В Нидерландах вышла книга «Пустая обетованная запретная земля» (Empty Land, Promised Land, Forbidden Land). На 270 страницах альбомного формата разместилась богатейшая коллекция документальных фотографий и репортерских историй из Абхазии. Фотограф Роб Хорнстра (Rob Hornstra) и автор Арнольд ван Брюхен (Arnold van Bruggen) в преддверии Олимпийских Игр в Сочи решили посвятить несколько лет созданию подробной летописи необратимых изменений в кавказском регионе. Эти изменения затронут и Абхазию, утверждают авторы проекта The Sochi Project.
Написать книгу для западного читателя об Абхазии – значит начать объяснять все с нуля, значит, как пишут авторы, набрать полный рот топонимов – Сухуми, Гагра – и подолгу смаковать их, как экзотические закуски. Российский читатель возьмет книгу, а точнее – увесистый альбом, со снисходительной улыбкой эксперта, раскроет небрежно. Однако начав читать и рассматривать фотографии – например, с тех самых экзотических закусок в кафе турецких рептариантов напротив здания Министерства иностранных дел Абхазии в Сухуми – неожиданно поймает себя на мысли, что ровным счетом ничего не знает о современной Абхазии, Карачаево-Черкессии, окрестностях Сочи. Голландские авторы называют свой труд «одой Кавказу и его гордым – несмотря ни на что – обитателям, разнообразие нравов которых вводит в заблуждение, но в этой шизофрении и есть суть Кавказа». Абхазию, например, считают утерянным раем как абхазы, так и грузины. Около 200 тысяч грузин, вынужденных покинуть родные дома, живут в лагерях для беженцев воспоминаниями. По иронии судьбы, приблизительно столько же абхазов из зарубежных диаспор надеется репатриировать абхазское правительство – в основном, потомков тех абхазов, которых российские войска выдавили в Оттоманскую Империю в середине 19 века.
Всего, по утверждению абхазских властей, за рубежом проживает до двух миллионов абхазов. Сегодня в Абхазию вернулись чуть менее двух тысяч. Хорнстра и Ван Брюхен посетили «госкомитет по репатриации», украшенный портретом абхазской Мисс Мира 1931 года, где им нарисовали радужные перспективы репатриантов – бесплатные виллы, бесплатная свадьба с абхазской девушкой, бесплатное образование для детей, помощь в трудоустройстве. Организована даже летняя школа абхазского языка в Турции. Однако сами репатрианты рассказали голландским гостям, что интегрироваться в Абхазии – дело непростое, и что местные жители так и называют их – «турками». В домах, брошенных грузинскими семьями, турецкие «возвращенцы» жить не хотят, многие снимают жилье сами. От старинного кодекса поведения Апсуара, который передавался в их семьях из поколения в поколение, в самой Абхазии также ничего не осталось. Как поведал один из абхазских турков, который до этого всю жизнь проработал в Германии, «здесь все у всех воруют». Зато, соглашаются репатрианты, экономическая ситуация в Абхазии может только улучшиться. Многие надеются на Олимпийские Игры и вообще российские вливания, рассказал член абхазского парламента. Он же с гордостью поделился воспоминаниями о том, как воевал плечом к плечу с Шамилем Басаевым. Как пишут авторы книги, в России еще не до конца осознали, что с ее подачи в Абхазии формируется питомник для потенциально радикально настроенных исламистов, ведь далеко не все абхазские репатрианты – по-светски настроенные турки.
Авторы Роб Хорнстра и Арнольд ван Брюхен – в своем роде активисты движения за медленную журналистику (slow journalism), их книга – докуменальное кино в литературной обложке. Так как ни одному издательству столь развернутый проект не под силу, финансируется он за счет пожертвований в интернете, от читателей и коллег, которые не хотят, чтобы медленную журналистику окончательно поглотил цеховой фаст-фуд.
В конце 2013 – начале 2014 года готовится к публикации второй том в рамках The Sochi Project – непосредственно о Сочи и окрестностях. Рассказывает Арнольд ван Брюхен:
Больше всего в работе над проектом нас поражает контраст между текущим положением дел в регионе – на Северном Кавказе вообще, в Абхазии, Осетии – и той картинкой, которую показывают в олимпийском комитете в Москве и Сочи – футуристической картинкой из 21 века с фантастическими стадионами, высокоскоростными поездами и подъемниками. Когда мы приехали в этот регион в первый раз, там не было ничего – только Санаторий «Металлург» и пробки. Сейчас вдоль побережья, как грибы, растут огромные стадионы и отели, новые порты, новый аэропорт – происходит невероятная трансформация, невероятная и по своему контрасту с окрестностями. Сегодня Сочи – большой современный город, но стоит заглянуть за горы, в Абхазию, или проехать немного на север, и оказываешься в другом измерении.
