Радио Свобода продолжает серию материалов, посвященных печально известному письму представителей интеллигенции против Ходорковского. Корреспондент РС задавал подписавшим письмо один и тот же вопрос: не изменили ли они свое отношение к "делу ЮКОСа" за эти годы?
Первый эфирный сюжет о "письме 50" вышел в новой воскресной программе "Время Свободы. План на неделю".
На вопросы корреспондента РС очень эмоционально ответила балерина Анастасия Волочкова, которая глубоко сожалеет, что подписала соответствующее письмо: "Когда на меня обрушилась вся страна с претензиями, что я против Ходорковского, вы знаете, я рыдала, потому что меня реально обманули"...
В интервью Радио Свобода музыкант Александр Буйнова также выразил сожаление, что публично оправдывал первый приговор экс-главе ЮКОСа: "Просто я не вник в суть вопроса. Для меня Ходорковский был – как какой-то неизвестный Иванов-Петров-Сидоров, человек со стороны. Я был далек и от экономической ситуации, и от политической. Считайте, что "живут на свете дураки". В данном случае это был я. Нужно отвечать за свои слова."
Напомним, летом 2005 года в газете "Известия" на правах рекламы появилось обращение деятелей культуры, науки, представителей общественности в связи с приговором, вынесенным бывшим руководителям нефтяной компании ЮКОС. В обращении в категорической форме отрицался политический подтекст громкого судебного процесса и подчеркивалась справедливость приговора. Публикация появилась после того, как другие деятели культуры потребовали признать Михаила Ходорковского политзаключённым.
До сих пор не известно, кто именно составил текст письма в "Известия" и заплатил за рекламную публикацию. Но подписали обращение известные общественные деятели, представители творческой интеллигенции, спортсмены, ученые. В том числе, Георгий Гречко, Александр Калягин, Станислав Говорухин, Анастасия Волочкова, Валентин Юдашкин, Алина Кабаева, Александр Розенбаум, Александр Буйнов.
Некоторые из тех, к кому обратился корреспондент Радио Свобода, не отказались от своей точки зрения на "дело ЮКОСа" и сегодня. К ним относится актер и режиссер Борис Токарев, известный зрителям по картинам "Два капитана", "Горячий снег", "А зори здесь тихие". Одна из последних его режиссерских работ - телевизионный фильм "Тайная стража", за которую он получил специальную премию ФСБ.
– Если я делаю что-то, я стараюсь максимально понять, что я должен сделать.
– А почему выбор пал именно на вас? Почему вы решили подписать?
– Я не могу сказать, почему выбор пал на меня. Вероятно, потому что мое отношение к этому процессу на самом деле такое.
– А когда вы подписывали это письмо, вы советовались в семье? Это же важное решение.
– Нет, это касалось только меня, потому что в семье могут быть совершенно разные точки зрения...
– Но такие поступки запоминаются надолго. Меняется власть, меняется политический вектор...
– Мы с вами занимаемся какой-то мистификацией – есть решение суда.
– А если какая-нибудь инициативная группа предложит вам подписать еще одно письмо, вы подпишете?
– В каждом отдельном случае, мне кажется, имеет смысл постараться вникнуть в суть того вопроса, которым ты занимаешься.
– Есть же другая русская традиция – жалеть человека, который находится в тюрьме.
– Жалеть – да, я согласен, это правда. Более того, я неоднократно приезжал и выступал в том самом детском пансионате в Коралове, в Подмосковье, созданном Ходорковским. Там замечательные дети. Это была интересная идея.
– Но, с другой стороны, не понятно – вы выступаете перед детьми, которым он помогал и помогает...
– А тогда он еще не был под судом.
– А могли бы и не подписать...
– Мог бы, конечно. Но если я подписываю, то никогда не отказываюсь от того, что я делаю.
– Хочется понять мотивацию…
– Это было мое отношение к той ситуации.
Фамилия историка и писателя, прошедшие сталинские лагеря, Антона Антонова-Овсеенко тоже стоит среди подписантов открытого письма с одобрение первого приговора бывшим руководителям ЮКОСа. Ученый-историк, которому в этом году исполнится 90 лет, также не отказывается от своих убеждений.
– По-человечески жалко Ходорковского, конечно, с таким огромным сроком. Но если он заслужил…Тут очень трудно судить.
– А вы жалеете о том, что вы поставили подпись под письмом против Ходорковского?
– Я не писал против него, я писал о том, что я сочувствую человеку, которому приходится столько сидеть, я, сам испытавший это на себе, поэтому, конечно, по-человечески его жалко. По поводу налогов там было – что если он не уплатил налогов, то в других странах еще строже поступают. Вот это у меня там было.
