Елена Рыковцева: Достаточно ли у вас информации о теракте в аэропорту «Домодедово»? Какими могут быть последствия для правящего тандема в связи с появлением новых сведений о той недвижимости, которой они пользуются? Откуда в российском обществе взялась прямо-таки зоологическая ненависть к Борису Ельцину? Вот тот круг вопросов, которые я наметила для обсуждения с главным редактором еженедельника «Собеседник» Юрием Пилипенко. Начнем с расследования теракта в «Домодедово». Мне кажется, что на этот раз гораздо меньше сведений, чем после прошлых терактов. Что кажется вам как главному редактору очень популярного издания?
Юрий Пилипенко: Статей о взрыве в «Домодедово» вышло очень много, но журналисты полагались, скорее, на интуицию. Давайте вспомним все версии. Во-первых, был русский ваххабит под фамилией Раздобудько. Во-вторых, была «Ногайский батальон». В-третьих, прослеживался «сионистский след».
Елена Рыковцева: «Сионистский след» проследил ваш «Собеседник».
Юрий Пилипенко: В том числе и наш «Собеседник».
Елена Рыковцева: А вы объясните, что такое «сионистский след», потому что это все-таки экзотическая версия.
Юрий Пилипенко: В это же время президент находился в Иерусалиме, и это обидело израильскую сторону, которая выступила с очень резкими заявлениями и с резкими заголовками, при том, что Медведев не мог попасть в Израиль по причине того, что там происходили забастовки работников Министерства иностранных дел. И вот одна из версий - обида сионистских сил на то, что «дружит с теми, а с нами не дружит».
Второй вариант. Во главе наблюдательного совета аэропорта «Домодедово» стоит Валерий Коган.
Елена Рыковцева: Проживающий в Израиле.
Юрий Пилипенко: Да. И борьба за недвижимость, борьба за собственность очень серьезная. Тем более что накануне вышли сообщения о том, что «Шереметьево» каким-то образом претендует на часть собственности «Домодедово». И появилась вот эта версия.
Елена Рыковцева: Версия передела.
Юрий Пилипенко: Я думаю, что мы, журналисты, много фантазировали, в том числе и потому, что официальной информации было очень мало.
Елена Рыковцева: Меньше, чем обычно.
Юрий Пилипенко: Хотя ее подбрасывали.
Елена Рыковцева: Юрий, а что нам наподбрасывали? Проходит целая неделя, и нам говорят, что установлена личность смертника. Но ни фамилии, ни имени?! Ну, возраст говорят – 20 лет. Говорят, что уроженец Северного Кавказа. Вы верите в то, что она установлена, или это блеф?
Юрий Пилипенко: Я не верю, пока мне не будут предъявлены какие-то доказательства. Если следствие находится на верном пути, если у них все там хорошо и если они все-таки движутся к познанию основных причин, то и слава Богу. Но если нас обманывают, нам лапшу вешают на уши – это хуже. А в том, что нам вешают лапшу, я убедился еще раз после вчерашнего заявления премьер-министра Владимира Путина, который встречался с сотрудниками «Первого» канала. Его заявление прозвучало странно. Он сказал, что фактически вопрос о том, кто взорвал «Домодедово», решен. Правда, он не назвал, кто это сделал. Но при этом сделал странное заявление: это люди, которые ненавидят государство, ненавидят Россию, ненавидят власть в России, и вообще это «анархические террористы», - как он сказал. То есть люди, которым лишь бы что-то взрывать. Вот это заявление меня очень смутило, потому что мне кажется, что люди, которые ради «спортивного» интереса, убеждений просто появились и захотели взрывать не только страну, но и себя, - это невероятно. Какие-то серьезные причины у этих людей есть. И причины для того, чтобы прийти на Красную площадь, видимо, были. Мы же понимаем, что готовилась целая серия взрывов. Связаны эти группы или не связаны – это тоже пока не известно. Хотелось бы информации, конечно, побольше и поточнее.
