Марина Катыс: Ежегодно в начале октября в мире отмечается день защиты животных.
Как сохранить редкие виды флоры и фауны?
Соответствует ли нынешнее российское законодательство о животных современным реалиям?
Конвенция о международной торговле видами дикой флоры и фауны - СИТЕС - вступила в силу 1 июля 1975 года. Россия заявила о выполнении обязательств по СИТЕС в январе 1992 года. Однако соответствующий закон в России до сих пор не принят.
Депутат Московской городской Думы и разработчик Закона о животных Иван Новицкий считает, что российское законодательство не соответствует современным реалиям.
Иван Новицкий: И вот почему. В нашем федеральном законодательстве нет "Закона об обороте редких и исчезающих видов диких животных". Такой закон есть у нас в Москве, мы его разрабатывали и принимали еще в 90-е годы. Мы его рассмотрели в Московской Думе и после сложных обсуждения приняли, и он в Москве действует. В Москве есть законодательная основа для контроля за оборотом редких и исчезающих диких животных и растений, как это положено по Конвенции СИТЕС. Но после того, как Московская Дума вышла с законодательной инициативой в Государственную Думу о принятии федерального закона, нам этот закон вернули, сказав, что он не согласован с Минприроды. И тогда текст был отправлен на согласование в разные правительственные структуры, где фактически все и заглохло. И до сих пор Государственная Дума так и не собирается этот законопроект рассматривать.
Марина Катыс: В Москве ситуация с законодательством несколько лучше, чем в целом в России, - и это заслуга депутатов Московской городской Думы.
Иван Новицкий: В Москве мы озадачились Законом о животных, это тоже очень непростая проблема. На самом деле - если взять тему животных в городе в целом (и домашних, и диких) - проблема оказалась юридически очень сложной, потому что тут есть стык разных видов законодательства - и гражданского, и законов об окружающей среде, и законов о животном мире. Поэтому мы пошли по пути создания сначала Закона о домашних животных - о содержании домашних животных в городе Москве. Этот законопроект был принят за основу, и сейчас готовится его второе чтение.
Марина Катыс: И хотя московское законодательство оказалось самым прогрессивным и соответствующим конвенции СИТЕС, как говорит сотрудник российского представительства Международного Фонда защиты животных Сергей Ганусевич, эти законы все равно не выполняются в полной мере.
Сергей Ганусевич: Законодательство в Москве, на самом деле, оказалось самым прогрессивным, самым соответствующим конвенции СИТЕС во всей нашей стране. Но в то же время нам много звонят, много поступает обращений от граждан: даже на территории Москвы, имеющей такие прекрасные законы по регулированию коммерческого использования диких животных, экзотических животных "СИТЕСных" животных, "красно-книжных" животных, - эти регламенты не выполняются. По-видимому - в силу отсутствия каких-то органов исполнительной власти, которые бы следили за выполнением этого закона.
Многие животные содержатся в очень плохих условиях, просто - в жутких условиях. Многие животные коммерчески используются на улицах, в парках не соответствующим образом, их использование не сопровождается никакой разрешительной базой, лицензированием и так далее.
Марина Катыс: Как добиться выполнения уже принятых законов, защищающих животных? Депутат Московской городской Думы Иван Новицкий полагает, что это можно сделать с помощью специальных грантов.
Иван Новицкий: По Закону об обороте исчезающих видов диких животных и растений, который уже действует в Москве с 90-х годов, есть соответствующие инспектора Департамента природопользования и охраны окружающей среды. Правда, их недостаточно. Наверное, могли бы выделяться дополнительные бюджетные средства, можно увеличить количество инспекторов или поручать это экологической милиции, которая у нас есть.
Но здесь нужны специалисты, которые должны иметь соответствующее образование. Может быть, выходом стали бы какие-то гранты общественным организациям - такое предложение можно рассматривать. Но мы будем предлагать исполнительной власти разные варианты, чтобы власти эти вещи организовывала, чтобы эта проблема решалась.
Что касается "Закона о содержании домашних животных" - будет второе чтение этого закона, и есть программа стерилизации, она проходит в Москве. На результаты мы посмотрим. Контрольно-счетная палата в прошлом году нашла нарушения в расходовании средств на стерилизацию животных в городе, посмотрим, как будет это выполнено в этом году.
Марина Катыс: Действительно, в Москве уже несколько лет действует программа стерилизации бездомных животных. О том, насколько она успешна, - мы поговорим чуть позже. А сейчас я предлагаю послушать материал, подготовленный нашим корреспондентом во Владимире Светланой Ганенко.
Светлана Ганенко: Сотрудники Владимирского Центра защиты животных "Валента" недавно вернулись из Подмосковья, где проходил 4-ый Всероссийской Зоофорум. Участие в Конференции, посвященной проблемам защиты животных и организации приютов, приняли представители 22 различных организаций, не только из России, но и из стран СНГ и Балтии.
Только сравнивая свой опыт с опытом коллег-ветеринаров, можно понять масштаб проблем, связанных с охраной животных во Владимире. Так в городе в зачаточном состоянии находится решение вопроса стерилизации беспризорных животных.
