Правительство Республики Алтай вновь обратилось к идее строительства плотинной ГЭС на реке Катунь.
29 июня 2004 года администрация Чемальского района согласовала для Открытого акционерного общества "Горно-Алтайская ГЭС" место, где будет размещено водохранилище. Это - участок, расположенный примерно 250 километрах выше устья реки Катунь.
О причинах, побудивших правительство республики Алтай вернуться к планам строительства ГЭС на Катуни, рассказывает эксперт Гринпис Россия Михаил Крейндлин.
Михаил Крейндлин: Глава республики Алтай - Михаил Лапшин. Видимо, его убедили (в первую очередь - строители и проектировщики) в том, что это принесет какие-нибудь потрясающие блага республике, а может быть - и ему лично. Ходили слухи, что в этом заинтересована группа компаний "Русский Алюминий", то есть Дерипаска, потому что вроде как есть планы строительства большого горно-обогатительного комбината в республике Горный Алтай, для которого нужно много электроэнергии.
Еще один момент - недавно полномочный представитель президента в Сибирском федеральном округе Леонид Драчевский был в Китае, и вроде бы там было подписано соглашение с правительством Синдзяно-Ингурского автономного района о поставках электроэнергии из Республики Алтай в Китай, а для этого нужны дополнительные мощности по производству электроэнергии.
В свое время такие глобальные проекты были очень популярны именно в связи с тем, что это - способ практически бесконтрольного использования бюджетных средств (или - не бюджетных). Возможно, и в данном случае деньги собираются пустить на что-нибудь такое.
Марина Катыс: Руководитель новосибирского "Сибэкоцентра" Александр Дубынин называет и другие причины возобновления планов по строительству ГЭС на Катуни.
Александр Дубынин: Существуют сторонники этого строительства. Прежде всего - само правительство Республики Алтай заинтересовано в запуске одновременно нескольких проектов - это строительство Катунской ГЭС, это газопровод и это дорога - через Укок. То есть, все эти проекты, если их реализовывать вместе, становятся достаточно "пробивными" в индустриальном развитии Республики Алтай. Другое дело, что это индустриальное развитие Алтая ставит жирный крест на альтернативном, более щадящем развитии в сторону экологического туризма и поддержки коренных народов.
Марина Катыс: Оксана Енгоян - журналист барнаульской телекомпании "Катунь" - давно занимается проблемой Катунской ГЭС.
Оксана Енгоян: Это, во-первых, привлечение в регион большой суммы денег, потому что это - довольно большое строительство. По экспертным оценкам, весь комплекс будет стоить более миллиарда долларов, (это - контррегулятор и большая, 180-метровая ГЭС, в Беладинском створе). То есть это - довольно большие деньги.
Второй момент - есть предположения о разработке рудных залежей в Республике Алтай, потому что там и золото разрабатывают, там есть и залежи других полезных ископаемых. В принципе, не исключен и этот вариант. Это - тоже приток денег, на которых можно, в принципе, спекулировать: хорошо их оборачивать и на оборотах снимать довольно приличные суммы.
Марина Катыс: Первый проект Катунской ГЭС был разработан в Москве в ГИПРОНИИ еще в 80-х годах прошлого века. Однако этот проект получил несколько отрицательных заключений экологических экспертиз (как государственных, так и общественных). В результате было принято решение отказаться от строительства большой ГЭС на Катуни.
В 1994 году был разработан проект так называемой "малой Катунской ГЭС". Здесь нужно отметить, что характеристики нынешней Алтайской ГЭС совпадают с базовыми параметрами "малой Катунской". Однако никакого общественного обсуждения данного проекта, что необходимо по действующему законодательству, не проводилось.
Слово Руководителю новосибирского "Сибэкоцентра" Александру Дубынину
Александр Дубынин: Этот проект вообще не рассматривался правительством. В нем вроде как были учтены все недостатки и недоработки, была снижена высота плотины, поэтому вроде бы этот проект менее опасен. Тем не менее все равно остаются и опасности, и даже экономические несуразности, которые были связаны с первым проектом. Прежде всего никто никуда не девал запасы киновари (то есть - накопления ртути). Никто никуда не девал сейсмичность, она только возросла в последние годы. Район, в котором планируется строительство этой плотины, очень сейсмоопасный. В случае, если будет нормальный толчок - плотина может не выдержать.
Кроме того, в Сибири нет недостатка в электроэнергии. Саяно-Шушенская ГЭС, например, постоянно сбрасывает воду, то есть не работает на полную мощность. Самое больше потребление электроэнергии происходит зимой, а зимой эта Алтайская ГЭС практически не будет работать, потому что идет очень низкий уровень воды. То есть - не будет решаться проблема, ради которой (если говорить о внутреннем потреблении электроэнергии) эта ГЭС создается.
Марина Катыс: Год назад - 18 августа 2003 года - правительство Республики Алтай принимает решение о создании акционерного общества "Горно-Алтайская ГЭС" - "для покрытия потребностей в электроэнергии Республики Алтай".
Напомним, что еще в декабре 1992 года государственная экспертиза признала, что возникновение водохранилища и работа ГЭС окажут негативное влияние на здоровье людей, создадут угрозу безопасности проживания в бассейне не только Катуни, но и Оби, включая города Новосибирск, Барнаул, Бийск.
И снова я обращаюсь к эксперту Гринпис Россия Михаилу Крейндлину.
