Латвийский порыв Юрия Михайловича Лужкова, как и все, что он вершил в бытность мэром, подкупает неистовой откровенностью и прямотой.
С той же непостижимой непосредственностью, с которой Юрий Лужков завидовал бизнес-талантам своей супруги, он, как простой гражданин, заполнил в латвийском консульстве прошение о предоставлении вида на жительство. О том, что на латвийскую теплоту он может рассчитывать в той же мере, что и на приветливость украинских самостийщиков, он будто бы тоже думал не больше, чем в свое время - о своей репутации писателя и вершителя русел сибирских рек.
Он знал, что все это можно, в чем и вся неожиданная интрига. И, допустим, узнал мир новый сюжет из жизни Юрия Михайловича – и что, собственно, случилось, кроме той уже традиционной улыбки, которой обычно улыбаются, чтобы избежать верчения пальцем у виска.
И в этом особое его счастье, которое он копил не один год. Право быть анекдотом без опаски за свою власть и благосостояние семьи он завоевывал еще в те далекие времена, когда плагиаторы, эту технологию у него позаимствовавшие, еще трудились в городе на Неве под крышей клерка городской администрации.
Обида непризнанного предтечи – только она, кажется, нарушала душевное спокойствие бывшего главного мэра страны, и будто бы воздаянием за нее полагал он это свое право безбоязненно смешить благодарный народ своими пчелами и поместьями. Он никогда эту обиду так и не выместил по-настоящему, хотя одним своим существованием Лужков - плоть от плоти вертикали власти - должен был вроде служить самым неоспоримым компроматом на нее.
Но случилась удивительная вещь: не отбрасывая тени тогда – ни на кого, - он умудрился, похоже, восполнить это с лихвой теперь. Причем поежиться следует многим. Тем же латышам, кстати. Они и без Лужкова со своим бизнесом, особенно, банковским, были под подозрением в изрядной непрозрачности; и бизнес этот будто бы так и не смог вырваться из магнитного поля больших восточных искушений, оставшись в сумеречной зоне по пути на Запад. Заодно надо признать, что это утверждение справедливо по отношению к изрядной части балтийского - а по большому счету и восточноевропейского бизнеса вообще. Но именно Латвия стала убежищем не только для отдельных бывших подчиненных московского мэра: Максим Бакиев, проклинаемый на родине сын свергнутого киргизского президента, чрезвычайно уютно чувствовал и продолжает чувствовать себя в совсем не похожей на Бишкек Риге. Может быть, именно этот пример навел Лужкова на мысль о пристанище в Латвии. Пусть и транзитном - о чем он тоже не преминул заявить, снова позабавив всех своей ненаказуемой откровенностью.
Но душок четырехсот тысяч долларов, инвестированных семьей Лужкова в латвийскую банковскую систему, в стране их происхождения должен насторожить публику несколько сильнее – даже с учетом смехотворности по понятиям этой страны суммы. И дело не только в том, что тайное стало явным, что веревочка перестала виться: никогда и ни для кого это тайной не было.
Дело в том, что домыслы и намеки - пусть и вполне правдоподобные - стали фактами даже более достоверными, чем в энтэвеэшном кино про Лужкова. Все подтверждено им самим, лично, во весь голос и с документами в руках. Человек, который о бегстве капиталов говорил с той же страстью, что о правах соотечественников, вкладывал, как теперь выясняется, в экономику их гонителей те самые деньги, которые так эффективно извлекал из экономики встающей с колен страны. Что, неустанно напоминая о том, что Москва – лучший город земли, он совершенно не собирается проводить этом городе старость. И это уже не слухи о лондонских домах, а реальность, данная в ощущение тем, кто подобную документальную правду о своих властителях слышал лишь однажды в жизни: когда им в начале 90-х навязчиво рассказывали о золоте партии. Партия, правда, с такой прямотой деньги за границу не переводила, видов на жительство не просила, особняков в открытую в Лондоне не строила. Но ведь такие бонусы той партии и не снились.
И теперь Лужков ищет ходы на Запад, опасаясь, что родина от него откажется, то есть, попросту посадит или как минимум разорит. Об этом он тоже говорит с былой и неустрашимой прямотой. Опасается Лужков не без оснований. И теперь мы можем посмотреть, как это бывает после слухов и после краха - когда совсем не до стеснений даже тем, кто не больно стеснялся и раньше.
Ведь граждане страны и жители городов и губерний прекрасно все знают про своих мэров, губернаторов, и даже к Wikileaks откровенно снисходительны – что он нового им расскажет про тандем? Но - спасибо Лужкову: уже можно прокрутить перед глазами будущее кино. Про повсеместное спасение счетов. Про поиски страны для укрытия. Про цену всем разговорам о стабильности - и так всем известной, но пока без документального подтверждения. Лужков ведь и в самом деле – предтеча. Он, не задумываясь, расплатился за все былые обиды. Самому ему хуже уже не будет.
