Мэр Химок Владимир Стрельченко (получивший общероссийскую известность благодаря событиям вокруг Химкинского леса) защитил докторскую диссертацию. Тема – "Региональная безопасность в Российской Федерации: теория, политика и стратегия обеспечения". Защита состоялась 28 января в Российской академии государственной службы при президенте России. Как сообщили в академии корреспонденту Радио Свобода, 17 из 18 членов диссертационной комиссии проголосовали "за", один – "против" (голосование на защите проходит на условиях анонимности). Окончательное решение по присвоению докторской степени Владимиру Стрельченко примет Высшая аттестационная комиссия.
Среди тезисов, которые Владимир Стрельченко защитил как "обладающие научной новизной", есть такие:
"В российском обществе велика роль латентных политических сил, влияющих на политические институты. Как и вся государственная политика, так и политика обеспечения региональной безопасности подвержена влиянию теневых структур, именуемых группами интересов, группами давления (влияния), лоббистскими группировками. В России теневая практика принятия политических решений наносит ущерб жизненно важным интересам личности, общества и государства".
"Корпоративный интерес оказывает влияние и на политический процесс, и на политический институт, а те, в свою очередь, так или иначе влияют на безопасность личности, общества и государства, на безопасность того или иного региона".
В автореферате Владимира Стрельченко говорится, что он внес "конкретный вклад в развитие научной методологии исследования национальной безопасности" и что "автором доказано: в современных условиях связь между безопасностью и развитием стала более тесной". В автореферате сказано, что "основные идеи диссертационного исследования… легли в основу планов перспективного развития Химкинского района Московской области и города Химки".
В Химках тем временем продолжается сбор подписей под обращением к президенту Дмитрию Медведеву с требованием отставки Владимира Стрельченко и руководителей местной прокуратуры, УВД и управления ФСБ. Президенту напоминают о нападениях на публичных критиков Владимира Стрельченко. Так, в ноябре 2008 года был зверски избит журналист Михаил Бекетов, а в ноябре 2010 года – активист партии "Правое дело" Константин Фетисов. Оба выступали в защиту Химкинского леса. Избиение журналиста Олега Кашина в ноябре 2010 года некоторые также связывают с его публикациями о Химкинском лесе.
Михаил Бекетов остался инвалидом, он теперь не может говорить. За год до избиения Бекетова по заявлению Владимира Стрельченко против него было возбуждено уголовное дело: мэр назвал клеветой слова Бекетова о том, что он причастен к подрыву машины журналиста. В ноябре 2010 года мировой суд города Химкин признал Михаила Бекетова виновным в клевете на Владимира Стрельченко и приговорил к штрафу в пять тысяч рублей, однако за истечением срока давности от наказания освободил. В декабре Химкинский городской суд отменил решение и оправдал Михаила Бекетова в связи с отсутствием состава преступления. Константин Фетисов по-прежнему находится в коме, напавшие на него, как и напавшие на Михаила Бекетова, до сих пор не найдены.
Доктора политических наук Владимира Стрельченко в интервью Радио Свобода поздравляет Леннарт Дальгрен, первый генеральный директор компании IKEA в России. За время его работы в России – 1998–2006 годы – открылись более десяти магазинов IKEA и MEGA. Наиболее ярко процесс прихода компании протекал в Химках: мэр Владимир Стрельченко, как заявляли представители IKEA, препятствовал открытию магазина. Дать Владимиру Стрельченко взятку менеджерам IKEA советовал даже их адвокат. Но Леннарт Дальгрен от этого отказался. Магазин удалось открыть лишь после того, как конфликт был предан международной огласке. В него был вынужден вмешаться губернатор Московской области Борис Громов, который и дал окончательное разрешение на открытие магазина. Впечатления от встречи с Владимиром Стрельченко и другими российскими чиновниками Леннарт Дальгрен описал в своей книге "Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она – меня". На русском языке книга вышла в марте прошлого года.
