Елена Рыковцева: «Битва за Кремль» - это история о том, как человек из народа захотел прийти к власти в нынешней России. Да еще честным путем. Без бунта, военного переворота или «оранжевого Майдана». Он сумел убедить Россию, что мы еще можем жить так, чтоб не было стыдно. Уставшая ото лжи и разочарований страна поверила ему».
Это краткая аннотация к книге, которую мы обсуждаем сегодня и автор которой – журналист из Санкт-Петербурга Михаил Логинов – у нас в гостях. Я бы назвала вас последним романтиком. Вы согласны?
Михаил Логинов: Согласен.
Елена Рыковцева: Отлично! С нами также два гостя, которые читали книгу. В московской студии - главный редактор журнала «Стратегии и практика издательского бизнеса» Алексей Панкин. На связи из Англии - писатель и журналист Андрей Остальский.
Эта книга только что вышла, но у нее уже есть аудитория. Читаю два отклика: «Хорошо прошелся автор по всем этим жирным гадам. Жаль, что такой человек, как Столбов (а это тот самый человек, которому удалось прорваться во власть из народа – Е.Р.), на самом деле никогда не сможет стать президентом в этой стране».
И второй отклик: «Хорошая книга. Жаль, что сказка, хотя... в такой стране, как наша, сказки иногда становятся былью».
А я хочу сказать, что книжка-то написана так, будто это никакая не сказка. В ней действует самый настоящий Путин, самый настоящий Медведев, которого, правда, для маскировки называют не Дмитрий Анатольевич, а Анатолий Дмитриевич. В этой книге есть Сурков, который на всякий случай Бобров, хотя все атрибуты замглавы администрации - идеолог движения «Наши» и так далее – присутствуют. Все эти люди и ситуации абсолютно реальные. Все эти незаконные, нечестные и отвратительные выборы, которые происходят в России, – все есть. Тем не менее, сквозь эти препоны и преграды удается прорваться человеку из народа практически в президенты. Ну, там до президентства 5 минут остается, но это уже формальность.
Михаил, как вам такое в голову-то пришло, расскажите.
Михаил Логинов: История начиналась примерно так. Поговорил со мной директор издательства Крылов, который сказал: «Миша, мог бы ты написать книгу про то, как к власти в России пришел дядька, который прищучил разных гадов?».
Елена Рыковцева: То есть это он придумал, Крылов.
Михаил Логинов: Просто у него было такое желание. Конечно, я понимаю, что он очень меня возвеличил. Как однажды сказал Король Солнце Мольеру: «А напиши что-нибудь про турок», - и тот создал «Мещанина во дворянстве», где турки тоже присутствовали. Вот так родилась идея романа про то, как в России пришел к власти человек, который, правда, гадов еще не прищучил, это будет, скорее всего, в продолжении, если будет, а просто про то, как он пришел к власти.
Елена Рыковцева: А сейчас я спрошу журналистов профессиональных, которые прочитали книгу, и по-моему, даже не смеялись, когда читали. По крайней мере, Андрей Остальский сказал мне, что было интересно. Андрей, вы это восприняли как фантастику, как анекдот или на полном серьезе?
Андрей Остальский: Я это воспринял как роман-утопию, что есть законный и очень важный литературный жанр, который всегда существовал и будет существовать, играя большую и важную социальную роль. Можно воспринимать это произведение просто как триллер, и оно очень грамотно выстроено, хорошо сюжет развит, достаточно литературно написано, а чрезмерной литературности для этого жанра и не надо, кстати, один вред от этого будет. Поэтому, я думаю, всякие придирки снобистские здесь совершенно неуместны. Отличная штука, чтобы просто развлечься. Но это первый, самый верхний уровень. А гораздо более важен уровень второй. Мне эта книга очень понравилась потому, что она ставит самый острый вопрос, это даже своего рода социологическое исследование. Мне очень интересно посмотреть на реакцию публики, населения, народа – как угодно это назовите: они уже махнули на себя рукой, уже смирились с тем, что у их страны будущего нет, и коррупция все сожрет, или все-таки они надеются, что хотя бы чудо произойдет – выйдет какой-то Столбов. И если они все-таки на это надеются, то, может быть, не все и пропало.
Елена Рыковцева: Я не буду сейчас все пересказывать, но начинается с того, что Столбову удалось создать маленький рай в отдельно взятом, крошечном городке в Ленинградской области. Мы сейчас послушаем фрагмент из книги, что это за рай такой. Вы сейчас даже удивитесь, какие простые, элементарные вещи журналистке, приехавшей из Москвы, кажутся сенсацией.
Диктор: «Зимовец интересовал Таню все больше и больше. Город поражал не роскошью – Татьяна видала газовые городки на севере, где машин, больше, чем жителей. Поражал мелочами. К примеру, столбом с указателями при выходе с автовокзала. Или городской автобусной остановкой, с поминутным графиком всех трех маршрутов.
На одной из улиц Татьяна обнаружила вывеску «Народное кафе «Лукошко»: светло, опрятно, очень много посадочных мест; тут и студенческой группе уместиться, и парочке посидеть у окна. Цены – радовали, а еще больше - размер порций. Клиента здесь уважали.
Посему Татьяна не удивилась, когда уборщица – не бабка, а девица - разрешила ей подключить ноутбук. Компьютер радостно пискнул, подмигнул синим огоньком, и Таня поняла, что проблемы лишь в аккумуляторах. Это радовало.
Оставалось найти ремонтный салон. Вообще-то, такое удовольствие обычно бывает лишь в областном центре. Но Татьяна уже поняла, Зимовец – город чудес. Поэтому опять спросила уборщицу.