Если говорить о перспективах строительства Катунской ГЭС, ее планируют построить в сейсмоопасном районе:
Михаил Крейндлин: Опасна не только существующая сейсмичность, там возможны варианты наведенной сейсмичности. Доказано, что крупные водохранилища способствуют развитию подвижек земной коры и, соответственно, землетрясений. В конце 80-х - начале 90-х годов эти вопросы рассматривались (как и вообще строительство ГЭС на Катуни) очень серьезной экспертной комиссией, которая однозначно доказала, что это экономически не нужно, невыгодно, бессмысленно и экологически очень опасно. Там еще существует вопрос с ртутью, которая может оседать в водах водохранилища, - такая угроза тоже имеется.
Марина Катыс: Доктор технических наук, профессор, заведующий лабораторией Института водных проблем Российской Академии наук Владимир Дебольский не согласен с этими возражениями, как и со многими другими, которые приводят противники строительства ГЭС.
Владимир Дебольский: Нурекская ГЭС построена в зоне сейсмичности 8 баллов, и стоит она уже 30 лет. Там были землетрясения - все в порядке. Напор там - 300 метров.
Марина Катыс: То есть вы хотите сказать, что сейсмичность района не является:
Владимир Дебольский: : препятствием для строительства плотины.
Марина Катыс: Второй момент связан с залежами киновари. Ряд специалистов говорит о том, что при создании водохранилища ртуть будет накапливаться в донных отложениях, и это приведет к серьезным загрязнениям вод.
Владимир Дебольский: Серьезного загрязнения вод из донных отложений не будет по той простой причине, что все, что осело, поступает в воду за счет диффузии из этих самых грунтов. Если идет молекулярная диффузия, то это будет происходить в течение столетий. А если это происходит за счет турбулентной диффузии, то тогда такое поступление действительно может иметь место, это так называемое "вторичное загрязнение". Но для того, чтобы происходила турбулентная диффузия, должны быть очень высокие скорости течений. В водохранилище таких скоростей нет.
Яркий пример этому - Куйбышевское водохранилище. Если у вас абсорбируется ртуть на взвеси и садится на дно, то она там и лежит. И поступать в воду она будет только тогда, когда будут большие скорости течений. Повторяю, в водохранилище таких скоростей течений нет.
Марина Катыс: Но, Алтай, кроме всего прочего, - уникальные место, там предусмотрено развитие туристического бизнеса. И перегораживание Катуни, конечно, нанесет огромный ущерб природе Алтая. Может быть, все-таки не стоило бы строить там плотину?
Владимир Дебольский: Привожу пример с Великим каньоном в Колорадо. Построили плотину - все нормально, и миллионы людей ездят туда смотреть на этот Великий каньон, и каждый год - все больше и больше.
Марина Катыс: То есть вы считаете, что это не нанесет серьезного ущерба туристическому бизнесу на Алтае?
Владимир Дебольский: Никакого. Если говорить об Алтайской ГЭС, то - нет. Может быть, только украсит, потому что плотина - это очень красивое архитектурное сооружение.
Марина Катыс: Но здесь я позволю себе с вами не согласиться. Я считаю, что природа не очень нуждается в подобных "украшениях".
Владимир Дебольский: Ну, как вам сказать: Я думаю, что вы не правы. Как любой мост, если он красив, если это хорошая архитектура, - так и плотина.
Марина Катыс: А разве нельзя решить проблему при помощи альтернативных источников?
Владимир Дебольский: Каких?
Марина Катыс: Ветроэнергетика.
Владимир Дебольский: Да ну что вы, боже мой. Она очень дорогая, и никогда она не обеспечит это. Это вы можете себе на огороде поставить такую штуку - да. Это вам будет стоить приличную сумму, хороший ветряк стоит порядка 100 тысяч долларов. Есть у вас деньги - ставьте. Ничего хорошего в этом не будет. Птицы погибнут, шум будет, животные разбегутся.
Марина Катыс: А строительство ГЭС - это абсолютно безопасное занятие?
Владимир Дебольский: Конечно. Во всяком случае, для птиц и животных - это 100 процентов. А уж если говорить об Алтайской ГЭС, где не предполагается водохранилище, и она будет работать без регулирования стока, то там - нет вопросов. Все как было, так и останется. ГЭС без водохранилища - это когда плотина просто перекрывает реку, там ставятся гидроагрегаты, турбины, и они работают за счет того, что идет ток, - все. Больше ничего. И потом, мощность Алтайской ГЭС составляет всего 140 мегаватт. По сравнению с Катунской ГЭС, которая проектировалась на 1600 мегаватт, это в 100 раз меньше.
Марина Катыс: Но появление водохранилища в этом районе с очень сухим климатом, где существуют туберкулезные лечебницы, приведет к изменению климатических условий.
Владимир Дебольский: Изменение климатических условий за счет водохранилища - это некие домыслы. Самое плохое, когда у вас в зимний период (когда все должно быть покрыто льдом) - это будет открытая водная поверхность. Тогда - да, там будет больше влажность, безусловно, и ничего хорошего в этом для человека, который привык к сухому климату, нет. Но для такого водохранилища это влияние будет настолько мало: Испарение с такой маленькой площади незначительно влияет на климат, это все будет чувствоваться в пределах двух, трех, четырех, может быть - пяти километров от такого маленького водохранилища.
То, что обсуждалось почти 20 лет тому назад, сегодня можно буквально на каждый вопрос, который там ставился, ответить и его учесть.
А альтернативный источник электроэнергии там может быть только один - это атомные станции. Что лучше?..
Марина Катыс: Это было мнение доктора технических наук, профессора, заведующего лабораторией Института водных проблем РАН Владимира Дебольского.