Ольга Стрельцова - ветеринарный врач.
Ольга Стрельцова: Проблема бездомных животных актуальна для Владимира. Их количество у нас в городе не только увеличилось за последнее время, но они также являются переносчиками различных заболеваний, которые передаются, в том числе, и человеку. Животных необходимо стерилизовать.
Светлана Ганенко: Казалось бы, не самая важная социальная проблема, к тому же требующая серьезных затрат. Но все-таки на ее решение во многих городах ищут и находят деньги. В Москве, например, на организацию приютов и на проведение операций по стерилизации в этом году выделено 12 миллионов рублей, во Владимире - ни копейки. Во многих городах построены пункты передержки для бродячих животных, в нашем городе - ни одного. Во Владимире по-прежнему отстреливают бездомных животных, а это совсем не решение проблемы. Уничтожение собак и кошек неминуемо приведет к нашествию мышей и крыс. В крупных городах России кошек и собак стерилизуют, передерживают 7-10 дней после операции в специальном вольере и отпускают - на все это находятся деньги.
По словам директора Центра животных "Валента" Валентины Соковой, если ежемесячно Центру будет выделяться порядка 30 тысяч рублей, проблему безнадзорных животных во Владимире удастся решить за два года. В среднем стерилизация кошки стоит 400 рублей, собаки - от 500. Сейчас в "Валенте" подобные операции бесплатно делают только животным, попавшим в приют при самом центре. Потом стерилизованным кошкам и собакам ищут новых хозяев. Если в течение года таковые не находятся, то животных усыпляют - таковы правила.
Сотрудники единственного во Владимире приемника для животных серьез опасаются, что их временная передержка может превратиться в хоспис для животных. Разместить и прокормить всех собак и кошек, которые считаются беспризорными, в "Валенте" явно не могут. Выход есть: сотрудники центра в будущем решили открыть счет в банке с пометкой "Стерилизация": горожане, которые понимают важность проблемы, могут перечислять на него деньги - частично проблему удастся решить.
Татьяна Соловьева - хозяйка собаки.
Татьяна Соловьева: Отстреливать - это варварский способ. С тем, чтобы они не плодились, конечно, бороться надо, потому что эти стаи, особенно по весне, собачьи свадьбы - это вообще кошмар, это опасно. Поэтому нужно стерилизовать.
Светлана Ганенко: Еще один возможный вариант решения проблемы тоже был подсказан на московском форуме. Не исключено, что ветеринары и защитники животных Владимира скоро обратятся к горожанам с конкретным предложением. В каждом доме или микрорайоне есть "свои" в прямом смысле слова дворовые собаки и кошки, которых подкармливают все жильцы. Эти Шарики и Васьки в свою очередь не дают расплодиться в подъездах и у мусорных контейнеров крысам и мышам. Ветеринары хотят предложить жильцам собрать по 10-15 рублей с квартиры и на эти деньги сделать питомцам двора операцию по стерилизации и необходимые прививки, поставить специальное клеймо, чтобы уберечь животных от отстрела.
Кристина Стенова - хозяйка пуделя Рикки.
Кристина Стенова: У нас за домом есть пустырь - специально отведенное место для собак. Приходится гулять вечером, и в это время, как правило, собирается куча бездомных собак. Боимся не только мы, но и наши питомцы. Бывало, что эти стаи на нас нападали. С одной стороны, мне жалко собак. С другой стороны, мне жалко и себя, и моих близких, и, думаю, надо задуматься городским властям, чтобы как-то поддерживать наших ветеринаров в решении этого вопроса.
Светлана Ганенко: Нельзя сказать, что городские власти бездействуют. Сотрудники Центра животных "Валента", например, не платят за аренду помещения. Кроме того, несколько работников получают зарплату из бюджета Владимира. Во Владимире уже есть проекты по созданию вольеров и передержки для бездомных животных, но, видимо, к активным действиям чиновников подтолкнут все же сами владимирцы.
Марина Катыс: Это был материал, подготовленный Светланой Ганенко.
В Москве к активным действиям чиновников подтолкнула сама жизнь. Но еще до начала городской программы стерилизации бездомных животных в Москве уже работала мобильная клиника Международного Фонда защиты животных
Слово - руководителю службы информации Международного Фонда защиты животных IFAW Игорю Беляцкому.
Игорь Беляцкий: Клиника эта действует, в день операции проводятся 5-6 животным. Клиника может делать больше - 10-12 операций как минимум, но, к сожалению, возникла проблема недопоставки животных для стерилизации. В связи с чем - не совсем понятно, но животных отлавливается для стерилизации в клинике меньше, чем она могла бы сделать. А за прошлый год клиника стерилизовала более 1100 животных.
Что касается кетаминовой проблемы - мы это успешно обошли, слава Богу, потому что, еще когда привозили сюда клинику, в ней был установлен аппарат газового наркоза. То есть животных стерилизуют с обезболиванием, а не просто с обездвиживанием, что иногда происходит при отсутствии или при запрете кетамина.
Марина Катыс: После операции по стерилизации животное нуждается в определенном уходе. Помощь по выхаживанию прооперированных кошек и собак оказывает приют.
