С бывшим гендиректором "Связьинвеста" Евгением Юрченко мы сегодня это и обсудим.
Евгений, как ваше настроение?
Евгений Юрченко: У меня отличное настроение. Я бы не спешил с определением "бывший", потому что в этом случае подается определенная апелляция, и когда действие происходит незаконно, несмотря на то, что это представитель государства, я считаю, что не имеют право нарушать законодательство, в каких бы проявлениях это не было.
Анна Качкаева: Тем не менее, вы видели подписанную министром бумагу о вашем увольнении или нет?
Евгений Юрченко: Да, я видел, я его завизировал. Дело в том, что указ об отстранении меня от должности генерального директора "Связьинвеста" министр связи и массовых коммуникаций Игорь Олегович Щеголев подписывать не имеет права. Это документ, который подписывают акционеры, и, так чтобы вы представляли, генеральный директор "Связьинвеста" издает первый приказ о том, что он заступает на должность генерального директора. Так же при увольнении он издает приказ, что он покидает должность генерального директора. Поэтому то, что происходит сейчас в крупнейшей телекоммуникационной компании мира, по протяженности и по охвату на настоящий момент, является очень показательным и очень вычурным, потому что со стороны это выглядит очень нестандартно.
Анна Качкаева: Сначала давайте я объясню слушателям, потому что, конечно, никто не обязан помнить, что такое "Связьинвест". Это одна из крупнейших, действительно, телекоммуникационных компаний мира, работает в 29 субъектах Российской Федерации. Абонентская база – 16 миллионов пользователей, по данным холдинга это 9 процентов рынка. Чистая прибыль в 2009 году – 23,5 миллиарда рублей. Основные акционеры – Росимущество (75 процентов плюс 1 акция) и ОАО "Комстар ОТС" (25 процентов плюс одна акция), это компания, связанная с "Системой".
Евгений Юрченко: Я сразу поправлю. Дело в том, что пользователи и абоненты группы компаний "Связьинвест" – это около 33 миллионов фиксированных линий, это 16 миллионов мобильных линий связи, мобильных телефонов в нашей стране. В первую очередь это Уральский федеральный округ, Поволжский федеральный округ и Сибирский, гораздо меньше у нас находится на Дальнем Востоке пользователей мобильной связи. И около 9 миллионов пользователей ШПД, то есть интернет, который мы предоставляем самым популярным…
Анна Качкаева: ШПД – это широкополосный доступ.
Евгений Юрченко: Да, это широкополосный доступ, то есть высокоскоростной интернет, который действительно работает по очень быстрой передаче информации. Вот тот объем наших пользователей, то есть это около 60 миллионов абонентов, которых мы представляли до сего момента.
Анна Качкаева: То есть, по сути дела, такой массовый пользователь связью – это ваш потребитель.
Евгений Юрченко: Совершенно верно.
Анна Качкаева: В 1998 году, напомню, за "Связьинвест" была битва не меньше, чем нынче, и привела она к правительственному кризису и первым в России информационным войнам. И вот через 12 лет эта ситуация не менее драматическая, и собственно, о том, почему она вот такая драматическая, наверное, мы и будем сегодня говорить. Только скажу, что, когда внеочередное собрание акционеров, потому что очередное должно было быть 3 ноября, уволило господина Юрченко, то стало понятно, что шило в мешке совсем не утаишь. Потому что перед этим было открытое письмо ваше в прессу, интервью несколько, и вы сказали о том, что у вас открытый конфликт с господин Щеголевым, министром связи, и вы, по сути дела, в общем, обвинили его в поддержке людей из фонда Marshall Capital, который, по вашим словам, занимается распилом гигантских госсредств и выводом их за рубеж. И как раз один из представителей фонда стал вашим преемником на посту в "Связьинвесте". У вас есть доказательства всему тому, что вы за эти дни, недели сказали журналистам и написали в открытом письме?
Евгений Юрченко: Да, безусловно, у меня есть доказательства. И мне очень смешно читать какие-то публикации, что вот это очередной "городской сумасшедший", который был очень тяжело контужен в Афганистане, и вдруг у него возникли какие-то…
Анна Качкаева: Но это действительно так, вы воевали в Афганистане, имеете правительственные награды, насколько я знаю.