Елена Рыковцева: На встрече Путина с лицами Первого канала был затронут еще один момент, которому вы не так давно посвящали целый разворот в «Собеседнике»: они спросили Путина, где учатся его дочери. А вы до этого отправляли журналиста в Санкт-Петербургский университет и проводили расследование. Совпало ли то, что он сказал, с результатами вашего исследования того, где они учатся?
Юрий Пилипенко: Скажем так, Владимир Владимирович не ошибся, назвав факультеты Санкт-Петербургского университета. Это восточный факультет – Екатерина, биолого-почвенный факультет – Маша. Это все так. Но было бы интересно знать чуть больше. Когда мы готовили этот большой материал, мы дали одну колоночку о детях западных лидеров. Оказывается, мы о детях президента США знаем намного больше, чем о дочерях нашего премьер-министра, в недавнем прошлом президента. Это парадокс! Это неправильно. Каким бы образом мы ни говорили о безопасности, тем не менее, неправильно. Мы решили это дело как-то восстановить и поэтому наш корреспондент выезжал в Санкт-Петербург, встречался со студентами этих факультетов.
Елена Рыковцева: С гипотетическими сокурсниками.
Юрий Пилипенко: Любопытно, что руководители факультетов, преподаватели начисто отказываются от каких-либо разговоров, они находят всяческие причины: они болеют, теряют голоса, уходят на какие-то лекции, - лишь бы не встречаться с людьми. Некоторые студенты какой-то свет пролили на все это. Но вывод мы сделали один: скорее всего, так и есть – Маша и Катя учатся в Санкт-Петербургском университете, но они учатся под чужими фамилиями. Может быть, это какое-то оправдание тому, что мы мало знаем. Но однокурсники их в лицо, как Екатерину и Марию Путиных, не знают. Они их знают, видимо, под другими фамилиями. Мы попробовали опубликовать фотографии, которые, как нам кажется, соответствуют оригиналам, и это уже дает возможность однокурсникам посмотреть на эти фотографии и понять, учатся или не учатся...
Елена Рыковцева: Я ваш материал читала. Тут ведь вот в чем дело. Фотографий дочерей Путина официальных не существует. Последний раз их снимали со спины в 9-летнем возрасте. Стоит Путин на своей яхте и две девочки со спины, два хвостика. Больше ничего. Дальше можно только догадываться, Маша это или не Маша, Катя или не Катя. И вы попытались предъявить фотографию однокурсникам, на которой, по вашему мнению, изображена одна из девочек, но они ее не узнали. Возможно, и не она на этой фотографии, потому что вы сами точно не можете сказать, что это она.
Юрий Пилипенко: Мы не можем сказать. Мы приглашали физиогномистов, которые фотографии в маленьком возрасте и фотографии нынешних девушек, которые изображены на фотографиях, сличали. И они пришли к выводу, что все-таки - да. Но с одним условием: мочка на фотографии младшей дочери каким-то образом была подвержена ретуши.
Елена Рыковцева: Все-таки что-то не так с мочкой. Но до чего доходим!.. В каком «открытом» обществе мы живем!
Очень много в процентном отношении материалов в вашем «Собеседнике» посвящается Путину и Медведеву, и не просто им как политическим деятелям, а как персонам, владеющим определенной собственностью, людям, у которых есть друзья, которые им помогают, которым они помогают. Вы также отправили журналиста расследовать историю с дворцом Путина, что там происходит. Кстати, это очень закрытый объект, пишет белорусский читатель нашего форума, что у него там работают знакомые, отключена связь мобильная, не дают даже рабочим общаться с семьей. Как вы считаете, будет ли это иметь какие-то последствия для политической судьбы тандема, если подтвердятся факты о том, что у них слишком много недвижимости?