- Вам нужен «Электроник». Или «Байт». Еще в универмаге есть компьютерный отдел. Если вы знаете, что хотите купить, посмотрите на сайтах.
Таня не успела удивиться, как поняла: здесь есть вай фай. Уточнив, что для посетителей интернет бесплатный, она, по совету уборщицы, нашла сайт города Зимовец – сразу же добавила его в закладки, добралась до общей страницы трех компьютерных магазинов, с перечнем товаров, какой есть у кого.
Уборщица отвлеклась на мобильный разговор.
- У меня смена еще не закончилась. Передай, что ко второй паре я подойду.
«Тут что, студентки работают уборщицами?», - удивилась Татьяна. Теперь ей хотелось спорить не с Артуром и Сашкой, а с собой: сколько еще чудес и сюрпризов принесет этот город? Ей казалось, будто он входит в тайный федеральный проект «нормальная Россия».
Елена Рыковцева: И это только начало чудес. Потом окажется, что и преступности в городе нет, и работают все день и ночь, не покладая рук, честно, за одну зарплату, и не воруют, и не коррумпированы. И все это сделал замечательный человек – Столбов. Вроде бы сказка, но написано так, что будто и не сказка.
Алексей, вы верите в то, что такой город возможен, хотя бы на маленьком пятачке, но рай в России возможен, такого типа?
Алексей Панкин: Я могу конкретные примеры привести, что, действительно, такие вещи достигались, такие вещи делались, и в самые «лихие 90-ые» годы, когда было гораздо хуже, чем сейчас. Я следил тогда за деятельностью Адамова, бывшего министра атомной энергетики. Это человек, который при гораздо большем бардаке вытащил свой институт, вытащил потом отрасль до уровня, превзошедшего советские показатели. Правда, дальше с ним произошли вещи похуже, чем со Столбовым: Столбов добился успеха, а Адамов дискредитирован. Но я знаю, по крайней мере, один пример такого рода, который случился...
Елена Рыковцева: ...на территории отдельно взятого института.
Алексей Панкин: Отдельно взятой отрасли. И это меня убеждает в том, что такие вещи вполне возможны и в нашей жизни, но не надолго.
Елена Рыковцева: Андрей, что вам напоминает этот городок? Наверное, Англию - Wi-Fi кругом.
Андрей Остальский: Я сразу вспомнил вот что. Когда я только приехал в Англию, 18 лет назад, меня занесло вскоре в деревню английскую, так случилось. Посреди деревни – туалет. Я в него вошел – кристальная чистота, замечательная туалетная бумага висит. И я сразу подумал: «Ого-го! Действительно, я в другой мир, на другую планету попал. Потому что там, откуда я приехал, этого представить себе нельзя было даже во сне». И конечно, первое, что мне напоминает Англию в книге – это абсолютно бесплатный, но очень чистый, замечательный туалет в этом городке. Уже понимаешь, что речь идет о большой утопии, но тебе хотят что-то очень серьезное, может быть, сказать. Уже никакие Wi-Fi не нужны, и так все понятно.
Алексей Панкин: Андрей, все-таки согласитесь, что в отличие от нашего Зимовца у вас в английских деревнях довольно сильно выпивают.
Елена Рыковцева: Ну, ладно шутить! Михаил, вы такой город видели когда-нибудь, как Зимовец, который описываете? Или это мечта голубая ваша или вашего издателя?
Михаил Логинов: Такой целиком я не видел, но так как мне приходится очень много путешествовать по России, от Северного Кавказа до Новосибирска, от Калининграда до Ямала, то я скажу, что отдельные фрагментики сложить можно в такой город. Это и наукограды, и нефтегазовые города на Севере и так далее.
Елена Рыковцева: Отраслевые, специализированные.
Михаил Логинов: И со своим контингентом. И главный герой – из разных реальных людей, которых я встречал, это синтез.
Елена Рыковцева: Это собирательный образ. Но я все-таки не могу сказать, что читала с ощущением, что это фантастический роман или сказка. Он же читается очень натурально. Как бы нужно не верить, а веришь.
Алексей Панкин: Там же описана классическая схема достижения успеха. Берется честный человек, сильный менеджер, он определяет приоритеты, выбирает таких же, как он, исполнителей, наделяет их ресурсами, ставит задачи и контролирует исполнение. Просто классика управления описана в деятельности Столбова, это то, что работает всюду и всегда. И это утверждение такое же верное для нашей страны, как и то, что Россия есть самая богатая страна в мире. А Россия действительно самая богатая страна в мире, но мы этого здесь почти не ощущаем.
Елена Рыковцева: Столбов в первом же своем интервью московской журналистке говорит: «Я собирался поставить небольшой, но важный эксперимент. А именно: возможно ли в России наладить какую-нибудь сносную жизнь там, где не добывают нефть или газ. И не в Москве с Питером, в которых делят нефтегазовые доходы». А на периферии. Вот это главная идея, что, вроде бы, своего ничего нет... Он у вас пиво варит и на этом зарабатывает.
Михаил Логинов: В том числе. И пиво, и свинокомплекс, лес и даже станкостроительный завод – это тоже приносит доход, я это знаю на практике. Конечно, не как менеджер, но как журналист. Я такие предприятия видел. И как в случае со Столбовым, их владельцы часто себя не афишируют. Прогремят – могут загреметь.
