Юрий Фельштинский: Я ознакомился со всеми комментариями, которые последовали после первых пяти передач. Будет справедливо начать с первого отзыва из Москвы, тем более что это постоянный слушатель моего цикла – Александр Васильевич. Я на примере этого комментария, кстати, вполне квалифицированного, хочу показать, насколько весь Советский Союз жил в плену устоявшихся иллюзий, в том числе относительно восстания левых эсеров и убийства Мирбаха.
Мы знали советскую историю по нескольким опубликованным книгам, одобренным идеологическим отделом ЦК партии. Все. Никаких других книг нам не давали. По левым эсерам у нас был главный утвержденный специалист историк Гусев.
Диктор: "ЦК партии левых эсеров 24 июня 1918 года принял официальное решение об убийстве германского посла в Москве графа Мирбаха и начале контрреволюционного мятежа" (Гусев. Крах партии левых эсеров. Москва, 1971, страницы 193—194).
Юрий Фельштинский: Был еще самый главный историк, академик Минц. Вот Вам цитата из Минца:
Диктор: "24 июня, как явствует из захваченных опубликованных после подавления авантюры документов, ЦК левых эсеров... принял постановление о решительном выступлении. В нем говорилось, что ЦК партии левых эсеров признал необходимым в интересах русской и международной революции... предпринять ряд террористических актов против представителей германского империализма — в Москве против посла Мирбаха, в Киеве против фельдмаршала Эйхгорна, командующего германскими войсками на Украине" (Минц. Год 1918-й. Москва, 1982, страницы 408-409).
Юрий Фельштинский: Ну, конечно, после этого очень хочется взглянуть на это гадкое постановление ЦК партии эсеров от 24 июня, чтобы своими глазами увидеть, как же эти наглые предатели советской власти планировали средь бела дня убить в Москве Мирбаха и восстать против большевиков! Оказалось, что посмотреть на это постановление невозможно, потому что опубликовали его в 1920 году в так называемой "Красной книге ВЧК" и тут же изъяли книгу из продажи. Почему изъяли - стало ясно в годы перестройки, когда книгу переопубликовали. И тут-то выяснилось, что в тексте постановления Мирбах не упоминается вообще.
Владимир Тольц: Юрий, тем не менее, левые эсеры в Москве 6-7 июля все-таки выступили против большевиков?
Юрий Фельштинский: Все наоборот. Большевики выступили против левых эсеров. Делиться властью большевики ни с кем не собирались. Постепенно они уничтожали оппозицию. Сначала уничтожили буржуазные партии – кадетов, октябристов. Затем социалистические – эсеров, меньшевиков, анархистов. К июлю 1918 года они делили власть только с левыми эсерами. В те дни как раз проходил съезд Советов. Позиция большевиков была очень слабой из-за Брестского мира, который не поддерживали не только левые эсеры, но и значительная часть большевистской партии. Ленин опасался, что левые эсеры на съезде Советов объединяться с левыми коммунистами и проведут антиленинские резолюции по Брестскому миру. Поэтому еще до начала работы съезда Советов был разработан сценарий по аресту фракции левых эсеров на съезде и разгрому партии левых эсеров, если того потребуют обстоятельства.
На этом фоне и происходит убийство Мирбаха 6 июля 1918 года. Ленин был человек быстрый и смекалистый. Он сразу же понял, как именно это убийство нужно использовать и обвинил левых эсеров в провокации и восстании против советской власти. И пока фракция левых эсеров сидела на съезде Советов в Большом театре и даже не знала о том, что убит Мирбах и что большевики обвинили в этом партию левых эсеров, большевики арестовали всю фракцию, т.е. всё ядро партии.
Владимир Тольц: Юрий, но ведь сами левые эсеры публично объявили, что убийство Мирбаха – дело рук их партии, т.е. они сами взяли на себя ответственность за этот теракт!
Юрий Фельштинский: Знаете, у эсеров была старая революционная традиция – принимать всей партией ответственность за теракт, совершенный ее членом. Поэтому когда Блюмкин сообщил, что убил Мирбаха, Спиридонова от имени всей партии приняла ответственность за теракт. Спиридонова была глупая полусумасшедшая женщина. На радость Ленина она объявила о том, что берет на себя ответственность за не совершенный ею теракт - убийство Мирбаха.
Диктор: Из письма Спиридоновой в ЦК большевистской партии, ноябрь 1918 года:
"Я пришла к вам 6 июля для того, чтобы был у вас кто-нибудь из членов ЦК нашей партии, на ком вы могли бы сорвать злобу и кем могли бы компенсировать Германию […] Я полагала, что мне удастся более чем другим, загородить свою партию и тех "малых сих" - крестьян, рабочих, матросов и солдат, которые шли за ней.