Александр Дубынин - руководитель "Сибирского экологического центра" в Новосибирске - категорически не согласен с профессором Дебольским.
Александр Дубынин: Зеркало водохранилища, которое возникнет, неминуемо увлажнит тот достаточно сухой климат, который является основой местного курортного бизнеса (или - просто лечебниц). Потому что там сосредоточено несколько туберкулезных лечебниц, и если климат будет более влажный, то можно будет прекращать все лечение. Плюс, пострадают сами жители - их надо будет оттуда выселять, им нужно будет представлять жилье.
Марина Катыс: Какие площади планируется затопить в результате строительства плотины?
Александр Дубынин: ОАО "Горно-Алтайская ГЭС", которое учредило правительство Республики Алтай, отведено примерно 30 километров, и, соответственно, до 500 метров, видимо, будет в ширину. И можно посчитать, водохранилище достаточно большое.
Марина Катыс: Несмотря на то, что Катунь - горная, бурная река, по ее берегам растет лес. Что будет с лесом?
Александр Дубынин: По идее лес нужно вырубить. Но, как у нас часто бывает, - где вырубят, где не вырубят: Почвы попадут на дно, и часть лесных насаждений тоже попадет на дно - начнется гниение. Кстати говоря, по поводу того, что будет происходить с водохранилищем, - оно неизбежно будет источником парниковых газов, потому что оно будет лучше прогреваться, там будет гнить оставшийся лес. То есть река Катунь из чистой горной реки превратится в речку, загрязненную органическими веществами.
Марина Катыс: Если же говорить о предполагаемом дефиците электроэнергии в Республике Алтай, то здесь тоже не все ясно.
Слово - эксперту Гринпис Россия Михаилу Крейндлину.
Михаил Крейндлин: Сейчас ситуация такая. У Республики Алтай невыгодное положение с точки зрения энергетики, потому что энергетическая система республики - концевая, то есть она не закольцована в общую сеть сибирских электрических сетей. За счет этого, бывают потери электроэнергии, бывают скачки. В принципе, Республика Алтай, насколько я знаю, не испытывает недостатка в количестве электроэнергии. Поскольку промышленности фактически нет, особо мощных потребителей электроэнергии просто нет.
В принципе, гораздо более простой, дешевый и эффективный способ - это закольцевать электрические сети Республики Алтай с Алтайским краем. Тогда в единой сети это все будет гораздо дешевле, и эти неприятные концевые эффекты ликвидируются. Об этом тоже сейчас ходят разговоры, надо просто построить небольшую дополнительную линию, никаких ГЭС для этого не нужно.
Кроме всего прочего, в республике есть очень большой потенциал в плане развития альтернативной энергетики, просто по климатическим природным условиям - это и ветровые электростанции, и солнечные электростанции.
Марина Катыс: Журналист барнаульской телекомпания "Катунь" Оксана Енгоян также считает, что говорить о дефиците электроэнергии в республике сложно.
Оксана Енгоян: Потому что есть ограничения, которые могут быть переданы в республику. Поэтому, в принципе, республике сейчас тока хватает. Нельзя сказать, что какое-то производство стоит, потому что ему не хватает электроэнергии.
Момент второй, который станет, безусловно, в данном случае проблемой, - это строительство дополнительной линии электропередач. На самом деле, чтобы выдать электроэнергию с Алтайской ГЭС, нужно построить еще и дополнительную ЛЭП.
Марина Катыс: А как местное население относится к перспективе строительства ГЭС на Катуни?
Оксана Енгоян: По-разному. Кто-то видит перспективу более далеко и понимает, чем это грозит. Но у людей просто уже накопилась усталость, уже хочется хоть какого-то решения.
Марина Катыс: Вы сказали, что люди понимают, чем это грозит в перспективе. А чем это грозит?
Оксана Енгоян: Тут можно перечислять то, что было в отрицательном заключении 1989 года, начиная от ртутного загрязнения и заканчивая осветлением воды. Тут очень много различных позиций - это и размывание этноса, это и снижение плодородия почв, и проблема с карстами там не решена (потому что в ложе водохранилища оказываются карстовые образования, и неизвестно, как поведет себя водохранилище). Наведенная сейсмичность тоже неизвестно, как сработает, - то ли повысится частота землетрясений, то ли - нет. После прошлогоднего землетрясения это очень критичный параметр.
Марина Катыс: Отношение людей к строительству во многом определяется тем, где они живут. Между Алтайским краем и Республикой Алтай существуют серьезные отличия чисто экономического характера. Например, в республике Алтай один киловатт электроэнергии стоит 1 рубль 24 копейки.
Оксана Енгоян: Для них это очень критично. У них сейчас убрали сельскую льготу, и если раньше на селе платили половину цены, то сейчас и село платит 1 рубль 24 копейки. При их заработках - 1-1,5 тысячи - поймите, что такое 1 рубль 24 копейки. В крае ситуация другая, - они платят поменьше, и у них вариантов с работой побольше, - поэтому край тоже реагирует, но я бы не сказала, что как-то определенно.
Марина Катыс: Вы сказали, что жители Республики Алтай платят 1 рубль 24 копейки за киловатт электроэнергии. А что, после строительства ГЭС цена на электроэнергию будет понижена, это уже известно?
Оксана Енгоян: Поймите, естественно, инвестор будет говорить о том, что цена будет понижена, это - само собой. Существует такой миф, что будет дешевле. Хотя, на самом деле, когда строится какой-то объект, его нужно банально окупить, поэтому, естественно, в тариф будет заложено максимально возможное, что позволит федеральная комиссия, чтобы просто окупить это строительство. Естественно, инвестор будет заинтересован в оптимальном режиме для себя решить эту проблему.
