Марина Катыс: В конце 2002 года в поселке Горный Саратовской области началось уничтожение химического оружия. К 26 апреля 2003 года Россия в соответствии с международными соглашениями ликвидировала первые 400 тонн отравляющих веществ. Полностью уничтожить химическое оружие (а это около 40 тысяч тонн отравляющих веществ) Россия должна к 2012 году.
Рассказывает доктор химических наук, президент Союза "За химическую безопасность" Лев Федоров.
Лев Федоров: 26 апреля отчитались за уничтожение 400 тонн иприта. А в октябре должна быть запущена новая линия, где будут уничтожены остатки иприта (100 с чем-то тонн), смесь иприта с люизитом (это в техническом отношении почище, чем "Фауст" Гете) и, разумеется, смесь иприта с люизитом в растворителе - с этим вообще непонятно, что делать (растворитель токсичный).
Жители в свое время дали согласие на уничтожение химического оружия возле своего дома - они живут под стенами и военно-химической базы, и под стенами построенного объекта. Когда они давали согласие, им начальство давало обещания. Обещания были шикарные, но начальство ничего из обещанного не выполнило. И жители 8 лет - с 1995 года - терпеливо на все это смотрели.
В марте этого года стало ясно, что обязательства по уничтожению химического оружия выполняются: иприт с люизитом будет уничтожен. А люди - "останутся на бобах". В поселке Горный все улицы вскопаны, но водопровода к зиме не будет. То есть вся "социалка", которая была обещана, - ее нет и не будет. И люди это окончательно поняли. И начали писать. А куда в России пишут? - Царю-батюшке. Они написали несколько писем - ни ответа, ни привета.
8 июня состоялся первый несанкционированный митинг, они его назвали "сходом граждан". Потом 9-го был второй полу-митинг, третий сход граждан прошел 11-го числа. На этих митингах или сходах они объявили о двух вещах: первое - социальные обязательства должны быть выполнены, месяц на принятие решения начальству. Если не будут выполняться, то - первое - районный руководитель в отставку, второе - они поставят вопрос о приостановке работы завода по уничтожению химического оружия.
В течение месяца ни один начальник не почесался - и тогда они собрали митинг 20 июля, и я там был. Затем они собрали митинг 27 июля. Там меня не было, зато там собрался весь поселок Горный. И тут уже все было ясно.
После 27 июля губернатор Аяцков не мог не заметить события, и он распорядился, чтобы глава района подал в отставку.
В общем, жители поняли, что их, по современному выражению, просто "кинули". Химоружие скоро закончится, его превратят в токсичные отходы. Токсичные отходы не являются химическим оружием, то есть международные контролеры тут же исчезнут, и это никому не будет нужно.
И поселок Горный - как в песенке "Отряд не заметил потери бойца..." - будет потерян, забыт, закрыт.
Марина Катыс: Обманутые властями жители Горного не раз отправляли коллективные письма в самые разные высокие инстанции, вплоть до администрации президента. Если под первым письмом подписи поставили 500 человек, то под вторым - уже более двух тысяч. Цитирую: "В поселке разморожена система отопления, питьевой воды нет ни летом, ни зимой, позорящие достоинство человека туалеты на центральных улицах, затопленные из-за прорванного водопровода кварталы".
Слово руководителю инициативной группы жителей поселка Горный Владимиру Внукову.
Владимир Внуков: До сего времени жители Горного не получили ни компенсаций, ни льгот. Жители Горного возмущены тем, что местная власть, глава администрации Тимофеев Александр Владимирович, не то что не помогает или не борется за права жителей, а вообще развалил все и, видимо, заинтересован в этом, потому что эти деньги, вложенные в завод, отмываются куда-то в Саратов. Его поддерживает губернатор области Аяцков.
В этом году в отопительный сезон некоторые улицы вообще не отапливались. Вот и на сегодняшний день ни в одной котельной еще не приступили к ремонту, уходим в зиму очень плохо.
Мы ставим два вопроса: неудовлетворительная работа местной администрации, и, как следствие, немедленная отставка главы администрации и предоставление обещанных компенсаций и льгот жителям поселка Горный.
Марина Катыс: Как сообщило информационное агентство "Саратов-Бизнес-Консалтинг", если этого не произойдет, жители намерены не допустить пуска второй очереди завода по уничтожению химического оружия.
Владимир Внуков: 27 июля провели последний сход граждан, где присутствовало 3175 жителей Горного из 5000 взрослого населения, я имею в виду тех, кто приходит на участки для голосования. О нас услышала вся Россия, и особенно те регионы, где хранится химическое оружие и где планируется строить заводы по переработке. И они сказали: "Вот горновцев обманули, и мы не подписываемся, не даем разрешение на проектирование и строительство заводов по уничтожению химоружия в наших регионах".
Все это дошло до правительства, и буквально 31 июля... Вот у меня перед глазами газета, где конкретно написано, что "требования горновцев услышаны, они справедливы и правильны, и в правительстве подготовлен проект решения о дополнительных льготах и компенсациях". Мы еще, правда, никаких компенсаций не получили, а здесь написано о дополнительных.
