Дмитрий Волчек: 10 марта суд в Минске вынес приговор российским гражданам Ивану Гапонову и Артему Бреусу, признанным виновными в участии в массовых беспорядках 19 декабря. Их приговорили к штрафу – 10 миллионов белорусских рублей и освободили из-под стражи. Это дело, вызвавшее большой резонанс, развивалось нестандартно. Гапонов и Бреус, российские граждане, имеющие вид на жительство в Белоруссии, не были знакомы друг с другом. Как и сотни других участников митинга протеста против переизбрания Александра Лукашенко на пост президента, они были задержаны вечером 19 декабря в центре Минска.
Через несколько дней большинство белорусов и все россияне – 11 человек – были отпущены на свободу. Однако Гапонов и Бреус были через несколько часов снова задержаны и обвинены уже в уголовном преступлении – организации массовых беспорядков. Разговор с Иваном Гапоновым я начал как раз со странных событий того дня.

Иван Гапонов: После 10 суток 29 декабря я поехал домой, и дома я провел три часа. Успел набрать ванну, но сходить в нее не успел.

Дмитрий Волчек: Как вы думаете, почему так произошло?

Иван Гапонов: Я не знаю, не знаю, что предполагать вообще.

Дмитрий Волчек: Многие думают, что вас держали специально в качестве заложников как российских граждан для политической торговли с Москвой. Кто-то по ошибке выпустил, а потом снова задержали, потому что нужны были россияне. Вы думаете, что это похоже на правду?

Иван Гапонов: Я не знаю. Мы единственные россияне, которые были по этому делу, или нет – это я тоже не знаю. Все может быть.

Дмитрий Волчек: А вы участвуете в какой-то политической организации? Считаете себя оппозиционером?

Иван Гапонов: Нет, я аполитичный человек, я занимаюсь больше искусством, книги пишу.

Дмитрий Волчек: А что за книги?

Иван Гапонов: Художественная литература, то, что должно следовать за постмодернизмом, так скажем, тотальный постмодернизм. В общем, я с головой там.

Дмитрий Волчек: Почему же вы тогда 19 декабря пришли на площадь?

Иван Гапонов: Я не скажу, что бы какая-то политическая подоплека. Понятно, что митинг несанкционированный. Больше любопытства, наверное, потому что это по-настоящему интересное событие.

Дмитрий Волчек: Вы поддерживали кого-то из кандидатов в президенты, или вам было все равно, кто выиграет выборы?

Иван Гапонов: По-настоящему, на 19 число я не знал многих. Сейчас знаю в связи с этим всем.

Дмитрий Волчек: И кого вы поддерживаете?

Иван Гапонов: Никого. Можно так говорить?

Дмитрий Волчек: Можно, конечно. Скажите, Иван, а как было в тюрьме, как шло следствие?

Иван Гапонов: Все шло нормально.

Дмитрий Волчек: Вы знаете, что некоторые подследственные заявляют о том, что к ним применялись пытки, что над ними издевались в тюрьме. Как к вам относились?

Иван Гапонов: Все было в пределах какой-то нормы, а норму эту мне не с чем сравнивать.

Дмитрий Волчек: Вас обвиняли в том, что вы избили чуть ли не 15 омоновцев…

Иван Гапонов: Я думаю, это очень странно. Физически вряд ли бы я смог это сделать.

Дмитрий Волчек: Какие у вас планы? Вы собираетесь оставаться в Белоруссии или хотите в Россию уехать?

Иван Гапонов: Было бы хорошо, если бы мне оставили вид на жительство здесь. Мама, сестра, друзья тут. Посмотрим, как будет. Это не от меня зависит. В моей жизни, я так понял, с самого рождения от меня мало что зависит.

Дмитрий Волчек: А у вас есть возможность заплатить штраф, который вам присудили – 10 миллионов белорусских рублей? Для вас это крупная сумма?

Иван Гапонов: Для меня лично – да. Но я еще не совсем хорошо думал об этом. 10 миллионов белорусских рублей… Мне придется одалживать как минимум.

Дмитрий Волчек: У вас есть работа, кем вы работали?

Иван Гапонов: Я работал печником-ставельщиком при православном монастыре в Минске, Свято-Елизаветинском. Ставил печь, учился обжигать керамические изделия.