Евгений Юрченко: Да, безусловно, и это позволяет мне одним из аргументов, которые находятся глубоко в моей душе, выступить с какой-то позицией. Потому что позицию сейчас, в 2010 году, встретить можно не часто. Так как, безусловно, как средства массовой информации, так и телекоммуникации, как и очень многие политические взгляды, они ангажированы, и сложно встретить такую аргументированную позицию, которая звучит из моих уст. И поэтому я и отталкиваюсь от своего предыдущего опыта, достаточно богатого опыта, с помощью которого я могу заявить в данном случае министру, председателю совета директоров нашей компании и тем людям, которые имеют отношение к этому конфликту, о том, что я не согласен, и почему я не согласен. Потому что не так часто в государственных структурах, и, может быть, очень многие к этому привыкли, увольняются ведущие топ-менеджеры без определения причин, без определения каких бы то ни было претензий, либо эти претензии являются надуманными, а на самом деле сам конфликт, он…
Анна Качкаева: Давайте вот коротко, не вдаваясь очень сильно в экономические подробности, что вас не устроило? Вы приходили в компанию человеком, в общем, не очень близким министерству. Затем вы работали, и вы всех устраивали. Потом у вас был жесткий разговор, это что в публичности, в сентябре с министром, когда вы подали заявление, потом забрали заявление, и в этом смысле есть некоторая непоследовательность. В чем за этот год произошло столкновение между вами, министром и теми людьми, которые теперь, видимо, возглавят "Связьинвест"?
Евгений Юрченко: У меня нет претензий к людям, которые возглавят "Связьинвест". Я не знаю, как они себя будут вести, это время покажет. Мои претензии были следующие. Я работал в компании и за полтора года повысил капитализацию более чем на 400 процентов межрегиональных компаний связи по всей стране, и компания заболела той же бедой, которой, на мой взгляд, болеют очень многие государственные холдинги в России. Мы живем в очень богатой стране, страна получает очень большие доходы. Когда мы говорим о "Связьинвесте", то общие доходы "Связьинвеста" за этот год составляют около 10 миллиардов долларов. После того, как государственные структуры получают такие доходы, нормой считается, что вокруг них организуются частные конгломераты или промышленно-финансовые группы, которые занимаются в первую очередь выводом этих денежных средств из государственных компаний. И несмотря на то, что мы живем в богатейшей стране, мы не чувствуем себя богатыми, так как все наши…
Анна Качкаева: Но вот в этом случае, я понимаю, вы хотите сказать, что это означает, что в какой-то момент вам сказали: это богатая компания, давай-ка какие-то деньги выводи. Ну, так, по-простому. Так или нет?
Евгений Юрченко: Да, это было неоднократно. И на какой-то момент, когда мне была обозначена сумма к затратам нашей компании – 1 миллиард 200 миллионов долларов – это, так сказать, превысило какие бы ни было здравые…
Анна Качкаева: Вам было сказано это кем, вы сейчас можете это сказать?
Евгений Юрченко: Мне было сказано это Константином Малафеевым, человеком, который в настоящий момент, на самом деле, в отличие от министра, управляет отраслью, который поздравляет эту отрасль, который назначает каких-то людей…
Анна Качкаева: Он возглавляет этот самый фонд Marshall Capital.
Евгений Юрченко: Он возглавляет Marshall Capital, он не является менеджером "Связьинвеста". Он назначил старшего управляющего партнера Marshall Capital на должность руководителя "Ростелекома", и на самом деле это структура, которая строит бизнес вокруг государственного холдинга "Связьинвест".
Анна Качкаева: А он как вам сказал? "Дорогой Евгений" или там "господин Юрченко", у вас есть… И он на кого-то сослался вообще в этом случае, куда попросил…
Евгений Юрченко: Вы должны подписать документы по поводу траты 1 миллиарда 200 миллионов долларов на сделку по приобретению телекоммуникационного актива.
Анна Качкаева: Какого?
Евгений Юрченко: "Акадо". Это московский оператор в первую очередь и IP.
Анна Качкаева: Имеющие отношение к группе "Ренова-Медиа" господина Вексельберга.
Евгений Юрченко: Совершенно верно. В этом случае вы должны и обязаны подписать вот эти документы по поводу того, что за 1 миллиард 200 миллионов вы покупаете этот актив. При этом я, как менеджер "Связьинвеста", и руководитель "Центртелекома", который подписывает документы о перечислении этих денежных средств, в переговорах с "Реновой" не участвовали. Мы не участвовали в определении цены этой компании. Цена этой компании в 4 раза больше, чем, так сказать, цена акций "Центртелекома". И затраты на приобретение "Акадо" больше, чем контрольный пакет "Центртелекома".