С 2007 года, когда стало известно, что Сочи станет олимпийским городом, многие кавказцы выступают против Игр.
Против проведения Олимпийских Игр в Сочи выступают представители кавказских диаспор за рубежом, прежде всего – черкесы. Они хотят привлечь внимание к тому историческому факту, что их предков депортировали с их родной земли в 19 веке, и теперь организация подобного мероприятия на этой земле 150 лет спустя – это попрание памяти пережитой их предками трагедии, которую они называют «забытым геноцидом». Эта группа протестующих не очень многочисленна, но она достаточно заметно заявила о своей позиции через интернет. В ближайшем будущем активность этой группы будет нарастать.
Как относятся к олимпийскому Сочи в Абхазии?
В Абхазии к Олимпийским Играм в Сочи относятся в целом положительно. Абхазцы надеются, что благодаря Играм, Абхазию «откроют» для себя туристы, которые приедут в Сочи, что журналисты, которые приедут в Сочи, также уделят внимание абхазским проблемам. Игры – это еще и возможность трудоустройства, кто-то надеется продать стройматериалы или сдать в аренду жилье. Тем временем абхазские власти активно приглашают проживающих в других странах абхазов вернуться на родину, а среди этих потенциальных репатриантов как раз много противников Игр в Сочи, так что здесь есть небольшой конфликт интересов. И все же пока протест не достаточно громкий, чтобы послужить настоящим препятствием. Единственная страна, которая в самом деле собирается бойкотировать Олимпийские Игры – это Грузия. Хотя и раздаются отдельные призывы к бойкоту из Турции, Иордании, Ливана, США – всех стран, где живут крупные кавказские диаспоры – не думаю, что какая-то из этих стран и вправду пойдет на бойкот Игр. Разумеется, СМИ будут много писать о том, что Игры проводятся в таком неспокойном регионе, рядом с непризнанной Абхазией. Однако бойкот – малоэффективный способ протеста. Игры состоятся в любом случае. Взять, хотя бы Игры 1980 года в Москве – они состялись несмотря ни на что, и у многих людей остались приятные воспоминания о Мишке. Если же какая-то страна не приедет, это мало что изменит. Думаю, что для России не так важно, будет Грузия бойкотировать Игры или нет.
Критики режима Владимира Путина опасаются, что Игры в Сочи – своего рода легитимизация политики Москвы на Кавказе, легитимизация в том числе преступлений, произвола, безнаказанности.
Так оно и есть. Игры – важный для престижа Путина проект, так он его и позиционирует. Когда Игры состоятся, и весь мир приедет посмотреть на них, это будет лучшим признанием, какое подобный лидер может придумать. Но так уж устроен мир. Маленький бойкот ничего не исправит, остальные страны его не поддержат.
Как же быть с коррупцией? С обманутыми гастарбайтерами? С переселением с родных земель жителей Имеретинской долины?
Я бы разделил эти проблемы на две категории. С одной стороны – истории о колоссальных масштабах коррупции. Это будут, возможно, самые дорогие Игры в истории, дороже китайских, и по некоторым источникам, почти половина этих денег уходит налево. При этом рабочим на объектах зачастую не доплачивают, предоставляют им плохие условия проживания – все это типично для России и полностью вписывается в общепринятые представления о России как стране, где подобные мероприятия никогда не проходят по-честному. С другой стороны, все что связано с переселением жителей из природоохранной зоны, на мой взгляд, проходит как раз сравнительно хорошо. В особенности по сравнению с тем же Китаем, где переселили миллион человек. Из-за сочинской олимпиады переселяют всего около пяти-шести тысяч. Конечно, и здесь все не идеально – людям предлагается менее интересное жилье. Переселять людей в случае строительства крупных объектов приходится везде, даже в Голландии – когда строится новый автобан, например. Другое дело, что если вы в Голландии не согласны с условиями компенсации за ваше переселение, то можете обратиться в суд. Вся разница – в правовой защищенности граждан.
А разрушение самой природоохранной зоны?
Я был приятно удивлен, что жителей Сочи больше всего беспокоит именно экологическая проблематика вокруг Олимпиады. Они переживают, что город утрачивает свою неповторимую камерность, зелень бульваров. И еще все говорят об опасности для уникальной горной флоры, перечисляют, какие сорта могут погибнуть. Все это правда, а учитывая, что Игры продлятся всего две недели, то невыносимо жалко бессмысленно загубленной природы. С другой же стороны, Кавказ огромен, и еще очень много кавказских долин остаются (и останутся) нетронутыми. Если сравнить Кавказ с Альпами или другими горными регионами на карте мира, то Кавказ – это дикая природа. Разумеется, жалко потерять любой ее клочок, но я думаю, что бороться за его спасение – это не дело журналистов.
