Виктор Резунков: 11 октября на встрече с музыкантами президент Дмитрий Медведев ответил на вопрос Бориса Гребенщикова о том, надо ли строить 400-метровый небоскреб «Охта-центр» в Петербурге. Судя по его ответу, небоскреб строить нужно, но строить его надо не рядом со Смольным, на Охте, а в другом месте. Впервые президент лично, а не через своего пресс-секретаря высказался относительно столь беспокоящего петербуржцев проекта. Бывший президент Владимир Путин высказывался об «Охта-центре» всего лишь один раз. «Решать - строить или не строить - должны сами петербуржцы», - заявил он на одной из встреч несколько лет назад. А вчера, 14 октября, газета «Деловой Петербург» вышла с сенсационным сообщением. Оказывается, премьер-министр Владимир Путин посылает каждый месяц секретные меморандумы в архитектурную фирму «RMJM London», а эта фирма – автор проекта «Охта-центр», в которых излагаются его комментарии по этому проекту. Теперь становится понятным, почему, несмотря на протесты петербуржцев, несмотря даже на заявления президента, несмотря на предупреждения ЮНЕСКО, медленно, но упорно башню «Охта-центра» продолжают строить. Похоже, эта башня уже становится предметом разногласий в российском тандеме. Но борьба петербуржцев с ненавистным небоскребом продолжается. Об этом мы сегодня и будем говорить.
В Петербургской студии Радио Свобода в гостях - координатор Движения «Живой город» Юлия Минутина и редактор интернет-издания «Карповка», корреспондент газеты «Санкт-Петербургские ведомости» Дмитрий Ратников.
Вначале я процитирую слова Дмитрия Медведева, сказанные им на встрече с рок-музыкантами 11 октября. Я цитирую по сообщению РИА «Новости»: «По-моему, там еще какие-то судебные процессы шли. Я бы из чего исходил: нужно, во-первых, дать пройти всем судебным процедурам. Если мы все-таки строим правовое государство, желательно, чтобы это все проистекало в правовой плоскости. Там определенные инстанции уже закончились, но я так понимаю, что будет обжалование в вышестоящей инстанции. С другой стороны, мы должны продолжить консультации с ЮНЕСКО как с международным агентом, который уполномочен на такого рода вопросы. Для Питера крайне важно, чтобы появлялись какие-то новые центры развития, появлялись архитектурные доминанты, ну, если хотите, новый даунтаун, - продолжил глава государства. - Но надо ли это делать рядом со Смольным? Это очень большой вопрос, очень большой вопрос. Я навскидку могу предложить десяток мест, которые эта башня бы украсила. И вокруг нее можно что-то создавать».
Юля, как вы восприняли это заявление президента?
Юлия Минутина: Заявление, с одной стороны, обнадеживающее, а с другой стороны, я тоже могу назвать десяток мест. И в этом смысле речь не идет о том, что давайте вернемся к ситуации четыре года назад и снова будем гадать, где строить. Сейчас уже достаточно много сделано шагов, потрачено много денег, так или иначе, в том числе и на археологические раскопки. И сейчас вопрос, который надо решить в первую очередь, - это строить здесь или не строить здесь. А вопрос о переносе какой-то настолько далекий, что я даже не уверена, что его надо обсуждать.
Что касается судов, то, конечно, формулировка интересная для главы государства.
Виктор Резунков: Но все-таки очень расплывчатая. Или нет?
Юлия Минутина: Да. «Должны. Наверное, будут обжалования». Мне кажется, Дмитрий Анатольевич не может не знать, что сейчас дело об «Охта-центре», иск граждански Ольги Андроновой находится в Страсбургском суде. Но, я думаю, его, наверное, волнуют не столько наши процессы, сколько основная тревога – это Европа и мировое сообщество в целом, как они отреагируют. Потому что на нас наплевать все-таки проще, чем на Европу. И мы тоже с большой надеждой ожидаем визита ЮНЕСКО в марте 2011 года, и готовы поддерживать Ольгу Андронову в ее иске в Страсбургском суде. Мы тоже возлагаем свои надежды. И теперь слово уже за всемирным сообществом.
Виктор Резунков: «Ведомости» сообщают, что петербуржцы направили в Европейский суд по правам человека семь жалоб на незаконные действия городских властей в связи с проведением публичных слушаний и так далее. Сама Ольга Андронова как раз рассказывает.
Дмитрий, а как вы восприняли заявление Медведева?