Анна Качкаева: А вы не боитесь, что на вас в суд подадут за то, что вы сейчас произнесли? Это же недоказуемо.
Евгений Юрченко: Вы знаете, не боюсь. Потому что я все-таки считаю, что судебные инстанции готовы разбираться в таких спорах. И еще раз, я в этом случае выступаю с позиции, в том числе, и акционера компании. То есть я являюсь акционером, и я публично приобретал эти акции. И почему в интервью есть очень много ссылок на то понятие, которое ввел в обиход, "воровайка" – это не мое понятие, я признаюсь, это понятие моих детей. Потому что они, когда были маленькими, на кухне воровали у бабушки оладьи и яблоки, и они называли это "воровайка".
Анна Качкаева: Ну, это какая-то милая такая история, а тут как-то с миллиардами на "воровайку" не тянет (смеется), посерьезнее будет.
Евгений Юрченко: Ну, может быть, история придумает какие-то другие определения.
Анна Качкаева: Значит, понятно, вам это было сказано. Было сказано когда?
Евгений Юрченко: Мне это было сказано в сентябре. После моего отказа было определено, что 9 сентября я встречаюсь с министром. Я встретился с министром, он назвал меня бабушкой из сказки Пушкина "О золотой рыбке", когда я не хочу быть ни столбовою дворянкой, а хочу быть владычицей морскою, и что министр имеет право на написание заявления с моей стороны. Я объясню, что мое заявление ничего не значит, и меня отстраняют от власти, от должности генерального директора только акционеры. И я написал это заявление, и на следующее утро я просто его отозвал, перешел в публичную плоскость, определил смысл конфликта, определил свою позицию…
Анна Качкаева: То есть вы не то что отозвали, вы официально вроде написали, а потом…
Евгений Юрченко: Да, а наутро я официально его отозвал и объяснил.
Анна Качкаева: Но за эту ночь что-нибудь произошло или вы просто сознательно такой шаг сделали?
Евгений Юрченко: Знаете, в открытом письме я написал, что для меня является государство. Являются ли министр и Marshall Capital представителями государства? Я пришел к выводу, что это не представители государства для меня. То есть то, что происходит в телекоммуникациях, и в "Связьинвесте" в частности, это не государственная политика. Это мнение одного или двух физических лиц.
Анна Качкаева: Но вы в это время с кем-нибудь советовались?
Евгений Юрченко: Безусловно. Я советовался с большим количеством людей.
Анна Качкаева: Из отрасли? А с господином Рейманом?
Евгений Юрченко: Нет, я с господином Рейманом не советовался. Я встречался с ним, но гораздо позже. Я в первую очередь советовался со своими коллегами в отрасли, имеем мы право на слабости или не имеем. Вот здесь я получил самую главную поддержку.
Анна Качкаева: И поэтому решились. Давайте еще о последовательности событий. С министром вы объяснились в довольно жесткой форме, написали письмо, все это вышло в публичную плоскость, вы стали давать интервью. Правда, вот, например, газета "Коммерсант" вчера – в их публикации вы не выглядите белым и пушистым. Потому что вы сегодня рассказываете про сделку с "Акадо", которая, как я понимаю, не завершилась теперь из-за того, что все это произошло, а они вам поминают историю с волжской компанией Smarts, которую вы хотели тоже, видимо, по не очень высокой цене как-то прикупить обратно в "Связьинвест". Это как-то на одних весах или нет?
Евгений Юрченко: Дело в том, что наша пресса не полностью неангажированная, она имеет какие-то субъективные взгляды. Поэтому очень трогательно, когда, допустим, ваши предложения тому же ВЭБу рассмотреть Smarts в качестве объекта инвестиций передергиваются и подаются совсем в другом ракурсе. Поэтому я отношусь к этому как в книге Дейла Карнеги, у него есть чудесная книга по поводу того, как перестать беспокоиться и начать жить, и одна из глав называется "Никто не бьет мертвую собаку". Если бы не было публикаций, в том числе и в "Коммерсанте", в этом случае, я думаю, таких публикаций будет еще очень много, я их расцениваю с гордостью, потому что в этом случае я понимаю, что я не мертвая собака. И очень много людей, которые хотят поднять камень и палку и бросить в мою сторону. И это расцениваю все-таки как очень серьезную позицию, серьезное заявление по поводу своих взглядов.