Написать книгу для западного читателя об Абхазии – значит начать объяснять все с нуля, значит, как пишут авторы, набрать полный рот топонимов – Сухуми, Гагра – и подолгу смаковать их, как экзотические закуски. Российский читатель возьмет книгу, а точнее – увесистый альбом, со снисходительной улыбкой эксперта, раскроет небрежно. Однако начав читать и рассматривать фотографии – например, с тех самых экзотических закусок в кафе турецких рептариантов напротив здания Министерства иностранных дел Абхазии в Сухуми – неожиданно поймает себя на мысли, что ровным счетом ничего не знает о современной Абхазии, Карачаево-Черкессии, окрестностях Сочи. Голландские авторы называют свой труд «одой Кавказу и его гордым – несмотря ни на что – обитателям, разнообразие нравов которых вводит в заблуждение, но в этой шизофрении и есть суть Кавказа». Абхазию, например, считают утерянным раем как абхазы, так и грузины. Около 200 тысяч грузин, вынужденных покинуть родные дома, живут в лагерях для беженцев воспоминаниями. По иронии судьбы, приблизительно столько же абхазов из зарубежных диаспор надеется репатриировать абхазское правительство – в основном, потомков тех абхазов, которых российские войска выдавили в Оттоманскую Империю в середине 19 века.
Всего, по утверждению абхазских властей, за рубежом проживает до двух миллионов абхазов. Сегодня в Абхазию вернулись чуть менее двух тысяч. Хорнстра и Ван Брюхен посетили «госкомитет по репатриации», украшенный портретом абхазской Мисс Мира 1931 года, где им нарисовали радужные перспективы репатриантов – бесплатные виллы, бесплатная свадьба с абхазской девушкой, бесплатное образование для детей, помощь в трудоустройстве. Организована даже летняя школа абхазского языка в Турции. Однако сами репатрианты рассказали голландским гостям, что интегрироваться в Абхазии – дело непростое, и что местные жители так и называют их – «турками». В домах, брошенных грузинскими семьями, турецкие «возвращенцы» жить не хотят, многие снимают жилье сами. От старинного кодекса поведения Апсуара, который передавался в их семьях из поколения в поколение, в самой Абхазии также ничего не осталось. Как поведал один из абхазских турков, который до этого всю жизнь проработал в Германии, «здесь все у всех воруют». Зато, соглашаются репатрианты, экономическая ситуация в Абхазии может только улучшиться. Многие надеются на Олимпийские Игры и вообще российские вливания, рассказал член абхазского парламента. Он же с гордостью поделился воспоминаниями о том, как воевал плечом к плечу с Шамилем Басаевым. Как пишут авторы книги, в России еще не до конца осознали, что с ее подачи в Абхазии формируется питомник для потенциально радикально настроенных исламистов, ведь далеко не все абхазские репатрианты – по-светски настроенные турки.
Авторы Роб Хорнстра и Арнольд ван Брюхен – в своем роде активисты движения за медленную журналистику (slow journalism), их книга – докуменальное кино в литературной обложке. Так как ни одному издательству столь развернутый проект не под силу, финансируется он за счет пожертвований в интернете, от читателей и коллег, которые не хотят, чтобы медленную журналистику окончательно поглотил цеховой фаст-фуд.
В конце 2013 – начале 2014 года готовится к публикации второй том в рамках The Sochi Project – непосредственно о Сочи и окрестностях. Рассказывает Арнольд ван Брюхен:
Больше всего в работе над проектом нас поражает контраст между текущим положением дел в регионе – на Северном Кавказе вообще, в Абхазии, Осетии – и той картинкой, которую показывают в олимпийском комитете в Москве и Сочи – футуристической картинкой из 21 века с фантастическими стадионами, высокоскоростными поездами и подъемниками. Когда мы приехали в этот регион в первый раз, там не было ничего – только Санаторий «Металлург» и пробки. Сейчас вдоль побережья, как грибы, растут огромные стадионы и отели, новые порты, новый аэропорт – происходит невероятная трансформация, невероятная и по своему контрасту с окрестностями. Сегодня Сочи – большой современный город, но стоит заглянуть за горы, в Абхазию, или проехать немного на север, и оказываешься в другом измерении.
С 2007 года, когда стало известно, что Сочи станет олимпийским городом, многие кавказцы выступают против Игр.