Елена Рыковцева: Когда-то ко мне приходил журналист в эфир, который сказал: «Я только что вернулся из замечательного сельскохозяйственного угодья, с фермы и так далее. Люди там прекрасно зарабатывают. Великолепная производительность, молока и мяса столько, что завались, они всю Россию кормить могут». «Но не назову их имен и фамилий, и нигде об этом не напишу, - сказал известный московский журналист, - потому что их тут же прижучат, посадят». Андрей, если всерьез посмотреть на эту историю в книге, как можно объяснить, почему ему дали в современной России создать этот рай, каким образом? Все начинается в 2000 году с покушения на семью героя, на него самого, семья, к сожалению, не уцелела в этом покушении, он уцелел. И все последующие 10 лет ему удавалось этот рай создавать на своем пятачке. Чем это можно объяснить, если не фантастикой, что человека в современной России не посадили за то, что он рай создал?
Андрей Остальский: Возвращаясь к ощущению реалистичности и доверия, которое роман вызывает, это связано с тем, что, оглядываясь вокруг и описывая, что в России происходит, он очень и очень узнаваем. Это все реалистично и всем понятно. Действительно, невозможно пройти мимо, не расплатившись с ментом, даже за малейшее нарушение или даже не существующее нарушение, в пять раз накрутка (кстати, вполне научно вычисленная цифра) на все производимое в России. Легче, конечно, импортировать, потому что, выращивая мясо, делая технику или все что угодно за рубежом, не надо платить пятикратные «откаты» каким-то чиновникам бесконечным и местной полиции. Поэтому, конечно, импорт всегда будет стоить дешевле. Поэтому промышленность не развивается. Это все абсолютно узнаваемо. А фантастика начинается с туалета и дальше. Действительно, такой островок. Отдельно ферма, можно себе представить, может существовать, и то не очень долго, а в то, что целая область или районный центр в центральном районе России, на Северо-Западе может долго существовать и не подвергнуться массированному нападению, – в это поверить, конечно, очень и очень сложно. Потому что, видимо, любые такие попытки пресекаются на корню, система на очень раннем этапе бдит и добивается того, что никакой угрозы ее существованию возникнуть не может. Конечно, это фантастика, это утопия, но она нужна, нужна мечта, иначе что еще остается – одна депрессия, вымирание.
Елена Рыковцева: Давайте посмотрим, как ему удалось создать маленький рай в отдельно взятом городке Зимовец, а дальше – уже в президенты России. Вот эту цепочку мы сейчас проследим. Как ему удалось обойти все преграды и препятствия, которые встречаются на пути любого кандидата?
История его успеха началась со встречи с президентом Анатолием Дмитриевичем. Я понимаю вас так, Михаил, что лично вы в этом тандеме «Путин и Медведев» - если хотите, называйте их как в книге – Воввовыч и Анатолий Дмитриевич - вы душой все-таки на стороне Медведева, он у вас добрый царь, потому что все-таки дает трамплин этому человеку. Он в него поверил, он увидел, что тот способен на совершенно конкретный поступок, на конкретное дело. Его покорила дорога, которую этот человек провел к монастырю: раньше там была непролазная грязь, а теперь люди могут идти и молиться в свое удовольствие. И он поверил, что раз дорогу может, так и весь край может, и весь округ может поднять – и назначает его своим полпредом. В нем есть что-то человеческое, в вашем Анатолии Дмитриевиче. Я правильно догадалась, что если будут выборы между Путиным и Медведевым, вы за Медведева?
Михаил Логинов: Безусловно. Но все-таки, скорее, за Столбова, если был бы и такой вариант.
Елена Рыковцева: Нет, такого варианта нет. Пока это только в вашей книге. Но в итоге-то Медведев «сдал» нашего героя, оказался слабым.
Алексей, вам этот момент определенного соперничества между Путиным и Медведевым, которое есть в книге и в голове у автора, показался достаточно реалистичным?
Алексей Панкин: Это как раз, по-моему, мы наблюдаем каждый день на экранах телевизоров. Естественно, это абсолютно реалистичная вещь. А как может быть иначе?
Елена Рыковцева: А то, что Медведев разглядел и поднял такого человека, - это фантастика или нет? Зная Дмитрия Анатольевича уже более-менее, хотя бы по телевизору.
Алексей Панкин: А что еще ему остается делать? Он же должен чем-то отличиться, и это нормально. Кто тянет, того и назначают. Просто выбора нет, грубо говоря, кроме как таких людей искать. Другое дело, что пока я что-то не очень таких людей вижу вокруг Дмитрия Анатольевича, а скорее, какие-то...
Елена Рыковцева: ...одноклассники.
Алексей Панкин: Ну да. Люди из 90-ых, что, конечно, очень тревожно. Но по потенциалу, конечно, он должен искать Столбовых.
Елена Рыковцева: Андрей, вы верите в то, что Дмитрий Медведев (я сейчас специально говорю «Дмитрий Медведев») способен найти толкового человека в народе, поверить ему и опереться на этого человека, который не является ни однокурсником, ни одноклассником, он с ним никогда не был лично знаком, он только увидел, что тот делает конкретное дело. Вы поверите, что способен на такой поступок президент?
Андрей Остальский: Это очень гипотетический вопрос. Но давайте в него сыграем. Я могу поверить теоретически в то, что президент Медведев может такого человека найти и начать его поддерживать. Но как очень убедительно в романе показано, ему объяснят, и видимо, гораздо быстрее, чем в романе это случилось, почему это невозможно, почему этого делать нельзя и почему, в конце концов, от этого человека надо будет отказаться, предоставив ему какой-нибудь утешительный приз. Потому что система стоит на страже своих интересов и достаточно рано разглядит любую себе опасность, и объяснит это президенту.
