Марина Катыс: 18 ноября в концертном зале "Измайлово" в Москве открылся Третий Всероссийский съезд по охране природы. Он был организован Министерством природных ресурсов.
Слово - сопредседателю Международного Социально-экологического Союза Святославу Забелину.
Святослав Забелин: Казалось бы, мы должны были бы радоваться тому, что наше министерство собирает такой съезд. Мы должны были бы радоваться, что нам предоставляется еще одна возможность диалога с нашими коллегами из государственного сектора. Но на самом деле никакой радости мы не испытываем. Фактически этот съезд является очередной имитацией диалога, попыткой выдать желаемое за действительное, отчитаться перед народом (или - перед вышестоящими) о том, чего на самом деле не делается.
Два года назад проходил Гражданский форум, на котором мы, общественные организации, действительно предложили выйти в новый формат взаимодействия с властью и бизнесом и попытались (и вроде бы - успешно) ввести в обиход слово "диалог" и слова "переговорная площадка". И Министерство природных ресурсов, заменившее Госкомэкологию, опять было впереди всех и создало кучу разного рода общественных советов при министре. Эти общественные советы также остаются имитацией.
Буквально три дня назад я получил из Томска (где были традиционно хорошие отношения местных органов охраны окружающей среды и общественных организаций) сообщение, что "сверху", из Министерства, пришла бумага, что взаимодействие в рамках общественно-экологического контроля рекомендовано приостановить. То есть - на публику говорится одно, а на самом деле происходит - с точностью до наоборот.
К сожалению, сегодня во власти у нас нет партнера, занимающегося нашей же проблематикой - экологической и природоохранной. Есть орган, который постоянно нас обманывает.
Марина Катыс: Пока "официальные экологи" собирались и регистрировались в холле концертного зала, "неофициальные" выразили свое отношение к российской экологической политике уличной акцией протеста.
Два человека с табличками "Азов" и "Тамань" "повесились" на растущих рядом с концертным залом деревьях. Еще шесть участников акции держали транспарант "Люди важнее прибыли".
Акция должна была привлечь внимание к строительству экологически опасных терминалов на побережье Азовского и Черного морей.
Дело в том, что 31 октября этого года Министерством природных ресурсов Российской Федерации была принята положительная экологическая экспертиза проекта терминала по перевалке метанола в городе Азов Краснодарского края, несмотря на то, что местные жители в течение шести лет выступают против его строительства.
Кроме того, в августе этого года МПР одобрило проект строительства аммиачного терминала на Таманском полуострове - уникальной природной и культурной территории. Против реализации проекта выступают все общественные организации региона и жители Тамани.
Мы уже говорили о двух этих проектах в программе "Запретная зона" в 2002 году и в августе 2003 года.
О других итогах, с которыми Министерство природных ресурсов пришло к этому съезду, рассказывает директор Всемирного фонда дикой природы Россия (WWF) Игорь Честин.
Игорь Честин: Казалось бы, у нас в три раза увеличилось финансирование из федерального бюджета по подразделу "Охрана окружающей природной среды" - в три раза в долларовом эквиваленте по сравнению с 1999 годом. При этом в два раза снизилась численность инспекторов, в пять раз сократилось количество экологических проверок, в два раза сократилось количество проводимых государственных экспертиз. Впервые с 1991 года в 2001 году начали расти выбросы вредных веществ в атмосферу, которые на сегодняшний момент выросли примерно на 20 процентов.
Таким образом, получается, что мы (как налогоплательщики) платим в три раза больше за то, чтобы иметь в три, в четыре раза худшие результаты. Экономии на государственном управлении не получилось, а вот ухудшение состояния окружающей среды - получилось вполне.
Помимо изменений в составе правительства была предпринята атака (пока - довольно успешная) на законодательное обеспечение охраны окружающей среды. Принятый в 2002 году закон "Об охране окружающей среды" (отменивший тем самым закон 1991 года "Об охране окружающей природной среды") оказался фактически недееспособным, потому что являлся отсылочным. Около 40 раз в законе упоминается, что то или иное действие производится в соответствии с действующим законодательством, а поскольку такого действующего законодательства нет, это означает, что большая часть статей закона просто не действует.
Также была предпринята атака на экономические механизмы охраны окружающей среды, в первую очередь - на систему экологических платежей. Судебным решением Верховного суда было отменено действовавшее постановление правительства, которое эту систему платежей закрепляло. Только в этом году было принято новое постановление правительства, которое восстановила систему платежей за загрязнение окружающей среды.
Марина Катыс: Кроме того, практически полностью была ликвидирована правовая база деятельности всех общественных природоохранных инспекций.
Российская система заповедников и национальных парков является уникальной для мирового природоохранного пространства, считает генеральный директор Центра охраны дикой природы Алексей Зименко.
Алексей Зименко: Эта система является культурным, экологическим и научным наследием нашего отечества. В хронологии отечественного заповедного дела министр Артюхов, безусловно, является исторической личностью. Деятельность подначального ему Министерства природных ресурсов украсит, пожалуй, самые темные и неприглядные страницы истории российского заповедного дела.