Дмитрий Ратников: Наверное, стоит вспомнить недавнюю публикацию в «Новой газете» Бориса Вишневского, где он напоминает, что на момент принятия решения о месте выбора площадки для «Охта-центра» Медведев был в «Газпроме», поэтому он не мог не знать, в каком месте «Газпром» выбирает место для небоскреба. Поэтому его нынешнее предложение о десятке адресов, где можно поставить башню, наверное, несколько запоздало. И еще стоит сказать, что почти сразу после заявления Медведева было заявление Общественно-делового центра «Охта», который и выступает заказчиком, в котором официальный представитель говорит, что нет других вариантов.
Виктор Резунков: И вот еще одно мнение, которое публикует газета «Деловой Петербург», это мнение политолога Станислава Белковского. Вот что он сказал: «Я думаю, что позиция Медведева по этому вопросу сформировалась не сейчас». «Станислав Белковский напоминает, что в мае было обнародовано письмо помощника президента Сергея Приходько, согласно которому Дмитрий Медведев поддержал позицию ЮНЕСКО по «Охта центру» и гарантировал соблюдение Россией международных норм в сфере охраны памятников. Письмо было обнародовано главой Росохранкультуры Александром Кибовским. Росохранкультура подчиняется Министерству культуры, а министр культуры Александр Авдеев - это «прямая креатура» Дмитрия Медведева, отмечает Станислав Белковский. История с «Охта центром» закончится переносом стройки в другое место, считает политолог». Вы согласны или нет?
Дмитрий Ратников: Наверное, возможен такой вариант, но представители «Газпрома» от такого варианта отказываются. И если кто-то сверху не скажет, что «точно переносим... Потому что отказываться от такого строительства невозможно - столько уже денег вложено, такая реклама, и такой ход, как перенос «Охта-центра» в другое место... Наверное, будет дополнительная поддержка руководителем и города, и страны.
Юлия Минутина: Мне тоже кажется, что это был бы очень позитивный ход, который мог бы во многом улучшить имидж наших властей, начиная от губернатора и выше, во всяком случае, что касается петербуржцев и многих других регионов, в том числе и москвичей, которые следят за тем, что происходит в Петербурге, и постоянно мы чувствуем их поддержку. Мне кажется, что, возможно, этот ход приберегается для какой-то политически более актуальной ситуации...
Виктор Резунков: Вы думаете, перед выборами?
Юлия Минутина: Может быть. Если действительно они думают, что будет перенос места, а мне бы очень хотелось на это надеяться, какое-нибудь Купчино, да еще бы в 2 раза пониже, наверное, возражений будет ощутимо меньше. Но я надеюсь, что выбирается более удачный политический момент.
Виктор Резунков: Рядом с домом, где жил Медведев, как раз это построить.
Приведу еще одну публикацию. Я сегодня очень часто цитирую газету «Деловой Петербург», потому что это одна из газет, которые уделяют очень много внимания «Охта-центру» в частности. Вот как отреагировали на заявление Дмитрия Медведева представители «Охта-центра». Комментарий без ссылки, просто на компанию саму. «Как компания-застройщик и инвестор строительства мы продолжаем согласовывать проект в соответствии со всеми нормами российского законодательства, получая необходимые инженерные, технические и другие заключения по проекту. С соблюдением прописанных в российском законодательстве процедур будет проходить и следующий этап - получение разрешения на строительство в органах государственного архитектурно-строительного надзора Санкт-Петербурга». Все-таки кто-то стоит за ними, какая-то политическая сила. Почему так упорно не реагируют на слова Медведева?
Юлия Минутина: Медведев им же лично ничего не сказал, поэтому они вполне вправе гнуть свою линию. Не запрещено – значит, разрешено. Но, безусловно, есть какие-то более высокие интересы. Возможно, поддерживаются тем же Путиным. Я не знаю, как относиться к этой информации, но я не исключаю, что действительно так и есть, что он очень тесно взаимодействует с теми, кто ведет подготовку к строительству. Но при этом надо сказать, что вот это заявление – это какая-то нелепица от начала до конца. Потому что говорить о том, что они действуют по законам, - это совершенно фантастическая наглость. Они не действуют по законам, а законы заставляют менять под свои проекты – вот это они делают. И примеры можно назвать: принятие права землепользования и застройки с отклонением в месте предполагаемого строительства до 100 метров, а никак не до 400. То есть они все процедуры проходят, но это не значит, что это законно. Не говоря о том, что прокуратура говорила следующее: это отклонение можно обсуждать только после проведения историко-культурной экспертизы. Потому что строительная экспертиза – это формальность. Принесли пять бумаг – и они дают положительное заключение. В этом смысле ничего удивительного не произошло в том, что они получили разрешение. Но вопрос в том, что историко-культурная экспертиза, которая, они сказали, потом появится, и вот это «потом» настало, а экспертизы нет. И у нас совсем нагло будут игнорироваться какие-то правовые основы государства или они будут делать попытку этой экспертизы, пока не понятно, но с ней большой вопрос. Конечно, хотелось бы увидеть заключение именно этой экспертизы.