Анна Качкаева: Ну, вот по поводу мертвой собаки, мне тоже кажется, что если досрочное собрание акционеров провели сейчас, а не дождались 3 ноября, это чего-то означает. Для вас это что означает? Вы понимаете, что это означает? И как оно проходило?
Евгений Юрченко: Безусловно, Аня. Оно проходило так, что министр связи и массовой информации в это время находился в Мексике…
Анна Качкаева: Он и сейчас там находится, и я могу сказать, что я, естественно, пыталась найти вторую точку зрения и предложила министерству если не сейчас, то на следующей неделе выступить со своей позицией по этому поводу. И действительно, подтверждаю ваши слова, в Мексике.
Евгений Юрченко: Да, он находится в Мексике, поэтому ко мне приехали мои подчиненные и передали мне протокол общего собрания акционеров, и, извиняясь, сказали, что вот, так сказать, произошло некое действие, оно произошло много дней назад, оно было не публично, оно было закрыто, и в результате я отстранен от этой должности. Но я остаюсь председателем совета директоров всех компаний "Связьинвеста". И я бы не сказал, что я отстранен от активной жизни. Наоборот, я еще займу более жесткую позицию…
Анна Качкаева: Более жесткую – это какую? В суд пойдете?
Евгений Юрченко: И в суд пойду, безусловно, и буду отстаивать свою точку зрения, так как, ну, я не собираюсь сдаваться.
Анна Качкаева: Короче говоря, вам только привезли бумаги, и вы из них узнали, что вы больше не генеральный директор.
Евгений Юрченко: Совершенно верно.
Анна Качкаева: Если нового генерального директора "Связьинвеста" Вадима Семенова называют человеком Медведева, он его однокусник и работал в "Ростелекоме"… Вы его знали раньше?
Евгений Юрченко: Да, безусловно.
Анна Качкаева: Он крепкий профессионал?
Евгений Юрченко: Он очень хороший корпоративщик и очень хороший юрист. И в настоящий момент я не думаю, что Семенов, так сказать, гарантировано будет поддерживать взгляды Marshall Capital, он не имеет к ним никакого отношения. И мне очень жалко, когда всуе поминают имя президента. Если бы все люди, которые учились вместе с президентом или с премьером, сразу занимали бы государственные должности, то это был бы, наверное, единственный из критериев, которые использовали бы при назначении. Я надеюсь, что Вадим Семенов займет очень четкую и ясную, выверенную позицию. И я уверен, что он не будет поддерживать, так сказать, те взгляды, которые я назвал "воровайкой".
Анна Качкаева: А вот я так понимаю, что главное раздражение у вас – против господина Малафеева. А он тоже человек отрасли? Все-таки он имел отношение к связи. Вы его как оцениваете?
Евгений Юрченко: Он юрист, он член совета директоров "Связьинвеста", он туда попал с подачи Игоря Олеговича Щеголева. И вокруг "Связьинвеста" построил очень много бизнесов, которые приносят в первую очередь личную выгоду именно ему, но не приносят, на мой взгляд, выгоду ни государству, ни "Связьинвесту".
Анна Качкаева: То есть его считают просто близким человеком семье Щеголева, и они его немножечко поддерживали в незнакомой ему отрасли, правильно я понимаю?
Евгений Юрченко: Совершенно верно.
Анна Качкаева: Вы в своем письме, Евгений, написали такую фразу, что люди, которые пришли к руководству "Связьинвеста", обслуживают чуждые интересы. Что вы имели в виду – кого и чьи?
Евгений Юрченко: Дело в том, что люди, которые приходят от государства, обязаны обслуживать интересы государства. И люди, которые приходят и номинируются от государства, а в совет директоров "Связьинвеста" от государства номинировался господин Малофеев в данном случае, хозяин и руководитель Marshall Capital, он обязан придерживаться интересов государства. И ситуация со "Связьинвестом", она очень показательна. Это не ситуация только с одной компанией, это ситуация в нашей экономике, ситуация с государственными холдингами, ситуация с принятием решения о назначении того или иного менеджера, лояльности его, так сказать, интересов обслуживания той или иной финансово-промышленной группы. Поэтому когда говорят о неугодности и, так сказать, в данном случае о досрочном расторжении контракта со мной, я в истории наше очень интересный пример по этому поводу. Оказывается, когда досрочно увольняли Андрея Дмитриевича Сахарова из Академии наук, академик Капица встал и говорит: "Вы знаете, в истории досрочного увольнения из Академии наук примеров было очень мало. И самый яркий был пример увольнения Эйнштейна за политические взгляды. Поэтому я категорически против, и ситуация с Эйнштейном самая показательная". Ему задали вопрос: а кто был инициаторов увольнения Эйнштейна? Он говорит: "Адольф Гитлер".
