Я привыкла. Давно в очках хожу, и ничего.
- Ни в коем случае. Потому что это очень опасно. И я знаю очень много негативных последствий, когда люди лишались зрения: проходило время - и у них все было очень плохо.
Любовь Чижова: Насколько комфортно вы себя чувствуете в очках?
- Я очки одеваю только тогда, когда читаю, а так все нормально.
- А почему бы нет, я бы вполне согласилась на операцию. Мне уже много лет, я уже на пенсию собираюсь.
- Думаю, что - нет. Знаете, есть некоторые опасения на этот счет.
Любовь Чижова: Хотите избавиться от очков, улучшить зрение или вам и так хорошо?
- Да нет, они мне не мешают.
Любовь Чижова: А давно вы в очках?
- Лет 8. Близорукость.
Любовь Чижова: А если бы вам дали 100-процентную гарантию того, что после операции не будет осложнений, вы бы согласились?
- Возможно. Но точно не знаю.
Марина Катыс: Таир Баратович, почему так разделились мнения москвичей - мужчины категорически "против" операции на глазах, а женщины столь же категорически "за"? В чем дело?
Таир Джафарли: Здесь я хотел бы отметить, что чисто субъективно в основном задавались вопросы людям не столь молодым, и многие говорили: "Мне много лет (особенно женщины), и я теперь готова рисковать". Во-первых, женщины у нас, действительно, смелые существа. И по нашей статистике (как хирург, могу сказать), что чаще всего лазерную коррекцию (мы сейчас можем говорить о современных методах лазерной коррекции) предпочитают женщины.
Во-первых, возрастная категория пациентов, у которых можно получить оптимальный результат - это от 18 до 45 лет.
И, отвечая на ваш вопрос, хотел бы отметить, что у мужчин, наверное, существует "комплекс" (я бы сказал в кавычках) - и это опрос особенно подчеркнул - по поводу того, что мужчины у нас несколько трусливо подходят к вопросу о вообще каких-то резких изменений в своей жизни, это первое. Во-вторых, близорукость высокой степени мы чаще видим у женщин, у женщин именно молодого возраста, даже не заведших семью.
А мужчина боится, он боится неизвестности. Он относится к лазерной хирургии (в частности - к лазерной микрохирургии глаза) с точки зрения чего-то такого оборонно-военного, излучения какого-то, вообще подвергать глаз хирургической коррекции опасно... Он боится неизвестности, он боится боли.
Кстати, хочу сразу отметить, что лазерная коррекция - это безболезненная процедура. Конечно, к ней есть свои показания и противопоказания.
Мужчины подходят к лазерной коррекции осторожно и даже должны быть во многих случаях ведомы. Часто мы видим такую картину, когда жена приводит мужа и говорит: "Ну все, он уже совсем ничего не видит. Он - мой добытчик, он - материальная сторона семьи - и надо что-то с ним делать..." И вот, может быть, тогда, услышав "все", он соглашается. А бывает и иная картина, что муж и жена (или брат и сестра) страдают близорукостью, и (как принято у мужчин пускать в пещеру вперед женщину) подвергается сначала женская половина коррекции, а потом, получив хороший результат, мужская.
Много было в ответах наших слушателей на этот вопрос того, что они сваливают все заболевания в одну кучу. Мы говорим сейчас о лазерной коррекции, но мы не можем соотнести результаты лазерной коррекции с хирургией катаракты, хирургией глаукомы. Кстати, мужчины чаще, по статистике, страдают глаукомой, а это - причина необратимой слепоты.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. Многие говорили о возможном риске при операции на глазах, что в результате можно сделать не лучше, а хуже. Насколько велики эти риски и каков процент возможных негативных последствий после операции?
Таир Джафарли: Офтальмология, которая занимается исправлением аномалий рефракции (то есть близорукости, дальнозоркости, астигматизма), - этот раздел микрохирургии называется рефракционная хирургия. За последние 20 лет, а особенно - начиная с начала 90-х годов, российская офтальмология, так же как и мировая, достигла очень высоких результатов в плане безопасной, стабильной и с минимальными осложнениями коррекции зрения.
Я хотел бы отметить, что самая современная - это лазерная коррекция, так называемый "эксимер". Лазерная коррекция зрения - на сегодняшний день это, действительно, самый безопасный метод. Но он требует, первое, четкого выбора пациента, то есть необходимо, чтобы этот пациент прошел обследование, чтобы понять - нет ли у него противопоказаний.
Второй момент, в мире сделано несколько миллионов операций, несколько сот тысяч таких операций уже сделано в России. И - в профессиональных руках, с большим опытом, при использовании самого современного оборудования - именно при лазерной коррекции никому не сделали хуже, чем было.