17 августа мы приглашаем, (уже телеграмму отослали) губернатора Аяцкова на сход граждан. Мы требуем его присутствия на нашем сходе -17 августа в 11 часов - с разъяснениями: кто виноват, почему не выплачивают деньги?
Народ у нас очень терпеливый. Как обычно на Руси, мы все ждем и ждем... Но завод-то уже пущен. Нас просто не слышат.
Марина Катыс: В настоящее время большинство кварталов Горного лишены воды, не только питьевой, но и технической. Людям приходится ходить за ней более чем за километр. Свалки - буквально в каждом микрорайоне, даже- рядом с детскими садами. Отсутствуют центральная канализация и отопление. В одном из домов, построенном год назад, фекалии затопили подвал под потолок и выливаются на улицу. Неоднократные обращения бедствующих жильцов к руководству поселка не дают никаких результатов.
Президент Союза "За химическую безопасность" Лев Федоров недавно вернулся из поселка Горный. Вот его впечатления.
Лев Федоров: Я в своей жизни вообще такого не видел. Это же не город, это поселочек, хотя и районный центр, и все - перекопано. Только построили трехэтажный дом. Я говорю: "А что у дома край какой-то косой?" - "Да, там кран свалился и сломал этажи. Решили не достраивать". - "А как люди живут?" - "Ну, вот сейчас вода пойдет, и в подвале будет канализация из соседнего дома".
Дальше иду - баня. Что баня? Баня закрыта. Медицинские учреждения им построили, а они не работают. Они просто построили, они сдали, отчитались - и Москва счастлива. Ни медицины, ни профилактики там нет.
Марина Катыс: Вы хотите сказать, что диагностический центр, построенный в Горном, - это просто здание?
Лев Федоров: Это просто здание, набитое оборудованием, на котором никто не работает. Они не знают, как на нем работать, их никто не учил. Простаивающее здание с оборудованием. Это красивое, немецкое, на немецкие деньги поставленное диагностическое оборудование не работает.
Нет там заботы о людях, которая была продекларирована.
Марина Катыс: В поселке Горный осталась всего одна машина "Скорой помощи". В больнице закрыто инфекционное отделение - и это при неблагополучной эпидемиологической ситуации, когда людям приходится пить воду чуть ли не из открытых водоемов. Поскольку диагностический центр, построенный как компенсация за риск и оснащенный современным оборудованием, не работает, жителям приходится ездить в соседние города - Пугачев или Балаково.
Но есть и другая, несоциальная проблема - это проблема безопасности уничтожения отравляющих веществ и отсутствия необходимых законодательных актов.
Лев Федоров: Завод запустили по советским нормам, не сделали ничего для людей. Я сейчас не имею в виду "социалку", которая была обещана и которой нет. 10 процентов всех ассигнований на "социалку" - это было записано, ладно. Речь идет о другом - о безопасности уничтожения химического оружия, то есть о норме, о том, чего вообще избежать нельзя.
Они планировали еще прошлым летом запустить завод и запустили в прессу "утку": "К нам даже президент заедет". Ну, у нас президент -лицо многоопытное: сам не поехал, а наслал туда Контрольное управление президента и Степашинское управление. Степашинское тут же обнаружило, что 73 миллиона рублей куда-то исчезли, пропали и все. Президентское управление обнаружило, что, во-первых, построено не все, что должны были построить, а во-вторых, из 31 законодательного акта к тому времени было готово только 13.
Что такое законодательный акт? Это все, что должно развивать Закон об уничтожении химоружия и Закон о социальной защите граждан, работающих с химоружием. У нас есть только два этих закона. Третьего закона - Закона о компенсации людям на случай аварии - вообще нет. То есть он должен был быть принят до начала уничтожения, а его нет.
В Законе об уничтожении химоружия идут непрерывные отсылки, например: льготы жителям, проживающие в зоне защитных мероприятий, определяются специальным постановлением правительства. Закон есть, химическое оружие начали уничтожать, а постановления правительства - нет. Проект этого постановления правительства появился в результате митинга граждан. Только после этого - в начале августа - "Росбоеприпасы" внесли проект в правительство.
Марина Катыс: А почему все происходит так, как происходит, а не так, как должно происходить?
Лев Федоров: А потому что мы по-прежнему живем так, как жили при советской власти: "Родина слышит, родина знает..."
Марина Катыс: Но ведь "Росбоеприпасы" должны быть заинтересованы в том, чтобы процесс уничтожения химического оружия, который оговорен международными обязательствами России, проходил достаточно плавно и без конфликтов.
Лев Федоров: Да, заинтересованы. Но "Росбоеприпасы" одновременно заинтересованы, чтобы - я сейчас грубо скажу - наворовать побольше денег. Степашин не зря работал все лето. И к осени, когда завод запустили, стало ясно - кого снимать. И в тот момент, когда глава "Росбоеприпасов" примерял мундир и прокручивал дырочку для ордена, его сняли, за 5 дней до триумфа, до 26 апреля, сняли за воровство денег.