– От всего сердца поздравляю Владимира Стрельченко с защитой, хотя своим другом его назвать не могу: нечасто наши с ним взгляды совпадали, – говорит Леннарт Дальгрен. – Одним словом, я не тот человек, которому бы следовало с чем-то поздравлять Владимира Стрельченко. Он сделал все, чтобы предотвратить открытие IKEA, пусть мы и не можем утверждать наверняка, с какой целью он это делал: ни разу на моей памяти он открыто взятку не требовал.
Во время наших встреч он вел себя дружелюбно, но после них от него или его подчиненных в химкинской администрации в отношении IKEA исходили странные распоряжения. Признаюсь, мне не доставляло радости иметь с ним дело. В России мне довелось узнать многих замечательных людей, среди которых были и те, кто говорил IKEA "нет". При этом они играли по-честному. Владимир Стрельченко не входит в их число, и я не назвал бы его хорошим примером российского бюрократа. Я никогда до конца не доверял тому, что исходило из его администрации.
Эти впечатления сложились несколько лет назад, однако я продолжаю следить за деятельностью Стрельченко: многие российские газеты сегодня доступны в переводе на шведский и английский язык. О нем много пишут.
– Следите ли вы за конфликтом вокруг Химкинского леса?
– Конечно. Это очень любопытный случай. Меня беспокоит то, как ведут себя высокопоставленные чиновники в России.
– Защитники Химкинского леса и гражданские активисты Химок продолжают собирать подписи под обращением к президенту Медведеву с требованием отстранить Владимира Стрельченко от должности – они говорят о коррупции в Химках и приводят в пример не только уничтожение Химкинского леса, но и проблемы, с которыми сталкиваются в Химках бизнесмены. Вам не кажется по меньшей мере странным то, что этот человек защитил докторскую диссертацию по теме безопасности? Или вы, исходя из вашего опыта, считаете это нормой для России?
– Нет ничего, что было бы в России нормальным, кроме ответа на вопрос "Как дела?" – обычно все говорят, что нормально. Университеты вправе давать или не давать докторские степени. Они свободны. Но – да, это странно, особенно тема. Было бы интересно прочитать его работу. Вы читали?
– В автореферате, например, сказано, что над разработкой политики безопасности и ее реализацией надо работать. Владимир Стрельченко ссылается на свой опыт пребывания на посту мэра Химок, а именно к его деятельности в этой должности правозащитники предъявляют много претензий.
– Отрицательный опыт – тоже опыт. Вне зависимости от примера Стрельченко, если мэр все делает плохо и заслуживает критики населения – он вполне мог бы сослаться на этот опыт в своей диссертации...
– Работа IKEA в России сделала вас экспертом в области российской коррупции. Российским чиновникам IKEA какой-то урок преподнесла?
– Уверен, что преподнесла. От многих людей в России я слышал, что это был для них "ценный опыт". Мы вели себя честно, были открыты и критически относились к тем, с кем приходилось взаимодействовать. Эта критика была не ради того, чтобы унизить, а ради того, чтобы суметь друг с другом работать. Мы всегда пытались найти точки соприкосновения между IKEA и российскими бюрократами. Во многих случаях – успешно. И даже когда не удавалось в этом преуспеть, это был ценный опыт и для нас, и для чиновников.
– Стрельченко был хорошим учеником? В одном из интервью вы рассказываете: когда IKEA после конфликта с ним получила наконец разрешение на открытие магазина от губернатора Бориса Громова, Владимир Стрельченко сказал вам, что не ожидал, насколько "мощной компанией" оказалась IKEA – такой, что "подкупила средства массовой информации во всем мире". Вы отметили тогда, что Стрельченко "не мог представить, что есть вещи, которые люди могут делать не за деньги".