Елена Рыковцева: Вот о том, как система стоит на страже своих интересов, а стоит она жестко, вы сейчас и послушаете. Фрагмент из книги «Битва за Кремль», где Владислав Сурков проводит совещание на тему «Как следует затормозить Столбова». А затормозить его уже нужно, поскольку он, будучи полпредом, совершил немало важных, полезных дел, которые сделали его в глазах общественности героем, и акции его резко пошли вверх, поползли вверх его рейтинги. По просьбе президента он создал партию, эта партия также начала завоевывать авторитет. И вот мы сейчас послушаем совещание, которое проходит у Суркова, названного в романе Бобровым, но все характеристики сохраняются. Бобров – «главный идеолог современной России, заместитель помощника президента, автор книги «Примерно 42 градуса по Фаренгейту» и термина «суверенная демократия». То есть совершенно понятно, кто имеется в виду.
Диктор: «– Пора подводить предварительные итоги, – сказал Бобров. – Мы оказались перед реальной возможностью потерять большинство в Госдуме. Для простоты картины предлагаю признать, что ситуацию прошляпил я (большинство облегченно вздохнуло). Считайте, что виновный найден, а теперь мы вместе отвечаем на вопрос «что делать».
Последовавшее молчание было не столько вежливым, сколько деловым. Все действительно размышляли.
– А почему его просто не закрыть? – спросил кто-то.
– Личная договоренность, – вздохнул Бобров. – Четкая установка Воввовыча – пока не брать.
– Может, если нельзя брать, тогда убрать? – предложил участник совещания.
– Понял, Шульц. Назначаешься исполнителем, – после двухсекундной паузы, – обмен шутками закончен. Продолжим обмен предложениями. Саныч, ты его отслеживал дольше всех. У тебя наберется криминальный бэкграунд на серию передач, типа «Антикриминальная контрреволюция»?
– Если немножко натянуть – найдется.
– Пусть поработает Поренко, – Бобров усмехнулся, – а то парнишка совсем застоялся, собьет кого-нибудь еще раз своим байком.
– В паре с Леонтьичем! – предложил другой участник, толстячок с неприличной тушей и сладким подростковым лицом.
– Леонтьич, не говоря уж о Мастодонте, без работы не останется, – сказал Бобров. – Его квадрат – привязка нашего объекта к Вашингтону. Кстати, по моим данным, дым не без огня. На него уже выходят очень любопытные заокеанские личности. Надо дождаться контакта и осветить его как следует, да Дмитрий?
Дмитрий, носивший костюм с изяществом Джеймса Бонда, да и принадлежащий к аналогичному ведомству, согласно кивнул.
– Но нас интересует внутренняя программа. Поренко и Леонтьича маловато. Пора гробануть из всех стволов. Начиная от великого телепрозаика Минкаева до певицы Сим-Сим. Пусть выступят против либерального реванша, против ползучего фашизма, против черносотенного шовинизма. Столбов – это нищета, нестабильность, теракты и закон Божий с детского сада. Крепкий разовый вброс по всем каналам.
– Дальше, – Бобров даже встал и стал вышагивать по кабинету, как и положено контрреволюционному вождю. – Мы должны не только дать ему отпор в сети. Мы должны там его придушить. И переспорить, и затроллить, и хакать все его ресурсы. И всех, кто готов их размещать. Столбовцы должны себя чувствовать на каждом форуме, как гимназистка, попавшая в мужской туалет колонии-малолетки. Тарло, Капитоша, – это к тебе.
Двое известных виртуальных бойцов, мастера затравить и зачморить даже торговку с Привоза, привстали и кивнули.
– С этим ясно. Дальше. Выходим на улицу и не уходим, пока столбовщина не отправится на помойку. Возле каждого штаба – ежедневный антифашистский пикет. Шульц, Гоша – к тебе. В Москве, в Питере всегда под рукой не меньше трехсот реальных бойцов, проверенных мясников. Как говорили Владимир Владимирович, бить, чтоб под ним панель была мокра. Бить не сразу, но были бы готовы, по первому сигналу.
– В День Единства, кстати, месяц остался, уже пора подсуетиться, держим Москву, как еще ни разу не держали. На Васильевский – сто тысяч. Причем реально. Ребята, вздрючьте регионы – пусть хоть два месяца деньги не крадут. Сказано, три тысячи рыл оплатить и привезти – значит три, а не две девятьсот.
– Ну и само собой палим по избиркомам. Говорите, что Столбов победит и посадит. Говорите, что премиальные будут как на трех последних выборах вместе взятых – гарантирую. Говорите, что за предательство ответит родня. Короче, мотивируйте их так, чтобы сами верили, когда говорите!
Все хохотнули. Бобров чуть сбавил пассионарность в голосе.
– Рад, что поняли. Тогда в бой».
Елена Рыковцева: Сразу скажу, что затея остановить Столбова не удалась. Мы потом послушаем еще фрагмент панического совещания по поводу итогов избирательной кампании. Но перед этим я хочу вот о чем с вами, Михаил, поговорить. Вы со своей книгой попали очень точно в болевую точку сегодняшних дней, и это болевая точка в буквальном смысле слова – это избиение Олега Кашина, которое впрямую многие политики, политологи, наблюдатели, журналисты и коллеги Кашина связали с Сурковым. Поскольку Сурков идеолог «Наших», поскольку Кашин много чего писал про «Наших». Сначала он был за «Наших», потом против, они считают его предателем. На сайте одного из молодежных движений была вывешена его фотография с подписью «Врагов надо наказывать».
Михаил Логинов: «Будет наказан», - такая формулировка.