Деньги-то были немецкие. Немцы - очень вежливые люди. Сравните американцев и немцев. Американцы финансируют строительств объекта в Щучьем (это в Курганской области), а немцы финансируют строительство объекта в Горном. Американцы каждый цент проверяют. Немцы - достаточно вежливые люди, они сказали: "Вот вам деньги - тратьте". И их потратили. Во-первых, часть денег исчезла. Во-вторых, часть денег была истрачена, но не по назначению.
Ежу понятно, что сэкономить можно за счет "социалки" и безопасности, нет других способов. Таким образом, когда первый этап закончился, 400 тонн уничтожили, - к этому моменту люди льгот так и не получили, и в случае аварии им ничего не предусмотрено (нет такого закона). На первом этапе уничтожения химического оружия не было даже приборов для измерения содержания отравляющих веществ в окружающей среде.
Чтобы полковники МЧС побежали что-то делать - для этого прибор должен загудеть, для этого кто-то что-то должен измерить. Финская линия заработала в мае. А прибор должен быть настроен на какую-то цифру, норму, чтобы на приборе стояла норма: дальше этой линии - значит, сирена должна заорать. Но эту норму установил Главный государственный санитарный врач Российской Федерации Геннадий Григорьевич Онищенко 12 июня.
Понимаете, все сделано не по-людски. То есть это была масштабная социальная провокацию, которую придумала наша бюрократическая система.
Марина Катыс: Напомню, что первый этап уничтожения отравляющих веществ на заводе был завершен 26 апреля, то есть нормы безопасности и приборы, регистрирующие содержание в воздухе отравляющих веществ, были установлены на заводе через два с половиной месяца после окончания первого этапа работ.
При этом, по словам заместителя министра по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям Саратовской области Сергея Булгакова, населению Горного было выдано более 6 тысяч противогазов. Однако не стоит забывать, что иприт и люизит - отравляющие вещества кожно-нарывного действия и противогазы в данном случае вряд ли могут служить защитой.
И снова я обращаюсь с вопросом к руководителю инициативной группы жителей поселка Горный Владимиру Внукову.
Предоставлена ли населению какая-то защита в случае возможной аварии?
Владимир Внуков: Мы как раз на каждом сходе этот вопрос и поднимаем. Что такое иприт? Кожно-нарывное отравляющее вещещсвто. Попал на тело - язвы и все остальное. Дайте плащ-палатки, накидки какие-то. Мы даже не знаем, где у нас убежище в Горном находится, куда бежать?
Вот сейчас уничтожают люизит, потом зоман, говорят, к нам привезут, и зарин.
Дали противогазы. Там патрон - банка, которая к нему прикручивается, - от какого газа? Люди вообще не готовы.
Зимой была техническая неисправность - оба кабеля сгорели. Завод был полностью парализован, не было электричества. А дальше что? Сирены воют. Куда бежать? То ли это учебная, то ли - действительно тревога?
Вот столбы понаставили кругом для оповещения - весь Горный в столбах, якобы в каждом доме должно быть оповещение, а ничего совершенно не работает.
У нас даже информации на заводе нет, какова концентрация газа в воздухе, в почве, в воде? Лично я ни разу не видел информационный листок, сколько положено всяких катионов, анионов. Ничегошеньки нет.
Марина Катыс: Неужели в Горном не была проведена работа с населением на этот счет? Там и дети есть, и пожилые люди - всем им должна быть предоставлена защита.
Владимир Внуков: Нет этого, я вам говорю официально - как председатель инициативной группы. Ни одной тренировки не было, ни одного учения не проводилось. Люди ничего не знают, они просто не знают.
Марина Катыс: Прокомментировать это я попросила доктора химических наук Льва Федорова.
Лев Федоров: Иприт и люизит - это кожно-нарывные отравляющие вещества, они действуют на кожу. На митинге 20 июля, когда кто-то спросил, я жителям сказал: "Вы что, не понимаете, что на вас не заготовлена защитная одежда для защиты вашей кожи?"
Они этого не понимают. То есть там в принципе аварии не может быть.
А авария была. 19 февраля возникла авария, когда сгорели оба кабеля, основной и резервный. После этого "Росбоеприпасы" и Министерство природных ресурсов стали на специальную трудовую вахту, чтобы "замылить" этот факт. То есть Министерство природных ресурсов объявило: завод закрывается. И завод до сих пор закрыт по решению Министерства природных ресурсов. "Росбоеприпасы" "облокотились" на это предписание и продолжили работу. И выполнили все, что хотели.
Я не понимаю, кто у нас вообще власть в стране?..
Марина Катыс: Если сейчас люди не имеют никаких средств защиты на случай аварии, к октябрю месяцу что-то изменится?
Лев Федоров: Нет, ничего не изменится. Люди не будут защищены ни здесь, ни в Щучьем. Ни в одном поселке, который находится возле наших складов, защита кожи не предусмотрена. Во всех семи поселках имеются кожно-нарывные отравляющие вещества, и люди защищены не будут.