– Не могу утверждать, насколько хорошим учеником в итоге оказался Владимир Стрельченко – четыре года прошло с тех пор, как я покинул Россию. Но учеником он точно был, как и сотрудники администрации Громова. Со всеми ними мы искали способы взаимодействия и настаивали на честности и доверии. Надо сказать, что в России мне довелось увидеть обе стороны бюрократии: очень плохой и очень хорошей. Представители последней были зачастую более понятливы и отзывчивы, чем чиновники в других городах мира.
– Вскоре после выхода вашей книги вы сказали, что уровень коррупции в России – это константа, и в судах продолжают выигрывать влиятельные и богатые люди. По-прежнему так считаете?
– Коррупцию делают возможной две стороны: одна берет взятки, вторая дает. Единственный метод, который я счел правильным за время своей работы – это тесно взаимодействовать с людьми: просить их о встречах, выступать с предложениями, искать альтернативы в случае их отказа. И всегда, всегда общаться лично – не сидеть в офисе и посылать решать проблемы юристов и каких-либо посредников. Уж не знаю, сколько раз мне предлагали решить мои сложности люди, которые, по их словам, дружили с Путиным. Я к такой помощи не прибегал. Мне самому хотелось контролировать ситуацию. Очень долго я добивался встречи с Юрием Лужковым и в итоге видел его пять или шесть раз. Мы постоянно настаивали на встречах с представителями правительства. На них мы обсуждали и обсуждали проблемы, объясняли свою позицию, и обеим сторонам доставалось домашнее задание.
IKEA удалось столь успешно стартовать в России, благодаря вот такой тяжелой работе. Мы не были умнее других компаний, но, думаю, мы прикладывали больше усилий. При такой работе с бюрократами вырабатываются отношения, и у них пропадает соблазн просить взятки.
– Говорят, после смерти Сергея Магнитского и вынесения приговора Михаилу Ходорковскому иностранные инвесторы разделились на две группы. Одни отказываются вкладывать в Россию, другие – фактически закладывают в бюджеты взятки чиновникам. Вы бы согласились с таким делением?
– Успех в России в первую очередь зависит оттого, что ты можешь предложить российскому покупателю. Если у тебя хороший товар по хорошей цене, тебя ждет успешный сценарий IKEA. Эта схема работает по всему миру. Но в России тебе надо терпеливо и много разговаривать с чиновниками, не останавливаясь и не сдаваясь. Оба подхода – не идти в Россию и давать взятки чиновникам – одинаково неверны, на мой взгляд.
– Приходит к вам шведский бизнесмен, под впечатлением от вашей книги, и говорит: я не хочу умереть, как Магнитский, и сидеть, как Ходорковский; в России я не буду чувствовать себя в безопасности. Что вы ему отвечаете?
– Сначала приходится объяснять, что Россия – в процессе коренных изменений, замены одной системы на другую. Они занимают не день, не год и даже не десять лет. Поэтому необходимо терпение. Я жил в России с семьей – женой и двумя дочками – и никогда не испытывал страх и не чувствовал угрозы. Мы больше беспокоились за своих дочек во время отпуска в Швеции, когда те ходили в ночные клубы на дискотеки.
Думаю, если ты честен, высказываешь свое мнение и ничего неправильного не сделал, то ничего плохого и не случится с тобой в России, по крайней мере, более плохого, чем в любой другой стране. Ограбить тебя могут и в Амстердаме, и в Нью-Йорке, и в Париже и в Москве. Таким моим доводам в Швеции не верят. Но я действительно чувствовал себя в большей безопасности в Москве, из-за пробок я пользовался метро, и никогда не испытывал страха.
– Необычно было бы встретить крупного российского бизнесмена в метро.
– Но это так удобно! Одна из вещей, которым жизнь меня научила – не делать выводы о чем-то, в чем ты до конца не разбираешься. Поэтому о процессе над Михаилом Ходорковским, о расследовании смерти Сергея Магнитского, о битве за Химкинский лес я могу рассуждать лишь с позиции чувств. Мне жаль, что российское правительство поступает столь жестко. Уверен, Медведев и Путин по-прежнему самые популярные политики в России. Им совершенно нечего бояться! Если бы они прекратили усложнять жизнь людей с другой точкой зрения и позволили бы им эту точку зрения выражать, их международная репутация улучшилась бы.