Елена Рыковцева: И вот эта параллель Суркова с делом Кашина сейчас обсуждается. Притом, что строго-настрого запрещено газетам (я вам уже не про книгу, а про жизнь рассказываю) употреблять фамилию Суркова в связи с историей Олега Кашина. И даже был момент цензуры в очень известном российском издании, не буду его называть, не хочу поводить коллег, но скажу, что в этом издании была использована цитата Немцова, касающаяся дела Кашина, где Немцов упоминал Суркова, и вот издание вычеркнуло фамилию Суркова, а вместо этого написало «кремлевские идеологи».
И в это время я читаю вашу книгу – и оказывается, что вы тоже Суркова считаете человеком страшным. Например, один разговорчик с милиционером, которому поручается «накопать» материал на Столбова. «Столбов – вор, приватизатор, спонсор боевиков и несогласных, половой извращенец. Надеюсь, вы это понимаете?». А вот как он ставит задачу перед своим подчиненным протащить законопроект, отбирающий у президента власть: «Бюджет проекта не ограничен, обещай этим сенаторам лимоны, и чтобы сразу поняли – не в рублях. Будут артачиться, сразу скажи – «вы…ем мать-старушку и детей-внуков». Реально, без дураков. Так и говори: поддержат поправку – могут до конца жизни зарплату не получать. Не поддержат – оставим только глаза, смотреть на могилы и плакать. Вот так с ними и говори».
И еще несколько фрагментов, где Сурков-Бобров дает конкретные задания. Это уже в самом конце романа. Одной группе, которая должна захватить Столбова, он говорит: «Вы остаетесь на местах, ждете, пока вас отзовут. Брать желательно живым». А другой группе захвата он на всякий случай говорит: «Когда дан приказ – стрелять на поражение, валить немедленно, в голову контрольная очередь». И это Сурков, у вас это страшный тип, криминальный тип, это бандит, открытым текстом бандит. Михаил, как же так вы с человеком-то обошлись? Вот теперь и объясните, почему, за что вы его так не любите, что он вам сделал, Сурков несчастный.
Михаил Логинов: Мне не нравятся «Наши» и не нравится его идеология. Собственно, этим все сказано.
Елена Рыковцева: И этого достаточно, чтобы на человека возводить такой поклеп, что он способен и убить? Вам не нравятся «Наши», а Сурков способен убить.
Михаил Логинов: Конечно, на страницах романа может быть всякое, но, как мы знаем, и за пределами страниц, как относительно недавно.
Елена Рыковцева: Андрей, расскажите, пожалуйста, о своем восприятии вот такого образа Суркова. Мы его разным видели, но впрямую отдающего такие приказы – первый раз. Что вы подумали?
Андрей Остальский: Я все-таки воспринимаю это как обобщающий образ. Вот есть Бобров, заместитель руководителя администрации. Понятно, что герои таких злободневных романов имеют как-то прототипов, но необязательно одного-единственного, а иногда, например, нескольких. Потому что если это объявить буквально Сурковым, что про него речь, то, конечно, у нас начнутся проблемы. Потому что грехов, наверное, у господина Суркова хватает – чего стоит только создание «Наших», «Молодой гвардии», цензура в СМИ, «гашение», как они называют, политиков невыгодных и неудобных Кремлю, - действительно, хватает, там есть свой перечень, но это уже за пределами литературы. Это тогда уже журналистика, публицистика, все что угодно. Совсем необязательно еще добавлять ему такие «подвиги», как организация нападения с гранатометами на Столбова и сопровождающих его лиц с неизбежной гибелью, и к счастью, благодаря случайности фактически этого не произошло, а могла бы погибнуть масса невинных людей. То есть уже организация убийств, каких-то облав. Я думаю, что это совсем необязательно делать. А вот с Бобровым действительно автор вправе поступать, уже проецируя определенное развитие ситуации на этого литературного героя. Поэтому давайте здесь все-таки проведем какую-то грань.
Елена Рыковцева: Алексей, как вы восприняли образ Боброва романный?
Алексей Панкин: Насколько я понимаю, хотя я, может быть, не силен в зоологии, но мне кажется, что бобер есть грызун куда более крупный и агрессивный, чем сурок. Так что я воспринимаю это как метафору, даже некоторую гиперболу, хотел бы, по крайней мере.
Елена Рыковцева: А вот мне кажется, что вы все уходите от ответа на вопрос: способен ли Сурков на такого рода действия? Сурков, а не Бобров.
Алексей Панкин: Мне кажется, такие вещи надо просто знать. Может быть, Немцов знает, о чем он говорит, потому что он в этих кругах вертелся реально и был не последним человеком в той власти. И их, по-моему, в 99-ом году практически эти же люди привели в Думу большим, хорошим составом. Может быть, он знает, о чем говорит. Это же все равно междусобойчик, по большому счету.
Елена Рыковцева: Михаил, а вы знаете, о чем вы говорите? Вы ведь очень страшно... Среди наших слушателей нет людей, которые обольщаются по поводу российской власти, я думаю. Но вы это рисуете очень страшно. Это, во-первых, бандиты. Это наркоманы. Там есть очень серьезная линия, связанная с наркотой, что они употребляют таблетки «Экстази» очень высокого качества, и милиционер, который смог задержать эти контейнеры, становится практически доверенным лицом главного героя. Благодаря им обоим разоблачили этот наркоманский канал. Вы их описываете самыми черными красками. У вас был опыт общения с этими людьми – с властью, с Сурковым, с его заместителями, с Чеснаковым каким-нибудь? Что у вас за бэкграунд личный?