И наши начальники никак не могут понять, что технология (если она вообще у них существует) должна быть стопроцентно безопасная. Там вообще нельзя рассматривать процент риска и процент отказа. В этих условиях - если ты запланировал, что люди не будут одеты в защитную одежду. Этого никто не понимает.
Марина Катыс: А как жители Горного отнеслись к тому, что вы им объяснили насчет кожно-нарывного действия этих отравляющих веществ?
Лев Федоров: Единственное, что они сейчас говорят: "Дайте нам деньги - и мы уедем отсюда к чертовой матери". Я хочу обратить внимание, что во время подготовки Закона об уничтожении химоружия Комитет по экологии Государственной Думы (Злотникова тогда возглавляла его) внес официальную поправку в закон - я знаю, потому что это была моя поправка - о том, что каждый проживающий в зоне защитных мероприятий, подвергающийся, таким образом, гигантскому риску, имеет право отселиться за счет государственного бюджета. Эту поправку наша Дума вычеркнула.
И власти до сих пор думают, что они сумеют обмануть людей. Вот они попытались обмануть жителей Горного, а жителям Горного сейчас уже ничего не надо: "Дайте нам деньги - мы уедем, или дайте нам деньги - мы останемся, но вы нам заплатите за риск". Раньше они говорили: "Дайте нам, Христа ради, горячую воду, канализацию, газ проведите, сделайте нам людскую жизнь". И когда им отказали в этом, они, естественно, стали говорить совсем другие вещи: "Мы отсюда уедем".
Дело в том, что начальник "Росбоеприпасов" вообще не знает, куда девать образующиеся реакционные массы. Мы имеем 7 точек, где отравляющие вещества будут преобразовываться в токсичные реакционные массы. После этого иностранцы уезжают, поскольку эти массы назад в отравляющие вещества не превращаются.
Губернатор Саратовской области осенью сговорился с руководителем "Росбоеприпасов": "Свезите со всей страны реакционные массы к нам, и пестициды тоже везите - будем уничтожать их здесь, в Горном". И когда люди это поняли, вот тогда они уже совсем разъярились. Это было, знаете, "на грани фола".
Марина Катыс: Напомню, что 26 апреля ИТАР-ТАСС опубликовало сообщение, из которого следует, что после уничтожения химического оружия на заводе в Саратовской области будут утилизировать промышленные и бытовые отходы. Об этом в Саратове заявил журналистам глава Комиссии по уничтожению химического оружия Сергей Кириенко.
Как отметил Кириенко, эксперты и ученые РФ разрабатывают концепцию по перепрофилированию деятельности химического объекта. После 2012 года на этом предприятии будут утилизировать отходы нефтехимического производства, минеральных удобрений и многое другое. Общий объем затрат, предусмотренный РФ на реализацию программы химического разоружения, превышает 90 миллиардов рублей.
Ну а если руководство не примет никаких положительных решений по социальной сфере и вообще по тем требованиям, которые выдвигаются жителями Горного? Придет октябрь месяц, будет запущена вторая очередь - и что?
Лев Федоров: В Щучьем, в Курганской области, пристально за этим следят. 20 августа щучанцы приедут в Москву судиться с "Росбоеприпасами" в связи с невыполнением социальных обязательств. Это будет четвертое заседание суда. Скоро начнутся работы в Комбарке. Повторяю - всего семь точек хранения химического оружия. Если в первой точке людей обманули, у людей, которые живут в остальных шести точках, свой интерес: они видят уже, как относятся к их предшественникам.
Это очень серьезный вопрос. После снятия Пака назначили другого человека во главе "Росбоеприпасов", и я не уверен, что ему захочется участвовать в искусственном создании новой социальной провокации.
Марина Катыс: Итак, первый в России завод по уничтожению химического оружия в поселке Горный Саратовской области готовится к пуску второй очереди. Первого августа новый заводской корпус № 3/3 начала проверять государственная комиссия. Вскоре завод приступит к сжиганию жидких и твердых отравляющих веществ, скопившихся на его территории после переработки первых 400 тонн иприта. Утверждается, что это экологически безопасное производство.
Но если власти не услышат жителей Горного, то, по словам руководителя инициативной группы жителей поселка Горный Владимира Внукова, у жителей Горного просто не останется выбора.
Владимир Внуков: У нас в запасе остался самый последний и самый отчаянный шаг. Мы проводим референдум с одним вопросом: объявление поселка Горный свободной зоной от уничтожения химического оружия - и на этом ставим точку. Если 70-80 процентов жителей Горного придут на референдум и заявят, что мы против уничтожения химоружия на нашей территории - правительство должно будет реагировать. Это уже будет наш последний шаг.
Марина Катыс: Жители поселка Горный надеются, что вопрос об обещанных компенсациях будет решен в их пользу. Они направили телеграммы на имя президента России, генерального прокурора России и губернатора Саратовской области.