– Коррупция в России, на ваш взгляд, может перестать быть константой?
– Я восхищаюсь людьми, выступающими против власти, которую они считают неправой. Эти мирные выступления и есть верный способ борьбы с коррупцией. Как мне кажется, самое главное для среднестатистической российской семьи – это благосостояние: иметь квартиру, машину. Эта первоочередная цель снижает их агрессивность в отношении тех чиновников, действия которых они считают недемократическими. Такие люди составили средний класс, которого 12-13 лет назад, когда я приехал в Москву, не было. Тогда я видел только очень богатых или очень бедных.
Во вторую очередь они борются за свою гордость: даже если они критикуют Россию, они остаются патриотами и гордятся тем, что родились в этой стране – и действительно, Россия удивительная страна. После распада Советского Союза и эры Ельцина Россия почти превратилась в своего рода банкрота. Америка оставалась сверхдержавой, набирал силу Китай, а Россия свои позиции на мировой арене утратила. И россиянам было важно занять прежнее почетное место сверхдержавы. Во многом успешное исполнение этого сценария обеспечил Владимир Путин.
Наконец, лишь третьим пунктом в списке приоритетов идет свобода и демократия. Простите, что говорю это – вы, должно быть, думаете, что я тупой идиот…
– Любопытно, что многие из тех, кто сейчас борются за сохранение Химкинского леса, в начале 2000-х не интересовались политикой и голосовали за Владимира Путина. А потом выяснили, что именно он подписал главный документ, разрешающий вырубку леса…
– Когда я беседую со своими российскими друзьями, мне очевидно, как переменились их взгляды. Десять лет назад они не интересовались политикой, только понемногу жаловались на Лужкова и Стрельченко. Сегодня они пробудились и стали понимать, что происходит в стране. И они намного более заинтересованы в обсуждении политики в России. Я убежден, что эти изменения в людях продолжатся, и что установление демократии и борьбы за свободу станут для них еще важнее, чем сейчас. Очень надеюсь на это.
Среди тезисов, которые Владимир Стрельченко защитил как "обладающие научной новизной", есть такие:
"В российском обществе велика роль латентных политических сил, влияющих на политические институты. Как и вся государственная политика, так и политика обеспечения региональной безопасности подвержена влиянию теневых структур, именуемых группами интересов, группами давления (влияния), лоббистскими группировками. В России теневая практика принятия политических решений наносит ущерб жизненно важным интересам личности, общества и государства".
"Корпоративный интерес оказывает влияние и на политический процесс, и на политический институт, а те, в свою очередь, так или иначе влияют на безопасность личности, общества и государства, на безопасность того или иного региона".
В автореферате Владимира Стрельченко говорится, что он внес "конкретный вклад в развитие научной методологии исследования национальной безопасности" и что "автором доказано: в современных условиях связь между безопасностью и развитием стала более тесной". В автореферате сказано, что "основные идеи диссертационного исследования… легли в основу планов перспективного развития Химкинского района Московской области и города Химки".
В Химках тем временем продолжается сбор подписей под обращением к президенту Дмитрию Медведеву с требованием отставки Владимира Стрельченко и руководителей местной прокуратуры, УВД и управления ФСБ. Президенту напоминают о нападениях на публичных критиков Владимира Стрельченко. Так, в ноябре 2008 года был зверски избит журналист Михаил Бекетов, а в ноябре 2010 года – активист партии "Правое дело" Константин Фетисов. Оба выступали в защиту Химкинского леса. Избиение журналиста Олега Кашина в ноябре 2010 года некоторые также связывают с его публикациями о Химкинском лесе.