Дмитрий Ратников: Насчет экспертизы. Немножко странно то, что Главгосэкспертиза выдала положительное заключение по этому проекту. Потому что в ее обязанности входит не только проверка документов по тому, выдержит ли грунт, насколько хорош проект, насколько это крепкое здание, ничего ли не развалится и так далее, но, в том числе, как раз законодательство об охране объектов культурного наследия. В данном случае, по мнению многих известных специалистов, Главгосэкспертиза не могла вынести положительное заключение, не имела возможности на это. Тем не менее, она вынесла. Как уже ранее заявляла Росохранкультура, в данном месте согласована высота только 40 метров, это с учетом того, чтобы сохранить сооружения крепости Ниеншанц, Ландскрона, поселения Невского устья и другие только для того, чтобы сохранить все эти фрагменты. А если строить выше, то для этого уже понадобится фундамент, глубокий котлован, для которого придется уничтожить все эти постройки. Поэтому в данном случае немножко странное решение. И более того, Главгосэкспертиза не комментирует свое решение, и вся информация исходит только от пресс-службы Общественно-делового центра «Охта».
Юлия Минутина: Хочу добавить. Интересная ситуация получается. Когда министр культуры достаточно жестко высказал свою позицию касательно «Охта-центра» и всех этих процессов, он сказал, что он с интересом наблюдает за тем, как граждане судятся с «Охта-центром», и сейчас приблизительно то же самое и почти теми же словами говорит Медведев. И это ситуация, когда они с таким интересом, как натуралисты за муравейником, наблюдают, как там бедные граждане пыжатся и, по сути, выполняют работу того же Министерства культуры, которое само должно как-то обеспечивать осуществление своих решений, а не ждать, когда какой-нибудь простой житель Санкт-Петербурга будет биться с таким большим и страшным «Газпромом».
Дмитрий Ратников: У нас вообще несколько нехарактерно в данном случае поведение власти. Обычно все-таки если руководители государства выскажутся, то потом следуют какие-то действия. А у нас сейчас, по крайней мере, создается вид, что руководители государства высказывают только свое мнение. То есть: Медведев высказал свое мнение, Путин немножко другое мнение высказал, Авдеев высказал свое мнение и так далее. По крайней мере, создается такое впечатление, что еще не договорились, что создают вид, что хотя бы на примере «Охта-центра» будет в стране несколько мнений.
Виктор Резунков: И я возвращусь к публикации сенсационной газеты «Деловой Петербург»: «Владимир Путин присылает каждый месяц секретные меморандумы в архитектурную фирму RMJM London, в которых излагаются его комментарии по проекту «Охта Центр», - публично заявил американский архитектор Антон Гликин на архитектурной конференции «Новая архитектура центра Петербурга», состоявшейся на днях в Доме архитектора Петербурга. По его словам, о таком пристальном внимании премьера к проекту небоскреба ему сообщил один из архитекторов RMJM London (авторов «Охта-центра») во время недавней личной встречи в Лондоне. Такие заявления о пристрастии премьера к проекту особенно интересны на фоне недавних высказываний президента Российской Федерации Дмитрия Медведева относительно «Охта Центра».
Юлия, как вам это известие? Что вы подумали в первый момент, когда узнали о таком пристальном внимании премьер-министра Владимира Путина?
Юлия Минутина: Честно говоря, я была шокирована, причем не вниманием Путина, а восхищена «Деловым Петербургом», что они это опубликовали. Эту информацию я знала, мне передавали со встречи с Гликиным, но я думала, что это останется достоянием тех, кто был на встрече, что это останется при них. Но это вышло сейчас в солидном издании, и я выражаю свое восхищение. Мы не знаем, что было в этих секретных меморандумах, на то они и секретные. Но я не удивлюсь тому, если премьер-министр действительно стоит за этим решением, у него есть какие-то свои цели, какой-то свой интерес в этом проекте, это не будет для меня новостью, открытием или шоком.
Виктор Резунков: А можно его уличить во лжи? Помните, он сказал: петербуржцы сами должны решать – строить или не строить «Охта-центр». А на самом деле он активно его лоббирует.
Юлия Минутина: Я бы не стала говорить, что это какая-то ложь, потому что понятно, что это только слова, и к ним серьезно, мне кажется, было странно относиться. Петербуржцы – это кто? Это Валентина Ивановна Матвиенко?
Виктор Резунков: Владимир Путин.
Юлия Минутина: Или Дмитрий Медведев. Вот когда те петербуржцы решат, тогда слова Путина воплотятся в реальность. Но на самом деле понятно, что эти его слова – это просто была игра, кокетство. Я их не могу расценивать как ложь. Это какая-то формальность, которая не стоит особого внимания даже.