Владимир Внуков: В случае неисполнения требований жители Горного оставляют за собой право обращаться в судебные инстанции, вплоть до Европейского суда по правам человека в Страсбурге. Мы обращается к правительству - предупредите социальный взрыв.
Но до сих пор ответа мы не получили.
Рассказывает доктор химических наук, президент Союза "За химическую безопасность" Лев Федоров.
Лев Федоров: 26 апреля отчитались за уничтожение 400 тонн иприта. А в октябре должна быть запущена новая линия, где будут уничтожены остатки иприта (100 с чем-то тонн), смесь иприта с люизитом (это в техническом отношении почище, чем "Фауст" Гете) и, разумеется, смесь иприта с люизитом в растворителе - с этим вообще непонятно, что делать (растворитель токсичный).
Жители в свое время дали согласие на уничтожение химического оружия возле своего дома - они живут под стенами и военно-химической базы, и под стенами построенного объекта. Когда они давали согласие, им начальство давало обещания. Обещания были шикарные, но начальство ничего из обещанного не выполнило. И жители 8 лет - с 1995 года - терпеливо на все это смотрели.
В марте этого года стало ясно, что обязательства по уничтожению химического оружия выполняются: иприт с люизитом будет уничтожен. А люди - "останутся на бобах". В поселке Горный все улицы вскопаны, но водопровода к зиме не будет. То есть вся "социалка", которая была обещана, - ее нет и не будет. И люди это окончательно поняли. И начали писать. А куда в России пишут? - Царю-батюшке. Они написали несколько писем - ни ответа, ни привета.
8 июня состоялся первый несанкционированный митинг, они его назвали "сходом граждан". Потом 9-го был второй полу-митинг, третий сход граждан прошел 11-го числа. На этих митингах или сходах они объявили о двух вещах: первое - социальные обязательства должны быть выполнены, месяц на принятие решения начальству. Если не будут выполняться, то - первое - районный руководитель в отставку, второе - они поставят вопрос о приостановке работы завода по уничтожению химического оружия.
В течение месяца ни один начальник не почесался - и тогда они собрали митинг 20 июля, и я там был. Затем они собрали митинг 27 июля. Там меня не было, зато там собрался весь поселок Горный. И тут уже все было ясно.
После 27 июля губернатор Аяцков не мог не заметить события, и он распорядился, чтобы глава района подал в отставку.
В общем, жители поняли, что их, по современному выражению, просто "кинули". Химоружие скоро закончится, его превратят в токсичные отходы. Токсичные отходы не являются химическим оружием, то есть международные контролеры тут же исчезнут, и это никому не будет нужно.
И поселок Горный - как в песенке "Отряд не заметил потери бойца..." - будет потерян, забыт, закрыт.
Марина Катыс: Обманутые властями жители Горного не раз отправляли коллективные письма в самые разные высокие инстанции, вплоть до администрации президента. Если под первым письмом подписи поставили 500 человек, то под вторым - уже более двух тысяч. Цитирую: "В поселке разморожена система отопления, питьевой воды нет ни летом, ни зимой, позорящие достоинство человека туалеты на центральных улицах, затопленные из-за прорванного водопровода кварталы".
Слово руководителю инициативной группы жителей поселка Горный Владимиру Внукову.
Владимир Внуков: До сего времени жители Горного не получили ни компенсаций, ни льгот. Жители Горного возмущены тем, что местная власть, глава администрации Тимофеев Александр Владимирович, не то что не помогает или не борется за права жителей, а вообще развалил все и, видимо, заинтересован в этом, потому что эти деньги, вложенные в завод, отмываются куда-то в Саратов. Его поддерживает губернатор области Аяцков.
В этом году в отопительный сезон некоторые улицы вообще не отапливались. Вот и на сегодняшний день ни в одной котельной еще не приступили к ремонту, уходим в зиму очень плохо.
Мы ставим два вопроса: неудовлетворительная работа местной администрации, и, как следствие, немедленная отставка главы администрации и предоставление обещанных компенсаций и льгот жителям поселка Горный.
Марина Катыс: Как сообщило информационное агентство "Саратов-Бизнес-Консалтинг", если этого не произойдет, жители намерены не допустить пуска второй очереди завода по уничтожению химического оружия.
Владимир Внуков: 27 июля провели последний сход граждан, где присутствовало 3175 жителей Горного из 5000 взрослого населения, я имею в виду тех, кто приходит на участки для голосования. О нас услышала вся Россия, и особенно те регионы, где хранится химическое оружие и где планируется строить заводы по переработке. И они сказали: "Вот горновцев обманули, и мы не подписываемся, не даем разрешение на проектирование и строительство заводов по уничтожению химоружия в наших регионах".
Все это дошло до правительства, и буквально 31 июля... Вот у меня перед глазами газета, где конкретно написано, что "требования горновцев услышаны, они справедливы и правильны, и в правительстве подготовлен проект решения о дополнительных льготах и компенсациях". Мы еще, правда, никаких компенсаций не получили, а здесь написано о дополнительных.