Марина Катыс: Но разве строительство ГЭС даст новые рабочие места?
Оксана Енгоян: Конечно, не даст, безусловно. Потому что гидростроительство - это технология не для чернорабочих. По завершении строительства, то есть непосредственно с момента начала эксплуатации гидроэлектростанции, ситуация будет еще конкретнее, потому что для обслуживания такого уровня электростанций требуется 1,5 тысячи человек, а при нынешней автоматике эта цифра может быть снижена до 700 человек. Естественно, это будут высококвалифицированные энергетики, которые будут обслуживать эту электростанцию.
Марина Катыс: То есть мы можем сказать, что строительство Альайской ГЭС не решит социальных проблем местного населения и не позволит понизить тарифы на электроэнергию для местного населения. В то же время будет затоплена достаточно большая территория, изменится климат, будут фактически уничтожены те туберкулезные лечебницы, которые существуют в этом районе. Безусловно, понесет ущерб туристический бизнес, который как раз и является некоторым шансом получить работу для местного населения. Как соотнести плюсы и минусы этого проекта?
Оксана Енгоян: Для меня в этом проекте вообще нет плюсов. Я могу сказать, что за те же деньги республика может решить эту проблему более экологично и более радикально, более современно. Начиная от ставшей, наверное, уже притчей во языцех ветроэнергетики - в республике есть одно место, которое просто создано для ветроэнергетики, для ветропарка. Там хронические ветра, они просто не прекращаются, вообще никогда не бывает штилей, и ветра - более чем промышленные по скорости.
Тут ведь еще встает вопрос собственности этой гидроэлектростанции: кто вложит в эту электростанцию деньги, тот и будет ее владельцем. Если Республика Алтай вложит, то она и будет владельцем. Но у республики, как всегда, денег нет.
Ветроэнергетика позволяет делать так: есть деньги - купили ветряк, поставили; на следующий год появились деньги - купили два ветряка, пять, десять; нет денег - значит, не ставят ветряки; появились еще деньги - еще поставили. То есть это позволяет наращивать мощности постепенно, и при этом, в принципе, получать то же самое.
Есть, допустим, проект Чуйского гидроветрокомплекса. Река Чуя (тоже один из верхних районов) в принципе, не рыбоходна, насколько я знаю, она течет в скальных образованиях, плотины, в принципе, там будут большие. Вот этот вариант (совмещенный с ветрокомплексом в Курайской и Чуйской долинах) - полностью покроет по выработке электроэнергии нынешнюю потребность республики. И стоит он, по-моему, чуть ли не на порядок дешевле.
Марина Катыс: Как вы полагаете, все-таки Алтайская ГЭС на Катуни будет построена?
Оксана Енгоян: Я не хочу даже думать о том, что она будет построена! Потому что если она будет построена, мы будем отброшены (просто по технологии) как минимум к началу XX века, на 100 лет как минимум.
Марина Катыс: Если говорить о компенсациях за изъятие сельскохозяйственных земель то - по словам руководителя "Сибирского экологического центра" в Новосибирске Александра Дубынина - строители выплатят Чемальскому району республики всего 65 миллионов рублей
Александр Дубынин: То есть это только маленькая толика тех затрат, которые возможны. Разработка проекта ведется очень скрытно. До последнего момента общественность не знала того, кто является разработчиком и где будут проводиться общественные слушания. Буквально совсем недавно выяснилось, что, оказывается, уже подготовлены и прошли экспертизу обоснования инвестиций на этот проект. В МПР, например, говорят, что проводились общественные слушания в Чемале, хотя в самом Чемале об этом мало кто знает. Придерживается информация, не афишируется. Не заинтересованы строители в широком участии общественности в обсуждении этого проекта.
Сейчас будет готовиться технико-экономическое обоснование (потому что обоснование инвестиций уже подготовлено). Мы хотели бы участвовать в обсуждении этого этапа разработки проекта с привлечением независимых экспертов. Мы хотели бы провести общественную экспертизу технико-экономического обоснования самого проекта. В принципе, если удастся привлечь независимых экспертов и достаточно четко все обосновать, мы надеемся, что проект дальше не пойдет. А если пойдет, то тут уже будем устраивать пикеты, акции - все, что полагается по этому поводу.
Марина Катыс: Обеспокоенные перспективой превращения Алтая в зону экологического бедствия, общественные организации Южной Сибири и Алтая провели в конце августа встречу в поселке Чемал, на которой приняли Обращение к президенту Владимиру Путину, председателю правительства Михаилу Фрадкову и министру природных ресурсов Юрию Трутневу. В обращении выражена озабоченность сложившейся ситуацией, а также заявлена необходимость "остановить разработку проекта морально устаревшей плотинной ГЭС на реке Катунь".
Говорит эксперт Гринпис Россия Михаил Крейндлин.
Михаил Крейндлин: Мы рассматриваем возможность проведения общественной экологической экспертизы. Естественно, мы будем стараться максимально информировать людей и средства массовой информации о том, что происходит. Если удастся выявить какие-нибудь нарушения законодательства, естественно, мы будем привлекать к этому и правоохранительные органы. Возможно, будут какие-то судебные разбирательства, с этим связанные. То есть - стандартный наш набор действий, при работе в таких ситуациях.
Марина Катыс: В частности - неправительственные организации требуют широкого общественного обсуждения проекта строительства ГЭС на Катуни и проведения тщательной общественной экологической экспертизы данного проекта.