Виктор Резунков: Дмитрий, а вы как отнеслись ко всему этому?
Дмитрий Ратников: Мне сложно представить, что именно содержалось в этих письмах. Я могу предположить, что там идут советы, как руководству мастерской вести себя в этой ситуации. Потому что это не просто частный проект мастерской «RMJM», а это все-таки проект общегосударственного масштаба. И в данном случае архитекторы тоже должны выступать, и выступают в роли политиков, так скажем. И наверное, не сам Путин, а предположим, администрация, правительство советуют архитекторам, как себя в данном случае вести, чтобы и самим выглядеть достойно, при этом чтобы ту линию, которая ведется у нас в стране – линия разных мнений, по-прежнему оставалась. И стоит сказать о недавней информации о том, что главный архитектор проекта «Охта-центра» Филипп Никандров, по некоторой информации не подтвержденной, был отстранен от этой должности и теперь не занимается дальнейшим проектированием «Охта-центра». Правда, в тот же день, а это было вчера, пресс-служба «Охта-центра» опровергла эту информацию, сказала, что Никандров до сих пор является главным архитектором, по-прежнему занимается проектом. Тем не менее, я бы не стал доверять пресс-службе «Охта-центра», потому что это все-таки одна из лучших PR-служб Петербурга...
Виктор Резунков: А почему вы так считаете?
Дмитрий Ратников: Создать такую кампанию вокруг небоскреба, так, чтобы довольно многочисленное количество людей, которые сомневались, поменяли свое мнение в пользу «Охта-центра», вбить слова насчет того, что Охта – это депрессивный район, что Петербургу нужно развиваться, что и Исаакиевский собор был построен...
Юлия Минутина: И Эйфелева башня.
Дмитрий Ратников: ...для этого нужны довольно серьезные усилия именно в пиаре. Немножко удивляет, что формально возглавляет весь этот пиар Владимир Гронский, бывший журналист, руководитель издательства Смольного, которое выпускает смольнинскую газету. Я не уверен, что он сильный пиарщик в данном случае, поэтому мне кажется, что там есть более сильные люди, которые занимаются всей этой кампанией и позволяют представителям «Охта-центра» в некотором случае добиваться положительного мнения об этом проекте.
Юлия Минутина: Я не соглашусь с Дмитрием. Мне кажется, что как раз у этой PR-службы денег много, но они не производят у меня впечатления особо талантливых, гениальных пиарщиков. Потому что они грубо, топорно и однообразно в течение уже четырех лет придумывают, мусолят одни и те же доводы, которые я могу с закрытыми глазами и тем же сладким голосом сейчас воспроизвести, и большого ума для этого не надо. Мне кажется, как выдумали четыре года назад про Эйфелеву башню, депрессивный район, что Петр I хотел разрушить Ниеншанц – все, у них ничего нового не появилось.
Дмитрий Ратников: Действительно, это стандартные выражения насчет Эйфелевой башни, депрессивной зоны и так далее. И в любом удобном случае Гронский говорит: «Мы продвигаемся в соответствии с законодательством Российской Федерации...». Но, тем не менее, они попутно придумывают что-то. Например, недавно был музыкальный фильм, которые некоторые посмотрели в Интернете. И подобные вещи, которые замечаются не очень широко, тем не менее, у них есть своя целевая аудитория.
Виктор Резунков: Сергей из Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Мы ездим лет пять по ветке, которая сейчас протянулась до Купчино, а ведь станции метро «Адмиралтейская» так до сих пор и нет. В связи с работами по ее возведению сотрудники Исаакиевского собора жалуются на то, что собор потрескивает. На моей памяти, строили станцию метро «Маяковская» - пришлось перебрать всю улицу Пушкинская. А в связи со строительством башни «Газпрома», когда Дмитрий Анатольевич глумливо хохотнул, вспомнив о ее символике, надо вспомнить, что недалеко проект Орловского тоннеля заложен. Так как можно совместить на таких жидких грунтах две такие противоречивые постройки? И маленькое замечание. На Лиговке дом пошатнулся 9-этажный, а в 150-200 метрах строится новая станция метро. Делайте выводы, господа.
Дмитрий Ратников: Насчет последнего. Не надо забывать, что метро «Обводный канал» строится на левом берегу, а дом рухнул на правом. Здесь никакой связи быть не может. И насчет Орловского тоннеля и «Охта-центра». Их разделяют несколько километров. Я тоже сомневаюсь, что там может быть какая-то связь.
Виктор Резунков: То есть «Охта-центр» не рухнет в Орловский тоннель.