17 августа мы приглашаем, (уже телеграмму отослали) губернатора Аяцкова на сход граждан. Мы требуем его присутствия на нашем сходе -17 августа в 11 часов - с разъяснениями: кто виноват, почему не выплачивают деньги?
Народ у нас очень терпеливый. Как обычно на Руси, мы все ждем и ждем... Но завод-то уже пущен. Нас просто не слышат.
Марина Катыс: В настоящее время большинство кварталов Горного лишены воды, не только питьевой, но и технической. Людям приходится ходить за ней более чем за километр. Свалки - буквально в каждом микрорайоне, даже- рядом с детскими садами. Отсутствуют центральная канализация и отопление. В одном из домов, построенном год назад, фекалии затопили подвал под потолок и выливаются на улицу. Неоднократные обращения бедствующих жильцов к руководству поселка не дают никаких результатов.
Президент Союза "За химическую безопасность" Лев Федоров недавно вернулся из поселка Горный. Вот его впечатления.
Лев Федоров: Я в своей жизни вообще такого не видел. Это же не город, это поселочек, хотя и районный центр, и все - перекопано. Только построили трехэтажный дом. Я говорю: "А что у дома край какой-то косой?" - "Да, там кран свалился и сломал этажи. Решили не достраивать". - "А как люди живут?" - "Ну, вот сейчас вода пойдет, и в подвале будет канализация из соседнего дома".
Дальше иду - баня. Что баня? Баня закрыта. Медицинские учреждения им построили, а они не работают. Они просто построили, они сдали, отчитались - и Москва счастлива. Ни медицины, ни профилактики там нет.
Марина Катыс: Вы хотите сказать, что диагностический центр, построенный в Горном, - это просто здание?
Лев Федоров: Это просто здание, набитое оборудованием, на котором никто не работает. Они не знают, как на нем работать, их никто не учил. Простаивающее здание с оборудованием. Это красивое, немецкое, на немецкие деньги поставленное диагностическое оборудование не работает.
Нет там заботы о людях, которая была продекларирована.
Марина Катыс: В поселке Горный осталась всего одна машина "Скорой помощи". В больнице закрыто инфекционное отделение - и это при неблагополучной эпидемиологической ситуации, когда людям приходится пить воду чуть ли не из открытых водоемов. Поскольку диагностический центр, построенный как компенсация за риск и оснащенный современным оборудованием, не работает, жителям приходится ездить в соседние города - Пугачев или Балаково.
Но есть и другая, несоциальная проблема - это проблема безопасности уничтожения отравляющих веществ и отсутствия необходимых законодательных актов.
Лев Федоров: Завод запустили по советским нормам, не сделали ничего для людей. Я сейчас не имею в виду "социалку", которая была обещана и которой нет. 10 процентов всех ассигнований на "социалку" - это было записано, ладно. Речь идет о другом - о безопасности уничтожения химического оружия, то есть о норме, о том, чего вообще избежать нельзя.
Они планировали еще прошлым летом запустить завод и запустили в прессу "утку": "К нам даже президент заедет". Ну, у нас президент -лицо многоопытное: сам не поехал, а наслал туда Контрольное управление президента и Степашинское управление. Степашинское тут же обнаружило, что 73 миллиона рублей куда-то исчезли, пропали и все. Президентское управление обнаружило, что, во-первых, построено не все, что должны были построить, а во-вторых, из 31 законодательного акта к тому времени было готово только 13.
Что такое законодательный акт? Это все, что должно развивать Закон об уничтожении химоружия и Закон о социальной защите граждан, работающих с химоружием. У нас есть только два этих закона. Третьего закона - Закона о компенсации людям на случай аварии - вообще нет. То есть он должен был быть принят до начала уничтожения, а его нет.
В Законе об уничтожении химоружия идут непрерывные отсылки, например: льготы жителям, проживающие в зоне защитных мероприятий, определяются специальным постановлением правительства. Закон есть, химическое оружие начали уничтожать, а постановления правительства - нет. Проект этого постановления правительства появился в результате митинга граждан. Только после этого - в начале августа - "Росбоеприпасы" внесли проект в правительство.
Марина Катыс: А почему все происходит так, как происходит, а не так, как должно происходить?
Лев Федоров: А потому что мы по-прежнему живем так, как жили при советской власти: "Родина слышит, родина знает..."
Марина Катыс: Но ведь "Росбоеприпасы" должны быть заинтересованы в том, чтобы процесс уничтожения химического оружия, который оговорен международными обязательствами России, проходил достаточно плавно и без конфликтов.
Лев Федоров: Да, заинтересованы. Но "Росбоеприпасы" одновременно заинтересованы, чтобы - я сейчас грубо скажу - наворовать побольше денег. Степашин не зря работал все лето. И к осени, когда завод запустили, стало ясно - кого снимать. И в тот момент, когда глава "Росбоеприпасов" примерял мундир и прокручивал дырочку для ордена, его сняли, за 5 дней до триумфа, до 26 апреля, сняли за воровство денег.