Я была уверена, что, сгоряча расправившись со мною, вы испытали бы потом неприятные минуты, так как, что ни говори, а этот ваш акт был бы чудовищным, и вы, быть может, потом скорее опомнились и приобрели бы необходимое в то время хладнокровие. Случайность ли, ваша ли воля или еще что, но вышло все не так, как я предлагала […] Пролилась невинная кровь... После этого смысл моего добровольного прихода к вам в моих глазах свелся почти к нулю. [ ...] Вы до того бесчестно клеветали на нас, до того вам хотелось обвинить нас в том, чего не было, до того неслыханно вопиюща и небывало подла и гнусна была ваша травля нашей партии, при полном удушении нашей печати, что нужно было, хотя бы и очень тяжелой ценой [...] приобрести эту возможность гласной борьбы с вами."
Владимир Тольц: Ах, Юра, Вы по своей относительной молодости да еще и из американского далека похоже не понимаете, на что замахнулись. На исторический миф, созданный вовсе даже не одними советскими историками, а силой куда более мощной – кино! Помните фильм "6 июля" по шатровскому сценарию с замечательно красивой и талантливой Аллой Демидовой в роли Спиридоновой. Кстати, Спиридоновой-мученицы - и это уже не кино. Спиридоновой – бессудно расстрелянной по распоряжению Сталина под Орлом в 1941 при наступлении немцев, а в 1918 мужественно взявшей на себя ответственность за убийство Мирбаха. А Вы – "глупая полусумасшедшая женщина"… Слушатели Вам этого не простят!
Юрий Фельштинский: Да, но ведь правда - она не всегда приятная. Очень даже часто правда – неприятна. Спиридонова по политической глупости приняла на себя ответственность за организацию убийства Мирбаха. Рассказал она о том, что организовывала убийство Мирбаха, не в воспоминаниях, как считает Александр Васильевич, слушатель из Москвы, а из камеры. Сам Блюмкин в своих многочисленных письмах и показаниях Спиридонову ни разу не упомянул. Кстати, абсолютно все левые эсеры отрицали любые обвинения в организации восстания против советской власти. Абсолютно все левые эсеры, кроме Спиридоновой и Блюмкина, отрицали причастность к организации убийства Мирбаха.
Теперь вернемся к теме Блюмкин, ВЧК, Дзержинский. Понимаете, если бы Блюмкина расстреляли – вопросов не было бы в том, по чьему поручению Блюмкин убивал Мирбаха. Всем было бы очевидно, что Блюмкин совершил провокационное убийство по указанию левых эсеров. Но ведь Блюмкина не расстреляли, а повысили. И дальше он всю жизнь работал в ведомстве Дзержинского. В 1929 году он пошел на несанкционированный контакт с высланным Троцким. И вот за это преступление его немедленно расстреляли. За убийство Мирбаха повысили, а за встречу с Троцким – расстреляли. Как же можно поверить в то, что Блюмкин убивал Мирбаха без ведома своего начальника Дзержинского. Ведь тогда бы Дзержинский его точно расстрелял бы, как расстрелял своего заместителя левого эсера Александровича. А Блюмкина продвинули по службе.
Владимир Тольц: Давайте, перейдем к покушению на Ленина в августе 1918 г. В комментарии того же слушателя говорится, что Коноплева и Семенов не стреляли в Ленина и что таких заявлений в их показаниях на процессе эсеров 1922 года нет. Ну, нет, так нет. Но отмечу попутно, - возможно этого наш слушатель не знает, - на сайте ФСБ вот уже много лет висит аннотация исследования сотрудников этой организации "дела Фанни Каплан". Они обоснованно демонстрируют дефектность протоколов допросов и других материалов этого дела, причины "поспешного" расстрела Фани Каплан и выдвигают версию, что выстрелы в Ленина явились следствием "кремлевского заговора", оставляя, впрочем, читателю возможность самому разбираться в загадках этого дела и приходить к собственным выводам. Вот Юрий Георгиевич и делает свои выводы…
Юрий Фельштинский: Знаете, Коноплева с Семеновым это как Луговой и Анна Чапман. Нам ведь про Чапман и Луговового ясно, что они работают на ФСБ. И ничто нас не убедит, что это не так, потому что у нас есть глаза, уши и голова на плечах. С Коноплевой и Семеновым – та же логика. То, что Коноплева и Семенов были агентами советской разведки в стане врага – не вопрос. Вопрос - участвовали они в покушении на Ленина в августе 1918 года или нет? Я когда писал свои книги, тыркался как слепой котенок. Документов ведь никаких не было, все приходилось просчитывать. Потом началась перестройка, слава богу, и те выводы, к которым я приходил исключительно теоретически, подтверждались новыми опубликованными документами. Первое издание "Вождей в законе" вышло в Москве в 1999 году. В 2002 году в Москве была опубликована очень хорошая книга, сборник документов: "Судебный процесс над социалистами революционерами. Июнь-август 1922 года. Подготовка. Проведение. Итоги". 1000 страниц. Интереснейшие документы. Очень качественные комментарии. Семенов расписывает, как именно он организовывал покушение на Ленина с помощью Коноплевой и Каплан. Коноплева говорит, что стрелком была Фани Каплан, а Коноплева только организовывала. Но мы ведь с вами знаем, что Фанни Каплан была полуслепая, стреляли в Ленина из двух пистолетов. После погони Каплан арестовали с сумочкой в одной руке и зонтиком в другой. В ботинках у нее были гвозди, мешавшие ей ходить, а уж тем более бежать, и боевик такие ботинки не надел бы, и прочее и прочее.