Михаил Бекетов остался инвалидом, он теперь не может говорить. За год до избиения Бекетова по заявлению Владимира Стрельченко против него было возбуждено уголовное дело: мэр назвал клеветой слова Бекетова о том, что он причастен к подрыву машины журналиста. В ноябре 2010 года мировой суд города Химкин признал Михаила Бекетова виновным в клевете на Владимира Стрельченко и приговорил к штрафу в пять тысяч рублей, однако за истечением срока давности от наказания освободил. В декабре Химкинский городской суд отменил решение и оправдал Михаила Бекетова в связи с отсутствием состава преступления. Константин Фетисов по-прежнему находится в коме, напавшие на него, как и напавшие на Михаила Бекетова, до сих пор не найдены.
Доктора политических наук Владимира Стрельченко в интервью Радио Свобода поздравляет Леннарт Дальгрен, первый генеральный директор компании IKEA в России. За время его работы в России – 1998–2006 годы – открылись более десяти магазинов IKEA и MEGA. Наиболее ярко процесс прихода компании протекал в Химках: мэр Владимир Стрельченко, как заявляли представители IKEA, препятствовал открытию магазина. Дать Владимиру Стрельченко взятку менеджерам IKEA советовал даже их адвокат. Но Леннарт Дальгрен от этого отказался. Магазин удалось открыть лишь после того, как конфликт был предан международной огласке. В него был вынужден вмешаться губернатор Московской области Борис Громов, который и дал окончательное разрешение на открытие магазина. Впечатления от встречи с Владимиром Стрельченко и другими российскими чиновниками Леннарт Дальгрен описал в своей книге "Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она – меня". На русском языке книга вышла в марте прошлого года.
– От всего сердца поздравляю Владимира Стрельченко с защитой, хотя своим другом его назвать не могу: нечасто наши с ним взгляды совпадали, – говорит Леннарт Дальгрен. – Одним словом, я не тот человек, которому бы следовало с чем-то поздравлять Владимира Стрельченко. Он сделал все, чтобы предотвратить открытие IKEA, пусть мы и не можем утверждать наверняка, с какой целью он это делал: ни разу на моей памяти он открыто взятку не требовал.
Во время наших встреч он вел себя дружелюбно, но после них от него или его подчиненных в химкинской администрации в отношении IKEA исходили странные распоряжения. Признаюсь, мне не доставляло радости иметь с ним дело. В России мне довелось узнать многих замечательных людей, среди которых были и те, кто говорил IKEA "нет". При этом они играли по-честному. Владимир Стрельченко не входит в их число, и я не назвал бы его хорошим примером российского бюрократа. Я никогда до конца не доверял тому, что исходило из его администрации.
Эти впечатления сложились несколько лет назад, однако я продолжаю следить за деятельностью Стрельченко: многие российские газеты сегодня доступны в переводе на шведский и английский язык. О нем много пишут.
– Следите ли вы за конфликтом вокруг Химкинского леса?
– Конечно. Это очень любопытный случай. Меня беспокоит то, как ведут себя высокопоставленные чиновники в России.
– Защитники Химкинского леса и гражданские активисты Химок продолжают собирать подписи под обращением к президенту Медведеву с требованием отстранить Владимира Стрельченко от должности – они говорят о коррупции в Химках и приводят в пример не только уничтожение Химкинского леса, но и проблемы, с которыми сталкиваются в Химках бизнесмены. Вам не кажется по меньшей мере странным то, что этот человек защитил докторскую диссертацию по теме безопасности? Или вы, исходя из вашего опыта, считаете это нормой для России?
– Нет ничего, что было бы в России нормальным, кроме ответа на вопрос "Как дела?" – обычно все говорят, что нормально. Университеты вправе давать или не давать докторские степени. Они свободны. Но – да, это странно, особенно тема. Было бы интересно прочитать его работу. Вы читали?
