В Египте не утихают требования отставки президента Хосни Мубарака. В столкновениях между манифестантами и полицией погибли более ста человек, более тысячи – ранены. Британский премьер Дэвид Кэмерон, президент Франции Николя Саркози и канцлер Германии Ангела Меркель призвали Мубарака полностью оказаться от применения силы против безоружных демонстрантов.
Ситуацию комментирует директор британского Центра социальных и политических исследований "ResPublica" Филлип Блонд.
– Господин Блонд, насколько презентативным в социальном смысле вам представляется протестное движение в Египте, стартовавшее как молодёжный бунт? Какая у него социальная база? Отражает ли оно настроения большинства народа?
– Бесспорно, оно представляет египетский народ в целом. Я провел в Египте предрождественские дни и могу сказать, что египетское общество уже тогда находилось на грани революционной ситуации. Когда в стране такие социальные контрасты и разгул коррупции, причем особенно коррумпирована полиция, вымогающая деньги на улицах, то можно представить, каковы настроения народа и его отношение к власти. Требования протестующих пользуются широчайшей поддержкой. У движения нет лидера и политической программы, но оно пользуется поддержкой различных социальных слоев. Однако у разных социальных групп различные представления о том, чем должно закончиться это противостояние народа и власти. Независимо от того, к какой части политического спектра относят себя протестующие, они едины в одном: нынешняя власть должна уйти, необходим новый режим и новый порядок. Так что в настоящий момент мы наблюдаем единство египетской оппозиции.
– Как, на ваш взгляд, будут развиваться события?
– Самое вероятное развитие ситуации: протесты продолжатся. Думаю, что первым шагом Мубарака будет объявление даты новых выборов. Это наверняка будут более демократичные и более свободные выборы, когда возможность баллотироваться на них получат различные политические силы. Мубарак попытается ликвидировать те части своей политической системы, которые способствуют дестабилизации, в частности, фактическую однопартийную систему. Другой вопрос – будет ли этого достаточно. Если же он назначит своим преемником человека из своего окружения, то, думаю, что успеха это не принесет, и революционное движение лишь станет более радикальным.
– Не сможет ли находящееся в подполье экстремистское "Мусульманское братство" воспользоваться ситуацией и на волне протестов прийти к власти?
– Конечно, может. Этот сценарий нельзя игнорировать.
– Какой вам представляется роль армии в нынешней ситуации? Может ли она ее стабилизировать?
– Армия очень популярна. Египет вообще очень патриотическая страна, а у армии – репутация ее защитницы. В отличии от полиции, она пользуется уважением. Армия могла бы повлиять на Мубарака, который, впрочем, – сам ее ставленник. В частности, она могла бы потребовать создания новых рабочих мест и передачи власти центристским силам. И это то, на что нам приходится надеяться.
– Могут ли эти протесты, начавшиеся как стихийный бунт, перерасти в подлинную революцию?
– Конечно, могут. Однако нужно учитывать, что Египет – значительно более стабильное государство, чем Тунис, а его армия более сплочена вокруг руководства и более дисциплинирована, чем тунисская. Остается уповать на переход власти к центристским силам. Однако, чем дольше будут происходить беспорядки, тем быстрее эти шансы будут испаряться.
– Многие комментаторы восприняли заявление президента США Барака Обамы по поводу ситуации в Египте как поддержку демонстрантов, выступающих против Мубарака, – своего давнего и верного союзника. Чем вызван этот поворот американской внешней политики?
– Думаю, что американцы прекрасно себе представляют, что дни режима Мубарака сочтены. Египет – слишком важная для них страна, и они хотели бы оказаться на стороне победителя. Так что понятно, почему они не поставили в этом случае на Мубарака. Американцы отлично понимают, что присутствуют при агонии коррумпированного режима. Его поддержка исключила бы для них возможность каких бы то ни было будущих переговоров с постмубаракскими властями.
Ситуацию комментирует директор британского Центра социальных и политических исследований "ResPublica" Филлип Блонд.
– Господин Блонд, насколько презентативным в социальном смысле вам представляется протестное движение в Египте, стартовавшее как молодёжный бунт? Какая у него социальная база? Отражает ли оно настроения большинства народа?
– Бесспорно, оно представляет египетский народ в целом. Я провел в Египте предрождественские дни и могу сказать, что египетское общество уже тогда находилось на грани революционной ситуации. Когда в стране такие социальные контрасты и разгул коррупции, причем особенно коррумпирована полиция, вымогающая деньги на улицах, то можно представить, каковы настроения народа и его отношение к власти. Требования протестующих пользуются широчайшей поддержкой. У движения нет лидера и политической программы, но оно пользуется поддержкой различных социальных слоев. Однако у разных социальных групп различные представления о том, чем должно закончиться это противостояние народа и власти. Независимо от того, к какой части политического спектра относят себя протестующие, они едины в одном: нынешняя власть должна уйти, необходим новый режим и новый порядок. Так что в настоящий момент мы наблюдаем единство египетской оппозиции.
– Как, на ваш взгляд, будут развиваться события?
Когда в стране такие социальные контрасты и разгул коррупции, причем особенно коррумпирована полиция, вымогающая деньги на улицах, то можно представить, каковы настроения народа и его отношение к власти.
– Самое вероятное развитие ситуации: протесты продолжатся. Думаю, что первым шагом Мубарака будет объявление даты новых выборов. Это наверняка будут более демократичные и более свободные выборы, когда возможность баллотироваться на них получат различные политические силы. Мубарак попытается ликвидировать те части своей политической системы, которые способствуют дестабилизации, в частности, фактическую однопартийную систему. Другой вопрос – будет ли этого достаточно. Если же он назначит своим преемником человека из своего окружения, то, думаю, что успеха это не принесет, и революционное движение лишь станет более радикальным.
– Не сможет ли находящееся в подполье экстремистское "Мусульманское братство" воспользоваться ситуацией и на волне протестов прийти к власти?
– Конечно, может. Этот сценарий нельзя игнорировать.
– Какой вам представляется роль армии в нынешней ситуации? Может ли она ее стабилизировать?
– Армия очень популярна. Египет вообще очень патриотическая страна, а у армии – репутация ее защитницы. В отличии от полиции, она пользуется уважением. Армия могла бы повлиять на Мубарака, который, впрочем, – сам ее ставленник. В частности, она могла бы потребовать создания новых рабочих мест и передачи власти центристским силам. И это то, на что нам приходится надеяться.
– Могут ли эти протесты, начавшиеся как стихийный бунт, перерасти в подлинную революцию?
– Конечно, могут. Однако нужно учитывать, что Египет – значительно более стабильное государство, чем Тунис, а его армия более сплочена вокруг руководства и более дисциплинирована, чем тунисская. Остается уповать на переход власти к центристским силам. Однако, чем дольше будут происходить беспорядки, тем быстрее эти шансы будут испаряться.
– Многие комментаторы восприняли заявление президента США Барака Обамы по поводу ситуации в Египте как поддержку демонстрантов, выступающих против Мубарака, – своего давнего и верного союзника. Чем вызван этот поворот американской внешней политики?
– Думаю, что американцы прекрасно себе представляют, что дни режима Мубарака сочтены. Египет – слишком важная для них страна, и они хотели бы оказаться на стороне победителя. Так что понятно, почему они не поставили в этом случае на Мубарака. Американцы отлично понимают, что присутствуют при агонии коррумпированного режима. Его поддержка исключила бы для них возможность каких бы то ни было будущих переговоров с постмубаракскими властями.