29 июня 2004 года администрация Чемальского района согласовала для Открытого акционерного общества "Горно-Алтайская ГЭС" место, где будет размещено водохранилище. Это - участок, расположенный примерно 250 километрах выше устья реки Катунь.
О причинах, побудивших правительство республики Алтай вернуться к планам строительства ГЭС на Катуни, рассказывает эксперт Гринпис Россия Михаил Крейндлин.
Михаил Крейндлин: Глава республики Алтай - Михаил Лапшин. Видимо, его убедили (в первую очередь - строители и проектировщики) в том, что это принесет какие-нибудь потрясающие блага республике, а может быть - и ему лично. Ходили слухи, что в этом заинтересована группа компаний "Русский Алюминий", то есть Дерипаска, потому что вроде как есть планы строительства большого горно-обогатительного комбината в республике Горный Алтай, для которого нужно много электроэнергии.
Еще один момент - недавно полномочный представитель президента в Сибирском федеральном округе Леонид Драчевский был в Китае, и вроде бы там было подписано соглашение с правительством Синдзяно-Ингурского автономного района о поставках электроэнергии из Республики Алтай в Китай, а для этого нужны дополнительные мощности по производству электроэнергии.
В свое время такие глобальные проекты были очень популярны именно в связи с тем, что это - способ практически бесконтрольного использования бюджетных средств (или - не бюджетных). Возможно, и в данном случае деньги собираются пустить на что-нибудь такое.
Марина Катыс: Руководитель новосибирского "Сибэкоцентра" Александр Дубынин называет и другие причины возобновления планов по строительству ГЭС на Катуни.
Александр Дубынин: Существуют сторонники этого строительства. Прежде всего - само правительство Республики Алтай заинтересовано в запуске одновременно нескольких проектов - это строительство Катунской ГЭС, это газопровод и это дорога - через Укок. То есть, все эти проекты, если их реализовывать вместе, становятся достаточно "пробивными" в индустриальном развитии Республики Алтай. Другое дело, что это индустриальное развитие Алтая ставит жирный крест на альтернативном, более щадящем развитии в сторону экологического туризма и поддержки коренных народов.
Марина Катыс: Оксана Енгоян - журналист барнаульской телекомпании "Катунь" - давно занимается проблемой Катунской ГЭС.
Оксана Енгоян: Это, во-первых, привлечение в регион большой суммы денег, потому что это - довольно большое строительство. По экспертным оценкам, весь комплекс будет стоить более миллиарда долларов, (это - контррегулятор и большая, 180-метровая ГЭС, в Беладинском створе). То есть это - довольно большие деньги.
Второй момент - есть предположения о разработке рудных залежей в Республике Алтай, потому что там и золото разрабатывают, там есть и залежи других полезных ископаемых. В принципе, не исключен и этот вариант. Это - тоже приток денег, на которых можно, в принципе, спекулировать: хорошо их оборачивать и на оборотах снимать довольно приличные суммы.
Марина Катыс: Первый проект Катунской ГЭС был разработан в Москве в ГИПРОНИИ еще в 80-х годах прошлого века. Однако этот проект получил несколько отрицательных заключений экологических экспертиз (как государственных, так и общественных). В результате было принято решение отказаться от строительства большой ГЭС на Катуни.
В 1994 году был разработан проект так называемой "малой Катунской ГЭС". Здесь нужно отметить, что характеристики нынешней Алтайской ГЭС совпадают с базовыми параметрами "малой Катунской". Однако никакого общественного обсуждения данного проекта, что необходимо по действующему законодательству, не проводилось.
Слово Руководителю новосибирского "Сибэкоцентра" Александру Дубынину
Александр Дубынин: Этот проект вообще не рассматривался правительством. В нем вроде как были учтены все недостатки и недоработки, была снижена высота плотины, поэтому вроде бы этот проект менее опасен. Тем не менее все равно остаются и опасности, и даже экономические несуразности, которые были связаны с первым проектом. Прежде всего никто никуда не девал запасы киновари (то есть - накопления ртути). Никто никуда не девал сейсмичность, она только возросла в последние годы. Район, в котором планируется строительство этой плотины, очень сейсмоопасный. В случае, если будет нормальный толчок - плотина может не выдержать.
Кроме того, в Сибири нет недостатка в электроэнергии. Саяно-Шушенская ГЭС, например, постоянно сбрасывает воду, то есть не работает на полную мощность. Самое больше потребление электроэнергии происходит зимой, а зимой эта Алтайская ГЭС практически не будет работать, потому что идет очень низкий уровень воды. То есть - не будет решаться проблема, ради которой (если говорить о внутреннем потреблении электроэнергии) эта ГЭС создается.
Марина Катыс: Год назад - 18 августа 2003 года - правительство Республики Алтай принимает решение о создании акционерного общества "Горно-Алтайская ГЭС" - "для покрытия потребностей в электроэнергии Республики Алтай".
Напомним, что еще в декабре 1992 года государственная экспертиза признала, что возникновение водохранилища и работа ГЭС окажут негативное влияние на здоровье людей, создадут угрозу безопасности проживания в бассейне не только Катуни, но и Оби, включая города Новосибирск, Барнаул, Бийск.
И снова я обращаюсь к эксперту Гринпис Россия Михаилу Крейндлину.
