Татьяна Склярова: следователю всё позволено. А как же дальше? Где же нам искать справедливость? Ведь мы своих детей так просто не отдадим!
Галина Маркина: Сын Татьяны Скляровой почти полтора года находится под следствием. На момент задержания ему было 17 лет. Его обвинили в групповом изнасиловании, в котором также участвовали подростки в возрасте от 15-ти до 17-ти лет. По словам женщины, дело явно сфабриковано: забирали её сына и его друзей при странных обстоятельствах и без постановления на задержание:
Татьяна Склярова: их следователь схватил и проводил все следственные действия без родителей, без адвокатов. Он выбил с них показания. Им угрожали физической расправой, заставляли говорить то, что следователю нужно. Сказали, что если они дадут показания, их отпустят. И получается, что они дали показания против себя, которые на суде трудно очень разбить.
Галина Маркина: мать утверждает, что на самом деле не было никаких насильственных действий со стороны подростков, ведь так называемую потерпевшую следователи силой заставили дать обвинительные показания. Но чем дольше дело находится на рассмотрении, тем больше оно запутывается:
Татьяна Склярова: у меня было пять адвокатов, местные. И они говорят, что всё бесполезно – против системы не пойдёте, ваши дети будут сидеть.
Галина Маркина: Татьяна Склярова заложила почти всё своё имущество, чтобы расплатиться с адвокатами. Безысходность вынудила её выйти на митинг против незаконных действий следственных и судебных органов Астрахани и Астраханской области. Оказалось, что в своей беде она не одинока. На митинг пришли люди, держа в руках плакаты с надписями: «Президент, останови беспредел», «Свободу невинным», «Нет судебному произволу». В их числе была и многодетная мать Надежда Галкина. У неё сразу двух сыновей обвинили в незаконном хранении и распространении наркотиков. Женщина рассказывает, что к одному из сыновей сотрудник наркоконтроля втёрся в доверие, сдружился, а когда потребовалось, обвинил парня в преступлении. По словам Надежды Галкиной, дело зашло в тупик, но под подписку отпускать её сыновей никто не собирается:
Надежда Галкина: наверное, чем больше они посадят невинных людей, тем больше звёздочек. Но у меня сыну теперь грозит до 8 лет лишения свободы.
Галина Маркина: женщины также признались, что неоднократно им звонили неизвестные люди и предлагали за крупные суммы денег закрыть дела. Организатор акции - правозащитник Маргарита Гордеева называет статьи Уголовного Кодекса России № 131 «изнасилование» и № 228 «незаконное хранение и сбыт наркотиков» - «коммерческими». Как правило, на этих статьях «зарабатываются» деньги, а следствие по этим делам ведут люди, чей возраст порой не превышает 30 лет. Ни о какой чести таких работников говорить не приходится:
Маргарита Гордеева: дело в том, что с таких структурах могут работать, будем так говорить, задорные молодые ребята, которым всё равно. Взрослый человек не позволит себе натворить таких вещей, а потом смотреть в глаза. Вот те следователи, которые участвуют в этих делах, они откровенно хамят в зале судебного заседания. Неоднократно судьями делаются им замечания. То есть это говорит об отсутствии не только профессионального уровня, но и воспитания. Я обратила внимание – в процессуальных документах используется нецензурная брань. На такие действия следователя мы потребовали, хотя по закону мы не имеем права, его переаттестации.
Галина Маркина: фактически сегодня обвиняемые остаются без защиты, отмечает астраханка Светлана Омельченко. Она выступала на одном из судов в качестве свидетеля защиты:
Светлана Омельченко: когда выступают сотрудники милиции или наркоконтроля, когда им задают каверзные вопросы, они сразу отвечают – я не знаю, я не помню. В основном – я не помню! Вот, если бы обвиняемый встал и сказал – я не помню, как бы на это посмотрел суд? Суд бы на это посмотрел отрицательно. А почему тогда сотрудникам это не ставится в вину. Если он начинает путаться в первоначальных показаниях, прокурор тут же просит судью огласить его первичные показания и начинает посказывать. Судья при этом молчит. Когда начинают идти свидетели защиты, то сразу говорят – всё, это не по существу, отвечайте – «да»-«нет». Как можно так отвечать на суде свидетелю защиты. Вот я написала очень много жалоб до судебного разбирательства и нам все ответы приходили так: «Дело находится в суде. На суде Вы имеете право во всё разобраться». Наступил суд, а разобраться нам на суде ни в чём не дают!
Галина Маркина: когда местные адвокаты открыто признаются в своей беспомощности, а институт уполномоченного по правам человека, как говорится, вписан в систему, простым людям остаётся только одно - постоянно находиться начеку и быть готовыми защитить себя, считает Светлана Омельченко:
Светлана Омельченко: нужно в школах уже учить детей защищаться от властей. Мы когда столкнулись с этим, нам сказали, что мы обязаны вот это на следствии …. Откуда мы знаем, что мы обязаны? Мы живём и работаем! Всё! Больше нас ничего не волнует. Попали мы под месиво этого беспередела, и оказалось, что мы должны были знать все законы. Откуда 15-ти-17-тилетние дети знают, как надо противостоять сотруднику милиции? Откуда они знали, что их не должны были допрашивать без адвоката, без матери? Мать они обязаны были позвать!
Галина Маркина: правозащитник Маргарита Гордеева признаётся, что давно разочаровалась в существующей судебной системе и полагает, что в России правовой внутригосударственной защиты нет. Вся надежда на Европейский суд по правам человека:
Маргарита Гордеева: за мою практику около сотни жалоб мы туда направили. Сейчас пошли первые ласточки, то есть сейчас идут коммуникации жалоб против властей РФ именно от астраханцев. Мы ждём с большим нетерпение, когда будут готовы эти постановления,
Галина Маркина: митинги против незаконных действий следственных и судебных органов продолжатся. Они пройдут в каждом районе Астраханской области.