Деньги-то были немецкие. Немцы - очень вежливые люди. Сравните американцев и немцев. Американцы финансируют строительств объекта в Щучьем (это в Курганской области), а немцы финансируют строительство объекта в Горном. Американцы каждый цент проверяют. Немцы - достаточно вежливые люди, они сказали: "Вот вам деньги - тратьте". И их потратили. Во-первых, часть денег исчезла. Во-вторых, часть денег была истрачена, но не по назначению.
Ежу понятно, что сэкономить можно за счет "социалки" и безопасности, нет других способов. Таким образом, когда первый этап закончился, 400 тонн уничтожили, - к этому моменту люди льгот так и не получили, и в случае аварии им ничего не предусмотрено (нет такого закона). На первом этапе уничтожения химического оружия не было даже приборов для измерения содержания отравляющих веществ в окружающей среде.
Чтобы полковники МЧС побежали что-то делать - для этого прибор должен загудеть, для этого кто-то что-то должен измерить. Финская линия заработала в мае. А прибор должен быть настроен на какую-то цифру, норму, чтобы на приборе стояла норма: дальше этой линии - значит, сирена должна заорать. Но эту норму установил Главный государственный санитарный врач Российской Федерации Геннадий Григорьевич Онищенко 12 июня.
Понимаете, все сделано не по-людски. То есть это была масштабная социальная провокацию, которую придумала наша бюрократическая система.
Марина Катыс: Напомню, что первый этап уничтожения отравляющих веществ на заводе был завершен 26 апреля, то есть нормы безопасности и приборы, регистрирующие содержание в воздухе отравляющих веществ, были установлены на заводе через два с половиной месяца после окончания первого этапа работ.
При этом, по словам заместителя министра по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям Саратовской области Сергея Булгакова, населению Горного было выдано более 6 тысяч противогазов. Однако не стоит забывать, что иприт и люизит - отравляющие вещества кожно-нарывного действия и противогазы в данном случае вряд ли могут служить защитой.
И снова я обращаюсь с вопросом к руководителю инициативной группы жителей поселка Горный Владимиру Внукову.
Предоставлена ли населению какая-то защита в случае возможной аварии?
Владимир Внуков: Мы как раз на каждом сходе этот вопрос и поднимаем. Что такое иприт? Кожно-нарывное отравляющее вещещсвто. Попал на тело - язвы и все остальное. Дайте плащ-палатки, накидки какие-то. Мы даже не знаем, где у нас убежище в Горном находится, куда бежать?
Вот сейчас уничтожают люизит, потом зоман, говорят, к нам привезут, и зарин.
Дали противогазы. Там патрон - банка, которая к нему прикручивается, - от какого газа? Люди вообще не готовы.
Зимой была техническая неисправность - оба кабеля сгорели. Завод был полностью парализован, не было электричества. А дальше что? Сирены воют. Куда бежать? То ли это учебная, то ли - действительно тревога?
Вот столбы понаставили кругом для оповещения - весь Горный в столбах, якобы в каждом доме должно быть оповещение, а ничего совершенно не работает.
У нас даже информации на заводе нет, какова концентрация газа в воздухе, в почве, в воде? Лично я ни разу не видел информационный листок, сколько положено всяких катионов, анионов. Ничегошеньки нет.
Марина Катыс: Неужели в Горном не была проведена работа с населением на этот счет? Там и дети есть, и пожилые люди - всем им должна быть предоставлена защита.
Владимир Внуков: Нет этого, я вам говорю официально - как председатель инициативной группы. Ни одной тренировки не было, ни одного учения не проводилось. Люди ничего не знают, они просто не знают.
Марина Катыс: Прокомментировать это я попросила доктора химических наук Льва Федорова.
Лев Федоров: Иприт и люизит - это кожно-нарывные отравляющие вещества, они действуют на кожу. На митинге 20 июля, когда кто-то спросил, я жителям сказал: "Вы что, не понимаете, что на вас не заготовлена защитная одежда для защиты вашей кожи?"
Они этого не понимают. То есть там в принципе аварии не может быть.
А авария была. 19 февраля возникла авария, когда сгорели оба кабеля, основной и резервный. После этого "Росбоеприпасы" и Министерство природных ресурсов стали на специальную трудовую вахту, чтобы "замылить" этот факт. То есть Министерство природных ресурсов объявило: завод закрывается. И завод до сих пор закрыт по решению Министерства природных ресурсов. "Росбоеприпасы" "облокотились" на это предписание и продолжили работу. И выполнили все, что хотели.
Я не понимаю, кто у нас вообще власть в стране?..
Марина Катыс: Если сейчас люди не имеют никаких средств защиты на случай аварии, к октябрю месяцу что-то изменится?
Лев Федоров: Нет, ничего не изменится. Люди не будут защищены ни здесь, ни в Щучьем. Ни в одном поселке, который находится возле наших складов, защита кожи не предусмотрена. Во всех семи поселках имеются кожно-нарывные отравляющие вещества, и люди защищены не будут.
