В Московском районном суде Санкт-Петербурга рассматривается вопрос о продлении срока содержания под стражей активистов арт-группы "Война" Леонида Николаева и Олега Воротникова. Леонид Николаев решением суда оставлен под стражей.
Активисты арт-группы "Война" Леонид Николаев и Олег Воротников были задержаны 15 ноября. Арт-группа давно известна своими эпатажными акциями, в числе которых была пробежка Леонида Николаева в Москве по крыше машины с мигалкой, а в Петербурге - изображение гигантского фаллоса на пролете Литейного моста, поднявшегося белой ночью напротив здания ФСБ. Последней каплей оказалась акция "Дворцовый переворот", в ходе которой было перевернуто несколько милицейских машин. Вскоре после этого Николаева и Воротникова задержали, а потом избрали мерой пресечения арест на два месяца. Этот срок истекает 15 января, а 14 января в Московском районном суде прокурор заявил ходатайство о продлении срока содержания под стражей до 5 месяцев.
Адвокаты Воротникова и Николаева заявили другое ходатайство - о приглашении на судебное заседание в качестве защитников профессора Высшей школы экономики Владимира Костюшева и старшего преподавателя Петербургского университета Дмитрия Дубровского. Ходатайство было удовлетворено. И это хороший знак, - полагал перед началом судебного заседания Дмитрий Дубровский:
– Насколько я понимаю, это первый пример привлечения общественных защитников на досудебной стадии. Люди довольно долго сидят и, по-моему, сидят совершенно бессмысленно. Участие общества в данном процессе достаточно адекватно представлено таким образом.
Больше всего Дмитрия Дубровского возмущает то, что Николаева и Воротникова хотят обвинить в подрыве государственной власти и в разжигании ненависти к милиции как социальной группе:
– Власть стоит на полицейских машинах. Перевернул одну - она покосилась, четыре - все рухнуло к черту. Почему наше участие важно? Обвинение строится на 213-й статье – "грубое неуважение к обществу и попрание общественного порядка". Мы, как представители общества, хотели бы разъяснить, что мы как общество не пострадали, а пострадали другие. Это во-первых.
Во-вторых, наша задача - объяснить, что действия против социальной группы под названием "милиция", - это полный бред. И в европейском, и в российском праве социальная группа воспринимается в том смысле, в котором защищаются любые меньшинства. Есть такая штука – "презумирование дискриминации". То есть люди, которым заранее плохо в государстве - это обычно религиозные, сексуальные, этнические, расовые, социальные меньшинства, женщины, инвалиды... Когда милицию называют социальной группой, это значит, что государства признает: в РФ милиция - это дискриминируемая, несчастная, бесправная, совершенно забитая социальная группа. Совершенно забывая о том, что есть закон "О милиции", по которому милиционеры – государственные служащие с особым статусом, защищенные всем, чем можно, - подчеркивает Дмитрий Дубровский.
О своих планах рассказывает адвокат Леонида Николаева Дмитрий Динзе:
– Мы действуем в соответствии с законом. Привлекаем общественных защитников, заявляем достаточно большой залог в размере 2 миллионов рублей. Не знаю, как суд будет поступать в данной ситуации: с того момента как я вошел в уголовное дело, ни одного следственного действия проведено не было. Месяц дело "ходило" – от дознавателя в Главное следственное управление, потом, из Главного следственного управления – в московское следственное управление. А люди сидят, время идет, ничего не делается. Заволокичивание самое натуральное. Никаких новых доказательств суду не представлено – дополнительных фактов, справок... Дело" гуляло" в течение месяца между различными ведомственными инстанциями милиции. Мне не понятно, куда движется следствие, и что они вообще делают.
* * *
Судебное заседание сильно затянулось, в частности из-за того, что Леонид Николаев попросил дать ему возможность ознакомиться с делом. Известно, что Леонид Николаев и Олег Воротников собираются обжаловать избранную им меру пресечения - содержание под стражей.
Художник Андрей Бильжо видит в этом деле политическую подоплеку:
- Я думаю, что власть и прочих вокруг власти они свои акциями достали, потому что акции были шумными, громкими и имели довольно большой отклик. Ребята из этой группы знают, на что они идут, они специально вносят некоторую смуту в это болото и пытаются разбередить общественное мнение и привлечь внимание такими способами. Это скоморошество или какие-то карнавальные действия, которые могут нарушать общий "сон" общества. Если их собираются судить, а их будут судить, то тогда реакция власти должна быть адекватна на то, что они сделали. Перевернули машину, но не нанесли ущерб - значит, вот вам за это месяц или, если хорошая характеристика, месяц условно, штраф или 15 суток подметать улицы. Это адекватно, наверное - я не очень хорошо знаю Уголовный кодекс. Но если их буду судить за что-то другое, привязав сюда искусственно всевозможные другие статьи, то тогда это будет уже политический процесс, отвратительный, гадкий, как многое, что происходит у нас со стороны власти и со стороны судов в нашей стране.