Может ли быть хуже? Если есть показания, если нет противопоказаний и возможно исправить человеку зрение, самое худшее, что мы можем получить, - это то, что он будет видеть так же, но в очках более слабых, то есть острота зрения все равно повысится.
Марина Катыс: Один из наших слушателей прислал мне такое сообщение, даже суждение, что многие офтальмологи носят очки, потому что после операции возможны осложнения.
Насколько это верно, Таир Баратович, почему ваши коллеги ходят в очках? Да и вы сами, я вижу, в очках.
Таир Джафарли: Надо закончить мысль об осложнениях. Я хотел бы сказать, что, конечно, нет ни одной отрасли медицины, в которой медики могли бы давать перед операцией 100-процентную гарантию. Наверное, это и невозможно при любом развитии научно-технического прогресса и профессионализма, потому что это - нереальная статистика.
Все наши услуги, все наши результаты подвергаются статистическому анализу, и если говорить вообще об осложнениях, то риск осложнений при лазерной коррекции доведен до минимума, но все же эти осложнения существуют.
Если мы говорим об общем объеме осложнений (он не превышает 5 процентов), то хотелось бы отметить, что в первую очередь это - остаточная близорукость. То есть у человека было "минус 10" - а после коррекции у него "минус 2", но сказать, что он этим результатом недоволен, неправильно.
Марина Катыс: А почему все-таки ваши коллеги ходят в очках?
Таир Джафарли: Я хотел бы ответить сразу на вопрос о своих очках. У меня одна диоптрия отклонений, и я считаю, что при слабой степени и близорукости (или дальнозоркости) и не стоит вопрос об избавлении от очков. Мы не говорим о том, что мы полностью хотим избавить весь мир от очков. Это было бы самым простым решением, но не самым дальновидным.
Второй момент - мои коллеги. Во-первых, я хочу сказать, что очень много врачей разных специальностей подвергаются лазерной коррекции. Но если говорить о врачебных суждениях, врачи, на мой взгляд, остаются суеверными. Во-первых, врач считает, что у врача все пройдет не так, как у всех, то есть если уж есть статистика осложнений, то он в нее попадет. Очень часто медработник сразу говорит при обследовании: "Вы знаете, я - доктор, я плохо вижу. Я веду прием..."
Второй момент, мы всегда говорим: а каковы отдаленные результаты? На сегодняшний день есть не всегда удачный опыт хирургии, но не лазерной, а ножевой. В частности, всем известны насечки, и вот через 15-20 лет врачи видят, что так называемые насечки (или "федоровские насечки", как принято говорить), которые произвели в свое время революцию, через 15-20 лет результаты их не всегда удовлетворяют наших пациентов.
А врач все время ждет: что будет с моим пациентом? Мы уже сейчас точно можем сказать, что насечки, так же как и лазерная коррекция, имеют предел своих возможностей, и если у человека минус 20, то ни лазером, ни насечками это не уберешь. Тут стоит вопрос уже о внутриглазной имплантации, проще говоря - контактная линза внутри глаза постоянного ношения. Результаты наблюдений - свыше 7 лет - вполне положительны, но мы ждем большей гарантии.
Я хотел бы отметить, что за рубежом врачи, мои коллеги, чаще подвергаются коррекции, потому что качество жизни для зарубежной ментальности (пусть это будет 20 лет, но качественной жизни) важнее. Слава богу, и у нас стали так рассуждать, врачи идут на коррекцию, со скрипом, но идут.
Марина Катыс: В общем, российские врачи оказались более суеверными, чем их западные коллеги. Тем не менее, назначение очков - улучшать зрение, облегчать работу. Если обращаться к истории, то очки появились впервые в Древнем Египте, и в древнейших цивилизациях люди пользовались и солнцезащитными очками, и очками для коррекции зрения. Но сегодня в России типичная ошибка россиян - это то, что, когда они покупают очки, они выбирают оправу. То есть они подходят к приобретению очков, как к приобретению галантерейного товара, бижутерии, какой-то знаковой вещи. В России очки продаются и в супермаркетах, и на рынках, и в переходах метро. Почему именно россияне такое большое значение уделяют дизайну оправы и совершенно не задумываются над тем, что все-таки эта оправа держит оптические линзы, которые должны быть правильно подобраны?
Таир Джафарли: Во-первых, любой офтальмолог согласится и я так считаю, что покупать очки в переходах (просто потому, что нравится оправа, или я взял - и мне подошло, или я по совету друга взял очки в супермаркете) - неправильно. Подбор очков - оптометрия - это целая наука.
И я бы не сказал, что это беда только России. Может быть, все наши социально-экономические преобразования привели к тому, что мы позже, чем остальной мир, приходим к тому, что теперь у нас есть товары везде. Но оптика все-таки требует профессионального подхода.