Если говорить о перспективах строительства Катунской ГЭС, ее планируют построить в сейсмоопасном районе:
Михаил Крейндлин: Опасна не только существующая сейсмичность, там возможны варианты наведенной сейсмичности. Доказано, что крупные водохранилища способствуют развитию подвижек земной коры и, соответственно, землетрясений. В конце 80-х - начале 90-х годов эти вопросы рассматривались (как и вообще строительство ГЭС на Катуни) очень серьезной экспертной комиссией, которая однозначно доказала, что это экономически не нужно, невыгодно, бессмысленно и экологически очень опасно. Там еще существует вопрос с ртутью, которая может оседать в водах водохранилища, - такая угроза тоже имеется.
Марина Катыс: Доктор технических наук, профессор, заведующий лабораторией Института водных проблем Российской Академии наук Владимир Дебольский не согласен с этими возражениями, как и со многими другими, которые приводят противники строительства ГЭС.
Владимир Дебольский: Нурекская ГЭС построена в зоне сейсмичности 8 баллов, и стоит она уже 30 лет. Там были землетрясения - все в порядке. Напор там - 300 метров.
Марина Катыс: То есть вы хотите сказать, что сейсмичность района не является:
Владимир Дебольский: : препятствием для строительства плотины.
Марина Катыс: Второй момент связан с залежами киновари. Ряд специалистов говорит о том, что при создании водохранилища ртуть будет накапливаться в донных отложениях, и это приведет к серьезным загрязнениям вод.
Владимир Дебольский: Серьезного загрязнения вод из донных отложений не будет по той простой причине, что все, что осело, поступает в воду за счет диффузии из этих самых грунтов. Если идет молекулярная диффузия, то это будет происходить в течение столетий. А если это происходит за счет турбулентной диффузии, то тогда такое поступление действительно может иметь место, это так называемое "вторичное загрязнение". Но для того, чтобы происходила турбулентная диффузия, должны быть очень высокие скорости течений. В водохранилище таких скоростей нет.
Яркий пример этому - Куйбышевское водохранилище. Если у вас абсорбируется ртуть на взвеси и садится на дно, то она там и лежит. И поступать в воду она будет только тогда, когда будут большие скорости течений. Повторяю, в водохранилище таких скоростей течений нет.
Марина Катыс: Но, Алтай, кроме всего прочего, - уникальные место, там предусмотрено развитие туристического бизнеса. И перегораживание Катуни, конечно, нанесет огромный ущерб природе Алтая. Может быть, все-таки не стоило бы строить там плотину?
Владимир Дебольский: Привожу пример с Великим каньоном в Колорадо. Построили плотину - все нормально, и миллионы людей ездят туда смотреть на этот Великий каньон, и каждый год - все больше и больше.
Марина Катыс: То есть вы считаете, что это не нанесет серьезного ущерба туристическому бизнесу на Алтае?
Владимир Дебольский: Никакого. Если говорить об Алтайской ГЭС, то - нет. Может быть, только украсит, потому что плотина - это очень красивое архитектурное сооружение.
Марина Катыс: Но здесь я позволю себе с вами не согласиться. Я считаю, что природа не очень нуждается в подобных "украшениях".
Владимир Дебольский: Ну, как вам сказать: Я думаю, что вы не правы. Как любой мост, если он красив, если это хорошая архитектура, - так и плотина.
Марина Катыс: А разве нельзя решить проблему при помощи альтернативных источников?
Владимир Дебольский: Каких?
Марина Катыс: Ветроэнергетика.
Владимир Дебольский: Да ну что вы, боже мой. Она очень дорогая, и никогда она не обеспечит это. Это вы можете себе на огороде поставить такую штуку - да. Это вам будет стоить приличную сумму, хороший ветряк стоит порядка 100 тысяч долларов. Есть у вас деньги - ставьте. Ничего хорошего в этом не будет. Птицы погибнут, шум будет, животные разбегутся.
Марина Катыс: А строительство ГЭС - это абсолютно безопасное занятие?
Владимир Дебольский: Конечно. Во всяком случае, для птиц и животных - это 100 процентов. А уж если говорить об Алтайской ГЭС, где не предполагается водохранилище, и она будет работать без регулирования стока, то там - нет вопросов. Все как было, так и останется. ГЭС без водохранилища - это когда плотина просто перекрывает реку, там ставятся гидроагрегаты, турбины, и они работают за счет того, что идет ток, - все. Больше ничего. И потом, мощность Алтайской ГЭС составляет всего 140 мегаватт. По сравнению с Катунской ГЭС, которая проектировалась на 1600 мегаватт, это в 100 раз меньше.
Марина Катыс: Но появление водохранилища в этом районе с очень сухим климатом, где существуют туберкулезные лечебницы, приведет к изменению климатических условий.
Владимир Дебольский: Изменение климатических условий за счет водохранилища - это некие домыслы. Самое плохое, когда у вас в зимний период (когда все должно быть покрыто льдом) - это будет открытая водная поверхность. Тогда - да, там будет больше влажность, безусловно, и ничего хорошего в этом для человека, который привык к сухому климату, нет. Но для такого водохранилища это влияние будет настолько мало: Испарение с такой маленькой площади незначительно влияет на климат, это все будет чувствоваться в пределах двух, трех, четырех, может быть - пяти километров от такого маленького водохранилища.
То, что обсуждалось почти 20 лет тому назад, сегодня можно буквально на каждый вопрос, который там ставился, ответить и его учесть.
А альтернативный источник электроэнергии там может быть только один - это атомные станции. Что лучше?..
Марина Катыс: Это было мнение доктора технических наук, профессора, заведующего лабораторией Института водных проблем РАН Владимира Дебольского.