Михаил Логинов: Напрямую не был. Но кроме публицистики и «Компромата.Ру» были разговоры с людьми. И хотя я с ним лично не говорил, но именно такой стиль – добиться чего-то любой ценой, за ценой не постоять, и не только в финансовом смысле слова, по крайней мере, от низовых я это слышал не раз. Цензурно выражаясь: «Если этого не будет, обидим его бабушку», - и такое слышал. Поэтому, может быть, не по фактуре, но тон я представляю.
Елена Рыковцева: По ощущению вы видите их криминальными.
А теперь перейдем к выборам. Актуальная тема – выборы. Он рисует такую картину... Хотя эту картину проще всего представить по фрагменту из книги «Битва за Кремль». Это второе совещание у Суркова-Боброва. На первом совещании была команда «мочить» идеологически, на втором совещании уже подводятся итоги того, как идет избирательная кампания. И вот в некоторых нюансах этого совещания, переговоров между собой этих людей вы понимаете технологию победы этого честного человека, почему он побеждает, каким образом ему удается разрушить планы врагов.
Диктор: «– Начинать надо с плохого, – открыл совещание Бобров. – Надежда на то, что рейтинг Столбова замрет на двадцати пяти процентах, сдохла. По самому оптимистическому прогнозу, сейчас у него 29 процентов, по реалистичному – 33-35. Паникерские данные, что у него 37-40, я не рассматриваю. Ребята, это уже не потеря конституционного большинства. Это потеря большинства как такого. Это превращение Думы в Раду. Как минимум.
– Это еще не конец. Конец – дальше, – продолжил Бобров. И второй сюрприз – прибавился процент не определившихся. В сентябре их было пятнадцать процентов, сейчас – больше двадцати. Похоже, это наши потеряшки, плюс потеряшки других партий – люди, которые пока не решаются сказать вслух, что готовы голосовать за Столбова. Но на участке они не испугаются. И напоследок, чтобы все неприятности были до кучи. Процент наших дорогих россиян, не голосовавших на прошлых выборах и готовых придти на эти, с прошлого опроса вырос вдвое. Собственно все.
Вышел Вася, парень бобровских лет, явно очень ответственный, так как глаза у него раскраснелись особенно.
– Во-первых, по СМИ. Мы уверены лишь в центральных каналах и газетных приложениях. Там, где есть свои газеты, Столбов пролезает то там, то там. Это касается и кабельных телеканалов. Особенно плохо с радио. Никто не ожидал, что в провинции окажется столько диких FM-каналов. Подозреваю, именно радио и стало причиной распространения столбовщины в среде, не затронутой экраном. Ведь ящик смотрят, когда делать нечего, а радио слушают, когда едут или работают.
– Лишать лицензии! – раздалось несколько голосов. Оратор махнул рукой – сейчас поясню.
– Когда Столбов только-только появился, и мы думали, что это лишь сезонный цирк, лишать было не за что, а сейчас не везде и решаться. Дальше, во-вторых, наглядная агитация. Билбордов у Столбова относительно немного и он пользуется ими едва ли не в одном субъекте из пяти. Но… Он отыгрывается на других методах, не очень распространенных прежде. Плакаты на балконах и лоджиях, не говоря уже о свечах в окне, технология, по крайней мере, нам известная. Сложнее с новыми. Это обычный традиционный картонный или фанерный плакат, обычно с палкой. Их выдают добровольцам-шоферам, и те втыкают их на автострадах, а если в городе, то привязывают к трубам, решеткам, иногда оставляют. Плакаты примитивны, дешевы и на месте уничтоженных появляются новые.
– Уничтожать еще чаще, – реплика с места.
– Уничтожаем, – вздохнул Вася. – Проблема в том, что мобильные бригады стали требовать повышенную зарплату – говорят, что работать опасно. И тут перехожу к третьему – мы сталкиваемся с террором противника, причем террором, самым неприятным, спонтанным и самодеятельным. В некоторых городах, в домах культуры берут отпуска на декабрь, на день голосования. Аргументация: «не хотим вбрасывать за «Единую Россию». ЦИК уже сейчас жалуется на кадровый некомплект. Учителя уйти в отпуск не могут, но в школах идет настоящий террор. Родня звонит: говорит директорам и учителям, если будешь жульничать на своем участке, знать тебя не знаем!
– Выявлять и сажать! – раздалось несколько реплик.
– Я же говорю – ро-дня, – ответил Вася.
Еще один мужичок, с юношеским телом и мордой пожилого евнуха, рассказал о провале контрпропаганды. Все телекиллеры вступили в бой, но это произвело обратный эффект.
Короче, – подвел итог Бобров, – все плохо, или совсем плохо. Резюмирующая часть: справиться с проблемой по имени Столбов методами публичной политики невозможно. Мне придется встретиться с Нашим и сказать ему, что без серьезного политического решения не обойтись».
Елена Рыковцева: Итак, мы послушали причины провала «Единой России» в ходе избирательной кампании, в которой участвует партия Столбова, она называется «Вера». Он неслучайно назвал партию «Вера». Я сейчас прочитаю вам объяснение почему: «Потому что в ней собрались люди, которые верят. Прежде всего, в свою страну. Верят, что Россия не должна быть только нефтекачкой для Запада и Востока и заводом по производству устаревшего оружия. Верят, что медики и учителя должны зарабатывать больше, чем грузчики на рынке. Верят в то, что дом можно построить на среднюю зарплату. Потом это люди, которые верят в себя. Они не спились, научились работать в новых условиях, у многих семьи. Но их нынешняя жизнь достала. Достала враньем о модернизации, стабильности, оборотнях в погонах и прочим. Они в своей жизни обходятся без вранья, и верят, что так может жить вся страна». Это портрет «столбовского» избирателя.