Игорь Беляцкий: Есть приют, где можно этих животных оставить на пережержку, и их там выхаживают. Но его возможности тоже не безграничны: насколько я знаю, там 311 собак и 79 кошек. То есть в рамках этих возможностей можно стерилизовать, плюс - каких-то животных можно распределить по другим приютам. В этот приют в основном люди сами приносят животных, или бывают какие-то отказы людей от собак или кошек, или просто животные остаются одни, если старые хозяева, увы, умирают, - этих животных в приют принимают. Но возможности клиники, и, соответственно, возможности приюта ограничены, поэтому проблема передержки остается.
Марина Катыс: После выздоровления животных возвращают на ту территорию, где они обитали до стерилизации.
Игорь Беляцкий: Стерилизуют самок, а не самцов, потому что у самцов после операции сильно меняется поведение, они становятся уже "не-самцами" и не способны защищать себя. И фактически все это теряет смысл, потому что потом приходят другие доминантные самцы - и популяция начинает размножаться точно так же. А стерилизованных самцов забивают, они не сохраняют свою стаю, поэтому нет смысла стерилизовать самцов.
Марина Катыс: Но, кроме проблемы бездомных животных в городах, существуют и проблемы, связанные с незаконной торговлей редкими и исчезающими видами животных. Россия в данном случае является одновременно и источником, и потребителем, и транзитной страной для организованной контрабанды животных и растений.
Как говорит сотрудник Международного Фонда защиты животных Сергей Ганусевич - российское законодательство просто не позволяет выполнить требования СИТЕС.
Сергей Ганусевич: Требования СИТЕС таковы: если в транзитной зоне обнаружатся животные или товары - объекты СИТЕС, они должны быть или конфискованы (если в стране есть законодательство, позволяющее работать в транзитной зоне); или (если это невозможно) пункт, в который эти животные, или товары, или другие объекты СИТЕС направляются, должен быть немедленно проинформирован стороной транзита о том, что туда поступают такие животные. Это делается во многих странах, эта схема работает. В России, к сожалению, нам никогда не удавалось добиться ни задержания этих животных, ни сообщения в пункт их окончательного импорта о том, что они туда идут.
Россия очень часто обвиняется международными природоохранными организациями в том, что она служит транзитным звеном в этой глобальной нелегальной торговли редкими исчезающими видами, объектами СИТЕС.
Мы сталкивались с такими вещами, когда в международных аэропортах Москвы в транзитной зоне были выявлены случаи нелегального провоза животных (из Южной Америки - попугаев, из Монголии - соколы-балобаны). Животные шли спрятанные в багаже. После того, как таможенники их обнаруживали в транзитной зоне, становилось очевидно, что, во-первых, правила транспортировки не соответствуют требованиям СИТЕС: животные спрятаны, они в плохом состоянии, документации - ни ветеринарной, ни СИТЕС - нет или она фальсифицирована. Те не менее, российское законодательство не позволяло выполнить требования СИТЕС.
Марина Катыс: Редких животных отлавливают для продажи, но от 50 до 70 процентов пойманных животных гибнет при транспортировке из-за жестокого обращения. Тех же, которых успевают конфисковать на границе, обычно отправляют в центры передержки до окончательного решения их дальнейшей судьбы.
В 1999 году Госкомэкологии обратился в Международный Фонд защиты животных с просьбой оказать содействие и профинансировать создание первого в России Центра содержания животных - объектов СИТЕС. Центр открылся в октябре 2002 года на базе учебно-научного центра МГУ. В ремонт здания и оборудование было вложено 180 тысяч долларов, в первый год на содержание Цента было выделено 450 тысяч долларов.
Однако, по словам Сергея Ганусевича, российское правительство хотя и инициировало создание такого Центра два года назад, сегодня оно совершенно утратило к нему интерес.
Сергей Ганусевич: 3 октября 2002 года Центр был открыт, и туда начали поступать животные. И сразу же мы столкнулись с проблемой безразличия со стороны государства к этому центру. То есть он был инициирован и создан по просьбе государства, потом произошла смена аппарата, Госкомэкологии превратился в Минприроды. Минприроды, видимо, не стало правопреемником тех отношений, которые были созданы в 1999 году, и фактически Центр не был не только сертифицирован Министерством природных ресурсов, но и не был поддержан ни финансово, ни идеологически.
Скажем, происходит конфискация животных, таможня передает их в Центр - потом о них забывают. У нас были животные, которые содержались год, полтора и даже более, решение по которым не было принято в течение этого длительного срока. Никакие судебные процедуры не выполнялись в те сроки, которые должны были быть применимы к такому товару. Животные в данном случае являются таможенным конфискатом, таким же товаром, только - скоропортящимся. Карантин - 30 дней. Плюс - какое-то время для решения нюансов. Эти сроки никогда не соблюдались, то есть ни одно животное, которое передерживали в Центре, не дождалось решения своей судьбы со стороны государственных органов. И административные органы СИТЕС не имели возможности приступить к рассмотрению их судьбы, поскольку не было принято решение суда об их конфискации, животные были только задержаны. Это - большая проблема.