Анна Качкаева: Да, сильно, ассоциации-то какие! Прямо Сахаров – это…
Евгений Юрченко: И в этом случае действительно можно задать вопрос: а судьи кто? И судьями для меня являются в данном случае акционеры и то, как в данном случае они принимают решение.
Анна Качкаева: А акционеры, вот физически вы их знаете, понимаете, в глаза им смотрели? Они вообще с вами общались за это время?
Евгений Юрченко: Акционеры не общались со мной за это время, и я думаю, что это было бы непростое общение. Ну, вот позиция есть, она обозначена, и обозначена позиция акционеров, которые якобы с нарушением законодательства досрочно отстранили меня от должности. Ну, эта ситуация показательна для России.
Анна Качкаева: Нового гендиректора Семенова, хотя вы о нем уважительно отзываетесь, и наверное, он вполне себе уважаемый человек, проблема не в том, что он однокурсник, а в том, что пресса и, собственно, потом вице премьер это подтвердил – он еще гражданин Канады. Как вы думаете, это как-то влияет на то, что он руководит такой государственной коммуникационной компанией? Или это уже не имеет значения? Мы живем в глобальном мире, и то, что человек имеет два гражданства, никакой проблемы уже не составляет.
Евгений Юрченко: Это влияет, безусловно. Существует закон о государственной тайне, и в этом законе совершенно четко прописано, какие граждане России имеют или не имеют доступ к государственной тайне. Существуют три основных формы допуска к гостайне, и решение о допуске того или иного гражданина в гостайне принимает Федеральная служба безопасности. По определению, на сегодняшний момент ФСБ не может допустить к государственной тайне… А в "Связьинвесте" такой информации полным-полно, сами понимаете, через наши каналы проходит вся информация в стране, как информация по безопасности, по обороноспособности, мы обслуживаем и ФСБ, и МВД, мы обслуживаем все каналы связи. И каждый из граждан, который пользуется мобильным телефоном, только считает, что он пользуется МТС или Билайном, но сигнал доходит до ближайшей базовой станции, после этого попадает в сети "Ростелекома" и идет уже непосредственно до Владивостока, где он связывается со своей бабушкой или мамой. И к доступу к государственной тайне не допущены люди, тем более, граждане государства, которое является членом блока НАТО. Поэтому в этом случае я уверен, что, при всем моем уважении к Вадиму Семенову, он не получит доступа к гостайне, то есть не сможет быть полноценным руководителем.
Анна Качкаева: Но это не смутило акционеров. Как я понимаю по высказываниям господина Иванова, вице-премьера, это его тоже не смущает. Его просто не допустят, как говорят, к государственной тайне, и, видимо, ценят его за другое. И так что же вы переживаете по этому поводу? Значит, возможно, значит, Россия в этом смысле изменилась – менеджер важнее, чем человек, допущенный к гостайне.
Евгений Юрченко: Безусловно, может быть, Россия в чем-то изменилась, но это не дало права в России нарушать те законы, которые на настоящий момент существуют. Здесь на голубом глазу нарушаются те принципы, которые прописаны уже спецслужбами и законодательством Российской Федерации.
Анна Качкаева: Хорошо, так вот Вадима Семенова называют "человек Медведева", с этим ничего не поделаешь, это теперь так, фигура речи – одного называют человеком Путина, другого – Медведева. А вас чьим человеком называют?
Евгений Юрченко: Ну, у меня нет, наверное, какого-то ярлыка, чьим человеком я являюсь.
Анна Качкаева: Все про силовиков говорят, каким-то таким обобщающим.
Евгений Юрченко: Да, я соглашусь. Дело в том, что я служил в Афганистане, в спецназе Комитета государственной безопасности, и я это не скрываю, я этим горжусь. Но я бы не сказал, что спецслужбы лоббируют какое-то мое продвижение, лоббировали мое назначение. На мой взгляд, спецслужбы ведут себя очень корректно, и они не занимаются назначением менеджеров в государственных компаниях, типа "Связьинвеста".