Владимир Тольц: Кажется, были еще комментарии о том, что Свердлов был мальчик на побегушках у Ленина, а Вы его записали в конкуренты на власть Ленина. Откровенно говоря, Ваша концепция смерти Свердлова мне тоже не кажется убедительно обоснованной источниками...
Юрий Фельштинский: В книге Елены Трегубовой "Байки Кремлевского диггера" описана сцена, как она приезжает брать интервью у Татьяны Дьяченко и Валентина Юмашева за город, на дачу, а там какой-то мальчик при них на мангале шашлыки жарит. Оказалось, что мальчик, жаривший шашлыки для Тани и Вали – это Рома Абрамович. Ну, а о том, как все недооценивали Сталина, или недооценили Путина, с точки зрения технологии власти, и говорить не будем. Свердлов по функциям в апреле-сентябре 1918 года выполнял роль генерального секретаря партии. Просто тогда должности такой еще не было. Проследить рост Свердлова в партии в этот период сложно, так как до сих пор не обнаружены протоколы заседаний ЦК партии за период с 19 апреля по 16 сентября 1918 года. Я думаю, что их просто уничтожили, потому что по ним легко можно было понять, что Ленин в период, предшествующий августовскому покушению, был фактически отстранен от партийного руководства.
Очень подозрительна вся история, связанная с допросами Каплан, ее расстрелом в Кремле по приказу Свердлова и сожжением ее трупа. Очень странна история краткосрочной эмиграции Дзержинского и сопровождающего его Аванесова, заместителя Свердлова по ВЦИК и будущего заместителя Дзержинского по ВЧК, в Швейцарию в сентябре-октябре 1918 года. Цель этого отъезда за границу в самый тяжелый для советской власти период не ясна. Впечатление, что Дзержинского от кого-то прячут, а Аванесов его в этой поездке то ли охраняет, то ли следит за ним.
Относительно смерти Свердлова можно добавить, что в годы перестройки был показан документальный фильм о Свердлове, где его хоронят с забинтованной головой. Если Свердлов умер от испанки, то почему голова забинтована, почему к нему перед смертью приходил Ленин? Испанка очень заразная болезнь. Свердлов обязан был быть в изоляции. А его посещали, в том числе и Ленин. Это не выглядит как смерть от испанки.
Владимир Тольц: Давайте перейдем к смерти Ленина. Здесь даже мне за Вас досталось: пишут, что нужно пригласить "для баланса" какого-то серьезного историка и переобсудить эту тему, чтобы не "подмачивать репутацию" Радио Свобода"".
Юрий Фельштинский: Я готов о смерти Ленина говорить с кем угодно. Более серьезно, чем я, этим вопросом из ныне живущих, думаю, не занимался никто. В комментариях один слушатель предложил обсудить тему смерти Ленина от сифилиса. Кстати, эта версия обсуждалась в руководстве партии, но имелся в виду наследственный сифилис, а не приобретенный. Между прочим, ни у кого из братьев и сестер Ленина не было детей. Дмитрий Ульянов ребенка усыновил. Так что, разумеется, Ленин был чем-то болен, но чем именно – так и не выяснили. Диагноз поставить не смогли.
Однако из факта его хронической болезни не следует, что больной умер своей смертью. А из того, что мы знаем, следует, что Ленин был умерщвлен. Я не первый это предположил. Я в данном случае был последним, тем, кто сделал необходимые обобщения.
Я хочу остановиться подробнее на одном важном эпизоде советской истории: 5 марта 1923 года. Я считаю, что это день, когда Ленин был окончательно отстранен от власти большевистским руководством -Сталиным, Зиновьевым, Каменевым, Дзержинским – и взят под домашний арест. Ну, понятно дело, когда я в прошлых передачах упомянул об аресте Ленина, слушатели справедливо потребовали доказательств.
Диктор: Из книги Юрия Фельштинского "Вожди в законе".