Марина Катыс: Во всем мире диких животных убивают ради мяса, шкур, костей, внутренних органов и рогов. Сейчас в мире продолжаются дебаты о возможности возобновления легальной торговли слоновой костью. Слово - руководителю службы информации Международного Фонда защиты животных Игорю Беляцкому.
Игорь Беляцкий: Есть определенные запасы слоновой кости - их называют не "излишки", а "официальные запасы": частью конфискованные, частью накопленные. Последнее задержание было около года назад: 6,5 тонн слоновой кости конфисковали в Сингапуре, а в целом запасы измеряются десятками тонн. И сейчас есть предложение, чтобы три страны - Ботсвана, Намибия и ЮАР - могли реализовать эти "излишки" слоновой кости на мировом ранке, причем с согласия СИТЕС.
Однако категорические противники этого запрета (в том числе- и Международный Фонд защиты животных) считают, что если легализовать торговлю (точнее - продажу "излишков") слоновой костью, это только подхлестнет браконьерство и нелегальную торговлю. Потому что фактически на международном рынке отличить ту или иную слоновую кость очень сложно, и сложно доказать: это - нелегально добытая слоновая кость или это - всего лишь продажа "излишков".
В последнее время были установлены определенные процедуры, и есть возможность по ДНК, по тестам определить - из какого региона эта слоновая кость. Но, тем не менее, все равно считается, что если оставить хотя бы маленькую щель в этом запрете легальной торговли, то туда просто хлынет поток браконьерской словной кости. И маленькая щель превратится в широкую дверь, в ворота, в которые хлынет на мировой рынок слоновая кость, и остановить это будет очень сложно.
Что касается самой проблемы, она действительно серьезная, потому что слонов, в первую очередь, забивали, конечно, из-за слоновой кости, плюс существует еще так называемая проблема трофейной охоты, когда отстреливаются наиболее крупные экземпляры. Причем (если говорить о трофейной охоте) это касается не только слонов, а многих других животных. Но если говорить о слонах - убивают наиболее крупных животных, и в долгосрочной перспективе популяция мельчает. К тому же слонов забивают и на мясо (есть так называемая проблема "дикого мяса" или мяса диких животных). Плюс - вообще проблема торговли изделиями из диких животных. Из ног слонов, например, делают табуретки.
Слоновая кость очень популярна и в качестве сувениров, материала для подделок. В Японии их них очень активно делают так называемые личные печатки. То есть фактически целая популяция животных приносится в жертву каким-то традициям или просто сувенирной продукции, просто спекулятивным интересам.
Популяция африканских слонов в 1979 году составляла порядка 1 миллиона 300 тысяч особей, а сейчас она составляет не более 400 тысяч животных. Причем, за 10 лет - с середины 80-х до середины 90-х - она упала в два раза (с 600 до 300 тысяч). В Азии популяция словно еще недавно оценивалась в 50 тысяч, сейчас мои коллеги называют цифру в 35 тысяч азиатских слонов.
То есть популяция катастрофически сокращается, и это касается не только слонов, а вообще всех трофейных видов.
Уже пришел тревожный звонок из Бангкока: популяцию черных носорогов решено частично отстрелять ради трофейной охоты. Считается, что там есть 62 черных носорога, и из них пятерых выделили в виде квоты для трофейной охоты. Полагают, что это принесет около миллиона долларов, лицензия на одного носорога стоит 200 тысяч. Сколько там будет любителей охотников, я не знаю. По одному или по несколько человек они будут фотографироваться перед большой головой...
Марина Катыс: Нелегальная торговля дикими животными и растениями приносит гигантские доходы браконьерам и контрабандистам. Оборот этого криминального бизнеса оценивается в диапазоне от 6 до 10 миллиардов долларов ежегодно. Это свидетельствует о том, что нелегальная торговля животными по прибыльности занимает третье место (после нелегальной торговли оружие и наркотиками).
Продолжает Игорь Беляцкий.
Игорь Беляцкий: Международная мафия - это слишком общее название. Есть разные группировки, специализирующиеся на разных животных, - тем не менее, эта мафия заинтересована в том, чтобы изделия из диких животных и сами дикие животные поступали на международный рынок и чтобы это стало легальным. Это касается и популяций, находящихся под угрозой исчезновения. Что касается вообще объема международной торговли, то его, к сожалению, очень сложно оценить. И даже в Интерполе оценки очень и очень приблизительные: от 6 до 10 миллиардов долларов составляет объем нелегальной торговли дикими животными в мире; называли цифру - 15 миллиардов. Года четыре назад на экологической конференции министр экологии Бразилии называл цифру в 20 миллиардов долларов - нелегальный рынок торговли животными в мире, причем - без учета рыбы и леса, как говорилось, то есть это - дикие виды флоры и фауны.
Марина Катыс: Сегодня 5,5 тысяч видов - от слонов до насекомых - находятся под угрозой исчезновения.
В России из крупных млекопитающих под угрозой исчезновения находятся амурский тигр (осталось не более 450 особей), дальневосточный леопард (около 35 особей), снежный барс и сайгак. Кстати, почти миллионное стадо сайгака за последние 12 лет сократилось до 50 тысяч. Причем на российской территории осталось не более 18 тысяч сайгаков.