Анна Качкаева: А вы с господином Ивановым, с вице-премьером, который курирует эту сферу, не встречались вот за время этого конфликта?
Евгений Юрченко: За время конфликта с господином Ивановым мы не встречались.
Анна Качкаева: А до того отношения бы ровные, все было благополучно?
Евгений Юрченко: Да, отношения ровные, встречались в июне, подводили итоги реорганизации, это проходило в Белом доме. Поэтому никаких конфликтов в данном случае не было. И когда говорят об участии господина Иванова в этом конфликте, директиву о моем снятии или моем назначении господин Иванов не подписывал.
Анна Качкаева: Вам не кажется странным, тем не менее, что представители государства, основного акционера, как-то с вами так и не встретились? И курирующий сферу Шувалов или Иванов.
Евгений Юрченко: Да, мне кажется это странным.
Анна Качкаева: Очень лаконично. Давайте послушаем звонки. Эльвира Ивановна, Петербург, вы в эфире. Здравствуйте!
Слушатель: Здравствуйте! Евгений, вы генеральный директор крупнейшей компании "Связьинвест", вся информация в стране в ваших руках. Сегодня ведущая вас спросила, дав информацию о крупнейшем откате государству, не боитесь ли вы? И вы сказали, что не боитесь. А я за вас боюсь. Евгений, моя просьба: бросьте, плюньте вы на них! У нас неправовое государство, у нас зависимые суды, вертикаль путинской власти. Путин – баснословно богатый человек, Путин – главный олигарх страны. Посмотрите дело Ходоровского – в обвинениях нет не только юриспруденции, нет даже зачатков человеческой логики! Дорогой Евгений, юристы придают надуманным обвинениям юридически обоснованную видимость. А что вы хотите?
Анна Качкаева: Эльвира Ивановна, вы замечательно все произнесли. Ну, что, ему убегать?
Слушатель: Я прошу, Евгений, плюньте на них! Живите с семьей. Вы умный, вы высокообразованный! Я просто наслаждалась вашей эрудицией, вашим покоем!
Анна Качкаева: Спасибо, Эльвира Ивановна! Вот, видите, у вас уже поклонница появилась.
Евгений Юрченко: Да, я хотел бы поблагодарить Эльвиру Ивановну за поддержку. Вы знаете, наверное, да, большинство граждан нашей страны думает так. Действительно, на что-то можно плюнуть, с чем-то не бороться, но вы принадлежите, насколько я понял по голосу, к поколению немного старше, чем я. Мне вот 42 года, я прошел через свою войну, я воевал за эту страну, и мне совсем не хочется в возрасте 42 лет ее продавать. И это моя позиция. Моя позиция не приводит к какому-то бунту. Моя позиция публично доводится до акционеров, до граждан этой страны. И поверьте, чем больше людей, которые будут равнодушны к тому, что происходит в этой стране, тем хуже жизнь будет в этой стране. И хуже будут взгляды на то, что мы называем свободой. Сейчас мы как раз находимся на Радио Свобода, которую во время социализма глушили и уничтожали…
Анна Качкаева: А теперь сидит начальник государственного "Связьинвеста".
Евгений Юрченко: Да, а теперь сидит начальник государственного "Связьинвеста" и имеет право сказать свою точку зрения. И я пока, тьфу-тьфу-тьфу, живой, свою точку зрения я буду доводить.
Анна Качкаева: Евгений, давайте все-таки еще раз уточним, чтобы было понятно нашим слушателям. Вот теперь совершенно ясно из вашего рассказа, что в такую жесткую фазу конфликт вошел после истории с неосуществленной сделкой с "Акадо". Но вот поскольку в вашей биографии разные есть истории, в том числе говорят о том, что вы когда-то работали в АФК "Система", тоже оттуда ушли не очень элегантно, и что были разговоры об инсайде. Ясно, что сейчас вы мне не скажете, что у вас тоже были какие-то интересы в этой связи, но, тем не менее, вы допускаете, что в этом конфликте сейчас противостоят несколько кланов, а не только видимый господин Малафеев с его фондом? Ну, не знаю, возможно, Вексельберг, возможно, Евтушенков, возможно, Рейман…
Евгений Юрченко: Безусловно, к этому конфликту причастны очень много финансово-промышленных групп. Это не конфликт только между мной и Щеголевым. Когда мы говорим о проблемах с распределение частот 4G, когда мы говорим о любых проблемах с регулятором, здесь, наверное, много будет недовольных той ситуацией, которая происходит в России. И еще раз, мой конфликт, он просто показателен. То есть я один из немногих менеджеров, который заявил о своей позиции, я ее отстаиваю, вот и все.