Дмитрий Волчек: С моим однофамильцем Олегом Волчеком, руководителем правозащитного центра "Правовая помощь населению", бывшим следователем белорусской прокуратуры, я говорил о деле освобожденных россиян и о судьбе задержанных 19 декабря лидеров белорусской оппозиции.
В истории с Иваном Гапоновым и Артемом Бреусом много странностей: их задержали, освободили, через три часа снова задержали. Было ощущение, что готовится реальный уголовный срок, но вот их отпустили с небольшим штрафом. Как вы всю эту историю объясняете?

Олег Волчек: У нас, бывших сотрудников правоохранительных органов, есть своя команда в Белоруссии, мы обсуждали эту ситуацию. И мы тогда уже пришли к выводу, что российские граждане ни в чем не виновны, но на всякий случай надо было их арестовать, или чтобы какой-то иметь рычаг для шантажа России, или чтобы говорить: видите, были не только граждане Белоруссии, но и россияне. Наши доводы подтвердились. Я бы сказал, что эти штрафы – не мягкий, а все равно незаконный приговор, потому что Гапонов и Бреус ничего не сделали. Судебные заседания очень четко показали, что сотрудники ОМОНа никого не опознали, что Гапонов и Бреус просто присутствовали на площади, как и все мы, ничего не нарушали. Максимум, что могло быть – это административная ответственность. Поэтому я убежден, что их освободили из-за того, что в ближайшее время к нам приедет Путин, и уже российское посольство не раз заявляло, что считает, что их граждане невиновны. Так что во всем процессе четко просматривается политический подтекст. Почему решение мягкое? Чтобы сказать: видите, мы все-таки договороспособны, можем, если нас попросить, пойти навстречу России.

Дмитрий Волчек: Но это не означает, что и следующих подсудимых по этому делу, белорусских граждан тоже собираются освобождать с такими штрафами?

Олег Волчек: Совершенно верно. Еще рано нам радоваться. Рано вообще чему-либо радоваться, потому что, во-первых, должны быть все освобождены, второе – сняты все обвинения, и третье – должна быть выплачена компенсация за незаконное задержание. Логика нарушается: Александру Отрощенкову дали четыре года, тогда надо и его к штрафу привлекать и остальных, кого осудили по этим делам. Не думаю, что в ближайшее время будут мягкие приговоры. Тем более, смотрите: 25 марта – День Воли, 26 апреля – Чернобыльский день, властям надо держать всех в страхе, тем более лидеров. Ведь за решеткой остаются лидеры основных объединений, партий, движений, которые всегда участвовали в уличных акциях.

Дмитрий Волчек: У всех арестованных разные обстоятельства – возраст, здоровье и так далее. Чья судьба вызывает наибольшее беспокойство у вас?

Олег Волчек: В первую очередь судьба арестованных, которые находятся в следственном изоляторе КГБ – Статкевича, Санникова, Федуты, Лебедько и другие. Мы не знаем, в каком они физическом состоянии, должна быть проведена независимая медицинская экспертиза. Некляев находится под домашним арестом, но до сих пор на томографию не проверили голову, у него сильнейшие удары были. Ему надо срочную провести комплексную программу медицинского осмотра. Также неясно с сотрудником милиции Класковским, очень противоречивая информация о состоянии его здоровья.
Почему-то у нас информацию скрывают как тайну следствия, хотя здоровье задержанного и условия содержания тайной следствия являться не могут. Посмотрите, какой сильный прессинг идет на адвокатов. Доходит до того, что адвокатов по политическим делам лишают лицензии.

Дмитрий Волчек: Есть свидетельства применения пыток к задержанным в СИЗО КГБ. И Алесь Михалевич, и Александр Отрощенков об этом заявляли. А другие задержанные говорят, что силовые методы к ним не применялись.

Олег Волчек: Я думаю, что когда начнется судебный процесс по Санникову, Некляеву, Лебедько и Федуте, можно будет определить, кто говорит правду. Сложно сказать, почему одних пытают, а других нет. Одному можно ударить кулаком по стенке, сказать: «Ну-ка говори», и человек испугается. А второму можно и руки выкручивать, и держать голым в помещении, он будет все равно идти до конца и никогда ничего не подпишет. Я думаю, через два-три месяца мы много чего узнаем.