Юрий Пилипенко: Я считаю, что эти факты, конечно, не подтвердятся, потому что вся недвижимость, все летные, воздушные, морские средства, плавсредства и так далее, естественно, записываются не на конкретные фамилии, не на фамилии нашего замечательного тандема. Это все собственность Управления делами президента, а это понятие очень широкое. Та собственность, которая никакими Счетными палатами, как я понимаю, никогда не проверяется. Когда нужно проверить Лужкова через 5-10 лет после того, как мы и так знали, что у нас дороги в 5 раз дороже, чем, скажем, в Китае, это делается мгновенно. Но собственность Управления делами почему-то никогда не подвергалась проверке. Думаю, что мы не узнаем все масштабы. Мы можем это узнать только тогда, когда в России начнется что-то похожее на Египет и Тунис, к большому сожалению. Вот тогда можно будет очень многое узнать. И я думаю, что нашему тандему нужно об этом задумываться. Потому что то, что происходит сейчас в Египте, - это ведь неслучайно, это накопившаяся масса негативная, которая не может уже смотреть на то, что эти люди творят, сколько им понадобилось денег, собственности, яхт и так далее. Этим людям кажется, что одной-двум персонам просто не под силу это каким-то образом потреблять. И они выходят на улицы. Вот тогда мы можем узнать. А при той закрытости, которая существует сейчас, узнать очень сложно.
Скажем, мы написали о машине «скорой помощи» для Путина. Нам об этом сказал исполнительный директор того завода, на котором эта «скорая помощь» была изготовлена. Была даже названа стоимость этой машины. Кстати, она не очень большая, в пределах, как мы предположили, около 200 тысяч долларов. А он сказал: «Будем говорить о цифре в 100 тысяч долларов».
Елена Рыковцева: Поясним для тех, кто не читал, что эта «скорая помощь» для обслуживания первых лиц государства, если с ними что-то случится.
Юрий Пилипенко: В частности, Владимира Владимировича. Хотя эта информация и опровергалась пресс-службой. При этом говорилось, что такие же машины есть у королей некоторых богатых стран – Саудовской Аравии, Таиланда и так далее. Ну, у нас тоже богатая страна, и я думаю, что первые руководители «скорую помощь» могут себе позволить. Но речь же не только о «скорой помощи». Мы стали смотреть на катер стоимостью уже под 200 тысяч евро, а они, оказываются, тоже есть у нашего тандема, и у одного, и у другого, теперь мы знаем, что яхта появилась у младшего из тандема, знаем, что несколько яхт и у старшего есть, и всего этого слишком много. Вот когда это станет известно, когда люди поймут, что те деньги огромные, которые страна сегодня получает от продажи нефти и газа (а они действительно огромные), уходят очень большими долями на обслуживание, на обогащение всего нескольких человек, тогда, может быть, мы узнаем очень много еще по причине бунтов, которые происходят.
И мы об этом пишем. Дмитрий Быков, наш обозреватель, в последнем номере как раз об этом и говорит, что надо сегодня задумываться о том, что происходит. Потому что потом будет поздно. Единственное, чего я бы не хотел – так это, конечно, бунта в России.
Елена Рыковцева: Вот такой ценой узнать об их роскошествах не хотелось бы, конечно, - ценой бунта, хотелось бы цивилизованно.
Юрий Пилипенко: Хотелось бы, чтобы мы все-таки двигались в другом направлении, в том числе и в направлении прозрачности, рынка, свободы прессы. Но, к сожалению, то, что зарождалось при Борисе Николаевиче Ельцине, что, как мне кажется, реально в России несколько лет существовало, сегодня все это сворачивается. Я могу процитировать Быкова: «Мы сегодня фактически в самом начале 90-ых оказались».