Анна Качкаева: Поскольку я не сильна в экономических обстоятельствах, особенно в деталях телекоммуникационного бизнеса, но все, что я знаю про "Связьинвест", все эти разговоры последних 12 лет, что государство оттуда должно было уходить постепенно, поэтапно. Более того, господин Путин на недавнем форуме "Россия зовет" говорил о том, что государство думает выходить из капитала госкорпораций, и это было бы полезно. Видимо, когда АФК "Системе" продавали эти вот 35 процентов акций, предполагалось, что этот частный пакет будет расширяться. И сейчас разговор о том, что его обратно надо приобретать. Так вообще, как слово с делами-то расходится? У нас реприватизация или приватизация?
Евгений Юрченко: В 2008 году, с приходом господина Щеголева в Министерство связи и массовых коммуникаций, пошел взгляд на то, что государство может и в состоянии доказать, что оно эффективный собственник. И мои первые договоренности с Игорем Олеговичем заключались именно в том, что я заступаю на должность генерального директора "Связьинвеста", и я доказываю, что с помощью государства как контрольного акционера можно добиться очень высоких результатов. И за последние полтора года мы увеличили капитализацию наших межрегиональных компаний связи на 400 процентов минимум.
Анна Качкаева: То есть вы за реприватизацию, вы считаете, что государство должно все сосредоточить в своих руках?
Евгений Юрченко: Нет, нет. Я за то, что грамотный менеджмент, который идет от государства, в состоянии вывести на очень высокий уровень. После этого государство, когда оно подняло свои активы на очень высокую планку, так сказать, в размере стоимости и развития бизнеса, имеет право продавать это, но продавать очень дорого, а не за копейки, не демонстрируя то, что оно готово отдавать свою собственность очень дешево, что является самым ярким примером в 90-е годы. Поэтому я за то, чтобы приватизация "Связьинвеста" со временем происходила, но это была одна из богатейших и сильнейших организаций в России. Поэтому я становился акционером "Связьинвеста", то есть более двух лет назад я начал приобретать акции дочерних компаний "Связьинвеста". Я стал акционером всех без исключения структур, которые являются дочерними для "Связьинвеста", я занимался увеличением их стоимости. Поэтому я за рыночные отношения, только за честные рыночные отношения, когда государство является, так сказать, собственником, переживающим за это как за свое.
Анна Качкаева: А почему же вы говорите, что вот в результате сделки, которая могла произойти с "Акадо", эти капиталы могли быть выведены за рубеж? Вот что вам дает основания так считать?
Евгений Юрченко: Дело в том, что фонд Marshall Capital, он является американо-французским фондом. Я думаю, очень много информации еще в прессе будет по поводу этого фонда. Это не представители государства. против этого я и выступал. И когда вам предлагают документы о переговорах, о которых вы не имеете, так сказать, никакого представления, вы к ним не допущены, вы не знаете никаких тонкостей и особенностей, я считаю, что это преступление, и идти в этом случае на него нецелесообразно любому человеку, который ценит свое время и свою репутацию.
Анна Качкаева: Анатолий, мы вас слушаем. Здравствуйте!
Слушатель: Вот тут в чем вопрос, это совершенно понятно. Дело в том, что в России нет формальных отношений между предпринимателями, государством, работниками и так далее, в России господствуют неформальные отношения, отношения личной зависимости. И вот господин, который находится в студии, фактом своей деятельности вступил в эти отношения, а потом перестал играть по этим правилам. Странно, что молодой и перспективный человек этого не понимает, что он с шашкой на танк лезет.
Анна Качкаева: Слушайте, какие вы все скептичные сегодня!
Слушатель: Вот отношения мэра Москвы и президента – это тот же самый случай. Это не принципиальные экономические вопросы, не политические, это отношении личной зависимости.
Анна Качкаева: И что, так со всем этим и жить, не пытаться сопротивляться, задавать вопросы?