Для начала министр Артюхов задумал глубокую реорганизацию вверенного ему министерства - настолько глубокую, что фактически разрушил всю систему управления охраняемыми природными территориями страны. В течение полутора лет министерство не было способно назначить ни одного нового директора заповедника или национального парка. Был период, когда нашей системой охраняемых территорий (общая площадь которых сопоставима с площадью крупной европейской страны) управлял отдел в составе 4-5 человек.
За последние три с лишним года не было создано ни одной новой охраняемой территории, ни одного заповедника и ни одного национального парка. Такого за 50 последних лет не было ни разу! Речь идет о территориях, которые было предписано создать постановлением правительства, вышедшим в марте 2001 года. Это территории, в значительной степени согласованные с региональными властями, по которым проведены проектные работы. К сожалению, скорее всего часть этих территорий потеряет свое природоохранное значение просто в связи с деградацией или освоением их на региональном уровне.
Марина Катыс: По мнению Алексея Зименко, изменения в законодательстве представляют серьезную опасность для особо охраняемых природных территорий.
Алексей Зименко: Появился чрезвычайно опасный законопроект об особо охраняемых территориях. Согласно этому законопроекту, будет ликвидирована фактически вся (складывавшаяся десятилетиями) система российских охраняемых территорий. Поскольку этот законопроект предусматривает существование почти только охраняемых территорий федерального уровня. А все 15 тысяч региональных заказников, природных парков и других типов охраняемых территорий станут - в соответствии с этим законом - не легитимными. Политика министерства в области сохранения биоразнообразия для России просто убийственна.
Марина Катыс: О других законодательных инициативах российского правительства за прошедшие три года рассказывает директор по кампаниям Гринпис России Иван Блоков.
Иван Блоков: Ввели постановление о платежах за загрязнение окружающей среды. Первое постановление было принято в 1993 году и затем отменено, а второе - принято в 2003 году. То есть ровно через 10 лет. При этом из последнего постановления выпало более 50 вредных веществ, туда не было добавлено ни одно новое вещество, за которое надо платить. Причем оплата за эти оставшиеся вещества (в долларовом эквиваленте) не выше, а скорее чуть ниже по отношению к тому, что было установлено в 1993 году. Как вы думаете, будет ли это приводить к серьезному эффекту?
Кроме того сейчас идет очень острая борьба против коэффициента 2 за плату за сбросы и выбросы в северных регионах страны (в том числе - при поддержке РСПП). Это инициатива промышленников, связанных с "Норильским никелем", который в последнее время старается показать себя очень экологическим. "Норильский никель" является одним из финансистов съезда.
Если говорить об остальных частях законодательства, то к чему привело изменение Закона об охране окружающей природной среды? - Официальная позиция властей сейчас такова: если предприятие строится без положительного заключения экологической экспертизы - власти могут выдать предписание о прекращении строительства. Но если это предписание не исполнено - власти не могут принять никаких мер. А если уж объект построен до конца - у властей не существует легальных методов прекратить его деятельность.
Существует предприятие "Экомет-С", которое незаконно построено в Ленинградской области и работает на территории Ленинградской атомной станции. Оно не прошло государственную экологическую экспертизу и не могло ее пройти. Оно работает - и власти не хотят его останавливать.
Строительство Юмагузинского водохранилища в Башкортостане. Правая рука - Департамент госконтроля министерства - выдает предписание о прекращении расчистки ложа водохранилища; левая рука - водный департамент - продолжает финансировать строительство этого водохранилища из государственного бюджета. И все это - внутри Министерства природных ресурсов. Стройка продолжается, несмотря на то, что очередное предписание было выдано в начале сентября.
Наконец, изменения в Лесном кодексе. Я не буду вдаваться в детали, но одна из вещей, которая там предложена, - это приватизация лесов, в том числе на совершенно бесконкурсной основе. Можно себе представить, что произойдет, например, в Одинцовском районе, для которого, по-видимому, и вносится такое изменение в законодательство.
Марина Катыс: Напомню, что в 2000 году был ликвидирован Госкомэкологии (независимое государственное природоохранное ведомство). Он был упразднен в соответствии с идеей "повышения инвестиционной привлекательности экономики России за счет снижения экологических требований и барьеров".
По мнению независимых экологов, прошедшие три с половиной года показали, что такая идеология привела к развалу системы экологического контроля и Лесной службы, в России ухудшилась экологическая обстановка.
Слово - директору Всемирного фонда дикой природы Россия (WWF) Игорю Честину.
Игорь Честин: Мы между собой иногда называет МПР - Министерство по "public relations" потому что, кроме этого, оно ничего не делает. Это касается не только охраны окружающей среды, но и использования природных ресурсов.
Нет никаких оснований говорить о том, что состояние охраны окружающей среды в России стало ухудшаться из-за экономического роста - наибольшая скорость экономического роста отмечалась в нашей стране в 1999 и 2000 годах, тогда инвестиции в основной капитал прирастали на уровне 10 процентов в год. Это совпало с разрушением Государственного комитета по охране окружающей среды.
Сегодня показатели экономического роста с каждым годом становятся все меньше и меньше. Рост продолжается, но с каждым годом он - меньше и меньше. Прошлый год мы завершили с ростом в 4,6 процентов по валовому внутреннему продукту.