С той же непостижимой непосредственностью, с которой Юрий Лужков завидовал бизнес-талантам своей супруги, он, как простой гражданин, заполнил в латвийском консульстве прошение о предоставлении вида на жительство. О том, что на латвийскую теплоту он может рассчитывать в той же мере, что и на приветливость украинских самостийщиков, он будто бы тоже думал не больше, чем в свое время - о своей репутации писателя и вершителя русел сибирских рек.
Он знал, что все это можно, в чем и вся неожиданная интрига. И, допустим, узнал мир новый сюжет из жизни Юрия Михайловича – и что, собственно, случилось, кроме той уже традиционной улыбки, которой обычно улыбаются, чтобы избежать верчения пальцем у виска.
И в этом особое его счастье, которое он копил не один год. Право быть анекдотом без опаски за свою власть и благосостояние семьи он завоевывал еще в те далекие времена, когда плагиаторы, эту технологию у него позаимствовавшие, еще трудились в городе на Неве под крышей клерка городской администрации.
Обида непризнанного предтечи – только она, кажется, нарушала душевное спокойствие бывшего главного мэра страны, и будто бы воздаянием за нее полагал он это свое право безбоязненно смешить благодарный народ своими пчелами и поместьями. Он никогда эту обиду так и не выместил по-настоящему, хотя одним своим существованием Лужков - плоть от плоти вертикали власти - должен был вроде служить самым неоспоримым компроматом на нее.
Но случилась удивительная вещь: не отбрасывая тени тогда – ни на кого, - он умудрился, похоже, восполнить это с лихвой теперь. Причем поежиться следует многим. Тем же латышам, кстати. Они и без Лужкова со своим бизнесом, особенно, банковским, были под подозрением в изрядной непрозрачности; и бизнес этот будто бы так и не смог вырваться из магнитного поля больших восточных искушений, оставшись в сумеречной зоне по пути на Запад. Заодно надо признать, что это утверждение справедливо по отношению к изрядной части балтийского - а по большому счету и восточноевропейского бизнеса вообще. Но именно Латвия стала убежищем не только для отдельных бывших подчиненных московского мэра: Максим Бакиев, проклинаемый на родине сын свергнутого киргизского президента, чрезвычайно уютно чувствовал и продолжает чувствовать себя в совсем не похожей на Бишкек Риге. Может быть, именно этот пример навел Лужкова на мысль о пристанище в Латвии. Пусть и транзитном - о чем он тоже не преминул заявить, снова позабавив всех своей ненаказуемой откровенностью.
Но душок четырехсот тысяч долларов, инвестированных семьей Лужкова в латвийскую банковскую систему, в стране их происхождения должен насторожить публику несколько сильнее – даже с учетом смехотворности по понятиям этой страны суммы. И дело не только в том, что тайное стало явным, что веревочка перестала виться: никогда и ни для кого это тайной не было.
Дело в том, что домыслы и намеки - пусть и вполне правдоподобные - стали фактами даже более достоверными, чем в энтэвеэшном кино про Лужкова. Все подтверждено им самим, лично, во весь голос и с документами в руках. Человек, который о бегстве капиталов говорил с той же страстью, что о правах соотечественников, вкладывал, как теперь выясняется, в экономику их гонителей те самые деньги, которые так эффективно извлекал из экономики встающей с колен страны. Что, неустанно напоминая о том, что Москва – лучший город земли, он совершенно не собирается проводить этом городе старость. И это уже не слухи о лондонских домах, а реальность, данная в ощущение тем, кто подобную документальную правду о своих властителях слышал лишь однажды в жизни: когда им в начале 90-х навязчиво рассказывали о золоте партии. Партия, правда, с такой прямотой деньги за границу не переводила, видов на жительство не просила, особняков в открытую в Лондоне не строила. Но ведь такие бонусы той партии и не снились.
И теперь Лужков ищет ходы на Запад, опасаясь, что родина от него откажется, то есть, попросту посадит или как минимум разорит. Об этом он тоже говорит с былой и неустрашимой прямотой. Опасается Лужков не без оснований. И теперь мы можем посмотреть, как это бывает после слухов и после краха - когда совсем не до стеснений даже тем, кто не больно стеснялся и раньше.
Ведь граждане страны и жители городов и губерний прекрасно все знают про своих мэров, губернаторов, и даже к Wikileaks откровенно снисходительны – что он нового им расскажет про тандем? Но - спасибо Лужкову: уже можно прокрутить перед глазами будущее кино. Про повсеместное спасение счетов. Про поиски страны для укрытия. Про цену всем разговорам о стабильности - и так всем известной, но пока без документального подтверждения. Лужков ведь и в самом деле – предтеча. Он, не задумываясь, расплатился за все былые обиды. Самому ему хуже уже не будет.