С Андреем Бильжо согласен искусствовед, член Общественной палаты России Марат Гельман. Меры, принятые к участникам группы "Война", кажутся ему чрезмерными:
- Понятно, что художник осуществляет художественный жест, а не правонарушение, и жест был значительный, а проступок бы незначительный. Мы выступаем за то, чтобы было некое соответствие проступка, наказанию. Но даже сейчас мера пресечения при таком маленьком проступке, мне кажется, излишняя. Она сигнализирует о том, что и суд будет не над проступком, а над политическим художественным жестом. Такое опасение, конечно же, есть, тем более что предметом их художественной критики являлись правоохранительные органы. Мы боимся, что вместо объективного суда за мелкое хулиганство получится такое судилище, месть, и просто подаем сигнал, что художественное сообщество будет, безусловно, на сторон группы "Война" и будет отслеживать, чтобы наказание и мера пресечения соответствовали масштабу вот этого проступка.
Адвокат организаторов выставок "Запретное искусство" и "Осторожно, религия!" Анна Ставицкая считает, что процессы последнего времени показывают: российское общество стремительно двигается назад в СССР:
- Правоохранительные органы и суды используются для того, чтобы бороться с людьми, которые с помощью художественного слова высказывают свое мнение. И при этом сложилась такая тенденция, такая мода - привлекать таких людей к ответственности по статьям о разжигании чего бы то ни было - о разжигании религиозной вражды, о разжигании социальной вражды. И не понятно, на основании чего правоохранительные и судебные органы делают те или иные выводы о том, что такое разжигание состоялось. Большинство из этих обвинений основано на том, что те произведения современного искусства, которые представляются на выставках, или различные перформансы, или еще какие-то демонстрации с помощью художественного слова, они не воспринимаются определенными группами людей, и многие считают, что это не является искусством, а является хулиганством или уголовным преступлением. Но это уже попахивает Советским Союзом. Мы, вместо того, чтобы двигаться вперед, семимильными шагами движемся назад. Мне кажется, что такие процессы никоим образом наше государство не украшают, а за них должно быть стыдно.
Новое судебное решение, связанное с активистами группы "Война", комментирует московский книгоиздатель и книготорговец, участник акций в поддержку арестованных Борис Куприянов:
- Я всячески поддерживаю любое движение в защиту группы "Война". Не разделяя их эстетических взглядов, я считаю, что они занимаются очень важным делом, находятся на стыке искусства и протеста, то, что сейчас требуется от современного искусства на самом деле. Я считаю, это самые-самые современные художники, кроме Лужкова, конечно.
Я считаю, что нужно вернуть это искусство людям. Оно внятное и понятное, это не цветастая "малина" и какие-нибудь бронзовые статуи, а это искусство, которое, кроме эстетических, выполняет еще какие-то социальные задачи. К несчастью, в России наблюдается огромный дефицит такого искусства. У нас нет ни Бойса сейчас, ни массы других актуальных художников, которые были в Европе в 1950-1970-х годы.
"Война" - это, может быть, единственная художественная группа, которая делает искусство социальным, которая выходит за рамки галерейного, такого приличного, аккуратного, нежного, дорогого искусства.
Я считаю, что по сути своей в данный момент власти не способны рефлексировать, не способны рефлексировать вообще, они не способны понять даже Манежную площадь или "ледяной дождь" над Москвой. Что касается позиции ребят, то государство должны четко понять, что если милиция собирается им мстить, то это не может быть безнаказанным. Мне кажется, что такая позиция была бы верной, потому что в задержании их, в продлении срока я вижу только банальное мщение милиции именно за акцию, связанную с переворотом машин, с которой я, может быть, не согласен, но она была, и милиция не является у нас отдельной социальной группой.
Можно воспринять это, как шутку, но я действительно считаю, что Лужков был в Москве в высшей степени актуальным художником, потому что он в высшей степени отвечал своими художественными запросами, "художественными произведениями" и "произведениями" его команды, они полностью отвечали художественным запросам определенной категории нашего общества, к несчастью, самой большой.
Я считаю, что если ребята из "Войны" получат реальный тюремный срок, это будет позор. Потому что если они хулиганы, то надо судить как хулиганов, у милиции нет к ним претензий, кроме смехотворного штрафа за поломку машин. С другой стороны, если они сидят до суда, это фактически наказание до суда, это преднамеренное, умышленное наказание до какого-либо решения суда.