Как сохранить редкие виды флоры и фауны?
Соответствует ли нынешнее российское законодательство о животных современным реалиям?
Конвенция о международной торговле видами дикой флоры и фауны - СИТЕС - вступила в силу 1 июля 1975 года. Россия заявила о выполнении обязательств по СИТЕС в январе 1992 года. Однако соответствующий закон в России до сих пор не принят.
Депутат Московской городской Думы и разработчик Закона о животных Иван Новицкий считает, что российское законодательство не соответствует современным реалиям.
Иван Новицкий: И вот почему. В нашем федеральном законодательстве нет "Закона об обороте редких и исчезающих видов диких животных". Такой закон есть у нас в Москве, мы его разрабатывали и принимали еще в 90-е годы. Мы его рассмотрели в Московской Думе и после сложных обсуждения приняли, и он в Москве действует. В Москве есть законодательная основа для контроля за оборотом редких и исчезающих диких животных и растений, как это положено по Конвенции СИТЕС. Но после того, как Московская Дума вышла с законодательной инициативой в Государственную Думу о принятии федерального закона, нам этот закон вернули, сказав, что он не согласован с Минприроды. И тогда текст был отправлен на согласование в разные правительственные структуры, где фактически все и заглохло. И до сих пор Государственная Дума так и не собирается этот законопроект рассматривать.
Марина Катыс: В Москве ситуация с законодательством несколько лучше, чем в целом в России, - и это заслуга депутатов Московской городской Думы.
Иван Новицкий: В Москве мы озадачились Законом о животных, это тоже очень непростая проблема. На самом деле - если взять тему животных в городе в целом (и домашних, и диких) - проблема оказалась юридически очень сложной, потому что тут есть стык разных видов законодательства - и гражданского, и законов об окружающей среде, и законов о животном мире. Поэтому мы пошли по пути создания сначала Закона о домашних животных - о содержании домашних животных в городе Москве. Этот законопроект был принят за основу, и сейчас готовится его второе чтение.
Марина Катыс: И хотя московское законодательство оказалось самым прогрессивным и соответствующим конвенции СИТЕС, как говорит сотрудник российского представительства Международного Фонда защиты животных Сергей Ганусевич, эти законы все равно не выполняются в полной мере.
Сергей Ганусевич: Законодательство в Москве, на самом деле, оказалось самым прогрессивным, самым соответствующим конвенции СИТЕС во всей нашей стране. Но в то же время нам много звонят, много поступает обращений от граждан: даже на территории Москвы, имеющей такие прекрасные законы по регулированию коммерческого использования диких животных, экзотических животных "СИТЕСных" животных, "красно-книжных" животных, - эти регламенты не выполняются. По-видимому - в силу отсутствия каких-то органов исполнительной власти, которые бы следили за выполнением этого закона.
Многие животные содержатся в очень плохих условиях, просто - в жутких условиях. Многие животные коммерчески используются на улицах, в парках не соответствующим образом, их использование не сопровождается никакой разрешительной базой, лицензированием и так далее.
Марина Катыс: Как добиться выполнения уже принятых законов, защищающих животных? Депутат Московской городской Думы Иван Новицкий полагает, что это можно сделать с помощью специальных грантов.
Иван Новицкий: По Закону об обороте исчезающих видов диких животных и растений, который уже действует в Москве с 90-х годов, есть соответствующие инспектора Департамента природопользования и охраны окружающей среды. Правда, их недостаточно. Наверное, могли бы выделяться дополнительные бюджетные средства, можно увеличить количество инспекторов или поручать это экологической милиции, которая у нас есть.
Но здесь нужны специалисты, которые должны иметь соответствующее образование. Может быть, выходом стали бы какие-то гранты общественным организациям - такое предложение можно рассматривать. Но мы будем предлагать исполнительной власти разные варианты, чтобы власти эти вещи организовывала, чтобы эта проблема решалась.
Что касается "Закона о содержании домашних животных" - будет второе чтение этого закона, и есть программа стерилизации, она проходит в Москве. На результаты мы посмотрим. Контрольно-счетная палата в прошлом году нашла нарушения в расходовании средств на стерилизацию животных в городе, посмотрим, как будет это выполнено в этом году.
Марина Катыс: Действительно, в Москве уже несколько лет действует программа стерилизации бездомных животных. О том, насколько она успешна, - мы поговорим чуть позже. А сейчас я предлагаю послушать материал, подготовленный нашим корреспондентом во Владимире Светланой Ганенко.
Светлана Ганенко: Сотрудники Владимирского Центра защиты животных "Валента" недавно вернулись из Подмосковья, где проходил 4-ый Всероссийской Зоофорум. Участие в Конференции, посвященной проблемам защиты животных и организации приютов, приняли представители 22 различных организаций, не только из России, но и из стран СНГ и Балтии.
Только сравнивая свой опыт с опытом коллег-ветеринаров, можно понять масштаб проблем, связанных с охраной животных во Владимире. Так в городе в зачаточном состоянии находится решение вопроса стерилизации беспризорных животных.
Ольга Стрельцова - ветеринарный врач.