Сегодня охрана окружающей среды и экологические проблемы находятся в центре всей международной деятельности мирового сообщества. У нас в этой области произошел полный провал. Я уже не говорю о Киотском протоколе - Россия является единственной страной в Европе, которая не подписала Соглашение о стратегической оценке воздействия на окружающую среду.
В мае этого года в Киеве прошел саммит министров по охране окружающей среды, и Россия оказалась единственной страной, которая не подписала то соглашение.
Конвенция по защите Балтийского моря - так называемая "Хилком" - то же самое: Россия оказалась единственное страной региона, которая отказалась рассматривать Балтийское море в качестве особо чувствительной морской акватории, заблокировав тем самым действия остальных стран.
Мы становимся полным изгоем в международном процессе. И это будет иметь (и уже имеет) для нашей страны экономические последствия.
Марина Катыс: И все-таки, несмотря на возражения природоохранных организаций России, Министерство природных ресурсов приняло решение о проведении съезда. Но - сделало все, чтобы неправительственные организации не смогли принять в нем участие.
Рассказывает директор по кампаниям Гринпис России Иван Блоков.
Иван Блоков: Когда Министерство природных ресурсов рассылало общественным организациям приглашения на съезд, оно попросило представить данные о тех представителях общественных организаций, которые хотели себя видеть на съезде до 25 октября. Беда только в том, что само это приглашение было отправлено 31 октября.
Марина Катыс: В качестве спонсоров проведения съезда выступили, в частности, компании "Норильский никель" и "ЛУКойл".
Напомню, что именно дочерняя компания "Норильского никеля" добилась прекращения платежей за загрязнение окружающей среды, а "ЛУКойл" проводил незаконные буровые работы в заказнике "Саратовский".
Комментирует - директор по охране природы Всемирного фонда дикой природы Евгений Шварц.
Евгений Шварц: Дочерняя компания "Норильского никеля" - Кольская горно-металлургическая компания - была инициатором того иска, на основании которого в течение полутора лет "Норильский никель" (так же, как и другой крупный российский бизнес) не платил за загрязнение окружающей среды. Более того - на деньги "Норильского никеля" была проведена специальная конференция "Экологические проекты российских корпораций". На этой конференции один из докладов был посвящен вопросу - как можно использовать сэкономленные на неуплате за загрязнение окружающей среды деньги? Думаю, из этих сэкономленных средств и были выделены 50 тысяч долларов для проведения природоохранного съезда. -
Если бы "Норильский никель" честно платил за загрязнение окружающей среды, то на эти деньги можно было обеспечить из государственного бюджета достойное содержание практически всех заповедников.
Марина Катыс: Но возможно ли сделать российские промышленные предприятия более экологически чистыми? - этот вопрос я адресую директору по кампаниям Гринпис России Ивану Блокову.
Иван Блоков: Практически все существующие промышленные предприятия (за исключением ядерной индустрии) могут быть сделаны или экологически приемлемыми, или, по крайней мере, значительно менее вредными, чем они являются сейчас. Выбросы от "Норильского никеля" достигают Норвегии. Конечно, это можно изменить.
Сами платежи (и по нашему мнению, и по мнению Минэкономразвития) предназначены не для того, чтобы отобрать деньги у предприятий и напитать бюджет, а для того, чтобы у предприятий был реальный стимул сокращать сбросы, выбросы и производство отходов. Это логично.
В принципе, пункт законодательства, который позволяет оставлять на предприятии часть этих денег (для того чтобы они проводили соответствующие мероприятия) является очень разумным. Другое дело, что масса предприятий использует эти деньги далеко не на те цели, например - на строительство развлекательного центра, на модернизацию производства, которое абсолютно не сокращает выбросы в окружающую среду, поскольку исключительно повышает производительность предприятия. Такие вещи должны быть исключены.
Сейчас платежи должны быть несколько подняты и должны явно действовать стимулирующе на производство. В 1999 году мы делали детальную оценку предприятий по 56 субъектам Федерации, специально запрашивали данные по самым крупным загрязнителям. Оказалось, что из 56 субъектов не более 40 предприятий реально могут пострадать от применения к ним платежей в полном объеме - все остальные реально могут платить. Когда такой монстр, как Байкальский ЦБК, платит столько же, сколько 6 молокозаводов (иначе говоря - в 2-3 тысячи раз меньше, чем он должен платить по расчетам) - это недопустимо. И это - то, к чему сейчас призывает "Норильский никель".
Марина Катыс: Предприятия РАО "Норильский никель" являются крупнейшими загрязнителя воздуха в России, ежегодно выбрасывая в атмосферу более двух миллионов тонн загрязняющих веществ.
Продолжает Иван Блоков.
Иван Блоков: В мире не существует аналогичных компаний по объему и концентрации производств, сосредоточенных в одном месте. В Норильске ежегодно предприятия выбрасывают в атмосферу из расчета на каждого жителя города около одной тонны твердых отходов. За рубежом таких выбросов не существует нигде.
Марина Катыс: Стоит сказать, что компания "Норильский никель" является также и самым крупным в мире загрязнителем Арктики. В последнее время компания активизировала свое PR-наступление.
Рассказывает директор по охране природы Всемирного фонда дикой природы Евгений Шварц.