"В тот день борьба Ленина и Сталина достигла своей высшей точки. Ленин, теперь уже хорошо информированный, знает, что, несмотря на решение пленума, поддержавшего Ленина, грузинское дело, вопреки постановлениям ЦК, все еще находится под преследованием Сталина и Дзержинского, т.е. секретариат Сталина при поддержке ГПУ (Дзержинского) выступает против Ленина и ЦК партии. Он понимает, что на стороне Сталина еще и большинство Политбюро […] В этот день он решает использовать свой старый козырь: конфликт Сталина с Крупской. Ленин пишет Сталину ультимативное письмо: либо извиниться, признав поражение, либо пойти на открытую войну".
Диктор: "Уважаемый товарищ Сталин! Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения. С уважением, Ленин".
Юрий Фельштинский: Ленин попросил передать письмо лично Сталину в руки и получить ответ. После предварительных переговоров Крупской с Каменевым, письмо было передано Сталину, Каменеву и Зиновьеву. Секретарь Ленина Володичева вспоминает:
Диктор: "Передавала письмо из рук в руки. Я просила Сталина написать письмо Владимиру Ильичу, так как тот ожидает ответа, беспокоится. Сталин прочел письмо стоя, тут же при мне, лицо его оставалось спокойным. Помолчал, подумал и произнес медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, делая паузы между ними:
"Это говорит не Ленин, это говорит его болезнь ... Я не медик, я — политик. Я Сталин. Если бы моя жена, член партии, поступила неправильно и ее наказали бы, я не счел бы себя вправе вмешиваться в это дело. А Крупская — член партии. Но раз Владимир Ильич настаивает, я готов извиниться перед Крупской за грубость".
Но письмо [Сталина Ленину] не было передано, потому что уже было поздно: Владимиру Ильичу уже было плохо... Официально стало известно, что Владимир Ильич 6 марта или даже уже 5-го был не в состоянии ни читать, ни работать, ни кого-то принимать. С ним нельзя было связаться. И как было с Надеждой Константиновной — это тоже неизвестно".
Юрий Фельштинский: "Официально было известно...", "с ним нельзя было связаться..." — это и есть указание на арест Ленина. "И как было с Надеждой Константиновной — это тоже неизвестно" - а это указание на одновременный арест еще и Крупской. Мария Ульянова, сестра Ленина, очевидно, тоже арестованная, получила разрешение на телефонный звонок Сталину. Содержание разговора неизвестно, но из обрывков раздававшего в телефон крика можно было понять, что она требует немедленного освобождения арестованного Ленина и угрожает, что в противном случае обратится от имени Ленина с призывом о помощи к рабочим Москвы. 6 марта Володичева записала в "Дневнике дежурных секретарей": "Письмо Владимиру Ильичу еще не передано, т. к. он заболел". Это была последняя фраза "Дневника дежурных секретарей Ленина". На этом дневник навсегда оборвался.
В ночь на 10 марта 1923 года произошло очередное ухудшение состояния Ленина, и он потерял речь. Через неделю Сталин, со ссылкой на Крупскую, подал в Политбюро рапорт о том, что настала пора отравить Ленина:
Диктор: "В субботу, 17 марта товарищ Ульянова Надежда Константиновна сообщила мне в порядке архиконспиративном "просьбу Владимира Ильича Сталину" о том, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Владимиру Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мною Надежда Константиновна говорила, между прочим, что "Владимир Ильич переживает неимоверные страдания", что "дальше жить так немыслимо", упорно настаивала "не отказывать Ильичу в его просьбе". Ввиду особой настойчивости Надежды Константиновны и ввиду того, что Владимир Ильич требовал моего согласия [...] я не счел возможным ответить отказом, заявив: "прошу Владимира Ильича успокоиться и верить, что, когда нужно будет, я без колебаний исполню его требование". Владимир Ильич действительно успокоился. Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу Владимира Ильича и вынужден отказаться от этой миссии, как бы она не была гуманна и необходима, о том и довожу до сведения членов Политбюро ЦК".
Юрий Фельштинский: Это первое и единственное указание на то, что к общему хору доброжелателей, предлагавших отравить Ленина, оказывается, присоединилась еще и его жена! Но узнаем мы об этом почему-то из уст Сталина (а не из письма Крупской, что было бы естественнее).
Я считаю, что это письмо Сталина - задокументированная улика, потому что оно является попыткой Сталина создать алиби на случай, если при вскрытии в теле Ленина будет обнаружен яд! Размышлять об этом письме можно долго. Но понятно, что Ленин, диктовавший секретарю 5 марта 1923 года для Сталина письмо о разрыве отношений со Сталиным же из-за Крупской, не мог 17 марта просить Крупскую обратиться к Сталину с просьбой помочь отравить Ленина.
Владимир Тольц: Спасибо, Юрий Фельштинский!