– В автореферате, например, сказано, что над разработкой политики безопасности и ее реализацией надо работать. Владимир Стрельченко ссылается на свой опыт пребывания на посту мэра Химок, а именно к его деятельности в этой должности правозащитники предъявляют много претензий.
– Отрицательный опыт – тоже опыт. Вне зависимости от примера Стрельченко, если мэр все делает плохо и заслуживает критики населения – он вполне мог бы сослаться на этот опыт в своей диссертации...
– Работа IKEA в России сделала вас экспертом в области российской коррупции. Российским чиновникам IKEA какой-то урок преподнесла?
– Уверен, что преподнесла. От многих людей в России я слышал, что это был для них "ценный опыт". Мы вели себя честно, были открыты и критически относились к тем, с кем приходилось взаимодействовать. Эта критика была не ради того, чтобы унизить, а ради того, чтобы суметь друг с другом работать. Мы всегда пытались найти точки соприкосновения между IKEA и российскими бюрократами. Во многих случаях – успешно. И даже когда не удавалось в этом преуспеть, это был ценный опыт и для нас, и для чиновников.
– Стрельченко был хорошим учеником? В одном из интервью вы рассказываете: когда IKEA после конфликта с ним получила наконец разрешение на открытие магазина от губернатора Бориса Громова, Владимир Стрельченко сказал вам, что не ожидал, насколько "мощной компанией" оказалась IKEA – такой, что "подкупила средства массовой информации во всем мире". Вы отметили тогда, что Стрельченко "не мог представить, что есть вещи, которые люди могут делать не за деньги".
– Не могу утверждать, насколько хорошим учеником в итоге оказался Владимир Стрельченко – четыре года прошло с тех пор, как я покинул Россию. Но учеником он точно был, как и сотрудники администрации Громова. Со всеми ними мы искали способы взаимодействия и настаивали на честности и доверии. Надо сказать, что в России мне довелось увидеть обе стороны бюрократии: очень плохой и очень хорошей. Представители последней были зачастую более понятливы и отзывчивы, чем чиновники в других городах мира.
– Вскоре после выхода вашей книги вы сказали, что уровень коррупции в России – это константа, и в судах продолжают выигрывать влиятельные и богатые люди. По-прежнему так считаете?
– Коррупцию делают возможной две стороны: одна берет взятки, вторая дает. Единственный метод, который я счел правильным за время своей работы – это тесно взаимодействовать с людьми: просить их о встречах, выступать с предложениями, искать альтернативы в случае их отказа. И всегда, всегда общаться лично – не сидеть в офисе и посылать решать проблемы юристов и каких-либо посредников. Уж не знаю, сколько раз мне предлагали решить мои сложности люди, которые, по их словам, дружили с Путиным. Я к такой помощи не прибегал. Мне самому хотелось контролировать ситуацию. Очень долго я добивался встречи с Юрием Лужковым и в итоге видел его пять или шесть раз. Мы постоянно настаивали на встречах с представителями правительства. На них мы обсуждали и обсуждали проблемы, объясняли свою позицию, и обеим сторонам доставалось домашнее задание.
IKEA удалось столь успешно стартовать в России, благодаря вот такой тяжелой работе. Мы не были умнее других компаний, но, думаю, мы прикладывали больше усилий. При такой работе с бюрократами вырабатываются отношения, и у них пропадает соблазн просить взятки.
– Говорят, после смерти Сергея Магнитского и вынесения приговора Михаилу Ходорковскому иностранные инвесторы разделились на две группы. Одни отказываются вкладывать в Россию, другие – фактически закладывают в бюджеты взятки чиновникам. Вы бы согласились с таким делением?
– Успех в России в первую очередь зависит оттого, что ты можешь предложить российскому покупателю. Если у тебя хороший товар по хорошей цене, тебя ждет успешный сценарий IKEA. Эта схема работает по всему миру. Но в России тебе надо терпеливо и много разговаривать с чиновниками, не останавливаясь и не сдаваясь. Оба подхода – не идти в Россию и давать взятки чиновникам – одинаково неверны, на мой взгляд.