Дмитрий Волчек: Правозащитник Олег Волчек. 8 марта госсекретарь США Хилари Клинтон вручила премии Госдепартамента "За храбрость". Эта награда была учреждена в марте 2007 года прежним госсекретарем Кондолизой Райс и присуждается выдающимся женщинам, проявившим исключительное мужество в отстаивании своих прав. Среди лауреатов этого года – 20-летняя минчанка Анастасия Положанко, заместитель председателя организации "Молодой фронт". В феврале Анастасия была освобождена из тюрьмы, где провела два месяца, сейчас находится под подпиской о невыезде и не смогла приехать в Вашингтон на торжественную церемонию с участием первой леди Мишель Обама. Но прозвучала речь, которую Анастасия Положанко приготовила для этой церемонии:

Анастасия Положанко: В своей речи я, прежде всего, говорю о людях, которые сейчас находятся в тюрьме. Это невиновные люди, которым грозят огромные, просто бесчеловечные сроки. Я не считаю, что это премия присуждена только мне одной. Конечно, я обрадована, это огромная гордость для меня, но больше всего я рада, что такое внимание привлечено к самой ситуации. Я была бы очень благодарна, если бы это внимание становилось все больше, и чтобы благодаря международной поддержке, благодаря позиции США, все люди, которые находятся в заключении, вышли на свободу.

Дмитрий Волчек: Вы могли бы рассказать о самых вопиющих, с вашей точки зрения, случаях, о судьбах политзаключенных?

Анастасия Положанко: В бесчеловечной ситуации находятся экс-кандидаты в президенты, к ним относятся так, как будто они обычные преступники, задержанные за кражи и подобные преступления. Все лидеры "Молодого фронта" находятся в тюрьме. Их арестовали, чтобы уничтожить эту организацию. Дмитрий Дашкевич, Эдуард Лобов были обвинены в хулиганстве только ради того, чтобы продемонстрировать, что в белорусской оппозиции все преступники и хулиганы, что там нет достойных людей. Это ложь! Люди, которые сидят в тюрьмах, достойнее во много раз, чем президент, который незаконно находится на своем посту. Я думаю, что, несмотря на то, сколько людей посадят за решетку, такого мнения будут придерживаться все больше и больше людей.

Дмитрий Волчек: Европарламент подверг резкой критике грубые нарушения прав человека в Беларуси, применение пыток к оппозиционерам и установившуюся в стране "атмосферу страха".
В принятой 10 марта резолюции члены Европейского парламента призывают страны ЕС расширить ограничительных мер против работников прокуратуры, судей и представителей КГБ, которые принимали участие в нарушениях прав человека.
Европарламентарии потребовали от Минска без промедления начать расследование сообщений о применении пыток к политзаключенным. А в Великобритании готовится судебное дело против Александра Лукашенко, которое может привести к выдаче ордера на его арест за нарушения прав человека. Обвинения готовит адвокатская фирма H2O Law. Как утверждает адвокат Джейсон Маккью, у него есть достаточно доказательств, чтобы получить ордер на арест президента Белоруссии. С Джейсоном Маккью беседует Наталья Голицына.

Наталья Голицына: Господин Маккью, вы побывали в Беларуси, где собирали доказательства нарушения прав человека. С кем вы там говорили и что вменяете в вину Александру Лукашенко?

Джейсон Маккью: Я встретил там поддержку самых разных людей. Мне хотелось самому понять, что там происходит. Встречался как с представителями белорусских правозащитных организаций, так и с местными юристами и простыми людьми. Мне удалось собрать доказательства нарушения прав человека и других преступлений, совершенных режимом Лукашенко. Я получил свидетельства жестокого разгона мирной демонстрации протеста после выборов 19 декабря. Я получил также доказательства применения пыток и препятствий при предоставлении юридической помощи политическим заключенным. Семьи заключенных и правозащитники призвали международное сообщество предпринять меры против действий этого режима.

Наталья Голицына: Вы намерены действовать на основании существующего в Великобритании так называемого «принципа универсальной юрисдикции», позволяющего рассматривать в британских судах обвинения в преступлениях, совершенных в других странах, если там нет условий для привлечения виновных к ответственности. Обычно ли такое дело для британского судопроизводства?