Елена Рыковцева: И если бы не могли расследовать, но могут же, когда захотят. Та же Счетная палата деятельность московской мэрии, как сейчас выясняется, исследовала еще год и два назад, и в июле появился отчет. Но только сейчас эти 200 миллиардов, уворованных на дорогах, предъявляются обществу широко, публично, в программе «Вести – Москва». В газете «Твой день», которая берет интервью у аудитора Счетной палаты, мы читаем о том, что «счет за один мобильный номер финансово-хозяйственного учреждения мэрии Москвы в 2009 году составил 154 тысячи рублей в год – в несколько раз выше, чем за аналогичные услуги у сотовых операторов. Тарифы на обычные городские номера в 6 раз превышали тарифы МГТС. И даже такую мелочь, как канцелярские товары, сотрудники мэрии превратили в золотую жилу. В 2009 году «канцелярские» расходы на одного чиновника достигали 29 тысяч рублей». Кино!
Юрий Пилипенко: А вы заметили, что эта информация появляется, как только происходит какое-то телодвижение со стороны или Батуриной, или Лужкова? Как только они попросят визу или гражданство – сразу же появляется целый пакет какого-то компромата. То же самое происходило, когда их снимали, и тогда все было понятно. Так надо было дело довести до конца. Потом было затишье в несколько месяцев. Но стоит Юрию Михайловичу где-то высказаться, стоит ему сказать два слова – как тут же предъявляется пакет.
Елена Рыковцева: Прочитаю, что нам пишут. «Не кажется ли вам, что за теракты, совершаемые смертниками, страна обязана тому, кто развязал кровавую бойню в Чечне, и тому, кого увековечил сегодня его наследник?», - пишет Дмитрий. Имеется в виду Ельцин.
Владимир Михайлович из Ульяновска: «Причины неприятия людьми памяти Ельцина в том, что тот продвинул во власть Путина». Я с этим не соглашусь, потому что это причина того, почему в Ельцине разочаровались люди, которые ему верили, доверяли. А вот в оголтелых ненавистниках Ельцина сейчас те, кто к Путину относятся гораздо лучше, кому он приятнее.
Только что мы увидели на ленте новостей о том, что задержаны 10 человек, которые готовили теракт в Москве в Новый год. И последняя «молния»: задержано несколько лиц, которые владеют информацией о подготовке теракта в «Домодедово». Очень необычная формулировка, я такого еще не встречала: «владеют информацией».
Юрий Пилипенко: То есть Владимир Владимирович уже знает, кто взорвал...
Елена Рыковцева: Получается, что задержан Владимир Владимирович, раз он владеет информацией о подготовке. Раиса пишет: «В одном из интервью Путин заявил, что он не показывает своих дочерей, потому что боится за их жизнь. Таким образом, он подвел итог своей деятельности. Если он боится за жизнь своих детей, что же делать всем остальным гражданам?!».
Юрий Пилипенко: Это говорит об обстановке в стране. Если в стране боятся за своих детей руководители, значит, и нам всем надо бояться.
Елена, а было бы интересно, если бы Путин лично сегодня явился на заседание суда с Немцовым и Миловым и принес документы, которые подтверждали бы, что наши оппозиционеры украли миллионы. Вот бы сенсация была!
Елена Рыковцева: Нет, такая сенсация ему не нужна – много чести оппозиции. Да и что про суд говорить, если они на дебаты не ходят.
Юрий Пилипенко: Я это к тому, что мы бы больше верили нашим руководителям, их словам. Хоть бы один раз они свои слова подтвердили какими-то конкретными действиями.
Елена Рыковцева: Давайте это будет наша с вами новогодняя мечта, пожелание в Год Кролика, в первый день: чтобы Путин лично пришел с документами в суд. Сергей из Санкт-Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Наш «ВВП» нормальный трус - собственных дочерей он прячет от народа. И посмотрите его маршрут на «Калине» по Сибири. Когда болельщики на дороге стали его приветствовать, он ушел в сторону, прикрываясь охраной. Ну и когда он самолет отвернул, летящий к Беслану. Это все говорит о том, насколько он труслив.