Против проведения Олимпийских Игр в Сочи выступают представители кавказских диаспор за рубежом, прежде всего – черкесы. Они хотят привлечь внимание к тому историческому факту, что их предков депортировали с их родной земли в 19 веке, и теперь организация подобного мероприятия на этой земле 150 лет спустя – это попрание памяти пережитой их предками трагедии, которую они называют «забытым геноцидом». Эта группа протестующих не очень многочисленна, но она достаточно заметно заявила о своей позиции через интернет. В ближайшем будущем активность этой группы будет нарастать.
Как относятся к олимпийскому Сочи в Абхазии?
В Абхазии к Олимпийским Играм в Сочи относятся в целом положительно. Абхазцы надеются, что благодаря Играм, Абхазию «откроют» для себя туристы, которые приедут в Сочи, что журналисты, которые приедут в Сочи, также уделят внимание абхазским проблемам. Игры – это еще и возможность трудоустройства, кто-то надеется продать стройматериалы или сдать в аренду жилье. Тем временем абхазские власти активно приглашают проживающих в других странах абхазов вернуться на родину, а среди этих потенциальных репатриантов как раз много противников Игр в Сочи, так что здесь есть небольшой конфликт интересов. И все же пока протест не достаточно громкий, чтобы послужить настоящим препятствием. Единственная страна, которая в самом деле собирается бойкотировать Олимпийские Игры – это Грузия. Хотя и раздаются отдельные призывы к бойкоту из Турции, Иордании, Ливана, США – всех стран, где живут крупные кавказские диаспоры – не думаю, что какая-то из этих стран и вправду пойдет на бойкот Игр. Разумеется, СМИ будут много писать о том, что Игры проводятся в таком неспокойном регионе, рядом с непризнанной Абхазией. Однако бойкот – малоэффективный способ протеста. Игры состоятся в любом случае. Взять, хотя бы Игры 1980 года в Москве – они состялись несмотря ни на что, и у многих людей остались приятные воспоминания о Мишке. Если же какая-то страна не приедет, это мало что изменит. Думаю, что для России не так важно, будет Грузия бойкотировать Игры или нет.
Критики режима Владимира Путина опасаются, что Игры в Сочи – своего рода легитимизация политики Москвы на Кавказе, легитимизация в том числе преступлений, произвола, безнаказанности.
Так оно и есть. Игры – важный для престижа Путина проект, так он его и позиционирует. Когда Игры состоятся, и весь мир приедет посмотреть на них, это будет лучшим признанием, какое подобный лидер может придумать. Но так уж устроен мир. Маленький бойкот ничего не исправит, остальные страны его не поддержат.
Как же быть с коррупцией? С обманутыми гастарбайтерами? С переселением с родных земель жителей Имеретинской долины?
Я бы разделил эти проблемы на две категории. С одной стороны – истории о колоссальных масштабах коррупции. Это будут, возможно, самые дорогие Игры в истории, дороже китайских, и по некоторым источникам, почти половина этих денег уходит налево. При этом рабочим на объектах зачастую не доплачивают, предоставляют им плохие условия проживания – все это типично для России и полностью вписывается в общепринятые представления о России как стране, где подобные мероприятия никогда не проходят по-честному. С другой стороны, все что связано с переселением жителей из природоохранной зоны, на мой взгляд, проходит как раз сравнительно хорошо. В особенности по сравнению с тем же Китаем, где переселили миллион человек. Из-за сочинской олимпиады переселяют всего около пяти-шести тысяч. Конечно, и здесь все не идеально – людям предлагается менее интересное жилье. Переселять людей в случае строительства крупных объектов приходится везде, даже в Голландии – когда строится новый автобан, например. Другое дело, что если вы в Голландии не согласны с условиями компенсации за ваше переселение, то можете обратиться в суд. Вся разница – в правовой защищенности граждан.
А разрушение самой природоохранной зоны?
Я был приятно удивлен, что жителей Сочи больше всего беспокоит именно экологическая проблематика вокруг Олимпиады. Они переживают, что город утрачивает свою неповторимую камерность, зелень бульваров. И еще все говорят об опасности для уникальной горной флоры, перечисляют, какие сорта могут погибнуть. Все это правда, а учитывая, что Игры продлятся всего две недели, то невыносимо жалко бессмысленно загубленной природы. С другой же стороны, Кавказ огромен, и еще очень много кавказских долин остаются (и останутся) нетронутыми. Если сравнить Кавказ с Альпами или другими горными регионами на карте мира, то Кавказ – это дикая природа. Разумеется, жалко потерять любой ее клочок, но я думаю, что бороться за его спасение – это не дело журналистов.
