Михаил Бомбин, Рига: 4 марта 1993-го Татьяна Сливенко обратилась в регистр жителей Латвии с просьбой о регистрации, не указав при этом, что ее муж Николай ранее служил в российской армии, и хотя российско-латвийский договор о выводе войск вступил в силу 30 апреля, а Николай Сливенко ушел в отставку 2 марта 1994-го года, рижский окружной суд, а впоследствии и верховный, вынесли решение о том, что семья Сливенко должна покинуть Латвию. В настоящее время Сливенко живут в Курске. Они получили российское гражданство, а европейский суд по правам человека в Страсбурге рассматривает их иск против латвийского государства. "Татьяну Сливенко практически репрессировали и не дали ей возможности проживать в Латвии из-за того, что она родилась в семье военнослужащего", - считает сопредседатель Латвийского комитета по правам человека Татьяна Жданова.
Тем временем появились новые детали дела. Как заявил представитель России при Европейском суде Павел Лаптев, федеральный центр судебной экспертизы обнаружил фальшивку: на выданном в 1993-м году бланке регистра, якобы, поддельная подпись Татьяны Сливенко. Кроме того, российская сторона обвинила Латвию в некорректном переводе с латышского языка на английский. При этом, как заметил российский представитель, искажения трактуют детали дела явно в пользу ответчика, то есть, латвийского государства. С другой стороны, представитель Латвии в международных правозащитных организациях Кристина Малиновска выразила сомнение в компетентности московской экспертизы, а что касается переводов, то они, по словам Малиновски, вполне соответствуют грамматическим требованиям. В итоге Россия настаивает на публичных слушаниях дела, процесс затягивается, а Татьяна Сливенко по-прежнему не может навестить в Латвии своих больных родителей.
Татьяна Жданова: Я помню, как Татьяна плакала, объясняла, что родители больные, что их невозможно уже перевезти из Латвии, она хочет за ними ухаживать, она у них единственная дочь, больше некому.
Михаил Бомбин: По мнению Татьяны Ждановой, решение международного суда будет в пользу семьи Сливенко. А вот что думает по этому поводу министр иностранных дел Латвии Индулис Берзиньш.
Индулис Берзиньш: Я не судья, я не могу говорить о виновности или невиновности, я не могу говорить о том, что решит суд в Страсбурге. Это уже будет дело суда.
Тем временем появились новые детали дела. Как заявил представитель России при Европейском суде Павел Лаптев, федеральный центр судебной экспертизы обнаружил фальшивку: на выданном в 1993-м году бланке регистра, якобы, поддельная подпись Татьяны Сливенко. Кроме того, российская сторона обвинила Латвию в некорректном переводе с латышского языка на английский. При этом, как заметил российский представитель, искажения трактуют детали дела явно в пользу ответчика, то есть, латвийского государства. С другой стороны, представитель Латвии в международных правозащитных организациях Кристина Малиновска выразила сомнение в компетентности московской экспертизы, а что касается переводов, то они, по словам Малиновски, вполне соответствуют грамматическим требованиям. В итоге Россия настаивает на публичных слушаниях дела, процесс затягивается, а Татьяна Сливенко по-прежнему не может навестить в Латвии своих больных родителей.
Татьяна Жданова: Я помню, как Татьяна плакала, объясняла, что родители больные, что их невозможно уже перевезти из Латвии, она хочет за ними ухаживать, она у них единственная дочь, больше некому.
Михаил Бомбин: По мнению Татьяны Ждановой, решение международного суда будет в пользу семьи Сливенко. А вот что думает по этому поводу министр иностранных дел Латвии Индулис Берзиньш.
Индулис Берзиньш: Я не судья, я не могу говорить о виновности или невиновности, я не могу говорить о том, что решит суд в Страсбурге. Это уже будет дело суда.