Александр Дубынин - руководитель "Сибирского экологического центра" в Новосибирске - категорически не согласен с профессором Дебольским.
Александр Дубынин: Зеркало водохранилища, которое возникнет, неминуемо увлажнит тот достаточно сухой климат, который является основой местного курортного бизнеса (или - просто лечебниц). Потому что там сосредоточено несколько туберкулезных лечебниц, и если климат будет более влажный, то можно будет прекращать все лечение. Плюс, пострадают сами жители - их надо будет оттуда выселять, им нужно будет представлять жилье.
Марина Катыс: Какие площади планируется затопить в результате строительства плотины?
Александр Дубынин: ОАО "Горно-Алтайская ГЭС", которое учредило правительство Республики Алтай, отведено примерно 30 километров, и, соответственно, до 500 метров, видимо, будет в ширину. И можно посчитать, водохранилище достаточно большое.
Марина Катыс: Несмотря на то, что Катунь - горная, бурная река, по ее берегам растет лес. Что будет с лесом?
Александр Дубынин: По идее лес нужно вырубить. Но, как у нас часто бывает, - где вырубят, где не вырубят: Почвы попадут на дно, и часть лесных насаждений тоже попадет на дно - начнется гниение. Кстати говоря, по поводу того, что будет происходить с водохранилищем, - оно неизбежно будет источником парниковых газов, потому что оно будет лучше прогреваться, там будет гнить оставшийся лес. То есть река Катунь из чистой горной реки превратится в речку, загрязненную органическими веществами.
Марина Катыс: Если же говорить о предполагаемом дефиците электроэнергии в Республике Алтай, то здесь тоже не все ясно.
Слово - эксперту Гринпис Россия Михаилу Крейндлину.
Михаил Крейндлин: Сейчас ситуация такая. У Республики Алтай невыгодное положение с точки зрения энергетики, потому что энергетическая система республики - концевая, то есть она не закольцована в общую сеть сибирских электрических сетей. За счет этого, бывают потери электроэнергии, бывают скачки. В принципе, Республика Алтай, насколько я знаю, не испытывает недостатка в количестве электроэнергии. Поскольку промышленности фактически нет, особо мощных потребителей электроэнергии просто нет.
В принципе, гораздо более простой, дешевый и эффективный способ - это закольцевать электрические сети Республики Алтай с Алтайским краем. Тогда в единой сети это все будет гораздо дешевле, и эти неприятные концевые эффекты ликвидируются. Об этом тоже сейчас ходят разговоры, надо просто построить небольшую дополнительную линию, никаких ГЭС для этого не нужно.
Кроме всего прочего, в республике есть очень большой потенциал в плане развития альтернативной энергетики, просто по климатическим природным условиям - это и ветровые электростанции, и солнечные электростанции.
Марина Катыс: Журналист барнаульской телекомпания "Катунь" Оксана Енгоян также считает, что говорить о дефиците электроэнергии в республике сложно.
Оксана Енгоян: Потому что есть ограничения, которые могут быть переданы в республику. Поэтому, в принципе, республике сейчас тока хватает. Нельзя сказать, что какое-то производство стоит, потому что ему не хватает электроэнергии.
Момент второй, который станет, безусловно, в данном случае проблемой, - это строительство дополнительной линии электропередач. На самом деле, чтобы выдать электроэнергию с Алтайской ГЭС, нужно построить еще и дополнительную ЛЭП.
Марина Катыс: А как местное население относится к перспективе строительства ГЭС на Катуни?
Оксана Енгоян: По-разному. Кто-то видит перспективу более далеко и понимает, чем это грозит. Но у людей просто уже накопилась усталость, уже хочется хоть какого-то решения.
Марина Катыс: Вы сказали, что люди понимают, чем это грозит в перспективе. А чем это грозит?
Оксана Енгоян: Тут можно перечислять то, что было в отрицательном заключении 1989 года, начиная от ртутного загрязнения и заканчивая осветлением воды. Тут очень много различных позиций - это и размывание этноса, это и снижение плодородия почв, и проблема с карстами там не решена (потому что в ложе водохранилища оказываются карстовые образования, и неизвестно, как поведет себя водохранилище). Наведенная сейсмичность тоже неизвестно, как сработает, - то ли повысится частота землетрясений, то ли - нет. После прошлогоднего землетрясения это очень критичный параметр.
Марина Катыс: Отношение людей к строительству во многом определяется тем, где они живут. Между Алтайским краем и Республикой Алтай существуют серьезные отличия чисто экономического характера. Например, в республике Алтай один киловатт электроэнергии стоит 1 рубль 24 копейки.
Оксана Енгоян: Для них это очень критично. У них сейчас убрали сельскую льготу, и если раньше на селе платили половину цены, то сейчас и село платит 1 рубль 24 копейки. При их заработках - 1-1,5 тысячи - поймите, что такое 1 рубль 24 копейки. В крае ситуация другая, - они платят поменьше, и у них вариантов с работой побольше, - поэтому край тоже реагирует, но я бы не сказала, что как-то определенно.
Марина Катыс: Вы сказали, что жители Республики Алтай платят 1 рубль 24 копейки за киловатт электроэнергии. А что, после строительства ГЭС цена на электроэнергию будет понижена, это уже известно?
Оксана Енгоян: Поймите, естественно, инвестор будет говорить о том, что цена будет понижена, это - само собой. Существует такой миф, что будет дешевле. Хотя, на самом деле, когда строится какой-то объект, его нужно банально окупить, поэтому, естественно, в тариф будет заложено максимально возможное, что позволит федеральная комиссия, чтобы просто окупить это строительство. Естественно, инвестор будет заинтересован в оптимальном режиме для себя решить эту проблему.