Евгений Шварц: В первую очередь - это финансирование инициативы НЭСПИ, так называемой Независимой экологической северной природоохранной инициативы, главная задача - чтобы не допустить введение повышающего коэффициента. Второе - агрессивная PR-кампания против Киотского протокола, которая прошла в сентябре этого года. И третье - активное лоббирование уменьшения платежей в истории с загрязнением окружающей среды.
На мой взгляд, "Норильский никель" выступает против ратификацией Россией Киотского протокола по одной единственной причине - это предусматривает инвентаризацию выбросов предприятий. Без инвентаризации выбросов хотя бы CO невозможно нести национальную ответственность.
То, что сделал "Норильский никель", фактически является блокировкой возможности получения Россией платежей за эко-системные услуги.
Марина Катыс: По мнению директора Всемирного фонда дикой природы Россия (WWF) России Игоря Честина в последнее время наблюдается деэкологизация крупного российского бизнеса.
Игорь Честин: Более года назад Всемирный фонд дикой природы проводил совместный круглый стол с Союзом российских нефте- газопромышленников по Киотскому протоколу. И надо сказать, что в результате Союз нефте- газопромышленников России поддержал скорейшую ратификацию Киотского протокола. Основываясь на этом, Российский Союз промышленников и предпринимателей в марте этого года также высказался за эту ратификацию.
Но дальше, как мы видим, отдельные представители крупного бизнеса по уже называвшимся причинам фактически заблокировали позицию Российского Союза промышленников и предпринимателей.
Марина Катыс: Тему продолжает директор по охране природы Всемирного фонда дикой природы Евгений Шварц.
Евгений Шварц: С моральной точки зрения кажется не вполне корректным (и приемлемым), что представители "Норильского никеля" (компании, которая является главным инициатором прекращения платежей за загрязнение окружающей среды и главным лоббистом против всех крупнейших международных соглашений в области охраны окружающей среды) сидят в президиуме съезда. И при этом в президиуме съезда нет представителей тех компаний, которые действительно (не для PR, а на уровне каждодневного менеджмента) многое сделали для создания экологической и социальной ответственности своих компаний. А мы знаем, что такие компании в России есть, и их - достаточно много. Их становится все больше.
Марина Катыс: По мнению экологов, проведение съезда именно в ноябре этого года связано с предстоящими выборами. Съезд - явная попытка не допустить "прозрачности" использования природных ресурсов и плановой административной реформы, которая могла бы восстановить эффективное государственное управление в области охраны природы.
Говорит президент Центра Экологической политики России, член-корреспондент Российской академии наук Алексей Яблоков.
Алексей Яблоков: Мы неоднократно говорили министру Артюхову: мы хотим провести съезд, но - не в эти сроки. Нужно было проводить съезд раньше. По планам прошлого съезда, который был в Саратове, нужно было проводить третий съезд в прошлом году.
Только что (на протяжении октября и ноября) прошел Социальный форум экологических организаций в рамках Конгресса по климату. Огромное количество экологов встречались на отчетной конференции Международного Социально-Экологического союза, которая проходила буквально две недели тому назад. Прошла очень большая (может быть - самая большая за последние годы) экологическая конференция "Экологическое движение и гражданское общество", в которой участвовали около 200 организаций.
Мы выяснили ситуацию с министерством. Нам понятно, что нам надо делать. Вроде бы нет такой необходимости проводить очередной съезд. Тем не менее, правительство принимает решение этот съезд провести.
Нас хотят использовать, нами хотят прикрыться. Съезд проводится не для решения экологических проблем, а для каких-то собственных целей министерства. Потому что постоянно ставится вопрос, что надо ликвидировать МПР, надо изменить это министерство, - может быть, это ответный ход Артюхова.
Марина Катыс: О развале системы государственного экологического контроля в России свидетельствует: во-первых - разрешение ввоза на переработку и захоронение в России иностранного отработавшего ядерного топлива; во-вторых - разрушение экономических и финансовых механизмов охраны окружающей среды и компенсации за ее деградацию.
Продолжает Иван Блоков.
Иван Блоков: Известно, что правительство регулярно выпускает решения, которые не прошли Государственную экологическую экспертизу или нарушают решения Госэкоэкспертизы.
Совсем недавнее решение о том, чтобы изъять территорию Сочинского национального парка и передать в охотничий заказник - без всякой экологической экспертизы.
Второе решение - о квотах на аукционный вылов рыбы. Квота, которая была реализована в этом году на вылов трески в Баренцевом море, почти в полтора раза превышала тот объем, который был разрешен Государственной экологической экспертизой на весь вылов рыбы в Баренцевом море.
Третье - совсем свежая вещь: Россия вышла из международной рабочей группы "Об особо чувствительных морских зонах". С 200 4 года все европейские морские порты (кроме российских) будут закрыты для входа грязных и плохих судов. А вот российские порты будут открыты. И теперь "Престиж", который выходил из Прибалтики, будет загружаться либо в Калининграде, либо в Петербурге.
Марина Катыс: Представители неправительственных экологических организаций считают, что в сложившейся ситуации необходимо в срочном порядке выделить из Министерства природных ресурсов Государственный экологический контроль за состоянием окружающей природной среды и рациональным использованием природных ресурсов и передать его самостоятельному органу в системе правоохранительных органов России. Такое разделение предусмотрено Законом Российской Федерации "Об охране окружающей среды" и позволит восстановить контроль России над ее природными ресурсами.