Елена Рыковцева: По поводу того, трус или не трус... Как первое лицо государства, он должен заботиться о собственной безопасности, чтобы граждане, не дай Бог, вот вы, Сергей, не остались без премьера в один прекрасный день. Он о вас, может быть, больше думает, чем о себе.
Александр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. В связи с празднованием 80-летия со дня рождения Бориса Николаевича Ельцина у меня к вам вопрос. В советские времена все лучшее, что было в стране – ледоколы, предприятия назывались в честь Ленина – это был основатель советского государства. А вот сейчас, когда начались празднования... понятно, что в нашей стране ничего не строится, но почему же не назвать новые яхты «Борис Николаевич Ельцин» или «Наина», или предложить Абрамовичу назвать свои шесть яхт именами нашего первого президента? Почему такая «скромность»?
Елена Рыковцева: Я думаю, что, скорее, Абрамович назовет яхту «Володя». Хотя для яхты женское имя должно быть. «Алина» - красивое имя для яхты.
Но давайте об этом поговорим всерьез. Я вчера пришла на конференцию памяти Бориса Николаевича Ельцина, на которой, конечно, были исключительно соратники, не было никаких оппозиционно настроенных персонажей, которые бы вдруг начали принижать и умалять его честь и достоинство. Станислав Шушкевич, приехавший из Белоруссии, даже сказал: «Как мне здесь хорошо и приятно после того ужаса, который я читаю в Интернете, в «Википедии», на сайтах! Здесь комфортно, здесь друзья». И это правда, там были друзья. А как только эти «друзья» выходят за порог, открывают компьютер, слушают радио, звонки, которые нам сейчас наверняка посыплются, они понимают, что все не совсем так, что народ-то совершенно по-другому оценивает вклад Бориса Николаевича.
Юрий Владимирович, мне кажется, что обострилось неприятие Ельцина за эти годы, вместо того, чтобы как-то смягчиться, ведь ушел уже человек, два года назад ушел. Но мне кажется, что даже Чубайса уже ненавидят меньше, чем Ельцина. Почему?
Юрий Пилипенко: Я тоже был в шоке от того, что прочитал за эти дни про Ельцина. Это очень жесткие выражения, и они меня удивили, потому что я-то нахожусь немножко на других позициях. Я недавно готовил статью в одну книгу, она будет называться «Свобода слова в России было только при Ельцине». Я и сейчас как представитель этой профессии считаю, что во все времена, начиная с 17-го года, у нас было несколько лет свободы, и эта свобода была при Борисе Николаевиче Ельцине, за что я лично и наше издание будем всегда ему благодарны. Потому что испытать один раз и почувствовать, что значит работать в таких условиях, - это очень великое благо для нормальных, здоровых, свободных людей. Жаль, что все это свернулось. Но я-то думаю, что свобода слова, свобода выбора – это не единственное, что пришло в Россию с именем Ельцина. Я думаю, второй значительный шаг, большой шаг – это рынок, который пришел в Россию. А рынок – это возможность конкуренции, выбора. А выбора в России не было почти никогда, по большому счету. И право выбора тоже появилось при Борисе Николаевиче Ельцине. Я понимаю, что сейчас, естественно, будут речи другие, и я знаю прекрасно, что у нас была при Ельцине Чечня, у нас появилась коррупция, у нас были березовские и так далее – все это произошло. Но мне кажется, оценивать такую личность, как Борис Николаевич Ельцин, который был человеком очень противоречивым, нужно не только по плохим делам, но и по хорошим, добрым делам. И в этом человеке сильное и плохое, к сожалению, уживалось. Но я предпочитаю вспоминать в это время о хорошем. Кто-то хочет думать только о плохом. Думаю, что во многом Ельцина таким образом поминают еще и потому, что в наследники он нам представил Владимира Владимировича Путина. И сегодня через личность Путина мы оцениваем почему-то и Ельцина. Я думаю, что это решение он принимал в очень сложных условиях.
