Безусловный хит недели – огромная, семиполосная статья в журнале Science, посвященная нынешнему состоянию и процессу реформирования науки в России. Заголовок "Русская наука: выход из спячки" определяет сдержанно оптимистичный тон публикации.
Автор статьи побеседовал со многими учеными из академической и университетской среды, взял интервью у министра образования и науки Андрея Фурсенко, пообщался с директором фонда "Династия", который поддерживает науку. Для тех, кто знаком с состоянием дел в российской науке, в статье вряд ли найдется что-то принципиально новое, но она очень важна по двум причинам. Во-первых, показывает, как видятся российская наука компетентному неангажированному наблюдателю из-за рубежа. Во-вторых, эта публикация непременно повлияет на восприятие российской науки сотнями тысяч ученых по всему миру. Краткая сводка основных тезисов статьи:
– Российская наука пережила очень тяжелые времена, но в последние годы правительство принимает меры к ее возрождению. Однако при этом недооценивается роль фундаментальных исследований, что может привести к опасным перекосам в развитии науки.
– Несмотря на большие потери в 1990-х годах, Российская академия наук остается мощной исследовательской организацией. Однако Академия сохранила с советских времен крайне негибкую структуру управления и практически не поддается реформированию. Личный авторитет в ней значительно важнее научной продуктивности.
– Правительство старается, не вступая в конфликт с Академией наук, создать ей внешнюю конкуренцию в форме исследовательских университетов, иннограда "Сколково" и госкорпорации "Роснано".
– Многие из этих альтернативных Академии научных проектов вызывают довольно скептическое отношение со стороны многих ученых. Тем не менее, некоторые из них, в частности, недавно объявленные мегагранты, имеют прозрачную структуру и воспринимаются позитивно.
В целом же статья в журнале Science обрисовывает главный конфликт, который развивается в российской науке следующим образом. С одной стороны тяжеловесная Академия, огромный научный опыт которой обременен окостенелой системой управления и неумением закрывать неэффективные исследовательские организации. С другой стороны – управленцы из правительства, которые стремятся реформировать науку, делая ставку на эффективность. Но их интересы не связаны непосредственно с наукой, специфику которой как вида деятельности, они не вполне понимают. Стратегически в этом противостоянии преимущество у более активной стороны. И поэтому чем быстрее Академия наук поддержит научные реформы и скорректирует допускаемые в ходе их проведения ошибки, тем лучше будет для российской науки.
Тему российской науки затрагивает и журнал New Scientist, который публикует интервью с нобелевскими лауреатами этого года, выходцами из России – Андреем Геймом и Константином Новоселовым. "Страна, богатая нефтью и газом, могла бы найти что-то для инвестиций в науку, – говорит Андрей Гейм, – но все тормозит коррупция. Образование, пожалуй, самая сильная сторона российской системы. Я заметил провал в 1990-е годы, но теперь российское образование снова на уровне. И это главная надежда для России", – подчеркивает Андрей Гейм. Константин Новоселов на вопрос, не думает ли он вернуться в Россию, ответил: "Кое-что в организации российской науки делает ее непривлекательной… Если не будет перемен, то не думаю, что меня потянет возвращаться. Поскольку нобелевские лауреаты работают в Университете Манчестера, разговор коснулся и британской науки. Константин Новоселов неожиданно отметил пользу от финансового кризиса: "Обычно большинство выпускников физических специальностей уходят работать в банки и на финансовые рынки. В этом году многие из них пришли в лаборатории, поскольку банки никого не нанимали". Андрей Гейм при этом отметил важность непрерывного финансирования науки во время кризиса: "Человеку с топором достаточно нескольких часов, чтобы вырубить виноградник, росший 10-15 лет. Может понадобиться несколько десятилетий, чтобы восстановить ущерб, нанесенный отсутствием финансирования в течение одного года".
Автор статьи побеседовал со многими учеными из академической и университетской среды, взял интервью у министра образования и науки Андрея Фурсенко, пообщался с директором фонда "Династия", который поддерживает науку. Для тех, кто знаком с состоянием дел в российской науке, в статье вряд ли найдется что-то принципиально новое, но она очень важна по двум причинам. Во-первых, показывает, как видятся российская наука компетентному неангажированному наблюдателю из-за рубежа. Во-вторых, эта публикация непременно повлияет на восприятие российской науки сотнями тысяч ученых по всему миру. Краткая сводка основных тезисов статьи:
– Российская наука пережила очень тяжелые времена, но в последние годы правительство принимает меры к ее возрождению. Однако при этом недооценивается роль фундаментальных исследований, что может привести к опасным перекосам в развитии науки.
– Несмотря на большие потери в 1990-х годах, Российская академия наук остается мощной исследовательской организацией. Однако Академия сохранила с советских времен крайне негибкую структуру управления и практически не поддается реформированию. Личный авторитет в ней значительно важнее научной продуктивности.
– Правительство старается, не вступая в конфликт с Академией наук, создать ей внешнюю конкуренцию в форме исследовательских университетов, иннограда "Сколково" и госкорпорации "Роснано".
– Многие из этих альтернативных Академии научных проектов вызывают довольно скептическое отношение со стороны многих ученых. Тем не менее, некоторые из них, в частности, недавно объявленные мегагранты, имеют прозрачную структуру и воспринимаются позитивно.
В целом же статья в журнале Science обрисовывает главный конфликт, который развивается в российской науке следующим образом. С одной стороны тяжеловесная Академия, огромный научный опыт которой обременен окостенелой системой управления и неумением закрывать неэффективные исследовательские организации. С другой стороны – управленцы из правительства, которые стремятся реформировать науку, делая ставку на эффективность. Но их интересы не связаны непосредственно с наукой, специфику которой как вида деятельности, они не вполне понимают. Стратегически в этом противостоянии преимущество у более активной стороны. И поэтому чем быстрее Академия наук поддержит научные реформы и скорректирует допускаемые в ходе их проведения ошибки, тем лучше будет для российской науки.
Тему российской науки затрагивает и журнал New Scientist, который публикует интервью с нобелевскими лауреатами этого года, выходцами из России – Андреем Геймом и Константином Новоселовым. "Страна, богатая нефтью и газом, могла бы найти что-то для инвестиций в науку, – говорит Андрей Гейм, – но все тормозит коррупция. Образование, пожалуй, самая сильная сторона российской системы. Я заметил провал в 1990-е годы, но теперь российское образование снова на уровне. И это главная надежда для России", – подчеркивает Андрей Гейм. Константин Новоселов на вопрос, не думает ли он вернуться в Россию, ответил: "Кое-что в организации российской науки делает ее непривлекательной… Если не будет перемен, то не думаю, что меня потянет возвращаться. Поскольку нобелевские лауреаты работают в Университете Манчестера, разговор коснулся и британской науки. Константин Новоселов неожиданно отметил пользу от финансового кризиса: "Обычно большинство выпускников физических специальностей уходят работать в банки и на финансовые рынки. В этом году многие из них пришли в лаборатории, поскольку банки никого не нанимали". Андрей Гейм при этом отметил важность непрерывного финансирования науки во время кризиса: "Человеку с топором достаточно нескольких часов, чтобы вырубить виноградник, росший 10-15 лет. Может понадобиться несколько десятилетий, чтобы восстановить ущерб, нанесенный отсутствием финансирования в течение одного года".