Алексей, а вы верите ли в то, что таких избирателей много в России, и они способны дать те цифры, которых боится Сурков?
Алексей Панкин: Я боюсь, что вот здесь начинаются как раз классические издержки демократии, потому что такого рода Столбов должен говорить людям правду, а в принципе он должен говорить медикам и кому-то еще: «Ребята, даже вы, с вашими небольшими зарплатами, живете не по средствам, а мы будем «резать» всех. Конечно, больше всех мы будем «резать» олигархов – в 6 раз, ну а вас будем «резать» в 2». Русский человек, конечно, азартный, он может повестись. Но если представить себе такую ситуацию, то, скорее, изберут опять «Единую Россию», потому что это уже начальство, оно все время себя не забывает, но кому-то чего-то предлагает. И учитывая, что в стране нет никакой идеологии, и не только начальство, но и страна деморализована, мне трудно поверить, что за идею будут жертвовать неизбежными материальными потерями.
Елена Рыковцева: Андрей, вы в такого избирателя верите, на которого сделал ставку Столбов и победил? Вы верите, что есть такой избиратель в большом количестве в России, который здесь описан?
Андрей Остальский: Это центральный вопрос. Я и говорил, что если много читателей откликнутся на этот роман, то, может быть, это будет означать, что таких избирателей действительно можно найти в большом числе. Я в этом совсем не уверен. Боюсь, что будет все не совсем так, если до выборов дойдет. Один персонаж у Михаила в романе говорит, как бы между прочим: «Нового политика избрать - они же все одинаковые, одним миром мазаны, - он просто еще больше будет воровать. Потому что нынешние уже наворовались, а этот свеженький». Это очень распространенное убеждение, и я его слышал много раз в России. Самое главное, что оно имеет под собой немалые основания, что это не просто какая-то глупость, а подтверждается опытом многократным. И я боюсь, что народ в такого Столбова не поверит, он скажет: «Ну, еще один. Да, красивые слова, мы это уже слышали. Нет уж, давайте лучше не рисковать. Или вообще на выборы на пойдем, скорее всего, или проголосуем за эту «Единую Россию». Все равно от нас, маленьких людей, ничего не зависит и ни что, и никогда в нашей стране не изменится».
Елена Рыковцева: Подождите, Андрей, минуточку! Вы сейчас говорите про красивые слова. Это я сейчас красивые слова прочитала, а огромный кусок романа посвящен тому, что Столбов делает конкретные дела. Там ход такой использован: дети пишут письма Деду Морозу вологодскому, а получает-то на самом деле их столбовская администрация, по детским письмам приезжает и наводит порядок. Прилетает вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно раздает квартиры, мороженое. И это описано достаточно хорошо. Это очень душевно, даже слезу вышибает, как это все трогательно, и даже реалистично. То есть тут главное не то, что он дел не делает, он дела делает, но главное, что об этих его делах узнала страна. Вот для меня здесь момент сомнения и возникает: может ли при существующей системе средств массовой информации страна узнать о добрых делах отдельно взятого полпреда?
Андрей Остальский: Во-первых, не узнает, а во-вторых, даже услышав, узнав, не поверит. Скажет: «Знаем мы эти дела, рассказывают нам. Дешевая популярность. Человек какие-то мелкие шажки делает. Так все политики этим занимаются – раздают что-то кому-то, исправляют. Вон Путин едет - и сразу наводит порядок. И губернатор куда-то приехал - и сразу добрый царь всем помог. Знаем мы эти дела».
Алексей Панкин: А в-третьих, поскольку Столбов действует чаще «по понятиям», чем следуя сугубой букве закона, его сожрет демократическая пресса.
Елена Рыковцева: По справедливости он действует, не выдумывайте.
Алексей Панкин: «Понятия» – достаточно справедливый способ регулирования.
Елена Рыковцева: Михаил, а что вы ответите Андрею Остальскому на то, что насмотрелся уже народ на этих Дедов Морозов - уже и елочку девочке дарили, и платьишко шили, и в Кремль приглашали – все это видели уже после «прямых линий». Почему народ должен поверить, что именно эта история в отдельно взятом селе под Санкт-Петербургом реальная?
Михаил Логинов: Во-первых, это сказка, что понятно. Но мое мнение, если действительно в России появится сильный человек, у которого нет явного отрицательного бэкграунда, который при этом что-то делает, причем делает так, что другим людям хочется самим про него рассказывать... Недаром в романе есть такая фраза: «Кажется, в России возродилось «сарафанное радио». К нему можно отнести и блоги, и «В контакте», и «Одноклассников». Просто люди уже вне каналов информации говорят не то, что «я где-то вчера слышал или видел на экране», а то, что «мне вчера рассказал Иван Петрович».
Елена Рыковцева: Понятно. «Сарафанное радио» - надежда на возрождение, наконец-то, объективной информации в России.
Алексей Панкин: Последний раз «сарафанное радио» нам избрало Бориса Николаевича Ельцина.
Михаил Логинов: Где-то в году 86-ом стали ходить по Ленинграду слухи, что в Москве появился секретарь Горкома, который сам ездит в троллейбусе, заходит в местный «Елисеевский магазин», там наводит шухер и так далее.
Андрей Остальский: Вот вам и ответ, чем все это закончилось.