Елена Рыковцева: И под сильным влиянием.
Юрий Пилипенко: И может быть, внутренне он сам не очень-то с этим соглашался, возможно, мы никогда об этом не узнаем. Но связь между сегодняшним «национальным лидером» и тогдашним очевидна.
Елена Рыковцева: И конечно, пресса будет всегда благодарна и ценить Бориса Николаевича за то, что он никогда не мстил. Как нагло и бесцеремонно сейчас вмешиваются в жизнь редакций кремлевские люди, это уму непостижимо! Такого не могло быть в 90-ые годы. И я сейчас не говорю о зависимых изданиях, я говорю о тех, которые вам кажутся независимыми, а они на самом деле цензурируются, снимаются тексты с полосы в последний момент. Небо и земля – то, что сейчас происходит в прессе, по сравнению с тем, что тогда происходило, к сожалению.
Александр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я испытываю чувство глубокой и мотивированной, логически построенной ненависти к Борису Ельцину и к тому, что он сделал, хотя бы потому, что вся кровь, пролитая кавказскими террористами за последние 20 лет в России, все убитые люди – это «заслуга» Бориса Николаевича.
Елена Рыковцева: Александр, недавно у меня был гость который заглянул в открытые данные в Интернете и посчитал, сколько людей погибло при терактах в 90-ые и сколько погибло уже после прихода к власти Путина.. Цифры погибших в терактах за последнее 10-летие выше намного. Можно говорить о том, кто был основоположником этой войны и так далее, но факт-то вот.
Юрий Пилипенко: Кавказский узел завязывался очень долго, он реально существовал. И когда-то кому-то все равно этот узел надо было разрубить. Борис Николаевич, видимо, пошел на это, может быть, даже не осознавая всю глубину последствий, которые потом обрушились на него и на всех нас. Но узел был настолько болезненным, что не тронуть его, видимо, уже было невозможно.
Елена Рыковцева: Петербург, Георг, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я считаю, что России сильно повезло, что Борис Николаевич – это, действительно, глыба, которая рождается весьма редко, а особенно в наших широтах, к сожалению. И надо понять вот такое отношение к нему. Относительно честные выборы были, когда он конкурировал с Зюгановым. И, наверное, процентов 48 населения его искренне не любили. Но сейчас к ним прибавились еще и те, которые не выносят путинское серое всевластие. И мне кажется, что это тоже имеет значение. Действительно, увеличилось количество тех, которые не любят и скептически относятся... теперь уже именно благодаря путинским годам. Если мы задумаемся, нам были обещаны свобода и собственность. При Ельцине относительная свобода, демократия были, а сейчас этого совсем нет. Мне кажется, что в этом причина.
Юрий Пилипенко: Мне кажется, очень точная оценка.
Елена Рыковцева: Анна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. А почему мы сами не могли никого себе выбрать, многомиллионный народ, почему нам должны были предлагать? Сейчас один другого предлагает. А мы-то где? Мы – вообще ничто?
Елена Рыковцева: Спасибо, Анна. Очень хороший вопрос по поводу Бориса Николаевича. Вот демократ, он, конечно, понимает, что выборы, которые были в 96-ом году, были не совсем объективными и свободными, тем не менее, в целом всегда подписывался под основными принципами демократии, один из которых Анна нам только что напомнила, - свобода выбрать себе президента. Почему же он пошел на то, чтобы насадить людям преемника, чтобы насадить этого преемника? Это же не сочетается с его, казалось бы, вольнолюбивым, демократическим нравом, с его принципами.
Юрий Пилипенко: Мы частично уже ответили на этот вопрос. Дело в том, что Борис Николаевич в последние годы, конечно, был в неважном состоянии, я имею в виду его здоровье. Это первое. Второе. Было очень сильное давление. Мы знаем, что в последние годы это давление усиливалось многократно.