Да, часто определенная категория людей подходит к оправе именно с точки зрения, чтобы оправа была от какого-то крупного, известного производителя, в очках которого ходят звезды Голливуда, вип-персоны. Но люди забывают, что главное - правильно подобранные очки.
Я рекомендую всем нашим слушателям очки подбирать у оптометриста, как минимум, а лучше - у врача-офтальмолога. И сейчас во всех московских (и в региональных - слава богу, у нас сейчас их очень много) современных офтальмологических центрах эта процедура доступна и проводится качественно. Оправа - это не главный шаг. Хотя есть тенденция к тому, что оправа - это аксессуар. Очки становятся очень распространенным аксессуарным продуктом, поэтому мы хотим видеть облегченный товар, красивый и все прочее.
Конечно, вы правы, что неправильно подобранные линзы, неправильно подобранные очки вызывают больше проблем, чем вообще отсутствие их. Тогда лучше не носить очки.
Марина Катыс: Наш слушатель Алексей прислал нам вопрос. Он пишет: "Я провожу за компьютером по 9 часов в день. В конце дня глаза устают. Существуют ли очки, которые помогают снизить негативное воздействие компьютера при работе?"
Таир Джафарли: Я бы хотел сразу сказать, что очень большого негативного воздействия компьютеры не производят. Да, ученые разрабатывают различные способы защиты от экрана компьютерного монитора и вообще - любого светящегося экрана, потому что в первую очередь, если говорить о так называемом понятии "компьютерный зрительный синдром", "синдром усталости", это именно глазная усталость, так как это - неадекватный раздражитель сетчатки. Связано это, в первую очередь, с мельканием и с этими пикселями, которые делают дискретным любой рисунок компьютера, любую цифру, букву.
Поэтому, во-первых, гигиена зрения должна быть, то есть нужно правильно сочетать. Для глаз оптимально и удобно сочетание светящегося монитора с каким-либо другим отвлекающим моментом, то есть человек должен каждый час давать глазу возможность 15 минут не смотреть на экран компьютера.
Марина Катыс: А очки?
Таир Джафарли: Очки сейчас есть. И довольно широко рекламируют так называемые компьютерные очки со специальным покрытием, которое уменьшает вредное воздействие. Но я бы не сказал, что все офтальмологи с точки зрения науки согласны с тем, что это помогает.
Марина Катыс: А есть еще такие темные очки в дырочку, которые тоже рекомендуются для работы за компьютером. Как вы к ним относитесь?
Таир Джафарли: Вы знаете, самые серьезные издания и газеты рекламируют эти очки - перфорационные очки в дырочку. Но я хочу сослаться на мнение авторитетных профессоров из Института Гельмгольца, из различных ведущих наших клиник - все-таки лечебным действием эти очки не обладают. Они улучшают зрение в момент ношения. Они могут помочь людям с частичными помутнениями сред глаза (роговицы, хрусталика). И ни в коем случае я бы не рекомендовал носить их детям, потому что они выключают аккомодацию - а как поведет себя зрение ребенка при выключенной аккомодации - еще неизвестно. Поэтому к этим очкам нужно относиться осторожно, и врач-офтальмолог их не выписывает.
Марина Катыс: На одном из офтальмологических сайтов я обнаружила следующее высказывание: "Хотите, чтобы хорошее зрение сохранялось как можно дольше, - моргайте чаще". Это действительно так, Таир Баратович?
Таир Джафарли: Акт моргания - это защитный физиологический механизм, присущий всем людям. И связан он с тем, что роговица глаза, как основная оптическая линза, под воздействием всех агрессивных сред, внешней окружающей среды (мы живем в мегаполисе - это огромная экологическая проблема), сухости воздуха и все прочее, пересыхает. Все это вызывает так называемый "синдром сухого глаза". И сейчас уже это - большая проблема. Это вызывает дискомфорт, ощущение песка, засоренности в глазу, усталости. Поэтому частое моргание может способствовать тому, чтобы этот механизм корректировать, дольше сохранить слезную пленку, которая образуется на роговице.
Наверное, если этого уже не хватает, то лучше применять средства - так называемые люмбрикаторы, то есть связывающие средства, которые помогают избежать глазной сухости. Да, "синдром сухого глаза" - это актуальная вещь, поэтому часто моргать - это правильно для взрослого. Но если ребенок часто моргает - это иногда признак заболеваний, даже не связанных с глазами. Допустим, часто моргает ребенок, у которого есть глистная инвазия; часто моргает ребенок, у которого тенденция к близорукости.
Марина Катыс: Еще один вопрос. Сейчас рекламируются капли "Визин", есть еще капли "Натуральная слеза". Что бы вы рекомендовали людям, которые долгое время проводят за компьютером?