Слово - сопредседателю Международного Социально-экологического Союза Святославу Забелину.
Святослав Забелин: Казалось бы, мы должны были бы радоваться тому, что наше министерство собирает такой съезд. Мы должны были бы радоваться, что нам предоставляется еще одна возможность диалога с нашими коллегами из государственного сектора. Но на самом деле никакой радости мы не испытываем. Фактически этот съезд является очередной имитацией диалога, попыткой выдать желаемое за действительное, отчитаться перед народом (или - перед вышестоящими) о том, чего на самом деле не делается.
Два года назад проходил Гражданский форум, на котором мы, общественные организации, действительно предложили выйти в новый формат взаимодействия с властью и бизнесом и попытались (и вроде бы - успешно) ввести в обиход слово "диалог" и слова "переговорная площадка". И Министерство природных ресурсов, заменившее Госкомэкологию, опять было впереди всех и создало кучу разного рода общественных советов при министре. Эти общественные советы также остаются имитацией.
Буквально три дня назад я получил из Томска (где были традиционно хорошие отношения местных органов охраны окружающей среды и общественных организаций) сообщение, что "сверху", из Министерства, пришла бумага, что взаимодействие в рамках общественно-экологического контроля рекомендовано приостановить. То есть - на публику говорится одно, а на самом деле происходит - с точностью до наоборот.
К сожалению, сегодня во власти у нас нет партнера, занимающегося нашей же проблематикой - экологической и природоохранной. Есть орган, который постоянно нас обманывает.
Марина Катыс: Пока "официальные экологи" собирались и регистрировались в холле концертного зала, "неофициальные" выразили свое отношение к российской экологической политике уличной акцией протеста.
Два человека с табличками "Азов" и "Тамань" "повесились" на растущих рядом с концертным залом деревьях. Еще шесть участников акции держали транспарант "Люди важнее прибыли".
Акция должна была привлечь внимание к строительству экологически опасных терминалов на побережье Азовского и Черного морей.
Дело в том, что 31 октября этого года Министерством природных ресурсов Российской Федерации была принята положительная экологическая экспертиза проекта терминала по перевалке метанола в городе Азов Краснодарского края, несмотря на то, что местные жители в течение шести лет выступают против его строительства.
Кроме того, в августе этого года МПР одобрило проект строительства аммиачного терминала на Таманском полуострове - уникальной природной и культурной территории. Против реализации проекта выступают все общественные организации региона и жители Тамани.
Мы уже говорили о двух этих проектах в программе "Запретная зона" в 2002 году и в августе 2003 года.
О других итогах, с которыми Министерство природных ресурсов пришло к этому съезду, рассказывает директор Всемирного фонда дикой природы Россия (WWF) Игорь Честин.
Игорь Честин: Казалось бы, у нас в три раза увеличилось финансирование из федерального бюджета по подразделу "Охрана окружающей природной среды" - в три раза в долларовом эквиваленте по сравнению с 1999 годом. При этом в два раза снизилась численность инспекторов, в пять раз сократилось количество экологических проверок, в два раза сократилось количество проводимых государственных экспертиз. Впервые с 1991 года в 2001 году начали расти выбросы вредных веществ в атмосферу, которые на сегодняшний момент выросли примерно на 20 процентов.
Таким образом, получается, что мы (как налогоплательщики) платим в три раза больше за то, чтобы иметь в три, в четыре раза худшие результаты. Экономии на государственном управлении не получилось, а вот ухудшение состояния окружающей среды - получилось вполне.
Помимо изменений в составе правительства была предпринята атака (пока - довольно успешная) на законодательное обеспечение охраны окружающей среды. Принятый в 2002 году закон "Об охране окружающей среды" (отменивший тем самым закон 1991 года "Об охране окружающей природной среды") оказался фактически недееспособным, потому что являлся отсылочным. Около 40 раз в законе упоминается, что то или иное действие производится в соответствии с действующим законодательством, а поскольку такого действующего законодательства нет, это означает, что большая часть статей закона просто не действует.
Также была предпринята атака на экономические механизмы охраны окружающей среды, в первую очередь - на систему экологических платежей. Судебным решением Верховного суда было отменено действовавшее постановление правительства, которое эту систему платежей закрепляло. Только в этом году было принято новое постановление правительства, которое восстановила систему платежей за загрязнение окружающей среды.
Марина Катыс: Кроме того, практически полностью была ликвидирована правовая база деятельности всех общественных природоохранных инспекций.
Российская система заповедников и национальных парков является уникальной для мирового природоохранного пространства, считает генеральный директор Центра охраны дикой природы Алексей Зименко.
Алексей Зименко: Эта система является культурным, экологическим и научным наследием нашего отечества. В хронологии отечественного заповедного дела министр Артюхов, безусловно, является исторической личностью. Деятельность подначального ему Министерства природных ресурсов украсит, пожалуй, самые темные и неприглядные страницы истории российского заповедного дела.
Для начала министр Артюхов задумал глубокую реорганизацию вверенного ему министерства - настолько глубокую, что фактически разрушил всю систему управления охраняемыми природными территориями страны. В течение полутора лет министерство не было способно назначить ни одного нового директора заповедника или национального парка. Был период, когда нашей системой охраняемых территорий (общая площадь которых сопоставима с площадью крупной европейской страны) управлял отдел в составе 4-5 человек.