Елена Рыковцева: Влияние его дочери очень сильное, на которую влиял Березовский.
Юрий Пилипенко: Может быть, с этим связано. Думаю, что если бы Борис Николаевич сделал это в середине 90-ых – отказался от вторых выборов и предложил человека накануне, за год, за полгода, была бы совсем другая обстановка. Но в той ситуации, я думаю, он делал выбор из того, что ему предлагали...
Елена Рыковцева: Это уже не совсем было его решение, вы считаете, это нельзя связывать с его личностью?
Юрий Пилипенко: Да. Скорее, все-таки той группы людей, которые в то время оставались близкой к Борису Николаевичу Ельцину.
Елена Рыковцева: Виктор Васильевич, Луга, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я согласен с вами, что при Ельцине было больше свободы. Ну, тогда вы писали и говорили, и сейчас можете писать и говорить. А власть реагирует на ваши замечания, выступления? Вот и вся свобода. Эта свобода никому не нужна. Они слушают и делают свое дело. И за что народ ненавидит Ельцина. При Ельцине начался грабеж страны, разграбление, которое продолжается до сих пор. А основная масса народа осталась ни при чем.
Юрий Пилипенко: Но мне кажется, что размеры грабежа в ельцинские времена и в нынешние времена совершенно несопоставимы. Мне кажется, что сегодня размеры намного больше.
И что касается первого вопроса – есть ли реакция. Есть реакция, конечно, они реагируют на наши статьи, но своеобразным образом реагируют. Иногда это люди из окружения, иногда это люди из специальных ведомств: иногда мешают работать, иногда не дают работать. Но сопротивление, конечно, происходит. Иное дело, что это совсем не то, что было в советские времена или в ельцинские. В ельцинские времена вообще не вмешивались, даже не звонили, иногда просто обменивались мнениями – и все. И это не сравнить с советскими временами, когда статьи цензорами снимались из газет. Сейчас они реагируют по итогам, по выходу материалов. Иногда после поездки нашего корреспондента или после встречи корреспондента с кем-то из тех людей, которые обладают какой-то информацией, может последовать звонок накануне выхода материала – бывают и такие случаи, и это было неоднократно. Я сейчас очень беспокоюсь за нашего корреспондента, которая должна вот-вот вернуться из Геленджика, где она расследует про тот самый домик, большой домик – в миллиард долларов. Я очень обеспокоен. И я говорю сейчас на Радио Свобода, что наш корреспондент там находится, потому что хотел бы, чтобы командировка закончилась нормально, успешно, чтобы мы узнали все-таки какую-то информацию об этом доме.
Елена Рыковцева: И единственное, что отличает пока ваше издание – что после звонка материал все-таки выходит. Потому что во многих изданиях он уже и не выходит: позвонили – он не вышел.
Юрий Пилипенко: Я всегда говорю им одну и ту же фразу: мы, конечно, будем максимально точными в своих оценках, и если мы ошибемся, то есть для этого наш самый справедливый в мире суд.
Елена Рыковцева: Ну да (смеются). Владимир из Воронежа, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я по поводу комфортного ощущения среди единомышленников. Я лет 5 назад попал в Институт философии РАН, где раз в месяц происходят семинары правоверных марксистов-ленинистов. И я удивился, насколько они комфортно там себя ощущают. А когда однажды их самый старый член попытался выступить с минимальной критикой Манифеста Коммунистической партии, там на него был «наезд» ужасный.
Елена Рыковцева: Я думаю, что это совершенно точная аналогия. Меня удивила программа «НТВшники», посвященная памяти Бориса Николаевича, условием, я думаю, участия гостей которой как раз и было обеспечение полного комфорта. Сидели члены семьи, сидел Анатолий Борисович Чубайс, который не любит ходить на телевидение и общаться с аудиторией, и сидела аудитория, которая хлопала каждому их слову – это было удивительно! Это было, что называется, расхождением реальной жизни и того, что есть в телевизоре. И хотя эта программа по формату обязана обеспечить дискуссию, она ее не обеспечила. Думаю, это было условием.