Ольга Стрельцова: Проблема бездомных животных актуальна для Владимира. Их количество у нас в городе не только увеличилось за последнее время, но они также являются переносчиками различных заболеваний, которые передаются, в том числе, и человеку. Животных необходимо стерилизовать.
Светлана Ганенко: Казалось бы, не самая важная социальная проблема, к тому же требующая серьезных затрат. Но все-таки на ее решение во многих городах ищут и находят деньги. В Москве, например, на организацию приютов и на проведение операций по стерилизации в этом году выделено 12 миллионов рублей, во Владимире - ни копейки. Во многих городах построены пункты передержки для бродячих животных, в нашем городе - ни одного. Во Владимире по-прежнему отстреливают бездомных животных, а это совсем не решение проблемы. Уничтожение собак и кошек неминуемо приведет к нашествию мышей и крыс. В крупных городах России кошек и собак стерилизуют, передерживают 7-10 дней после операции в специальном вольере и отпускают - на все это находятся деньги.
По словам директора Центра животных "Валента" Валентины Соковой, если ежемесячно Центру будет выделяться порядка 30 тысяч рублей, проблему безнадзорных животных во Владимире удастся решить за два года. В среднем стерилизация кошки стоит 400 рублей, собаки - от 500. Сейчас в "Валенте" подобные операции бесплатно делают только животным, попавшим в приют при самом центре. Потом стерилизованным кошкам и собакам ищут новых хозяев. Если в течение года таковые не находятся, то животных усыпляют - таковы правила.
Сотрудники единственного во Владимире приемника для животных серьез опасаются, что их временная передержка может превратиться в хоспис для животных. Разместить и прокормить всех собак и кошек, которые считаются беспризорными, в "Валенте" явно не могут. Выход есть: сотрудники центра в будущем решили открыть счет в банке с пометкой "Стерилизация": горожане, которые понимают важность проблемы, могут перечислять на него деньги - частично проблему удастся решить.
Татьяна Соловьева - хозяйка собаки.
Татьяна Соловьева: Отстреливать - это варварский способ. С тем, чтобы они не плодились, конечно, бороться надо, потому что эти стаи, особенно по весне, собачьи свадьбы - это вообще кошмар, это опасно. Поэтому нужно стерилизовать.
Светлана Ганенко: Еще один возможный вариант решения проблемы тоже был подсказан на московском форуме. Не исключено, что ветеринары и защитники животных Владимира скоро обратятся к горожанам с конкретным предложением. В каждом доме или микрорайоне есть "свои" в прямом смысле слова дворовые собаки и кошки, которых подкармливают все жильцы. Эти Шарики и Васьки в свою очередь не дают расплодиться в подъездах и у мусорных контейнеров крысам и мышам. Ветеринары хотят предложить жильцам собрать по 10-15 рублей с квартиры и на эти деньги сделать питомцам двора операцию по стерилизации и необходимые прививки, поставить специальное клеймо, чтобы уберечь животных от отстрела.
Кристина Стенова - хозяйка пуделя Рикки.
Кристина Стенова: У нас за домом есть пустырь - специально отведенное место для собак. Приходится гулять вечером, и в это время, как правило, собирается куча бездомных собак. Боимся не только мы, но и наши питомцы. Бывало, что эти стаи на нас нападали. С одной стороны, мне жалко собак. С другой стороны, мне жалко и себя, и моих близких, и, думаю, надо задуматься городским властям, чтобы как-то поддерживать наших ветеринаров в решении этого вопроса.
Светлана Ганенко: Нельзя сказать, что городские власти бездействуют. Сотрудники Центра животных "Валента", например, не платят за аренду помещения. Кроме того, несколько работников получают зарплату из бюджета Владимира. Во Владимире уже есть проекты по созданию вольеров и передержки для бездомных животных, но, видимо, к активным действиям чиновников подтолкнут все же сами владимирцы.
Марина Катыс: Это был материал, подготовленный Светланой Ганенко.
В Москве к активным действиям чиновников подтолкнула сама жизнь. Но еще до начала городской программы стерилизации бездомных животных в Москве уже работала мобильная клиника Международного Фонда защиты животных
Слово - руководителю службы информации Международного Фонда защиты животных IFAW Игорю Беляцкому.
Игорь Беляцкий: Клиника эта действует, в день операции проводятся 5-6 животным. Клиника может делать больше - 10-12 операций как минимум, но, к сожалению, возникла проблема недопоставки животных для стерилизации. В связи с чем - не совсем понятно, но животных отлавливается для стерилизации в клинике меньше, чем она могла бы сделать. А за прошлый год клиника стерилизовала более 1100 животных.
Что касается кетаминовой проблемы - мы это успешно обошли, слава Богу, потому что, еще когда привозили сюда клинику, в ней был установлен аппарат газового наркоза. То есть животных стерилизуют с обезболиванием, а не просто с обездвиживанием, что иногда происходит при отсутствии или при запрете кетамина.
Марина Катыс: После операции по стерилизации животное нуждается в определенном уходе. Помощь по выхаживанию прооперированных кошек и собак оказывает приют.