Таир Джафарли: Во-первых, врач-офтальмолог, как и любой врач, должен рекомендовать лекарственные средства, которые утверждены службой этой страны, в частности - Минздравом. Я бы хотел сказать, что "Натуральная слеза" - это лекарственное средство для лечения синдрома сухости глаз, для улучшения увлажнения глаз. Насчет "Визина" я бы все-таки сказал, что это - больше реклама. Мы часто отменяем "Визин" и назначаем "Натуральную слезу", гель "Видисик" и ряд других смазывающих и увлажняющих средств. Офтальмолог подскажет.
Марина Катыс: Спасибо Таир Баратович.
А сейчас я предлагаю вашему вниманию выпуск медицинских новостей, который подготовил наш нью-йоркский корреспондент Евгений Муслин.
Евгения Лавут: Так называемый "птичий грипп", от которого уже погибли миллионы цыплят, становится заразным и для млекопитающих. Ученые опасаются, что это может привести к глобальной и смертоносной пандемии среди людей.
Из-за угрозы "птичьего гриппа" в нескольких азиатских странах были уничтожены миллионы кур и других домашних птиц. В Гонконге этот грипп уже передавался людям. В 1997 году от него умерли 6 человек (из 18 инфицированных). Аналогичные случаи наблюдались во Вьетнаме и в Таиланде.
Сейчас ученые из Министерства сельского хозяйства Китая обнаружили, что вирусный штамм ЭЙЧ-5-ЭН-1 эволюционирует, становясь опасным и для млекопитающих. Исследование опубликовано в ТРУДАХ АМЕРИКАНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ АКАДЕМИИ НАУК.
Хотя инфицирование людей пока происходит редко, Международная Организация Здравоохранения считает "птичий грипп" серьезной потенциальной угрозой.
Эта угроза может стать реальной, если в вирусе накопятся генетические изменения, которые позволят ему передаваться от человека к человеку. Пока этого не произошло, и все случаи заражения людей "птичьим гриппом" происходили от птиц.
Еще большая опасность связана с угрозой, так сказать, "скрещивания" птичьего вируса с вирусом человеческого гриппа в организме какого-нибудь больного. Обменявшись генами, эти два вируса могут породить ужасный гибрид, смертоносный, как птичий вирус, и заразный, как вирус обычного человеческого гриппа.
Клаус Штор (возглавляющий глобальную программу ВОЗ по борьбе с инфлуэнцией) подтвердил, что вирус "птичьего гриппа" очень изменчив. Штор подчеркнул, что пока нет оснований для паники, но способность этого вируса поражать людей потенциально чревата глобальной пандемией.
Канадский исследователь из Монреальского университета Джеймс Пфаус и его коллеги успешно испытали на крысах препарат ПИ-ТИ-141, который может стать первым реально эффективным афродизийным средством для лечения сексуальных нарушений у женщин.
Первоначально этот препарат был разработан для лечения импотенции у мужчин, но потом оказалось, что он возбуждающе действует и на самок крыс.
Препарат ПИ-ТИ-141 безопаснее других лекарств от импотенции, так как он не воздействует на кровеносные сосуды, что может быть опасно для людей, принимающих некоторые кардиологические препараты.
Пассивное курение (то есть - пребывание некурящих в помещениях, наполненных табачным дымом) гораздо опаснее, чем считалось раньше. По данным профессора Лондонской медицинской школы Питера Винкупа и его коллег, вероятность заболевания коронарных сосудов сердца из-за пассивного курения повышается не на 25-30 процентов, как считали ранее, а на 50 процентов.
Результаты исследований профессора Винкупа и его коллег усиливают позиции британских сторонников полного запрещения курения во всех общественных местах. Об этом, в частности, заявил доктор Тим Боукер из Британской кардиологической ассоциации.
Марина Катыс: А у нас уже есть звонок слушателя - это Елена из Москвы. Елена, вам слово, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотела бы узнать у вашего гостя, что он может посоветовать, когда миопии высокой степени при дистрофии сетчатки, при кровоизлияниях в сетчатку и при деструкции стекловидного тела?
Таир Джафарли: Это наиболее типичный букет, который развивается при миопии высокой степени. Во-первых, я бы посоветовал обследование у специалиста, то есть так называемого хирурга по сетчатке, чтобы выяснить, нет ли опасных форм дистрофии, которые могут привести к отслойке сетчатки. Отслойка сетчатки - наиболее сложное осложнение, наиболее тяжелое осложнение при близорукости. Если - есть, то возможно проведение так называемой профилактической лазерной коагуляции сетчатки и проведение консервативного курса лечения. То есть офтальмолог может подобрать лечение индивидуально в зависимости от того, что вас беспокоит.