Джейсон Маккью: Этот принцип существует не только в британской правовой системе. Сейчас из тактических соображений мы не сообщаем, в какой суд намерены обратиться. Могу лишь подтвердить, что мы имеем в виду британский суд и использование принципа универсальной юрисдикции. Будут задействованы как частное обвинение, так и гражданский иск. Это во многом не имеющее международных аналогов дело, создающее юридический прецедент.

Наталья Голицына: Какие меры вы сейчас предпринимаете для привлечения Лукашенко к ответственности?

Джейсон Маккью: У нас этим делом занимается команда очень опытных юристов, специализирующихся на международном праве, причем не только из нашей фирмы, но и из других британских и иностранных фирм. Мы абсолютно уверены в успехе разработанной нами стратегии и в ее правовой основе. Одновременно нам помогает группа белорусских юристов, которая собирает улики. Юристы нашей фирмы уже побывали в нескольких странах, где получили показания прибывших из Беларуси свидетелей обвинения.

Наталья Голицына: Согласно международному праву, главы государств обладают иммунитетом против уголовного преследования. Не станет ли это препятствием для привлечения Лукашенко к суду?

Джейсон Маккью: Не думаю, что это станет препятствием, если будут доказаны обвинения в пытках, а у нас есть доказательства этого. Хочу в этой связи сослаться на другие, выигранные, нами дела – в частности, на два дела против террористических организаций и диктаторских режимов, в которых у нас были аналогичные препятствия. Однако нам удалось их обойти благодаря тому, что люди, от имени которых мы действовали, могли предоставить убедительные доказательства совершения преступлений. Основной принцип права – наличие судебной защиты, и дело юристов обеспечить эту защиту. И это то, что мы намерены предпринять.

Наталья Голицына: Известно, что британское правительство выступает против частных обвинений по политическим делам. Недавно премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил, что правительство намерено изменить законодательство с тем, чтобы исключить из юридической практики частные иски по таким делам. Станет ли это препятствием в деле против Лукашенко?

Джейсон Маккью: Наше дело базируется на британском законе, который был принят нашим парламентом в далеком прошлом. Не сказал бы, что частное обвинение по политическим делам – заурядное событие в Британии, однако оно не так уж редко встречается. Британское правительство никогда не вмешивалось в прошлом в частные иски, связанные с правами человека, и одно из огромных достоинств британского судопроизводства состоит в том, что, в отличие от белорусских судов, наше правительство никогда не вмешивается в деятельность судов.

Наталья Голицына: Пресс-секретарь Лукашенко назвал ваше намерение привлечь Лукашенко к ответственности PR-акцией, эксплуатирующей популярность белорусского президента...

Джейсон Маккью: На это могу только сказать, что Ирландская республиканская армия обвиняла нас в этом же, когда мы начали ее судебное преследование в Ирландии как террористической организации. Мы преследовали ее в суде и выиграли дело. Так что хорошо бы официальным белорусским лицам познакомиться с такими прецедентами прежде, чем отпускать шуточки в адрес людей, готовящих против них судебный процесс. Эти обвинения в PR-акции и спекуляциях на популярности Лукашенко у народа Беларуси смехотворны. Мне не встречались там люди, которые с эти согласны, и, как я заметил в одном газетном интервью, это дело основано не на популярности, а на дурной славе белорусского президента. И именно поэтому оно стало столь важной новостью в СМИ всего мира.

Дмитрий Волчек: С адвокатом Джейсоном Маккью, подготовившим обвинение против Александра Лукашенко, говорила Наталья Голицына. Я спросил минского юриста Олега Волчека, что он думает об этом деле.

Олег Волчек: Международное сообщество позволяет такие инициативы проводить. Есть определенные механизмы, как этот адвокат говорил, возбудить дело против Лукашенко. Если бы это не было так серьезно, то, я думаю, так бы не реагировал ни Лукашенко, ни его помощники, могли бы просто промолчать. Значит, им сказали, что не все так просто, что если этот процесс начнется, то должна быть адекватная мера по отношению к тому, по отношению к кому будет применяться закон. Есть такая процедура во многих странах. Посмотрим, как дальше будет.