Марина Тимашева: Сегодня в программе книга петербургского издательства Вернера Регена ''Почему я чувствую, что чувствуешь ты''. Автор - профессор медицины Иоахим Бауэр, специалист в области нейробиологии. Но, по мнению Ильи Смирнова, то, о чем рассказывается в этой книге, не просто интересно, но совершенно необходимо знать всем гуманитариям, и историкам, и искусствоведам.
Илья Смирнов: Конечно, надо знать, как надо было знать об открытии структуры ДНК. Это же вехи на пути развития цивилизации. А профессор Бауэр популярно рассказал нам про зеркальные нейроны. Важнейшее открытие конца ХХ века, значение которого еще предстоит осознать в ХХ1-ом, но уже сейчас понятно: оно имеет прямой выход в историю, экономику, педагогику и, кроме шуток, в театральную критику. В том же году в том же издательстве вышла на русском языке еще одна работа Бауэра, ''Принцип человечности'', она в значительной мере посвящена полемике с так называемой ''социобиологией'' или ''социодарвинизмом'', отдельная сложная тема, которую у нас еще, надеюсь, будет возможность обсудить.
А пока - суть открытия. Итальянский физиолог Джакомо Риззолатти (иначе Риццолатти, Rizzolatti) с коллегами изучали работу командных нейронов в мозге обезьяны. Это ''нервные клетки, управляющие действиями'' (1 - 13). ''Ризолатти идентифицировал командный нейрон, который кодировал план акции ''хватание ореха…''. Каждый раз, когда обезьяна выполняла действие, акция начиналась с биоэлектрического сигнала ЭТОЙ нервной клетки. Но… ученые заметили еще нечто удивительное, а именно: эта нервная клетка активизировалась и тогда, когда обезьяна НАБЛЮДАЛА, как кто-либо другой брал орех с подноса'' (1 -16).
Таким образом, у приматов, включая хомо сапиенс, и у некоторых птиц (список элитного клуба пополняется) обнаружены зеркальные нейроны, то есть клетки, которые ''способны реализовать в собственном организме определенную программу, но также активизируются сами при наблюдении или ином способе сопереживания выполнению этой программы другим индивидом'' (16).
Иной способ – например, ''звуки, характерные для этого действия'' или, у человека, ''разговор о нем'' (1 – 45).
''Эксперименты, проведенные как с обезьянами, так и с людьми, показывают, что зеркальные нейроны премоторной области коры головного мозга срабатываю'' только тогда, когда ''действующее лицо'' - это живой ''биологический субъект''. Механические клещи, хватая орех, резонанса не вызывают (73). Но – что важно! – ''действия живых лиц, демонстрируемых в кино или по телевизору, могут воздействовать на системы зеркальных нейронов и привести их в резонанс'' (24).
''ЯМР-томограф дает цветные изображения активизирующихся… областей головного мозга (17) С помощью функциональной ЯМР-томографии удалось доказать, что у людей, которые смотрели, как причиняют боль их партнерам, наблюдалась активизация в эмоциональном центре поясной извилины и в различных других болевых центрах'' (29). Схожим образом активизируется и ''центр отвращения'' (28). К чему мы еще вернемся.
''Сети нервных клеток, с помощью которых мы воспринимаем самих себя как личностей, служат – в своем качестве систем зеркального отражения – одновременно и для того, чтобы создавать в нас представление о других людях'' (52)
Марина Тимашева: То есть, я понимаю, что это - механизм врожденный?
Илья Смирнов: ''Мы входим в жизнь с врожденным, генетически заложенным набором зеркальных нейронов… Младенцы… начинают спонтанно имитировать выражения лиц некоторых людей, которых они видят'' (35) Но ''гены обеспечивают только… базовое оснащение'' (70). А как оно будет работать, зависит от нас. От социального окружения.
''Между новорожденным и его главным партнером начинается чудо, которое можно сравнить только с ситуацией первой стадии влюблённости… Взаимное восприятие и зеркальное отражение сигналов, нащупывание и угадывание того, что движет, в полном смысле этого слова, другим человеком, и попытка самому послать сигналы… Для того, чтобы чудесная игра зеркальных отражений вообще могла начаться, младенцу необходимы партнеры, но не какие-нибудь, не стенка для тренировки, а настоящие ''игровые партнеры'', которые сами способны зеркально отражать…'' В идеале родители, а если другие ''любящие близкие люди'', то они всё равно должны быть рядом с ребенком на протяжении долгого времени (36).
Вот так и формируется личность.
Марина Тимашева: Значит, от семейного воспитания никуда не денешься?