За последние три с лишним года не было создано ни одной новой охраняемой территории, ни одного заповедника и ни одного национального парка. Такого за 50 последних лет не было ни разу! Речь идет о территориях, которые было предписано создать постановлением правительства, вышедшим в марте 2001 года. Это территории, в значительной степени согласованные с региональными властями, по которым проведены проектные работы. К сожалению, скорее всего часть этих территорий потеряет свое природоохранное значение просто в связи с деградацией или освоением их на региональном уровне.
Марина Катыс: По мнению Алексея Зименко, изменения в законодательстве представляют серьезную опасность для особо охраняемых природных территорий.
Алексей Зименко: Появился чрезвычайно опасный законопроект об особо охраняемых территориях. Согласно этому законопроекту, будет ликвидирована фактически вся (складывавшаяся десятилетиями) система российских охраняемых территорий. Поскольку этот законопроект предусматривает существование почти только охраняемых территорий федерального уровня. А все 15 тысяч региональных заказников, природных парков и других типов охраняемых территорий станут - в соответствии с этим законом - не легитимными. Политика министерства в области сохранения биоразнообразия для России просто убийственна.
Марина Катыс: О других законодательных инициативах российского правительства за прошедшие три года рассказывает директор по кампаниям Гринпис России Иван Блоков.
Иван Блоков: Ввели постановление о платежах за загрязнение окружающей среды. Первое постановление было принято в 1993 году и затем отменено, а второе - принято в 2003 году. То есть ровно через 10 лет. При этом из последнего постановления выпало более 50 вредных веществ, туда не было добавлено ни одно новое вещество, за которое надо платить. Причем оплата за эти оставшиеся вещества (в долларовом эквиваленте) не выше, а скорее чуть ниже по отношению к тому, что было установлено в 1993 году. Как вы думаете, будет ли это приводить к серьезному эффекту?
Кроме того сейчас идет очень острая борьба против коэффициента 2 за плату за сбросы и выбросы в северных регионах страны (в том числе - при поддержке РСПП). Это инициатива промышленников, связанных с "Норильским никелем", который в последнее время старается показать себя очень экологическим. "Норильский никель" является одним из финансистов съезда.
Если говорить об остальных частях законодательства, то к чему привело изменение Закона об охране окружающей природной среды? - Официальная позиция властей сейчас такова: если предприятие строится без положительного заключения экологической экспертизы - власти могут выдать предписание о прекращении строительства. Но если это предписание не исполнено - власти не могут принять никаких мер. А если уж объект построен до конца - у властей не существует легальных методов прекратить его деятельность.
Существует предприятие "Экомет-С", которое незаконно построено в Ленинградской области и работает на территории Ленинградской атомной станции. Оно не прошло государственную экологическую экспертизу и не могло ее пройти. Оно работает - и власти не хотят его останавливать.
Строительство Юмагузинского водохранилища в Башкортостане. Правая рука - Департамент госконтроля министерства - выдает предписание о прекращении расчистки ложа водохранилища; левая рука - водный департамент - продолжает финансировать строительство этого водохранилища из государственного бюджета. И все это - внутри Министерства природных ресурсов. Стройка продолжается, несмотря на то, что очередное предписание было выдано в начале сентября.
Наконец, изменения в Лесном кодексе. Я не буду вдаваться в детали, но одна из вещей, которая там предложена, - это приватизация лесов, в том числе на совершенно бесконкурсной основе. Можно себе представить, что произойдет, например, в Одинцовском районе, для которого, по-видимому, и вносится такое изменение в законодательство.
Марина Катыс: Напомню, что в 2000 году был ликвидирован Госкомэкологии (независимое государственное природоохранное ведомство). Он был упразднен в соответствии с идеей "повышения инвестиционной привлекательности экономики России за счет снижения экологических требований и барьеров".
По мнению независимых экологов, прошедшие три с половиной года показали, что такая идеология привела к развалу системы экологического контроля и Лесной службы, в России ухудшилась экологическая обстановка.
Слово - директору Всемирного фонда дикой природы Россия (WWF) Игорю Честину.
Игорь Честин: Мы между собой иногда называет МПР - Министерство по "public relations" потому что, кроме этого, оно ничего не делает. Это касается не только охраны окружающей среды, но и использования природных ресурсов.
Нет никаких оснований говорить о том, что состояние охраны окружающей среды в России стало ухудшаться из-за экономического роста - наибольшая скорость экономического роста отмечалась в нашей стране в 1999 и 2000 годах, тогда инвестиции в основной капитал прирастали на уровне 10 процентов в год. Это совпало с разрушением Государственного комитета по охране окружающей среды.
Сегодня показатели экономического роста с каждым годом становятся все меньше и меньше. Рост продолжается, но с каждым годом он - меньше и меньше. Прошлый год мы завершили с ростом в 4,6 процентов по валовому внутреннему продукту.
Сегодня охрана окружающей среды и экологические проблемы находятся в центре всей международной деятельности мирового сообщества. У нас в этой области произошел полный провал. Я уже не говорю о Киотском протоколе - Россия является единственной страной в Европе, которая не подписала Соглашение о стратегической оценке воздействия на окружающую среду.