Дмитрий Ратников: Он может, как мне кажется, рухнуть по другой причине – из-за слабых грунтов, из-за того, что с двух сторон этот мыс омывают две реки, и одна из них – Нева. И у меня изначально были сомнения, что у нас вообще такое возможно построить. И насчет Орловского тоннеля. В Петербурге все-таки есть метро, 63 станции, большинство из них построены как раз в тех же слабых грунтах, тем не менее, за последнее время при строительстве непосредственно этих тоннелей внизу никаких подвижек не было. А были подвижки только в результате строительства наклонных ходов, например, для «Достоевской». Там, кстати, очень много зданий потрескались. То есть у нас именно эти проблемы есть. А при строительстве Орловского тоннеля, я сомневаюсь, что могут быть какие-то подвижки соседних домов.
Виктор Резунков: А что с Исаакиевским собором?
Юлия Минутина: С Исаакиевским собором действительно проблема, там ситуация достаточно серьезная. Специалисты расходятся во мнениях. Но, честно говоря, я первый раз слышу, чтобы это было связано со строительством «Адмиралтейской». Там ведутся масштабные работы, в частности, было строительство гостиницы на Почтамтской улице, значительно ближе. И я слышала, что это связывают с этими работами. Но не надо домысливать, если этот вопрос интересует, нужно обращаться к специалистам, потому что это очень тонкая тема, и легко на эти вопросы ответить нельзя. Это же не просто слабые грунты, где-то одно русло подземной реки, где-то другой плавун, а это нужно просто знать. И без специальных знаний невозможно ответить или прокомментировать. Но я хочу сказать по поводу «Охта-центра» и Орловского тоннеля, что у нас действуют абсолютно бездумно, никакой концепции развития города вообще и конкретных участков города в частности, и левая рука не знает, что творит правая – это, к сожалению, мы вынуждены констатировать. Нет сейчас единой градостроительной политики. А есть какие-то конкретные объекты, которые без связи и без логики реализуют разные люди.
Виктор Резунков: Марина из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Вообще, конечно, ужасно, когда в такой красивый город-шедевр, где каждое, можно сказать, строение – это воплощение какого-то гения архитектурного и художественного, внедряются Шариковы со своими проектами. Вот вы говорите про грунты. У нас в гараж пошла вода, ее сначала откачивали, а это неимоверно повышало стоимость коммунальных платежей, потому что все время работали насосы, а мы платим за электричество. Оказывается, безвозмездно мы отдавали кучу денег. Так вот, оказалось, что больше это невыгодно, гараж будут засыпать. А почему? Потому что построили бездумно рядом дом. И если они все-таки захотят выстроить такое здание, то чтобы это был памятник человеческому тщеславию и глупости, нужно сверху еще построить нашего циклопа, который называется «Петром I», а на его плечах – маленького Медведева. Тогда будет достойный памятник в вашем городе.
Виктор Резунков: И вернемся к нашей теме. Решение Главной государственной экспертизы, которая дала разрешение на строительство «Охта-центра», прокомментировал министр культуры России Александр Авдеев. Я процитирую по «Интерфаксу»: «Решение экспертизы является техническим. Экспертиза – не орган, который принимает окончательное решение. Я как министр по-прежнему выступаю против строительства этой башни в уникальном историческом культурном городе Санкт-Петербург. Надеюсь, что плохое не случится». Министр культуры не исключил, что сам по себе проект, возможно, и удачный, но не в Санкт-Петербурге. «Экспертиза дает инженерную оценку проекту, и, наверно, это хороший проект, возможно, красивый и надежный. Но это не значит, что его нужно реализовывать именно там, где предлагают - в Санкт-Петербурге».
Дмитрий Ратников: Он тут неправ. Я уже говорил, в обязанности Главгосэкспертизы входит не только проверка земли и сооружения, но еще и соответствие законодательству об охране памятников.
Виктор Резунков: Вы возражаете министру культуры?
Дмитрий Ратников: Да. Я не знаю, почему он так ответил.