Но, конечно, дистрофия - самое это слово в медицине означает, что это заболевание сложно поддается лечению. То есть это отдельная группа заболеваний, это не воспаления, не опухоли... Поэтому дистрофические процессы сетчатки - это ситуация, наиболее плохо поддающаяся лечению. Но все-таки стоит поддержать, чтобы дистрофия не ухудшалась.
Стекловидное тело. Рассосать деструкцию стекловидного тела очень тяжело, но все-таки есть средства, и я думаю, что офтальмолог их вам подскажет.
Марина Катыс: Нам пришел вопрос от слушателя по имени Эрнст по электронной почте. Он пишет: "Мне 68 лет, у меня проблемы с глазами - один глаз вдаль видит хуже другого. Существуют ли какие-то упражнения, чтобы выровнять зрение (как он пишет)? И если ничего не делать, не будет ли атрофироваться острота зрения у слабого глаза?"
И второй вопрос, он пишет: "У меня постоянно воспалены веки. Последний диагноз - клещ демодекс. Пытался его выводить американским лекарством "Метрогилгель". Эффект незначительный. Существуют ли другие средства для борьбы с этой заразой?
Таир Джафарли: Отвечая на первый вопрос, я хотел бы отметить, что низким зрение считается, когда в возрасте нашего пациента, задающего вопрос, острота зрения ниже 50 процентов, то есть ниже 0,5. В данном случае острота зрения достаточно высокая. Кстати, двумя глазами он эту разницу не должен чувствовать. Но все-таки, учитывая, что он нацелен на проведение каких-то лечебных мероприятий, я посоветовал бы ему, во-первых, обследоваться и понять причину снижения зрения. Часто в таком возрасте мы видим начальные проявления катаракты, то есть начальные изменения помутнения хрусталика. При высокой остроте зрения ничего, кроме капель, не назначается, то есть - профилактика.
Марина Катыс: А по поводу клеща?
Таир Джафарли: По поводу клеща я хотел бы отметить, что есть несколько разработок российских ученых. Сейчас это очень актуальная проблема - и часто клещ поражает людей с возрастом. Фактором риска является возраст старше 60. Есть такая мазь - демолан, которая разработана в МНТК микрохирургии глаза имени Федорова, есть гель на основе алое с цинком, есть средства на основе серебра, которые тоже очень хорошо помогают. То есть средств сейчас много.
Но демодекоз - это очень устойчивый паразит, он в норме должен жить на коже, но не паразитировать на наших веках и ресницах. Поэтому нужен тщательный курс, допустим, демолановый - 45 дней и под контролем врача. Проводится исследование ресниц, очень быстрое и безболезненное исследование, поэтому можно проконтролировать эффективность лечения.
Марина Катыс: Спасибо. И у нас есть еще звонок. Дмитрий из Москвы, пожалуйста, вам слово.
Слушатель: У меня к доктору такой вопрос. У меня астигматизм, малокровие глазного дна и атрофия зрительного нерва. Я сам инвалид первой группы по зрению. И в последнее время при дневном свете у меня стали идти перед глазами темные пятна. А при вечернем - светлые. И при включенном свете я уже не вижу лампочку, она у меня как бы в тумане.
Таир Джафарли: Сколько вам лет?
Слушатель: 50 будет.
Таир Джафарли: Учитывая, что вы назвали достаточно серьезные диагнозы, я бы хотел сказать, что здесь помощь может быть только персональной, адресной. Я вам рекомендую обратиться к врачу, если вы москвич - у нас есть учреждения, которые бесплатно этим занимаются, - это Московская глазная больница... Мы вас приглашаем в наш Центр, мы готовы бесплатно провести вам обследование, и после этого можно что-то понять. Потому что нет такого понятия "малокровие". С атрофией, конечно, мы ничего радикального не придумаем, но если вам мешает астигматизм и он может прибавить зрение, то можно провести современное обследование и понять, очками или какими-то иными средствами, контактными линзами можно исправить ваш астигматизм - это добавит вам зрение.
Марина Катыс: И у нас еще один звонок из Москвы. Анатолий, пожалуйста.
Слушатель: Во-первых, заранее благодарю. У меня зрение очень низкое, очень высокая миопия, особенно в правом глазу - "минус 21", другой глаз, левый, несколько лучше, но тоже "минус 16". Возраст у меня солидный - 69, и я очень давно ношу очки, но особенно в последнее время у меня резко стало ухудшаться зрение. У меня начальная стадия катаракты, я консультировался, и мне сказали, что лучше всего ее удалить, но предложили, что уберут мой родной хрусталик, а новый не нужен будет, так будет лучше.
И второй вопрос. У меня в правом глазу, где "минус 21", еще и отслоение сетчатки. Возможно ли что-то сделать при помощи лазерной терапии? Вот мои два вопроса, благодарю вас.