Игорь Беляцкий: Есть приют, где можно этих животных оставить на пережержку, и их там выхаживают. Но его возможности тоже не безграничны: насколько я знаю, там 311 собак и 79 кошек. То есть в рамках этих возможностей можно стерилизовать, плюс - каких-то животных можно распределить по другим приютам. В этот приют в основном люди сами приносят животных, или бывают какие-то отказы людей от собак или кошек, или просто животные остаются одни, если старые хозяева, увы, умирают, - этих животных в приют принимают. Но возможности клиники, и, соответственно, возможности приюта ограничены, поэтому проблема передержки остается.
Марина Катыс: После выздоровления животных возвращают на ту территорию, где они обитали до стерилизации.
Игорь Беляцкий: Стерилизуют самок, а не самцов, потому что у самцов после операции сильно меняется поведение, они становятся уже "не-самцами" и не способны защищать себя. И фактически все это теряет смысл, потому что потом приходят другие доминантные самцы - и популяция начинает размножаться точно так же. А стерилизованных самцов забивают, они не сохраняют свою стаю, поэтому нет смысла стерилизовать самцов.
Марина Катыс: Но, кроме проблемы бездомных животных в городах, существуют и проблемы, связанные с незаконной торговлей редкими и исчезающими видами животных. Россия в данном случае является одновременно и источником, и потребителем, и транзитной страной для организованной контрабанды животных и растений.
Как говорит сотрудник Международного Фонда защиты животных Сергей Ганусевич - российское законодательство просто не позволяет выполнить требования СИТЕС.
Сергей Ганусевич: Требования СИТЕС таковы: если в транзитной зоне обнаружатся животные или товары - объекты СИТЕС, они должны быть или конфискованы (если в стране есть законодательство, позволяющее работать в транзитной зоне); или (если это невозможно) пункт, в который эти животные, или товары, или другие объекты СИТЕС направляются, должен быть немедленно проинформирован стороной транзита о том, что туда поступают такие животные. Это делается во многих странах, эта схема работает. В России, к сожалению, нам никогда не удавалось добиться ни задержания этих животных, ни сообщения в пункт их окончательного импорта о том, что они туда идут.
Россия очень часто обвиняется международными природоохранными организациями в том, что она служит транзитным звеном в этой глобальной нелегальной торговли редкими исчезающими видами, объектами СИТЕС.
Мы сталкивались с такими вещами, когда в международных аэропортах Москвы в транзитной зоне были выявлены случаи нелегального провоза животных (из Южной Америки - попугаев, из Монголии - соколы-балобаны). Животные шли спрятанные в багаже. После того, как таможенники их обнаруживали в транзитной зоне, становилось очевидно, что, во-первых, правила транспортировки не соответствуют требованиям СИТЕС: животные спрятаны, они в плохом состоянии, документации - ни ветеринарной, ни СИТЕС - нет или она фальсифицирована. Те не менее, российское законодательство не позволяло выполнить требования СИТЕС.
Марина Катыс: Редких животных отлавливают для продажи, но от 50 до 70 процентов пойманных животных гибнет при транспортировке из-за жестокого обращения. Тех же, которых успевают конфисковать на границе, обычно отправляют в центры передержки до окончательного решения их дальнейшей судьбы.
В 1999 году Госкомэкологии обратился в Международный Фонд защиты животных с просьбой оказать содействие и профинансировать создание первого в России Центра содержания животных - объектов СИТЕС. Центр открылся в октябре 2002 года на базе учебно-научного центра МГУ. В ремонт здания и оборудование было вложено 180 тысяч долларов, в первый год на содержание Цента было выделено 450 тысяч долларов.
Однако, по словам Сергея Ганусевича, российское правительство хотя и инициировало создание такого Центра два года назад, сегодня оно совершенно утратило к нему интерес.
Сергей Ганусевич: 3 октября 2002 года Центр был открыт, и туда начали поступать животные. И сразу же мы столкнулись с проблемой безразличия со стороны государства к этому центру. То есть он был инициирован и создан по просьбе государства, потом произошла смена аппарата, Госкомэкологии превратился в Минприроды. Минприроды, видимо, не стало правопреемником тех отношений, которые были созданы в 1999 году, и фактически Центр не был не только сертифицирован Министерством природных ресурсов, но и не был поддержан ни финансово, ни идеологически.
Скажем, происходит конфискация животных, таможня передает их в Центр - потом о них забывают. У нас были животные, которые содержались год, полтора и даже более, решение по которым не было принято в течение этого длительного срока. Никакие судебные процедуры не выполнялись в те сроки, которые должны были быть применимы к такому товару. Животные в данном случае являются таможенным конфискатом, таким же товаром, только - скоропортящимся. Карантин - 30 дней. Плюс - какое-то время для решения нюансов. Эти сроки никогда не соблюдались, то есть ни одно животное, которое передерживали в Центре, не дождалось решения своей судьбы со стороны государственных органов. И административные органы СИТЕС не имели возможности приступить к рассмотрению их судьбы, поскольку не было принято решение суда об их конфискации, животные были только задержаны. Это - большая проблема.