Юлия Минутина: Мне очень обидно за свою страну, когда министры на что-то надеются, когда президент что-то предполагает навскидку. Вот мы сейчас с вами пойдем чай пить и будем надеяться и предполагать. Мы каждый день надеемся, что эта стройка не состоится, но занятие такого поста, тем более, Авдеев подчеркнул, что он как министр продолжает являться противником проекта, потому что... если вспомнить пресс-службу «Охта-центра», они говорили, что это его частное мнение как простого лица. Вот он это, слава Богу, опроверг. Но если вы против как министр культуры, так предпримите какие-нибудь шаги, а мы вас поддержим, мы с вами. Но хочется все-таки не только слов, а на этом уровне уже хочется каких-то конкретных поступков, конкретных обращений в прокуратуру, в суд и так далее. С ЮНЕСКО – это отдельная тема, но элементарно нарушается закон о границах и режимах охраны Петербурга, нарушаются наши правила землепользования и застройки, которые сами по себе уже нарушают постановления Министерства культуры. Кстати, говоря об этом, надо упомянуть, что сейчас был очень интересный прецедент об отмене строительства на Московском проспекте, там похожая ситуация. Комитет по градостроительству и архитектуре дал разрешение на отклонение от предельных параметров по высоте, но через суд активистам удалось доказать, что там невозможно отклонение – это противоречит федеральному законодательству. И насколько я знаю, сейчас такой иск готовится, а может быть уже подан, по поводу «Охта-центра». Потому что ситуация абсолютно идентичная: те же самые правила, то же самое отклонение, те же самые 40 метров. К сожалению, у нас не прецедентная судебная система, но хочется верить, что это возымеет какой-то эффект. Во всяком случае, будет интересно сравнить два абсолютно одинаковых дела, но по разным объектам.
Виктор Резунков: Наталья нам пишет: «Бездействие органов власти в отношении строительства «Охта-центра», вопреки специалистам и протестующим людям, лишний раз говорит о том, что власть не желает считаться с людьми».
Марина Николаевна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Конечно, Петербург находится в каких-то особых условиях. Как будто какой-то единственный «Охта-центр» возвели. А что творится в Москве?! Не то что волосы дыбом встают, а даже трудно себе представить, что такое может быть. Горит все, все сгорает, на это место ставится неимоверные какие-то... Умудрились у стен Кремля начать строить какой-то дом. А что творится на Манежной площади!.. Это трамвайное депо. Снесли решетку Летнего сада. Конечно, надо бороться против «Охта-центра». Уж не знаю, в каком состоянии все остальное. Но мне кажется, вам надо беречь вашу Матвиенко. А что делается в Москве!.. Если вы посадите кого-нибудь еще, может это начаться и у вас.
Виктор Резунков: Марина Николаевна, вот мы все с вами не согласны.
Юлия Минутина: К сожалению, хорошо было бы так, как вы говорите. Но мы сейчас тут собрались только по одной проблеме, а на самом деле у нас в Петербурге... я, как Медведев, навскидку могу назвать полтора десятка адресов. Я думаю, что Дмитрий, который постоянно осуществляет журналистскую деятельность, может назвать и три десятка адресов навскидку, по каждому из которых можно было бы делать такую же передачу и очень подробно обсуждать, кто какой закон нарушил, что проигнорировал, где заткнули жителей. И в этом смысле нашу Матвиенко беречь не надо, о ней позаботятся без нас. У нас, к сожалению, все не так здорово. Просто «Охта-центр» стал воплощением, может быть, самым ярким всех тех проблем, которые у нас есть. Но у нас с историческим наследием, к сожалению, ничуть не лучше. Единственное, у нас этот процесс начался позже, чем в Москве, у нас больше сохранилось. И мы, конечно, будем прикладывать все усилия, чтобы как можно более целостным этот город сохранить и дальше.
Виктор Резунков: Вот Лужкова отставили – и сразу стали изменять какие-то проекты. Сегодня исполняющий обязанности мэра Москвы Ресин запретил строительство на Пушкинской площади. Предположим, что нечто подобное случится, если Валентина Ивановна Матвиенко уйдет в отставку. Не будем касаться «Охта-центра» в данном случае. Что бы вы изменили в случае, если бы это произошло, Юля?
Юлия Минутина: Мечтать приятно. Я бы, в первую очередь, приняла решение по тем объектам, которые еще можно сохранить, а это Дом Рогова недалеко от метро «Достоевская», это Дом Юргенса на улице Жуковского, это, конечно, здание «Стокманна» на углу Невского и Восстания - снять стеклянную нахлабучку. Там два уровня безобразия. Первая – еще ничего, а на 4-этажном здании – еще практически четыре этажа абсолютно не к месту, абсолютно некрасиво, безвкусно. Просто чисто механически надето сверху на дом, который похож на исторический.
Дмитрий Ратников: У нас главный архитектор предложил гениальное решение – нарисовать трубы и закрасить стекло черной краской. А я бы предложил немножко другую идею, кстати, более рациональную. Когда у нас пасмурная погода - красить крыши в серый цвет, а когда солнечная – в голубой. По-моему, будет лучше.
Виктор Резунков: Дмитрий, а на какие объекты вы бы обратили внимание?