Таир Джафарли: Да, типичная ситуация, близорукость высокой степени способствует тому, что катаракта развивается чаще, по статистике, и раньше, чем у ваших сверстников. Но, учитывая возраст, мы вам тоже рекомендуем провести удаление катаракты. Потому что, удалив ваш собственный хрусталик, мы убираем примерно 20 диоптрий в близорукости. Но сейчас все такие операции на современном уровне проводятся с помощью ультразвука или лазера, в Москве есть такие центры.
И, помимо этого, обязательно ставят искусственный хрусталик. Расчет силы этого хрусталика... если обычному человеку мы ставим хрусталик - 22-23 диоптрии, то в вашем случае это может быть даже хрусталик минус 1, потому что, удалив собственный, у вас останется близорукость. Это по поводу катаракты, то есть делать - надо, я полностью согласен.
И вы действительно будете видеть без очков, по крайней мере, не меньше, чем в максимальным очках, это очень повысить остроту зрения и улучшит изображение на сетчатке.
По поводу отслойки, если там отслойка сетчатки, то лазером навряд ли можно помочь. Но я думаю, что речь идет о дистрофии сетчатки, и тогда нужно укрепить лазером сетчатку и только потом ставить вопрос об имплантации искусственного хрусталика и удалении собственного. Но это надо делать сначала один глаз, потом второй.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. Продолжаем нашу беседу, и я предоставляю слово Раисе Егоровне из Москвы.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, уважаемый доктор, мне за 70, у меня глаукома. Где я могу ее вылечить? И возможно ли это вообще в Москве или в какой-то другой стране?
Таир Джафарли: Раиса Егоровна, в Москве это возможно, но не вылечить... К сожалению, вылечить полностью, избавиться от глаукомы невозможно. Глаукома - это хроническое, прогрессирующее заболевание, которое сопровождается потерей поля зрения и атрофией зрительного нерва. Основная задача всех офтальмологов мира при глаукоме - остановить процесс, чтобы не было ухудшения. И в Москве, я вас уверяю, это делают лучше, чем за рубежом. Это не просто такое патриотическое бахвальство, а на самом деле в области микрохирургии глаукомы российская офтальмология на передовых позициях.
В Москве существует масса центров, в том числе - государственных (все крупные институты - Научно-исследовательский институт имени Гельмгольца, МНТК микрохирургии Федорова, Институт глазных болезней Академии наук), и масса современных частных центров, где проводится платное обследование и лечение глаукомы. Но лечение - не выздоровление, а улучшение. Мы можем только улучшить, и, я вас уверяю, надежда у нас есть. Поэтому лучше отправиться в центр, и офтальмолог индивидуально для вас подберет ту терапию, которая необходима.
Марина Катыс: И у нас еще один звонок. Анна Николаевна, Москва. пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. У меня такой вопрос. Мне 67 лет, и я близорука, но я уже привыкла к этому, это - с детства. А сейчас у меня начинается катаракта. И я хотела вас спросить, я, наверное, года полтора-два уже капаю разные профилактические капли три раза в день, но потом я прочитала, что будто бы это "как мертвому припарки" и это просто самоуспокоение. Как вы считаете, имеет ли смысл здесь профилактика или это уже рок и надо смириться с этим?
Таир Джафарли: Ответьте, пожалуйста, на два вопроса. У вас близорукость большая?
Слушатель: У меня всю жизнь минус 4,5, а сейчас, к старости, стало минус 4.
Таир Джафарли: Если катаракта вызывает существенное снижение зрения, я согласен с вами, что, к сожалению, консервативных методов лечения катаракты нет, есть только радикальный - устранение. Современная хирургия катаракты, особенно в Москве и крупных наших городах, - на очень современном уровне. Вообще слепоты от катаракты не должно быть - это требование Всемирной Организации здравоохранения. Поэтому если вы чувствуете снижение зрения и у вас есть катаракта (которая, как я уже сказал, чаще бывает на фоне близорукости, она у нас молодеет), то лучше решить вопрос радикально. Если же вас устраивает ваше зрение в очках, то можно, в принципе, все оставить как есть.
Никто сейчас в мире не ждет созревания катаракты, чем незрелее катаракта, тем лучше хирургу оперировать ее и выше результат. Сейчас это проводится ультразвуковым методом. Есть российские разработки в области лазерной экстракции.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. И у нас еще один звонок. Из Санкт-Петербурга Михаил Юрьевич, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер, доктор. Скажите, пожалуйста, вот я был в детстве ранен, в Сталинграде, и посттравматический хориоретинит(?) стоит у меня на одном глазу, другого нет. Мне полных 69 лет. Какое питание, какие лекарства нужны, чтобы сохранить то зрение, которое у меня еще есть? А зрение - примерно 1-2 процента, очки - плюс 16.