Илья Смирнов: Да, серьезный аргумент против утопий, где воспитание общественное. И в то же время – против реальности, когда взрослые перекладывают свои обязанности на какой-нибудь ящик, телевизионный или компьютерный. ''Развитие речи у ребенка возможно только в том случае, если межличностные отношения дают ему простор для накопления опыта действий и взаимодействий. Иные пространства, в частности, телевидение, по сравнению с межличностным общением нельзя сравнить даже с костылями'' (48, 72).
И дальше, через педагогику, мы приходим к пониманию того, что такое человеческое общество с точки зрения современной нейробиологии.
''Сети нервных клеток, с помощью которых мы воспринимаем самих себя как личностей, служат – в своем качестве систем зеркального отражения – одновременно и для того, чтобы создавать в нас представление о других людях'' (52). ''В облике другого человека нас встречает наше собственное человеческое бытие'' (68).
Так создается ''общее социальное пространство резонанса'' (64), ''межличностное пространство'' (99) или даже ''социальный разум''.
Марина Тимашева: Илья, но это как раз не ново, подобные мысли можно найти, например, у академика Михаила Леоновича Гаспарова.
Илья Смирнов: Правильно, и такие представление - о личности как о точке пересечения общественных отношений (М.Л.Гаспаров. Записи и выписки. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С.96-96) - восходят к Марксу, и далее к почтенным древним грекам. Но. До определенного момента оппоненты могли в ответ сказать: ну, вам нравится так рассуждать, а нам нравится наоборот, что человек человеку Иу́душка Головлёв. На вкус и цвет товарища нет. Но теперь мысли, к которым независимо друг от друга приходили великие учителя человечества, они получают строгое естественнонаучное подтверждение.
''С позиций теории эволюции Чарльза Дарвина… зеркальное отражение и резонанс позволяют устанавливать не только социальные связи, но и интуитивно адаптированное друг к другу поведение… с целью создания социальной солидарности (единения) и обеспечения выживания каждого – через выживание в группе'' (100).
Как я говорил, отсюда следуют выводы, принципиально важные для целого ряда гуманитарных дисциплин. Например, получает разрешение вечная проблема свободы воли, которая так мучила теологов разных религий и философов. ''Свобода воли как результат процесса самоорганизации'' (96).
Марина Тимашева: Между прочим, мой предмет - театр - связан с идеей зеркального отражения самым очевидным образом.
Илья Смирнов: Да, и у Бауэра сказано с почтением: ''взрослым людям также необходима сцена, на которой они могут испытывать и рефлектировать взгляды, стили поведения и чувства. Такой сценой является театр'' (43).
Марина Тимашева: Очень приятно. Но я вижу в книге и такой заголовок: ''Не все зеркальные отражения хороши и безопасны''.
Илья Смирнов: Это очень важно для правильного понимания того, о чем Ваши так называемые коллеги пишут: ''провокативное, скандальное, ломающее табу''. Нормальный человек, не состоящий в гильдии кинокритиков, отплевавшись, говорит: ну, это как ресторан, где посетителю предложили выпить из унитаза и закусить из помойного ведра. Есть же такое табу: не бей из унитаза, ведь там одна зараза. А мы его поломаем. В ответ агитбригада, естественно, заводит песню: ''ах, как можно сравнивать!'' Можно и нужно. А сравнение как раз идеально точное. Именно к нему прибегает профессор Бауэр.
''Сложное искусство'' из трех букв – оно неприемлемо не по каким-то идейным, вкусовым или религиозным соображениям. Оно на физиологическом уровне враждебно человеку. Проблема не эстетики, а гигиены.
Ведь ''сильные переживания социального разочарования, изоляции, презрения и насилия'' совершенно не полезны и небезопасны, они разрушительны для психики и даже''повышают риск суицида'' (68). А ''картины разрушения и насилия накапливаются в виде нейробиологических образцов, которые затем включаются в репертуар наших представлений… Каналы восприятия людей переполнены… мусором, который сваливают на нас… Если учесть наши невероятные затраты на собственное питание…, то вызывает удивление, что мы, по всей видимости, считаем наш головной мозг мусоропроводом. Нам следовало бы – во всяком случае, такой вывод можно сделать в нейробиологическом аспекте – развивать в себе бдительность по отношению к получаемым нами впечатлениям, к тому, что лично для нас хорошо и полезно, а что – нет''.
И – внимание – ''Мы также должны проявлять больше активности в стремлении чаще переживать прекрасное и придавать ему большее значение'' (91).
Простая истина, которая когда-то считалась само собою разумеющейся, первая ассоциация на слово искусство – прекрасное. Но потом она была погребена под нагромождениями небескорыстной псевдонаучной болтовни. Слава Богу, специалисты со стороны еще могут напомнить деятелям искусства о том, что это такое.