Дмитрий Ратников: Здание на площади Восстания, у Московского вокзала, на Невском – это на сегодняшний момент из относительно некрупных объектов главное. Я не могу сказать, что это здание было построено по закону, у меня есть уверенность, что это не так. Потому что предыдущий главный архитектор согласовывал ту самую высоту только для одной точки здания, а в итоге другой главный архитектор согласовал практически для всего здания, когда уже действовали другие законы, не позволяющие такое строить. Для будущего, например, можно было бы не допустить строительство бизнес-центра во дворе Санкт-Петербургского университета, около стрелки, которая будет после понижения не 8-ми, а 7-этажным, притом, что застройка Университетской набережной, всей стрелки Васильевского острова 1-2-3-этажная. Думаю, что надо все-таки продолжить с площадью Собчака, где у нас над той же стрелкой вылезли несколько зданий. Одно здание обрезали чуть-чуть, но все равно его видно. Ну и на Почтамтской улице, около Исаакиевского собора, где громадный стеклянный купол, наверное, раза в 1,5 увеличил высоту небольшого доходного дома, который там находился. Наверное, это одни из основных проблем, которые начали строиться и получали документы до нынешнего губернатора Валентины Матвиенко, тем не менее, многие из них были построены уже во время нее.
Юлия Минутина: И сколько еще после нее мы будем расхлебывать – это же отдельная история.
Виктор Резунков: Александр Николаевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Приветствую всех россиян! Россия – страна чрезвычайно любопытная, интересная, непредсказуемая и специфическая, мягко говоря. И нельзя ли нам все архитектурные дела тоже делать специфическим образом? У нас власть поменяется, что-то не понравилось, как памятник Петру I, Храм Христа Спасителя, - взорвать, заново построить. Нельзя ли так сделать, чтобы все, что строится, когда власть поменяется, можно было опять разобрать и куда-то перенести? Чтобы все заложено было в проекте. Например, «Рабочий и колхозница» во Франции стоял, в Париже со зданием выставочным, его перенесли на ВДНХ. Ну и развить это направление. Мы – очень непредсказуемая страна, и надо все это закладывать заранее в проект.
Юлия Минутина: Отлично! В Японии, я знаю, когда человек покупает мобильный телефон, в его стоимость уже включена та сумма, которая уйдет на его утилизацию. Получается, что когда инвестор строит здание, надо, чтобы в стоимость проекта была заложена на всякий случай сумма на снос этого здания, если оно не подойдет.
Дмитрий Ратников: Получит прибыль, а затем уже и снести можно.
Виктор Резунков: И вообще надо разработать систему в виде конструктора: построил, поставил, а потом быстренько разобрал.
Дмитрий Ратников: Церетели не предусмотрел этот вариант с памятником, а сейчас мучается, как же его перенести.
Юлия Минутина: И главное – куда.
Виктор Резунков: А как вы, кстати, относитесь к идее Сергея Миронова, спикера Совета Федерации, перенести в Санкт-Петербург этот памятник?
Дмитрий Ратников: У нас достаточно различных памятников, в том числе и Петру I. Один памятник Церетели у нас есть перед гостиницей «Прибалтийская», который тоже, наверное, несколько месяцев думали, куда бы поставить. Поставили на отшибе города. Кажется, слишком много уже различных «Петров I», и вообще памятников у нас «перенаселение».
Юлия Минутина: Насколько я знаю, у входа в город, у Финского залива вроде проектируется памятник Андрею Первозванному. Я не знаю, на какой стадии, пока это только концепция. Но, мне кажется, чем этого несчастного «Петра» таскать туда-сюда... Если когда-нибудь Матвиенко куда-нибудь денется, так куда, в Петрозаводск его «переселим»? Петербург – это не город «секонд-хенда». Дома, которые строятся в Петербурге, и памятники, которые устанавливаются в Петербурге, должны быть разработаны именно для нашего ландшафта, именно для нашей архитектуры, именно для нашей погоды, а не какие-то вынутые из одного контекста и перемещенные в другой. Мне кажется, это тоже, кстати, одна из проблем «Охта-центра», что он абсолютно не петербургский, он чуждый. И наверное, это проблема современной застройки, особенно в историческом центре. Не учитывается ни ландшафт, ни окружающие здания в большинстве случаев, хотя есть, конечно, исключения.
Виктор Резунков: Без подписи сообщение: «Господину Путину, ведущему двойную игру при строительстве питерского «нефтяного дома», наверное, необходимо построить дом для его друзей».
Юлия Минутина: Вряд ли у него столько друзей.