Слушатель: Это возможно только в том случае, если в России произойдет вторая буржуазная революция.
Анна Качкаева: Да, приехали… Хорошо, Николай из Мордовии, мы вас слушаем. Здравствуйте!
Слушатель: Здравствуйте! Евгений, вы воевали в Афганистане, не зная, за кого и за что. Теперь воюете здесь, в России, и на самом деле имеете право, имеете гордость и даже славу. Боритесь дальше! И если вступите в "Единую Россию", то вы достигните самых высоких вершин. У вас характер прямой, правильный. И я хотел спросить. Сколько примерно на душу населения доход дает ваше производство?
Анна Качкаева: То есть сама компания на душу населения, конечно, не дает, но можно, наверное, выручку…
Евгений Юрченко: Я объясню. Общая выручка предприятий связи в настоящий момент, которыми я руковожу, около 10 миллиардов долларов. Если говорить о работниках, которые работают в нашей компании, по всей стране это около 200 тысяч человек. Вот тот объем, о котором мы говорим.
Анна Качкаева: Сергей вам пишет: "Граждане России устали от ажиотажа, связанного с вашей отставкой и раздуваемых искусственно акций "Ростелекома". Продаются с трех компьютером сами себе. При этом подключение школ к интернету – показуха, потому что в 30 процентах школ отсутствует канализация". Ну, и канализацию сюда же. Не знаю, как это комментировать, но вот действительно разговоры об электронном правительстве – бог с ним, а вот о поголовной интернетизации школ, похоже, действительно разговоры. Потому что очень много к нам приходит таких сообщений, и я знаю, что даже в крупных городах это не везде легкая история, особенно если это касается трафика.
Евгений Юрченко: Безусловно, те граждане, которые недовольны ситуацией не местах, должны об этом говорить. И поверьте, когда вы обращаетесь к нашим компаниям, дочерним компаниям "Связьинвеста", по поводу проблем со школами, это будет очень быстро исправлено. Когда мы говорим о проблемах трафика и проблемах скоростей, то здесь как раз в течение ближайших четырех месяцев по всей территории страны "Связьинвестом" был введен такой универсальный тариф безлимитный, он называется – тариф "Социальный". В европейской части страны он составляет около 7 долларов, в Сибири и на Дальнем Востоке – немножко выше, но все равно это в пределах 10 долларов в месяц. Это та плата, которую вы платите за безлимитный доступ в интернет. Да, это не те скорости, чтобы вы смотрели видео по интернету, но, тем не менее, это те скорости, по которым вы можете получить любые данные по интернету. И 7 долларов, которые введены в стране, это совсем не высокая плата, которую могут позволить себе любые граждане России.
Анна Качкаева: "Уважаемый господин Юрченко, - пишет нам Николай, - готовы ли вы продолжать работу по "маршальским" правилам?" Ну, это уже понятно, что, видимо, нет. "Смените ли отрасль?"
Евгений Юрченко: Я являюсь акционером компании, я являюсь председателем совета директоров всех региональных компаний, и в ближайшем будущем я не собираюсь менять отрасль.
Анна Качкаева: Ну, и вот такой вопрос любопытный от Розы: "Сделанное вам предложение по поводу этого миллиарда, оно повлияло бы на эффективность компании, которую вы возглавляете? Или это просто лично для вас неприятный инцидент?"
Евгений Юрченко: На мой взгляд, это повлияло бы в худшую сторону на эффективность компании. Именно поэтому и произошел отказ мой подписывать данные документы.
Анна Качкаева: "Господин Юрченко, дайте свою оценку угрозе национальной безопасности в связи с возможным контролем стратегического предприятия "Связьинвест" американцами и французами".
Евгений Юрченко: Я надеюсь, что контроля со стороны американцев и французов над отраслью связи не будет, и что спецслужбы будут стоять на страже интересов нашей страны.
Анна Качкаева: Да, хорошо бы еще, чтобы и менеджеры стояли, а не только спецслужбы. Скажите мне, пожалуйста, у вас план действий есть какой-то на ближайшее время?
Евгений Юрченко: Безусловно, проанализировав ту ситуацию, которая сложилась на сегодняшний момент, я буду выступать и, надеюсь, публично, и со своим мнением. Я думаю, ко мне присоединится еще очень много сотрудников отрасли связи со своим мнением. И на это я очень серьезно надеюсь.
Анна Качкаева: Я благодарю вас!