И наши начальники никак не могут понять, что технология (если она вообще у них существует) должна быть стопроцентно безопасная. Там вообще нельзя рассматривать процент риска и процент отказа. В этих условиях - если ты запланировал, что люди не будут одеты в защитную одежду. Этого никто не понимает.
Марина Катыс: А как жители Горного отнеслись к тому, что вы им объяснили насчет кожно-нарывного действия этих отравляющих веществ?
Лев Федоров: Единственное, что они сейчас говорят: "Дайте нам деньги - и мы уедем отсюда к чертовой матери". Я хочу обратить внимание, что во время подготовки Закона об уничтожении химоружия Комитет по экологии Государственной Думы (Злотникова тогда возглавляла его) внес официальную поправку в закон - я знаю, потому что это была моя поправка - о том, что каждый проживающий в зоне защитных мероприятий, подвергающийся, таким образом, гигантскому риску, имеет право отселиться за счет государственного бюджета. Эту поправку наша Дума вычеркнула.
И власти до сих пор думают, что они сумеют обмануть людей. Вот они попытались обмануть жителей Горного, а жителям Горного сейчас уже ничего не надо: "Дайте нам деньги - мы уедем, или дайте нам деньги - мы останемся, но вы нам заплатите за риск". Раньше они говорили: "Дайте нам, Христа ради, горячую воду, канализацию, газ проведите, сделайте нам людскую жизнь". И когда им отказали в этом, они, естественно, стали говорить совсем другие вещи: "Мы отсюда уедем".
Дело в том, что начальник "Росбоеприпасов" вообще не знает, куда девать образующиеся реакционные массы. Мы имеем 7 точек, где отравляющие вещества будут преобразовываться в токсичные реакционные массы. После этого иностранцы уезжают, поскольку эти массы назад в отравляющие вещества не превращаются.
Губернатор Саратовской области осенью сговорился с руководителем "Росбоеприпасов": "Свезите со всей страны реакционные массы к нам, и пестициды тоже везите - будем уничтожать их здесь, в Горном". И когда люди это поняли, вот тогда они уже совсем разъярились. Это было, знаете, "на грани фола".
Марина Катыс: Напомню, что 26 апреля ИТАР-ТАСС опубликовало сообщение, из которого следует, что после уничтожения химического оружия на заводе в Саратовской области будут утилизировать промышленные и бытовые отходы. Об этом в Саратове заявил журналистам глава Комиссии по уничтожению химического оружия Сергей Кириенко.
Как отметил Кириенко, эксперты и ученые РФ разрабатывают концепцию по перепрофилированию деятельности химического объекта. После 2012 года на этом предприятии будут утилизировать отходы нефтехимического производства, минеральных удобрений и многое другое. Общий объем затрат, предусмотренный РФ на реализацию программы химического разоружения, превышает 90 миллиардов рублей.
Ну а если руководство не примет никаких положительных решений по социальной сфере и вообще по тем требованиям, которые выдвигаются жителями Горного? Придет октябрь месяц, будет запущена вторая очередь - и что?
Лев Федоров: В Щучьем, в Курганской области, пристально за этим следят. 20 августа щучанцы приедут в Москву судиться с "Росбоеприпасами" в связи с невыполнением социальных обязательств. Это будет четвертое заседание суда. Скоро начнутся работы в Комбарке. Повторяю - всего семь точек хранения химического оружия. Если в первой точке людей обманули, у людей, которые живут в остальных шести точках, свой интерес: они видят уже, как относятся к их предшественникам.
Это очень серьезный вопрос. После снятия Пака назначили другого человека во главе "Росбоеприпасов", и я не уверен, что ему захочется участвовать в искусственном создании новой социальной провокации.
Марина Катыс: Итак, первый в России завод по уничтожению химического оружия в поселке Горный Саратовской области готовится к пуску второй очереди. Первого августа новый заводской корпус № 3/3 начала проверять государственная комиссия. Вскоре завод приступит к сжиганию жидких и твердых отравляющих веществ, скопившихся на его территории после переработки первых 400 тонн иприта. Утверждается, что это экологически безопасное производство.
Но если власти не услышат жителей Горного, то, по словам руководителя инициативной группы жителей поселка Горный Владимира Внукова, у жителей Горного просто не останется выбора.
Владимир Внуков: У нас в запасе остался самый последний и самый отчаянный шаг. Мы проводим референдум с одним вопросом: объявление поселка Горный свободной зоной от уничтожения химического оружия - и на этом ставим точку. Если 70-80 процентов жителей Горного придут на референдум и заявят, что мы против уничтожения химоружия на нашей территории - правительство должно будет реагировать. Это уже будет наш последний шаг.
Марина Катыс: Жители поселка Горный надеются, что вопрос об обещанных компенсациях будет решен в их пользу. Они направили телеграммы на имя президента России, генерального прокурора России и губернатора Саратовской области.
Владимир Внуков: В случае неисполнения требований жители Горного оставляют за собой право обращаться в судебные инстанции, вплоть до Европейского суда по правам человека в Страсбурге. Мы обращается к правительству - предупредите социальный взрыв.
Но до сих пор ответа мы не получили.