Таир Джафарли: Вам удаляли уже хрусталик, наверное.
Слушатель: Да.
Таир Джафарли: Михаил Юрьевич, во-первых, надо проводить поддерживающие курсы. Все равно по статистике, несмотря ни на что, поддерживающий курс оказывает слабое влияние, но те, кто лечится поддерживающими, рекомендованными офтальмологами курсами, дольше сохраняют зрение, то есть больше остаются зрячими.
Конечно, при таких низких показателях я бы вам еще раз рекомендовал - по поводу хориоретинита и ваших сложных проблем - обратиться в крупное учреждение, в том числе и в Санкт-Петербурге. Вы могли бы проконсультироваться у специалиста-нейроофтальмолога, хирурга по сетчатке, для того чтобы понять - а можно ли сейчас радикально что-то изменить, несмотря на возраст и прошедшее после травмы время.
Если - нет, то я рекомендовал бы вам включить в питание все те витамины, которые полезны для глаз, - витамины "А" и "Е". У нас есть хороший препарат - "АЕ-вит", которые распространен, достаточно популярный препарат, он есть во всех аптеках и доступен по цене. Можно использовать различные микроэлементы, в частности есть комплексные витаминные препараты. Очень современные и хорошие результаты при использовании лютеинового комплекса для сетчатки и для сосудистой оболочки.
И конечно, нужно четко знать - нет ли других причин, общих (как гипертонический болезнь, диабет), которые могут отразиться в вашем случае на единственном глазу, на зрении.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. И до нас дозвонилась Нелли Васильевна из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Спасибо. Уважаемый доктор, у меня в 1957 году была сделана операция катаракты на правом глазу, и я была в очках, а левый глаз был нормальный. Потом, в 1996 году, у Федорова мне Пивоваров ставил хрусталик уже на левом глазу (он созрел), и я сейчас нормально вижу, все нормально. Но я замечаю, что правый глаз немного уменьшается каким-то образом, и я смотрю, косметически он более вялый. Нужно ли мне вставлять в правый глаз хрусталик? Я от добра добра не ищу, а только косметически меня это очень волнует.
Таир Джафарли: Нелли Васильевна, вы видите сейчас только левым глазом, да?
Слушатель: Да, в основном, и я уже привыкла к этому.
Таир Джафарли: Да, в 1957 году, к сожалению, не ставили искусственный хрусталик, это тоже приоритет нашей, федоровской школы, она одна из первых начала использовать искусственный хрусталик. Вас оперировал замечательный хирург Николай Николаевич Пивоваров.
Значит, вопрос идет о том, что надо понять, насколько сейчас изменен зрительный нерв на правом глазу. Представьте себе, что с 1957 года вы пользуетесь практически всегда левым глазом - это то же самое, как если привязать правую руку к спине и не использовать ее. Конечно, она, вроде бы, и не ломалась, там нет проблем, но она может атрофироваться от бездействия. И вот если амблиопия, как мы говорим в случае с глазом, высокой степени, то все равно рекомендуют имплантацию хрусталика. Но если есть органическая причина, а не функциональная, то есть у вас необратимая атрофия зрительного нерва, то, наверное, нет смысла делать операцию, подвергая глаз риску.
Но это вам скажет хирург, надо посмотреть состояние сетчатки и зрительного нерва. Если оно устраивает хирурга, то сейчас современными методами можно получить очень высокие показатели зрения.
Марина Катыс: Таир Баратович, у нас сегодня очень активные слушатели. До нас дозвонился Евгений Николаевич из Москвы. Ваш вопрос, Евгений Николаевич?
Слушатель: Здравствуйте. Будьте любезны, Федоров в свое время в печати утверждал, что недостаточная освещенность при чтении не влияет на развитие близорукости (или - почти не влияет). Так ли это?
Таир Джафарли: Ну, во-первых, недостаточная освещенность - вы имеете в виду для группы риска, то есть подрастающего поколения?
Слушатель: Там он не указывал.
Таир Джафарли: Я не помню такого утверждения, но я хотел сказать, что хорошая естественная освещенность, в первую очередь, - это требование гигиены зрения. Поэтому даже маленький ребенок, как утверждают наши педиатры-офтальмологи, когда спит, не должен в грудном возрасте спать в полной темноте. На сетчатку благотворно влияет источник света. Свет - это то, благодаря чему сетчатка формировалась в результате эволюции человечества. Поэтому я не совсем согласен с тем, что вы сказали. Может быть, вы неправильно поняли.
Слушатель: Взрослый человек тоже должен спать при неярком свете?