Марина Катыс: Во всем мире диких животных убивают ради мяса, шкур, костей, внутренних органов и рогов. Сейчас в мире продолжаются дебаты о возможности возобновления легальной торговли слоновой костью. Слово - руководителю службы информации Международного Фонда защиты животных Игорю Беляцкому.
Игорь Беляцкий: Есть определенные запасы слоновой кости - их называют не "излишки", а "официальные запасы": частью конфискованные, частью накопленные. Последнее задержание было около года назад: 6,5 тонн слоновой кости конфисковали в Сингапуре, а в целом запасы измеряются десятками тонн. И сейчас есть предложение, чтобы три страны - Ботсвана, Намибия и ЮАР - могли реализовать эти "излишки" слоновой кости на мировом ранке, причем с согласия СИТЕС.
Однако категорические противники этого запрета (в том числе- и Международный Фонд защиты животных) считают, что если легализовать торговлю (точнее - продажу "излишков") слоновой костью, это только подхлестнет браконьерство и нелегальную торговлю. Потому что фактически на международном рынке отличить ту или иную слоновую кость очень сложно, и сложно доказать: это - нелегально добытая слоновая кость или это - всего лишь продажа "излишков".
В последнее время были установлены определенные процедуры, и есть возможность по ДНК, по тестам определить - из какого региона эта слоновая кость. Но, тем не менее, все равно считается, что если оставить хотя бы маленькую щель в этом запрете легальной торговли, то туда просто хлынет поток браконьерской словной кости. И маленькая щель превратится в широкую дверь, в ворота, в которые хлынет на мировой рынок слоновая кость, и остановить это будет очень сложно.
Что касается самой проблемы, она действительно серьезная, потому что слонов, в первую очередь, забивали, конечно, из-за слоновой кости, плюс существует еще так называемая проблема трофейной охоты, когда отстреливаются наиболее крупные экземпляры. Причем (если говорить о трофейной охоте) это касается не только слонов, а многих других животных. Но если говорить о слонах - убивают наиболее крупных животных, и в долгосрочной перспективе популяция мельчает. К тому же слонов забивают и на мясо (есть так называемая проблема "дикого мяса" или мяса диких животных). Плюс - вообще проблема торговли изделиями из диких животных. Из ног слонов, например, делают табуретки.
Слоновая кость очень популярна и в качестве сувениров, материала для подделок. В Японии их них очень активно делают так называемые личные печатки. То есть фактически целая популяция животных приносится в жертву каким-то традициям или просто сувенирной продукции, просто спекулятивным интересам.
Популяция африканских слонов в 1979 году составляла порядка 1 миллиона 300 тысяч особей, а сейчас она составляет не более 400 тысяч животных. Причем, за 10 лет - с середины 80-х до середины 90-х - она упала в два раза (с 600 до 300 тысяч). В Азии популяция словно еще недавно оценивалась в 50 тысяч, сейчас мои коллеги называют цифру в 35 тысяч азиатских слонов.
То есть популяция катастрофически сокращается, и это касается не только слонов, а вообще всех трофейных видов.
Уже пришел тревожный звонок из Бангкока: популяцию черных носорогов решено частично отстрелять ради трофейной охоты. Считается, что там есть 62 черных носорога, и из них пятерых выделили в виде квоты для трофейной охоты. Полагают, что это принесет около миллиона долларов, лицензия на одного носорога стоит 200 тысяч. Сколько там будет любителей охотников, я не знаю. По одному или по несколько человек они будут фотографироваться перед большой головой...
Марина Катыс: Нелегальная торговля дикими животными и растениями приносит гигантские доходы браконьерам и контрабандистам. Оборот этого криминального бизнеса оценивается в диапазоне от 6 до 10 миллиардов долларов ежегодно. Это свидетельствует о том, что нелегальная торговля животными по прибыльности занимает третье место (после нелегальной торговли оружие и наркотиками).
Продолжает Игорь Беляцкий.
Игорь Беляцкий: Международная мафия - это слишком общее название. Есть разные группировки, специализирующиеся на разных животных, - тем не менее, эта мафия заинтересована в том, чтобы изделия из диких животных и сами дикие животные поступали на международный рынок и чтобы это стало легальным. Это касается и популяций, находящихся под угрозой исчезновения. Что касается вообще объема международной торговли, то его, к сожалению, очень сложно оценить. И даже в Интерполе оценки очень и очень приблизительные: от 6 до 10 миллиардов долларов составляет объем нелегальной торговли дикими животными в мире; называли цифру - 15 миллиардов. Года четыре назад на экологической конференции министр экологии Бразилии называл цифру в 20 миллиардов долларов - нелегальный рынок торговли животными в мире, причем - без учета рыбы и леса, как говорилось, то есть это - дикие виды флоры и фауны.
Марина Катыс: Сегодня 5,5 тысяч видов - от слонов до насекомых - находятся под угрозой исчезновения.
В России из крупных млекопитающих под угрозой исчезновения находятся амурский тигр (осталось не более 450 особей), дальневосточный леопард (около 35 особей), снежный барс и сайгак. Кстати, почти миллионное стадо сайгака за последние 12 лет сократилось до 50 тысяч. Причем на российской территории осталось не более 18 тысяч сайгаков.