– Приходит к вам шведский бизнесмен, под впечатлением от вашей книги, и говорит: я не хочу умереть, как Магнитский, и сидеть, как Ходорковский; в России я не буду чувствовать себя в безопасности. Что вы ему отвечаете?
– Сначала приходится объяснять, что Россия – в процессе коренных изменений, замены одной системы на другую. Они занимают не день, не год и даже не десять лет. Поэтому необходимо терпение. Я жил в России с семьей – женой и двумя дочками – и никогда не испытывал страх и не чувствовал угрозы. Мы больше беспокоились за своих дочек во время отпуска в Швеции, когда те ходили в ночные клубы на дискотеки.
Думаю, если ты честен, высказываешь свое мнение и ничего неправильного не сделал, то ничего плохого и не случится с тобой в России, по крайней мере, более плохого, чем в любой другой стране. Ограбить тебя могут и в Амстердаме, и в Нью-Йорке, и в Париже и в Москве. Таким моим доводам в Швеции не верят. Но я действительно чувствовал себя в большей безопасности в Москве, из-за пробок я пользовался метро, и никогда не испытывал страха.
– Необычно было бы встретить крупного российского бизнесмена в метро.
– Но это так удобно! Одна из вещей, которым жизнь меня научила – не делать выводы о чем-то, в чем ты до конца не разбираешься. Поэтому о процессе над Михаилом Ходорковским, о расследовании смерти Сергея Магнитского, о битве за Химкинский лес я могу рассуждать лишь с позиции чувств. Мне жаль, что российское правительство поступает столь жестко. Уверен, Медведев и Путин по-прежнему самые популярные политики в России. Им совершенно нечего бояться! Если бы они прекратили усложнять жизнь людей с другой точкой зрения и позволили бы им эту точку зрения выражать, их международная репутация улучшилась бы.
– Коррупция в России, на ваш взгляд, может перестать быть константой?
– Я восхищаюсь людьми, выступающими против власти, которую они считают неправой. Эти мирные выступления и есть верный способ борьбы с коррупцией. Как мне кажется, самое главное для среднестатистической российской семьи – это благосостояние: иметь квартиру, машину. Эта первоочередная цель снижает их агрессивность в отношении тех чиновников, действия которых они считают недемократическими. Такие люди составили средний класс, которого 12-13 лет назад, когда я приехал в Москву, не было. Тогда я видел только очень богатых или очень бедных.
Во вторую очередь они борются за свою гордость: даже если они критикуют Россию, они остаются патриотами и гордятся тем, что родились в этой стране – и действительно, Россия удивительная страна. После распада Советского Союза и эры Ельцина Россия почти превратилась в своего рода банкрота. Америка оставалась сверхдержавой, набирал силу Китай, а Россия свои позиции на мировой арене утратила. И россиянам было важно занять прежнее почетное место сверхдержавы. Во многом успешное исполнение этого сценария обеспечил Владимир Путин.
Наконец, лишь третьим пунктом в списке приоритетов идет свобода и демократия. Простите, что говорю это – вы, должно быть, думаете, что я тупой идиот…
– Любопытно, что многие из тех, кто сейчас борются за сохранение Химкинского леса, в начале 2000-х не интересовались политикой и голосовали за Владимира Путина. А потом выяснили, что именно он подписал главный документ, разрешающий вырубку леса…
– Когда я беседую со своими российскими друзьями, мне очевидно, как переменились их взгляды. Десять лет назад они не интересовались политикой, только понемногу жаловались на Лужкова и Стрельченко. Сегодня они пробудились и стали понимать, что происходит в стране. И они намного более заинтересованы в обсуждении политики в России. Я убежден, что эти изменения в людях продолжатся, и что установление демократии и борьбы за свободу станут для них еще важнее, чем сейчас. Очень надеюсь на это.