Таир Джафарли: Да, рекомендуют и за рубежом, и наши ученые не спать в полной, кромешной темноте, особенно - в детском возрасте и после 50 лет. А спать при использовании ночного света. Это благотворнее влияет, чем его отсутствие.
Марина Катыс: Спасибо. И у нас звонок из Санкт-Петербурга, Лилия Александровна.
Слушатель: Здравствуйте. Уважаемый доктор, подскажите, пожалуйста, у меня тоже проблемы со зрением. Мне были поставлены очень тяжелые диагнозы, когда я обследовалась, - у меня атрофия зрительного нерва, вторичная глаукома, начальная возрастная катаракта, в общем, целый букет самых тяжелых заболеваний. Зрение очень плохое.
Таир Джафарли: На обоих глазах?
Слушатель: На правом глазу в основном, но левый тоже очень плохо видит. Глаукома на обоих глазах, да. И вы знаете, мне никто из врачей не говорит, что мне нужно оформить инвалидность, что я имею право оформить инвалидность. Мне 52 года.
Таир Джафарли: В таком молодом возрасте такой букет заболеваний... Как вы сами догадались, вторичная глаукома и тромбоз СВС - это проявление ваших общих сосудистых проблем. Насчет инвалидности - это нужно обращаться во ВТЭК, у нас, к сожалению, нет других форм получения экспертного заключения.
Но я бы вам рекомендовал все-таки... ну, в Петербурге я не могу сразу вам так ответить, куда идти, но есть у нас специалисты - в Московском глаукомном центре, - которые готовы вас посмотреть на предмет того, можно ли при вторичной глаукоме с помощью разработанных, в частности, на нашей кафедре некоторых лазерных методов снизить давление. Связаться с Московским глаукомным центром можно по телефону в Москве - 375-18-15 или 375-23-11. Насчет тромбоза - это вам нужно обращаться к офтальмологу и узнать окончательно, связано ли это с вашими общими сосудистыми проявлениями.
И насчет инвалидности в 52 года... Ну, я могу тут только одно сказать, что если у вас низкое зрение и перечисленный букет заболеваний, то это, в принципе, утрата трудоспособности.
Марина Катыс: И у нас еще один слушатель. Лев Исаакович из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте. У меня вот какое дело, мне в прошлом году сделали операцию по поводу катаракты с удалением хрусталика. В результате операции произошло замутнение роговицы, вижу только свет и тень, и больше ничего. Поддается ли это какому-то лечению?
Таир Джафарли: Лев Исаакович, а до операции у вас не ставился диагноз бельма роговицы, помутнения?
Слушатель: Нет.
Таир Джафарли: После операции столько прошло?
Слушатель: Около года
Таир Джафарли: Надо обследоваться, помутнение роговицы успешно лечится - только пересадкой, послойной или сквозной пересадкой. В Москве это делается в Московской Глазной больнице, в Институте Федорова, во всех крупных учреждениях, я их уже перечислял. Но пересадка роговицы должна быть обоснована. Если у вас зрительный нерв не атрофировался за этот период времени полностью, то у нас очень большие надежды на пересадку. То есть у вас одну оптику поменяли, но роговица, оставаясь мутной, она, конечно, мешает вашему зрению. Но если вы свет видите, у нас надежда есть.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович. И я хочу сказать, что от глазных болезней страдают не только люди, но и звери. Не так давно в Московском Цирке на Цветном бульваре медведю Степану была сделана операция на глазах. Степан - это первый в мире медведь, который научился управлять автомобилем и даже получил настоящие права. У него оказалась врожденная болезнь, офтальмолог поставил диагноз - катаракта. Ему была сделана операция, катаракта была успешно удалена, и Степан продолжает выступать.
А у меня такой вопрос к вам: вам приходилось оперировать животных?
Таир Джафарли: Мне самому не приходилось, но мой коллега участвовал в еще более уникальной операции, которая попала в Книгу рекордов Гиннесса. В Уголке Дурова по просьбе нашей уважаемой Натальи Дуровой впервые была прооперированна (это еще было при жизни Федорова) специалистами института Федорова слониха. Слонихе нужно было сделать эстракцию катаракты, удаление катаракты, и имплантацию хрусталика. Это была уникальная операция, она была запечатлена на кинопленку и прошла достаточно успешно. Если не говорить об одном "но": по утверждению дрессировщиков этой слонихи, слониха, которая плохо видела и спокойно выступала на сцене, после того, как приобрела хорошее зрение, стала, по всей видимости, шарахаться от людей и была практически потеряна для арены.
Так что такие операция проводятся. Кстати, хочу отметить, что среди всех домашних животных наиболее частое заболевание у собак и у кошек - это тоже катаракта, и есть ветеринары, которые специализируются на этом.
Марина Катыс: Спасибо, Таир Баратович.