– В этом тексте нет никаких ваших замечаний. Есть один стандартный текст.
– Нет-нет, не так.
– Значит, получается, вас ввели в заблуждение.
– Меня могли ввести в заблуждение. Я не считаю, что я его осудил. Я сравнил с другими странами.
– А почему выбор пал именно на вас? Почему власть решила вам предложить участвовать в числе тех подписантов, которые поставили свои подписи под этим документом?
– Я думаю, что это личное отношение тогдашнего президента Путина, который знает мои книги, знает, что я держу принципиальную позицию в отношении Сталина на протяжении многих лет, невзирая ни на что, невзирая на то, что меня могли тоже осудить. Очевидно, это его личное отношение ко мне, как к человеку принципиальному.
– А вы знакомы с Михаилом Ходорковским?
– Нет, я с ним не знаком.
– А вы разбираетесь в системе налогообложения нефтяных компаний?
– В системе выплаты налогов нефтяными компаниями? Да нет, как юрист я, конечно, не разбираюсь.
– Вы с ним лично не знакомы, этот человек вам ничего не сделал плохого. Вы не разбираетесь в налогах, которые платят нефтяные компании государству. А как вы могли принимать участие в этом деле?
– Ну, если ко мне обратились с тем, чтобы я высказал свое мнение, я его тогда и высказал.
– Вы считаете, что вы поступили правильно?
– Я считаю, что я поступил правильно, потому что у меня было "если": если же это имело место, то в других странах еще строже поступали.
– А если это не имело место?
– А если нет, то, значит, будет существовать другое "если". К сожалению, ни вы, ни я не обладаем точными сведениями о том, что у них получилось.
– У вас нет такого ощущения, что власть просто использовала ваше доброе имя?
– Есть такое, конечно, мнение, что решили использовать мое доброе имя. Я, может быть, если бы сейчас это возникло, поступил бы иначе. Но пока у меня сведений-то нет, и у вас нет этих сведений. Ведь если можно было бы поговорить непосредственно с Ходорковским – другое дело.
– Если поменяется власть, придут другие люди и оправдают Ходорковского, вы готовы перед ним извиниться и признать свою ошибку?
– Если мне покажут, что он не виновен в этом, конечно, готов отказаться от старой позиции.
Новые интервью - 8 феврала в программе "Время Свободы".
Первый эфирный сюжет о "письме 50" вышел в новой воскресной программе "Время Свободы. План на неделю".
На вопросы корреспондента РС очень эмоционально ответила балерина Анастасия Волочкова, которая глубоко сожалеет, что подписала соответствующее письмо: "Когда на меня обрушилась вся страна с претензиями, что я против Ходорковского, вы знаете, я рыдала, потому что меня реально обманули"...
В интервью Радио Свобода музыкант Александр Буйнова также выразил сожаление, что публично оправдывал первый приговор экс-главе ЮКОСа: "Просто я не вник в суть вопроса. Для меня Ходорковский был – как какой-то неизвестный Иванов-Петров-Сидоров, человек со стороны. Я был далек и от экономической ситуации, и от политической. Считайте, что "живут на свете дураки". В данном случае это был я. Нужно отвечать за свои слова."
Напомним, летом 2005 года в газете "Известия" на правах рекламы появилось обращение деятелей культуры, науки, представителей общественности в связи с приговором, вынесенным бывшим руководителям нефтяной компании ЮКОС. В обращении в категорической форме отрицался политический подтекст громкого судебного процесса и подчеркивалась справедливость приговора. Публикация появилась после того, как другие деятели культуры потребовали признать Михаила Ходорковского политзаключённым.
До сих пор не известно, кто именно составил текст письма в "Известия" и заплатил за рекламную публикацию. Но подписали обращение известные общественные деятели, представители творческой интеллигенции, спортсмены, ученые. В том числе, Георгий Гречко, Александр Калягин, Станислав Говорухин, Анастасия Волочкова, Валентин Юдашкин, Алина Кабаева, Александр Розенбаум, Александр Буйнов.
Некоторые из тех, к кому обратился корреспондент Радио Свобода, не отказались от своей точки зрения на "дело ЮКОСа" и сегодня. К ним относится актер и режиссер Борис Токарев, известный зрителям по картинам "Два капитана", "Горячий снег", "А зори здесь тихие". Одна из последних его режиссерских работ - телевизионный фильм "Тайная стража", за которую он получил специальную премию ФСБ.
Актер и режиссер Борис Токарев - о деле Ходорковского
– Если я делаю что-то, я стараюсь максимально понять, что я должен сделать.