Марина Катыс: Но разве строительство ГЭС даст новые рабочие места?
Оксана Енгоян: Конечно, не даст, безусловно. Потому что гидростроительство - это технология не для чернорабочих. По завершении строительства, то есть непосредственно с момента начала эксплуатации гидроэлектростанции, ситуация будет еще конкретнее, потому что для обслуживания такого уровня электростанций требуется 1,5 тысячи человек, а при нынешней автоматике эта цифра может быть снижена до 700 человек. Естественно, это будут высококвалифицированные энергетики, которые будут обслуживать эту электростанцию.
Марина Катыс: То есть мы можем сказать, что строительство Альайской ГЭС не решит социальных проблем местного населения и не позволит понизить тарифы на электроэнергию для местного населения. В то же время будет затоплена достаточно большая территория, изменится климат, будут фактически уничтожены те туберкулезные лечебницы, которые существуют в этом районе. Безусловно, понесет ущерб туристический бизнес, который как раз и является некоторым шансом получить работу для местного населения. Как соотнести плюсы и минусы этого проекта?
Оксана Енгоян: Для меня в этом проекте вообще нет плюсов. Я могу сказать, что за те же деньги республика может решить эту проблему более экологично и более радикально, более современно. Начиная от ставшей, наверное, уже притчей во языцех ветроэнергетики - в республике есть одно место, которое просто создано для ветроэнергетики, для ветропарка. Там хронические ветра, они просто не прекращаются, вообще никогда не бывает штилей, и ветра - более чем промышленные по скорости.
Тут ведь еще встает вопрос собственности этой гидроэлектростанции: кто вложит в эту электростанцию деньги, тот и будет ее владельцем. Если Республика Алтай вложит, то она и будет владельцем. Но у республики, как всегда, денег нет.
Ветроэнергетика позволяет делать так: есть деньги - купили ветряк, поставили; на следующий год появились деньги - купили два ветряка, пять, десять; нет денег - значит, не ставят ветряки; появились еще деньги - еще поставили. То есть это позволяет наращивать мощности постепенно, и при этом, в принципе, получать то же самое.
Есть, допустим, проект Чуйского гидроветрокомплекса. Река Чуя (тоже один из верхних районов) в принципе, не рыбоходна, насколько я знаю, она течет в скальных образованиях, плотины, в принципе, там будут большие. Вот этот вариант (совмещенный с ветрокомплексом в Курайской и Чуйской долинах) - полностью покроет по выработке электроэнергии нынешнюю потребность республики. И стоит он, по-моему, чуть ли не на порядок дешевле.
Марина Катыс: Как вы полагаете, все-таки Алтайская ГЭС на Катуни будет построена?
Оксана Енгоян: Я не хочу даже думать о том, что она будет построена! Потому что если она будет построена, мы будем отброшены (просто по технологии) как минимум к началу XX века, на 100 лет как минимум.
Марина Катыс: Если говорить о компенсациях за изъятие сельскохозяйственных земель то - по словам руководителя "Сибирского экологического центра" в Новосибирске Александра Дубынина - строители выплатят Чемальскому району республики всего 65 миллионов рублей
Александр Дубынин: То есть это только маленькая толика тех затрат, которые возможны. Разработка проекта ведется очень скрытно. До последнего момента общественность не знала того, кто является разработчиком и где будут проводиться общественные слушания. Буквально совсем недавно выяснилось, что, оказывается, уже подготовлены и прошли экспертизу обоснования инвестиций на этот проект. В МПР, например, говорят, что проводились общественные слушания в Чемале, хотя в самом Чемале об этом мало кто знает. Придерживается информация, не афишируется. Не заинтересованы строители в широком участии общественности в обсуждении этого проекта.
Сейчас будет готовиться технико-экономическое обоснование (потому что обоснование инвестиций уже подготовлено). Мы хотели бы участвовать в обсуждении этого этапа разработки проекта с привлечением независимых экспертов. Мы хотели бы провести общественную экспертизу технико-экономического обоснования самого проекта. В принципе, если удастся привлечь независимых экспертов и достаточно четко все обосновать, мы надеемся, что проект дальше не пойдет. А если пойдет, то тут уже будем устраивать пикеты, акции - все, что полагается по этому поводу.
Марина Катыс: Обеспокоенные перспективой превращения Алтая в зону экологического бедствия, общественные организации Южной Сибири и Алтая провели в конце августа встречу в поселке Чемал, на которой приняли Обращение к президенту Владимиру Путину, председателю правительства Михаилу Фрадкову и министру природных ресурсов Юрию Трутневу. В обращении выражена озабоченность сложившейся ситуацией, а также заявлена необходимость "остановить разработку проекта морально устаревшей плотинной ГЭС на реке Катунь".
Говорит эксперт Гринпис Россия Михаил Крейндлин.
Михаил Крейндлин: Мы рассматриваем возможность проведения общественной экологической экспертизы. Естественно, мы будем стараться максимально информировать людей и средства массовой информации о том, что происходит. Если удастся выявить какие-нибудь нарушения законодательства, естественно, мы будем привлекать к этому и правоохранительные органы. Возможно, будут какие-то судебные разбирательства, с этим связанные. То есть - стандартный наш набор действий, при работе в таких ситуациях.
Марина Катыс: В частности - неправительственные организации требуют широкого общественного обсуждения проекта строительства ГЭС на Катуни и проведения тщательной общественной экологической экспертизы данного проекта.