Елена Рыковцева: Уважаемые коллеги, вы сейчас страшно удивитесь, (а может быть, и не страшно), но когда я читала этот роман, я думала, что вы пишете... То есть вы точно не про него пишете, но почему-то история Собянина у меня стояла в глазах, когда я читала роман. Потому что человек работал в Тюмени. Как потом, через много лет, выяснилось, Тюмень на него молилась, они его обожали. Это мы не так давно узнали. У меня в эфире была тюменская журналистка, когда назначали Собянина мэром, она рассказывала, как они его любили и как они завидуют москвичам, и как они жалеют, что Собянина от них забрали в Москву. Но мы об этом не знали! Андрей, вы работаете журналистом всю жизнь. Вы помните, «тюменское чудо» - такой термин был когда-нибудь? Вы слышали про «тюменское чудо»?
Андрей Остальский: Я не слышал, честно скажу.
Елена Рыковцева: И я не слышала. Алексей, а вы слышали про «тюменское чудо»?
Алексей Панкин: Нет.
Михаил Логинов: И я не слышал. Я знал, что губернатор хороший, но не более того.
Елена Рыковцева: А оказывается, было чудо. Вот теперь нам рассказывают, что было чудо. И я даже в это чудо верю, потому что это люди говорят, нам же не пресса пишет сейчас, не сказки по телевизору, а это говорят живые тюменцы, что у них было чудо. И вопрос у меня возникает: это чудо скрывали от страны? И если «да», то почему?
Михаил Логинов: Я думаю, причин было несколько. Одну еще когда-то обозначил Александр Сергеевич: «Мы ленивы и нелюбопытны». Если в стране, как и в романе, происходят какие-то неприятные события – поднимаются цены, причем в разных секторах, и другие проблемы, то, возможно, если появляется какой-то человек-чудо, который что-то делает, действительно будет передача по горизонтали, «сарафанное радио». Но Тюмень - при всех ее плюсах, это все-таки Север, а тут события происходят на Северо-Западе, почти центр страны, и тут другие законы распространения информации и так далее.
Елена Рыковцева: Андрей, а вам это историю с Собяниным не напоминает? Нет какой-то аналогии? Тоже взяли человека честного, не замазанного, не коррумпированного, не связанного ни с какими одноклассниками, возвысили его, дали пост в Кремле, потом дали вот такой регион, как Москва. Не Столбов ли у нас растет тут под боком?
Андрей Остальский: Во-первых, мы с вами в достаточной степени знаем про это «тюменское чудо». С прохождением времени людям иногда, оглядываясь назад, начинает казаться, что было нечто гораздо большее и важное в их жизни, чем это было на самом деле. Тут нельзя доверять памяти народной. А во-вторых, человек прошел жесткую аппаратную школу в Кремле. И я не думаю, что можно ее пройти и остаться каким-то идеалистом или не понимать, что есть какие-то неприкосновенные вещи, нельзя трогать того, нельзя трогать этого, нельзя замахиваться на правоохранительные органы – это наше святое. Поэтому я очень скептически настроен, если уж честно.
Елена Рыковцева: А вы, Алексей, что скажете, возможно, что Собянин - это новый Столбов?
Алексей Панкин: Я думаю, что, при всем уважении к «Анатолию Дмитриевичу», как вы выражаетесь, в «Воввовыче» еще не пропал честный советский офицер, он с этим мандатом пришел к власти, и первые два-три года он именно этим и был, пока его не сожрали, и он тоже думает о том, как ему выходить из нынешней ситуации. Я не думаю, что она его приводит в восторг тоже. Поэтому поиск какой-то третьей фигуры – это, мне кажется, очень был бы хороший, нормальный, разумный вывод. И в этом случае лишь бы только нового Столбова не перераскрутили. Когда он официально становится практически третьим лицом на телевидении - это путь к тому, чтобы быстро надоесть людям и попасть в мясорубку цинизма, которая существует у многих, по крайней мере, мыслящих зрителей относительно того, что им «впаривают» с экранов телевизоров.
Елена Рыковцева: И в качестве итога. Андрей, не фантастически, а реально, при каких условиях человек из народа может прийти к власти в России? Условия Михаила Логинова: первое – поддержка президента России, второе – собственная партия, третье – чтобы на первом этапе не мешали и дали денег, а на третьем этапе уже можно мешать, потому что партия уже набрала силу - и он стал президентом. А в реальной жизни что нужно?
Андрей Остальский: Ужасно хочется поверить, что это возможно. Трудно, но очень хочется. И после прочтения этой книги, надеюсь, у читателей будет такое ощущение, хотя бы желание это в них начнет как-то крепнуть. Кроме того, был действительно прецедент. Мы можем говорить о «тюменском чуде», еще «красноярское чудо» вспомним, но был же Борис Ельцин, который был, правда, из партноменклатуры, но удивительным образом соединился в какой-то момент с народом, восстал, поднялся и вопреки всему, вопреки всей логике, вопреки историческому опыту сумел эту гидру победить. Но были особые совершенно для этого условия, много было и Горбачевым подготовлено. Короче говоря, нужна какая-то уникальная историческая ситуация. Наверное, она когда-нибудь возникнет. Но если мы перестанем в это верить, тогда мы и в сказки не будем больше верить, а в сказки надо верить обязательно – я с этого начинал, я этим и закончу.
Елена Рыковцева: Уважаемые коллеги, как вы считаете, чем больше слушателей наших прочитают роман «Битва за Кремль», тем скорее возникнет такая уникальная ситуация? Согласны?
Михаил Логинов: Я полностью с этим согласен.
Алексей Панкин: А я уже сделал почин.
Елена Рыковцева: Хорошо. Это была программа «Час прессы».