Юрий Пилипенко: Мне всегда бывает противно, когда берешь издание или смотришь программы, где представлена одна позиция, одна точка зрения. Это неприятно, это неестественно. Поэтому, может быть, в том числе, очень многие люди выступают с жесткими заявлениями. Если бы на телевидении, в том числе, было не единомыслие, а многомыслие, может быть, жесткой, желчной критики на сайтах было бы чуть меньше.
Елена Рыковцева: Кстати, возможно, сусальная обстановка вокруг юбилея и вызвала отторжение. Невозможно – фильмы слащавые, лакированные... Действительно, это не о Ельцине. Не тот это был человек, который требовал для себя одной точки зрения. Не о нем это все. Но это уже семейное.
Дмитрий Петрович пишет: «Анализируя ситуацию в Египте, приходишь к выводу, что народу осточертел правитель, который 30 лет мозолит ему глаза и палец о палец не ударит для его благополучия. В России эта ситуация тоже возможна, ибо зажравшийся правитель, вцепившись во власть, как спрут, разбазаривающий национальную казну, осточертел народу хуже черной редьки». Дмитрий Петрович, не так все просто. И здесь не так уж осточертел, и там мы видим столкновения, между прочим, сторонников президента с его противниками. Там тоже уже идет гражданский раскол по линии личности президента.
Юрий Пилипенко: Кстати, сегодня армия развела эти силы. Там вышли на площадь сегодня и сторонники Мубарака, и противники.
Елена Рыковцева: «Как вы расцениваете события, происходящие сейчас вокруг Михаила Ходорковского и его приговора»? Сегодня в «Московском комсомольце» вышел материал Александра Минкина о том, что ждет он, чем же закончится история того, как Верховный суд своим решением признал незаконным сам арест Ходорковского...
Юрий Пилипенко: Второй арест, будем так говорить. Хочу напомнить радиослушателям, что было в свое время указание, что по экономическим преступлениям людей не сажать и не брать. Тем не менее, суд был очень шумным, долгим и так далее. После решения Мосгорсуда Верховный суд рассмотрел это решение и пришел к выводу, в качестве надзора над этим решением, что нужно вернуться Мосгорсуду к рассмотрению этого дела, не к итогам его, а к самому факту, к законности рассмотрения. И завтра Московский городской суд должен принять решение: или выхлестать себя, как унтер-офицерская вдова, или попытаться побороться с Верховным судом. Очень любопытно. Но меня даже не это интересует.
Меня интересует то, что два дня назад в Екатеринбурге тоже был сделан один шажок в сторону того, что мы могли бы заиметь какую-то другую точку зрения. Правозащитникам было разрешено создавать свои экспертные группы для того, чтобы делать экспертизы резонансных дел. И по-моему, Медведев назвал даже две фамилии – Ходорковский и Магнитский. Именно эти резонансные дела. И есть надежда, что произойдет не так, как произошло с Химкинским лесом. Мы знаем, как замечательно все начиналось с Химкинским лесом и чем все это закончилось. Если у этих людей, которые называют себя, и являются во многом, правозащитниками, хватит свободы, сил, чтобы это дело вывести на новый уровень, то мне кажется, что мы все им должны будем быть очень благодарными за все это. Будем надеяться.
Елена Рыковцева: Точная аналогия с Химкинским лесом может быть такой. Там: «Строить будем, но обеспечив экологию. Здесь: Ходорковский будет сидеть в тюрьме, но обеспечим ему безопасность, комфортные условия».
Юрий Пилипенко: Подарим ему IPad.
Елена Рыковцева: Вот-вот. Завершаем на этом.