Виктор Резунков: И я хотел бы обсудить вот еще что. После заявления Медведева относительно возможности строительства где-то в другом месте «Охта-центра» исполнительный директор ОДЦ «Охта» - а это именно та компания, которая занимается этим строительством, Александр Бобков дал интервью «Интерфаксу». Он сказал: «Эксперты анализировали, в частности, возможность строительства «Охта-центра» на намывных территориях Васильевского острова. Анализ показал, что помимо серьезнейших, гораздо более глубоких дефицитных транспортных и инженерных условий, здесь добавляется еще и эстетическая составляющая. На этих территориях объект таких параметров будет доминировать над историческим центром. И мы получим то, чего мы тщательно избегаем при реализации этого проекта на Охтинском мысу. Кроме того, инвестор рассматривал вариант размещения комплекса на юге Петербурга. Ограничителем здесь выступил аэропорт «Пулково», в котором планируется строительство нового терминала». В остальных районах, по словам Бобкова, имелись транспортные и инженерные инфраструктурные ограничения. «Кроме всего этого, эти районы слишком отдалены от точек притяжения бизнеса, чтобы осуществлять такой первый знаковый, масштабный проект». Вместе с тем, он отметил, что перенос проекта «Охта-центра» невозможен».
Дмитрий Ратников: Достаточно часто повторяющиеся аргументы насчет того, что юг Петербурга – там самолеты летают, могут случайно залететь в высотное здание, и вариант с Васильевским островом, предложенный Борисом Грызловым, насколько я помню. Предлагались и другие варианты, в том числе и север Петербурга, восток Петербурга, Ржевка. Изначально представители «Охта-центра» позиционировали себя как девелоперы, люди, которые развивают Охту, в том числе строят развязки автомобильные, чтобы там жителям окрестных домов было удобно и с транспортом, и со всем. Поэтому немножко странно выглядит заявление Бобкова о том, что другие районы не приспособлены для «Охта-центра», в том числе и из-за транспорта. Почему бы не развить ту же Ржевку и сделать там тот же небоскреб, вокруг сделать множество дорог, провести туда линию метро и так далее.
Юлия Минутина: Наш любой район, кроме в 50 метрах от КАД, будет не приспособлен для больших транспортных потоков. Потому что город стоит, это факт. И где вы его ни поставьте, понятно, что такое большое здание, в котором будут работать люди, которые не на метро, скорее всего, ездят в большинстве своем, оно будет на себя собирать 1-2 тысячи машин, то есть огромное количество. А район Охты – это несколько мостов, которые, понятно, уже являются точкой опасности в смысле образования пробок. Это, наверное, самое неудобное место, которое можно было выбрать. Если они рассчитывают на транспортную доступность – это пожалуйста. Кольцевая автодорога – единственный для них шанс, которым они пренебрегают почему-то.
Виктор Резунков: Юля, я знаю, что вы вчера или позавчера выходили в одиночные пикеты перед Институтом археологии и протестовали против ситуации, которая сейчас складывается на месте строительства «Охта-центра». Вы можете описать эту ситуацию, как это все выглядит, что там сейчас происходит?
Юлия Минутина: Там была отстранена экспедиция Петра Сорокина, которая произвела большую часть раскопок. И достаточно загадочные обстоятельства этого отстранения. Скорее всего, просто Петр Сорокин оказался недостаточно сговорчивым, нашелся другой исследователь, который как раз сейчас заканчивает эти археологические раскопки. И существует достаточно большая опасность, которая практически неизбежна. То есть не столько опасна, сколько то, чего мы с беспокойством ожидаем, что будет подписан акт об окончании археологических работ в том смысле, что там все, что надо, посмотрели, замерили и дальше там ничего ценного не осталось. После чего будет, возможно, рытье котлована, и это окончательно уничтожит археологический памятник. Не зря же назвали «Новой Троей» это место - потому что там несколько слоев, вплоть до эпохи неолита, там обнаружены находки. Это очень интересное место. И конечно, надо его сохранять. В то же время, там есть и захоронения. И представить себе, что останки людей, которые были захоронены, будут вынуты и отправлены на помойку. Есть свидетельства, что производился вывоз грунта, причем ночью и вместе с останками. А там не только, между прочим, со времен осады Ниеншанц, там же был Петрозавод, и известно, что в блокаду там работали люди, и если они умирали, их хоронили прямо на территории завода, потому что не было сил... Ну, чего я буду рассказывать, петербуржцам, я думаю, это понятно. То есть это не какое-то далекое прошлое, не какие-то загадочные шведы, а буквально наши бабушки, прабабушки, прадедушки там лежат. И это кроме как вандализмом назвать сложно. И мы обращались к специалистам Института материальной культуры, которые должны будут принять акт об окончании археологических раскопок, чтобы они повлияли на то, чтобы недопустимого не произошло и чтобы они сделали все возможное, чтобы сохранить этот памятник. Лично меня там не было, но насколько со мной делились впечатлениями люди, которые стояли в пикете, археологи с большим пониманием отнеслись к нашей инициативе и они разделяют наши опасения.
Дмитрий Ратников: Сложно в данном случае сказать, что место чистое, теперь можно строить. Даже с обывательской точки зрения понятно, что все эти сооружения крепостей намного интереснее для глаз туристов, в том числе.