В мае этого года в Киеве прошел саммит министров по охране окружающей среды, и Россия оказалась единственной страной, которая не подписала то соглашение.
Конвенция по защите Балтийского моря - так называемая "Хилком" - то же самое: Россия оказалась единственное страной региона, которая отказалась рассматривать Балтийское море в качестве особо чувствительной морской акватории, заблокировав тем самым действия остальных стран.
Мы становимся полным изгоем в международном процессе. И это будет иметь (и уже имеет) для нашей страны экономические последствия.
Марина Катыс: И все-таки, несмотря на возражения природоохранных организаций России, Министерство природных ресурсов приняло решение о проведении съезда. Но - сделало все, чтобы неправительственные организации не смогли принять в нем участие.
Рассказывает директор по кампаниям Гринпис России Иван Блоков.
Иван Блоков: Когда Министерство природных ресурсов рассылало общественным организациям приглашения на съезд, оно попросило представить данные о тех представителях общественных организаций, которые хотели себя видеть на съезде до 25 октября. Беда только в том, что само это приглашение было отправлено 31 октября.
Марина Катыс: В качестве спонсоров проведения съезда выступили, в частности, компании "Норильский никель" и "ЛУКойл".
Напомню, что именно дочерняя компания "Норильского никеля" добилась прекращения платежей за загрязнение окружающей среды, а "ЛУКойл" проводил незаконные буровые работы в заказнике "Саратовский".
Комментирует - директор по охране природы Всемирного фонда дикой природы Евгений Шварц.
Евгений Шварц: Дочерняя компания "Норильского никеля" - Кольская горно-металлургическая компания - была инициатором того иска, на основании которого в течение полутора лет "Норильский никель" (так же, как и другой крупный российский бизнес) не платил за загрязнение окружающей среды. Более того - на деньги "Норильского никеля" была проведена специальная конференция "Экологические проекты российских корпораций". На этой конференции один из докладов был посвящен вопросу - как можно использовать сэкономленные на неуплате за загрязнение окружающей среды деньги? Думаю, из этих сэкономленных средств и были выделены 50 тысяч долларов для проведения природоохранного съезда. -
Если бы "Норильский никель" честно платил за загрязнение окружающей среды, то на эти деньги можно было обеспечить из государственного бюджета достойное содержание практически всех заповедников.
Марина Катыс: Но возможно ли сделать российские промышленные предприятия более экологически чистыми? - этот вопрос я адресую директору по кампаниям Гринпис России Ивану Блокову.
Иван Блоков: Практически все существующие промышленные предприятия (за исключением ядерной индустрии) могут быть сделаны или экологически приемлемыми, или, по крайней мере, значительно менее вредными, чем они являются сейчас. Выбросы от "Норильского никеля" достигают Норвегии. Конечно, это можно изменить.
Сами платежи (и по нашему мнению, и по мнению Минэкономразвития) предназначены не для того, чтобы отобрать деньги у предприятий и напитать бюджет, а для того, чтобы у предприятий был реальный стимул сокращать сбросы, выбросы и производство отходов. Это логично.
В принципе, пункт законодательства, который позволяет оставлять на предприятии часть этих денег (для того чтобы они проводили соответствующие мероприятия) является очень разумным. Другое дело, что масса предприятий использует эти деньги далеко не на те цели, например - на строительство развлекательного центра, на модернизацию производства, которое абсолютно не сокращает выбросы в окружающую среду, поскольку исключительно повышает производительность предприятия. Такие вещи должны быть исключены.
Сейчас платежи должны быть несколько подняты и должны явно действовать стимулирующе на производство. В 1999 году мы делали детальную оценку предприятий по 56 субъектам Федерации, специально запрашивали данные по самым крупным загрязнителям. Оказалось, что из 56 субъектов не более 40 предприятий реально могут пострадать от применения к ним платежей в полном объеме - все остальные реально могут платить. Когда такой монстр, как Байкальский ЦБК, платит столько же, сколько 6 молокозаводов (иначе говоря - в 2-3 тысячи раз меньше, чем он должен платить по расчетам) - это недопустимо. И это - то, к чему сейчас призывает "Норильский никель".
Марина Катыс: Предприятия РАО "Норильский никель" являются крупнейшими загрязнителя воздуха в России, ежегодно выбрасывая в атмосферу более двух миллионов тонн загрязняющих веществ.
Продолжает Иван Блоков.
Иван Блоков: В мире не существует аналогичных компаний по объему и концентрации производств, сосредоточенных в одном месте. В Норильске ежегодно предприятия выбрасывают в атмосферу из расчета на каждого жителя города около одной тонны твердых отходов. За рубежом таких выбросов не существует нигде.
Марина Катыс: Стоит сказать, что компания "Норильский никель" является также и самым крупным в мире загрязнителем Арктики. В последнее время компания активизировала свое PR-наступление.
Рассказывает директор по охране природы Всемирного фонда дикой природы Евгений Шварц.
Евгений Шварц: В первую очередь - это финансирование инициативы НЭСПИ, так называемой Независимой экологической северной природоохранной инициативы, главная задача - чтобы не допустить введение повышающего коэффициента. Второе - агрессивная PR-кампания против Киотского протокола, которая прошла в сентябре этого года. И третье - активное лоббирование уменьшения платежей в истории с загрязнением окружающей среды.