– А почему выбор пал именно на вас? Почему вы решили подписать?
– Я не могу сказать, почему выбор пал на меня. Вероятно, потому что мое отношение к этому процессу на самом деле такое.
– А когда вы подписывали это письмо, вы советовались в семье? Это же важное решение.
– Нет, это касалось только меня, потому что в семье могут быть совершенно разные точки зрения...
– Но такие поступки запоминаются надолго. Меняется власть, меняется политический вектор...
– Мы с вами занимаемся какой-то мистификацией – есть решение суда.
– А если какая-нибудь инициативная группа предложит вам подписать еще одно письмо, вы подпишете?
– В каждом отдельном случае, мне кажется, имеет смысл постараться вникнуть в суть того вопроса, которым ты занимаешься.
– Есть же другая русская традиция – жалеть человека, который находится в тюрьме.
– Жалеть – да, я согласен, это правда. Более того, я неоднократно приезжал и выступал в том самом детском пансионате в Коралове, в Подмосковье, созданном Ходорковским. Там замечательные дети. Это была интересная идея.
– Но, с другой стороны, не понятно – вы выступаете перед детьми, которым он помогал и помогает...
– А тогда он еще не был под судом.
– А могли бы и не подписать...
– Мог бы, конечно. Но если я подписываю, то никогда не отказываюсь от того, что я делаю.
– Хочется понять мотивацию…
– Это было мое отношение к той ситуации.
Фамилия историка и писателя, прошедшие сталинские лагеря, Антона Антонова-Овсеенко тоже стоит среди подписантов открытого письма с одобрение первого приговора бывшим руководителям ЮКОСа. Ученый-историк, которому в этом году исполнится 90 лет, также не отказывается от своих убеждений.
Историк Антон Антонов-Овсеенко - о деле Ходорковского
– По-человечески жалко Ходорковского, конечно, с таким огромным сроком. Но если он заслужил…Тут очень трудно судить.
– А вы жалеете о том, что вы поставили подпись под письмом против Ходорковского?
– Я не писал против него, я писал о том, что я сочувствую человеку, которому приходится столько сидеть, я, сам испытавший это на себе, поэтому, конечно, по-человечески его жалко. По поводу налогов там было – что если он не уплатил налогов, то в других странах еще строже поступают. Вот это у меня там было.
– В этом тексте нет никаких ваших замечаний. Есть один стандартный текст.
– Нет-нет, не так.
– Значит, получается, вас ввели в заблуждение.
– Меня могли ввести в заблуждение. Я не считаю, что я его осудил. Я сравнил с другими странами.
– А почему выбор пал именно на вас? Почему власть решила вам предложить участвовать в числе тех подписантов, которые поставили свои подписи под этим документом?
– Я думаю, что это личное отношение тогдашнего президента Путина, который знает мои книги, знает, что я держу принципиальную позицию в отношении Сталина на протяжении многих лет, невзирая ни на что, невзирая на то, что меня могли тоже осудить. Очевидно, это его личное отношение ко мне, как к человеку принципиальному.
– А вы знакомы с Михаилом Ходорковским?
– Нет, я с ним не знаком.
– А вы разбираетесь в системе налогообложения нефтяных компаний?
– В системе выплаты налогов нефтяными компаниями? Да нет, как юрист я, конечно, не разбираюсь.
– Вы с ним лично не знакомы, этот человек вам ничего не сделал плохого. Вы не разбираетесь в налогах, которые платят нефтяные компании государству. А как вы могли принимать участие в этом деле?
– Ну, если ко мне обратились с тем, чтобы я высказал свое мнение, я его тогда и высказал.
– Вы считаете, что вы поступили правильно?
– Я считаю, что я поступил правильно, потому что у меня было "если": если же это имело место, то в других странах еще строже поступали.
– А если это не имело место?
– А если нет, то, значит, будет существовать другое "если". К сожалению, ни вы, ни я не обладаем точными сведениями о том, что у них получилось.
– У вас нет такого ощущения, что власть просто использовала ваше доброе имя?
– Есть такое, конечно, мнение, что решили использовать мое доброе имя. Я, может быть, если бы сейчас это возникло, поступил бы иначе. Но пока у меня сведений-то нет, и у вас нет этих сведений. Ведь если можно было бы поговорить непосредственно с Ходорковским – другое дело.
– Если поменяется власть, придут другие люди и оправдают Ходорковского, вы готовы перед ним извиниться и признать свою ошибку?
– Если мне покажут, что он не виновен в этом, конечно, готов отказаться от старой позиции.
Новые интервью - 8 феврала в программе "Время Свободы".