На мой взгляд, "Норильский никель" выступает против ратификацией Россией Киотского протокола по одной единственной причине - это предусматривает инвентаризацию выбросов предприятий. Без инвентаризации выбросов хотя бы CO невозможно нести национальную ответственность.
То, что сделал "Норильский никель", фактически является блокировкой возможности получения Россией платежей за эко-системные услуги.
Марина Катыс: По мнению директора Всемирного фонда дикой природы Россия (WWF) России Игоря Честина в последнее время наблюдается деэкологизация крупного российского бизнеса.
Игорь Честин: Более года назад Всемирный фонд дикой природы проводил совместный круглый стол с Союзом российских нефте- газопромышленников по Киотскому протоколу. И надо сказать, что в результате Союз нефте- газопромышленников России поддержал скорейшую ратификацию Киотского протокола. Основываясь на этом, Российский Союз промышленников и предпринимателей в марте этого года также высказался за эту ратификацию.
Но дальше, как мы видим, отдельные представители крупного бизнеса по уже называвшимся причинам фактически заблокировали позицию Российского Союза промышленников и предпринимателей.
Марина Катыс: Тему продолжает директор по охране природы Всемирного фонда дикой природы Евгений Шварц.
Евгений Шварц: С моральной точки зрения кажется не вполне корректным (и приемлемым), что представители "Норильского никеля" (компании, которая является главным инициатором прекращения платежей за загрязнение окружающей среды и главным лоббистом против всех крупнейших международных соглашений в области охраны окружающей среды) сидят в президиуме съезда. И при этом в президиуме съезда нет представителей тех компаний, которые действительно (не для PR, а на уровне каждодневного менеджмента) многое сделали для создания экологической и социальной ответственности своих компаний. А мы знаем, что такие компании в России есть, и их - достаточно много. Их становится все больше.
Марина Катыс: По мнению экологов, проведение съезда именно в ноябре этого года связано с предстоящими выборами. Съезд - явная попытка не допустить "прозрачности" использования природных ресурсов и плановой административной реформы, которая могла бы восстановить эффективное государственное управление в области охраны природы.
Говорит президент Центра Экологической политики России, член-корреспондент Российской академии наук Алексей Яблоков.
Алексей Яблоков: Мы неоднократно говорили министру Артюхову: мы хотим провести съезд, но - не в эти сроки. Нужно было проводить съезд раньше. По планам прошлого съезда, который был в Саратове, нужно было проводить третий съезд в прошлом году.
Только что (на протяжении октября и ноября) прошел Социальный форум экологических организаций в рамках Конгресса по климату. Огромное количество экологов встречались на отчетной конференции Международного Социально-Экологического союза, которая проходила буквально две недели тому назад. Прошла очень большая (может быть - самая большая за последние годы) экологическая конференция "Экологическое движение и гражданское общество", в которой участвовали около 200 организаций.
Мы выяснили ситуацию с министерством. Нам понятно, что нам надо делать. Вроде бы нет такой необходимости проводить очередной съезд. Тем не менее, правительство принимает решение этот съезд провести.
Нас хотят использовать, нами хотят прикрыться. Съезд проводится не для решения экологических проблем, а для каких-то собственных целей министерства. Потому что постоянно ставится вопрос, что надо ликвидировать МПР, надо изменить это министерство, - может быть, это ответный ход Артюхова.
Марина Катыс: О развале системы государственного экологического контроля в России свидетельствует: во-первых - разрешение ввоза на переработку и захоронение в России иностранного отработавшего ядерного топлива; во-вторых - разрушение экономических и финансовых механизмов охраны окружающей среды и компенсации за ее деградацию.
Продолжает Иван Блоков.
Иван Блоков: Известно, что правительство регулярно выпускает решения, которые не прошли Государственную экологическую экспертизу или нарушают решения Госэкоэкспертизы.
Совсем недавнее решение о том, чтобы изъять территорию Сочинского национального парка и передать в охотничий заказник - без всякой экологической экспертизы.
Второе решение - о квотах на аукционный вылов рыбы. Квота, которая была реализована в этом году на вылов трески в Баренцевом море, почти в полтора раза превышала тот объем, который был разрешен Государственной экологической экспертизой на весь вылов рыбы в Баренцевом море.
Третье - совсем свежая вещь: Россия вышла из международной рабочей группы "Об особо чувствительных морских зонах". С 200 4 года все европейские морские порты (кроме российских) будут закрыты для входа грязных и плохих судов. А вот российские порты будут открыты. И теперь "Престиж", который выходил из Прибалтики, будет загружаться либо в Калининграде, либо в Петербурге.
Марина Катыс: Представители неправительственных экологических организаций считают, что в сложившейся ситуации необходимо в срочном порядке выделить из Министерства природных ресурсов Государственный экологический контроль за состоянием окружающей природной среды и рациональным использованием природных ресурсов и передать его самостоятельному органу в системе правоохранительных органов России. Такое разделение предусмотрено Законом Российской Федерации "Об охране окружающей среды" и позволит восстановить контроль России над ее природными ресурсами.
